Древнія свѣдѣнія о Россіи. Сія великая часть Европы и Азіи, именуемая нынѣ Россіею, въ умѣренныхъ ея климатахъ была искони обитаема, но дикими, во глубину невѣжества погруженными народами, которые не ознаменовали бытія своего никакими собственными историческими памятниками. Только въ повѣствованіяхъ Грековъ и Римлянъ сохранились извѣстія о нашемъ древнемъ отечествѣ. Путешествіе Аргонавтовъ. Первые весьма рано открыли путь чрезъ Геллеспонтъ и Воспоръ Ѳракійскій въ Черное море, если вѣрить славному путешествію Аргонавтовъ въ Колхиду, воспѣтому будто бы самимъ Орфеемъ, участникомъ онаго, вѣковъ за XII до Рождества Христова(1). Тавры и Киммеріане. Въ семъ любопытномъ стихотвореніи, основанномъ по крайней мѣрѣ на древнемъ преданіи, названы Кавказъ (славный баснословными муками несчастнаго Прометея), рѣка Фазисъ (нынѣ Ріонъ), Меотисское или Азовское море, Воспоръ, народъ Каспійскій, Тавры и Киммеріане, обитатели южной Россіи. Пѣвецъ Одиссеи также именуетъ послѣднихъ. «Есть народъ Киммерійскій (говоритъ онъ) и городъ Киммеріонъ, покрытый облаками и туманомъ: ибо солнце не озаряетъ сей печальной страны, гдѣ безпрестанно царствуетъ глубокая ночь(2).» Столь ложное понятіе еще имѣли современники Гомеровы о странахъ юго-восточной Европы; но басня о мракахъ Киммерійскихъ обратилась въ пословицу вѣковъ, и Черное море, какъ вѣроятно, получило отъ того свое названіе(3). Гипербореи. Цвѣтущее воображеніе Грековъ, любя пріятныя мечты, изобрѣло Гипербореевъ, людей совершенно добродѣтельныхъ, живущихъ далѣе на Сѣверъ отъ Понта Эвксинскаго, за горами Рифейскими, въ счастливомъ спокойствіи, въ странахъ мирныхъ и веселыхъ, гдѣ бури и страсти неизвѣстны; гдѣ смертные питаются сокомъ цвѣтовъ и росою, блаженствуютъ нѣсколько вѣковъ, и насытясь жизнію, бросаются въ волны морскія(4).
Поселенцы Греческіе. Наконецъ сіе пріятное баснословіе уступило мѣсто дѣйствительнымъ историческимъ познаніямъ Вѣковъ за пять или болѣе до Рождества Христова Греки завели селенія на берегахъ Черноморскихъ. Ольвія. Ольвія, въ 40 верстахъ отъ устья Днѣпровскаго, построена выходцами Милетскими еще въ славныя времена Мидійской Имперіи, называлась счастливою отъ своего богатства, и существовала до паденія Рима; въ благословенный вѣкъ Траяновъ образованные граждане ея любили читать Платона, и зная наизусть Иліаду, пѣли въ битвахъ стихи Гомеровы. Пантикапея и Фанагорія. Пантикапея и Фанагорія были столицами знаменитаго Царства Воспорскаго, основаннаго Азіатскими Греками въ окрестностяхъ Киммерійскаго Пролива. Танаисъ, Херсонъ. Городъ Танаисъ, гдѣ нынѣ Азовъ, принадлежаль къ сему Царству; но Херсонъ Таврическій (коего начало неизвѣстно) хранилъ вольность свою до временъ Митридатовыхъ(3). Сіи пришельцы, имѣя торговлю и тѣсную связь съ своими единоземцами, сообщили имъ вѣрныя географическія свѣдѣнія о Россіи южной, и Геродотъ, писавшій за 445 лѣтъ до Рождества Христова, предалъ намъ оныя въ своемъ любопытномъ твореніи.
Скиѳы и другіе народы. Киммеріане, древнѣйшіе обитатели нынѣшнихъ Губерній Херсонской и Екатеринославской — вѣроятно, единоплеменные съ Германскими Цимбрами(6) — за 100 лѣтъ до временъ Кировыхъ были изгнаны изъ своего отечества Скиѳами или Сколотами, которые жили прежде въ восточныхъ окрестностяхъ моря Каспійскаго, но вытѣсненные оттуда Масагетами, перешли за Волгу, разорили послѣ великую часть южной Азіи и наконецъ утвердились между Истромъ и Танаисомъ (Дунаемъ и Дономъ), гдѣ сильный Царь Персидскій, Дарій, напрасно хотѣлъ отмстить имъ за опустошеніе Мидіи, и гдѣ, гоняясь за ними въ степяхъ обширныхъ, едва не погибло все его многочисленное войско(7). Скиѳы, называясь разными именами, вели жизнь кочевую, подобно Киргизамъ или Калмыкамъ; болѣе всего любили свободу; не знали никакихъ искусствъ, кромѣ одного: «вездѣ настигать непріятелей, и вездѣ отъ нихъ скрываться»(8); однакожь терпѣли Греческихъ поселенцевъ въ странѣ своей, заимствовали отъ нихъ первыя начала гражданскаго образованія, и Царь Скиѳскій построилъ себѣ въ Ольвіи огромный домъ, украшенный рѣзными изображеніями сфинксовъ и грифовъ. — Каллипиды, смѣсь дикихъ Скиѳовъ и Грековъ, жили близъ Ольвіи къ Западу; Алазоны въ окрестностяхъ Гипаниса или Буга; такъ называемые Скиѳы-земледѣльцы далѣе къ Сѣверу, на обоихъ берегахъ Днѣпра. Сіи три народа уже сѣяли хлѣбъ, и торговали имъ. На лѣвой сторонѣ Днѣпра, въ 14 дняхъ пути отъ его устья, (вѣроятно, близъ Кіева) между Скиѳами-земледѣльцами и кочующими было ихъ Царское кладбище, священное для народа и неприступное для враговъ. Главная Орда, или Царственная, кочевала на Востокъ до самаго Азовскаго моря, Дона и Крыма, гдѣ жили Тавры, можетъ быть единоплеменники древнихъ Киммеріанъ: убивая иностранцевъ, они приносили ихъ въ жертву своей богинѣ-дѣвицѣ, τῇ Παϱϑένῳ, и мысъ Севастопольскій, гдѣ существовалъ храмъ ея, долго назывался Παϱϑένιον(9). Геродотъ пишетъ еще о многихъ другихъ народахъ не-Скиѳскаго племени: Агаѳирсахъ въ Седмиградской области или Трансильваніи, Неврахъ въ Польшѣ, Андрофагахъ и Меланхленахъ въ Россіи: жилища послѣднихъ находились въ 4000 стадіяхъ или въ 800 верстахъ отъ Чернаго моря къ Сѣверу, въ ближнемъ сосѣдствѣ съ Андрофагами; тѣ и другіе питались человѣческимъ мясомъ. Меланхлены назывались такъ отъ черной одежды своей. Невры «обращались ежегодно на нѣсколько мѣсяцевъ въ волковъ:» то есть, зимою покрывались волчьими кожами. — За Дономъ, на степяхъ Астраханскихъ, обитали Сарматы или Савроматы; далѣе, среди густыхъ лѣсовъ, Будины, Гелоны (народъ Греческаго происхожденія, имѣвшій деревянную крѣпость), — Ирки(10), Ѳиссагеты (славные звѣроловствомъ), а на Востокъ отъ нихъ Скиѳскіе бѣглецы Орды Царской. Тутъ, по сказанію Геродота, начинались каменистыя горы (Уральскія) и страна Аргиппеевъ, людей плосконосыхъ (вѣроятно, Калмыковъ). Доселѣ ходили обыкновенно торговые караваны изъ городовъ Черноморскихъ: слѣдственно мѣста были извѣстны, также и народы, которые говорили семью разными языками. Слухъ о земляхъ полунощныхъ. О дальнѣйшихъ полунощныхъ земляхъ носился единственно темный слухъ. Аргиппеи увѣряли, что за ними обитаютъ люди, которые спятъ въ году шесть мѣсяцевъ: чему не вѣрилъ Геродотъ, но что для насъ понятно: долговременныя ночи хладныхъ климатовъ, озаряемыя въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ одними сѣверными сіяніями, служили основаніемъ сей молвы. — На Востокъ отъ Аргиппеевъ (въ Великой Татаріи) жили Исседоны, которые сказывали, что не далеко отъ нихъ грифы стрегутъ золото(11): сіи баснословные грифы кажутся отчасти историческою истиною, и заставляютъ думать, что драгоцѣнные рудники южной Сибири были издревле знаемы. Сѣверъ вообще славился тогда своимъ богатствомъ или множествомъ золота. Упомянувъ о разныхъ Ордахъ, кочевавшихъ на Востокъ отъ моря Каспійскаго, Геродотъ пишетъ о главномъ народѣ нынѣшнихъ Киргизскихъ степей, сильныхъ Массагетахъ, побѣдившихъ Кира(12), и сказываетъ, что они, сходствуя одеждою и нравами съ племенами Скиѳскими, украшали золотомъ шлемы, поясы, конскіе приборы, и не зная желѣза, ни серебра, дѣлали палицы и копья изъ мѣди.
Описаніе Скиѳіи. Что касается собственно до Скиѳіи Россійской, то сія земля, по извѣстію Геродота, была необозримою равниною, гладкою и безлѣсною; только между Тавридою и Днѣпровскимъ устьемъ находились лѣса. Онъ за чудо сказываетъ своимъ единоземцамъ, что зима продолжается тамъ 8 мѣсяцевъ, и воздухъ въ сіе время, по словамъ Скиѳовъ, бываетъ наполненъ летающими перьями, то есть, снѣгомъ; что море Азовское замерзаетъ, жители ѣздятъ на саняхъ чрезъ неподвижную глубину его, и даже конные сражаются на водѣ, густѣющей отъ холода; что громъ гремитъ и молнія блистаетъ у нихъ единственно лѣтомъ. — Рѣки извѣстныя Грекамъ. Кромѣ Днѣпра, Бута и Дона, вытекающаго изъ озера(13), сей Историкъ именуетъ еще рѣку Днѣстръ, (Τύϱης, при устьѣ коего жили Греки, называемые Тиритами), Прутъ (Ποϱάτα), Серетъ (Ὀϱδησσὸς), и говоритъ, что Скиѳія вообще можетъ славиться большими судоходными рѣками; что Днѣпръ, изобильный рыбою, окруженный прекрасными лугами, уступаетъ въ величинѣ одному Нилу и Дунаю; что вода его отмѣнно чиста, пріятна для вкуса и здорова; что источникъ сей рѣки скрывается въ отдаленіи и не извѣстенъ Скиѳамъ. Такимъ образомъ Сѣверъ восточной Европы, огражденный пустынями и свирѣпостію варваровъ, которые на нихъ скитались, оставался еще землею таинственною для Исторіи. Хотя Скиѳы занимали единственно южныя страны нашего отечества; хотя Андрофаги, Меланхлены и прочіе народы сѣверные, какъ пишетъ самъ Геродотъ, были совсѣмъ инаго племени: но Греки назвали всю нынѣшнюю Азіатскую и Европейскую Россію, или всѣ полунощныя земли, Скиѳіею, такъ же, какъ они безъ разбора именовали полуденную часть міра Эѳіопіею, западную Кельтикою, восточную Индіею, ссылаясь на Историка Эфора, жившаго за 350 лѣтъ до Рождества Христова(14).
Нравы Скиѳовъ. Не смотря на долговременное сообщеніе съ образованными Греками, Скиѳы еще гордились дикими нравами своихъ предковъ, и славный единоземецъ ихъ, Философъ Анахарсисъ, ученикъ Солоновъ, напрасно хотѣвъ дать имъ законы Аѳинскіе, былъ жертвою сего несчастнаго опыта(15). Въ надеждѣ на свою храбрость и многочисленность, они не боялись никакого врага; пили кровь убитыхъ непріятелей, выдѣланную кожу ихъ употребляли вмѣсто одежды, а черепы вмѣсто сосудовъ, и въ образѣ меча покланялись богу войны, какъ главѣ другихъ мнимыхъ боговъ.
Ихъ паденіе. Могущество Скиѳовъ начало ослабѣвать со временъ Филиппа Македонскаго, который, по словамъ одного древняго Историка(16), одержалъ надъ ними рѣшительную побѣду не превосходствомъ мужества, а хитростію воинскою, и не нашелъ въ станѣ у враговъ своихъ ни серебра, ни золота, но только женъ, дѣтей и старцевъ. Митридатъ. Митридатъ Эвпаторъ, господствуя на южныхъ берегахъ Чернаго моря и завладѣвъ Воспорскимъ Царствомъ, утѣснилъ и Скиѳовъ(17): послѣднія ихъ силы были истощены въ жестокихъ его войнахъ съ Римомъ, коего орлы приближались тогда къ нынѣшнимъ Кавказскимъ странамъ Россіи. Геты. Геты, народъ Ѳракійскій, побѣжденный Александромъ Великимъ на Дунаѣ, но страшный для Рима во время Царя своего, Беребиста Храбраго, за нѣсколько лѣтъ до Рождества Христова отнялъ у Скиѳовъ всю землю между Истромъ и Борисѳеномъ, т. е. Дунаемъ и Днѣпромъ(18). Сарматы. Наконецъ Сарматы, обитавшіе въ Азіи близъ Дона, вступили въ Скиѳію, и, по извѣстію Діодора Сицилійскаго, истребили ея жителей или присоединили къ своему народу, такъ, что особенное бытіе Скиѳовъ исчезло для Исторіи; осталось только ихъ славное имя, коимъ несвѣдущіе Греки и Римляне долго еще называли всѣ народы мало извѣстные и живущіе въ странахъ отдаленныхъ(19).
Сарматы (или Савроматы Геродотовы) дѣлаются знамениты въ началѣ Христіанскаго лѣтосчисленія, когда Римляне, занявъ Ѳракію и страны Дунайскія своими Легіонами, пріобрѣли для себя несчастное сосѣдство варваровъ. Съ того времени Историки Римскіе безпрестанно говорятъ о семъ народѣ, который господствовалъ отъ Азовскаго моря до береговъ Дуная и состоялъ изъ двухъ главныхъ племенъ, Роксоланъ и Язиговъ(20); но Географы, весьма не кстати назвавъ Сарматіею всю обширную страну Азіи и Европы, отъ Чернаго моря и Каспійскаго съ одной стороны до Германіи, а съ другой до самой глубины Сѣвера, обратили имя Сарматовъ (подобно какъ прежде Скиѳское) въ общее для всѣхъ народовъ полунощныхъ. Роксолане утвердились въ окрестностяхъ Азовскаго и Чернаго моря, а Язиги скоро перешли въ Дакію, на берега Тисы и Дуная(21). Дерзнувъ первые тревожить Римскія владѣнія съ сей стороны, они начали ту ужасную и долговременную войну дикаго варварства съ гражданскимъ просвѣщеніемъ, которая заключилась наконецъ гибелію послѣдняго. Роксолане одержали верхъ надъ Когортами Римскими въ Дакіи: Язиги опустошали Мизію. Еще военное искусство, слѣдствіе непрестанныхъ побѣдъ въ теченіе осьми вѣковъ, обуздывало варваровъ и часто наказывало ихъ дерзость; но Римъ, изнѣженный роскошію, вмѣстѣ съ гражданскою свободою утративъ и гордость великодушную, не стыдился золотомъ покупать дружбу Сарматовъ. Тацитъ именуетъ Язиговъ союзниками своего народа, и Сенатъ, рѣшивъ прежде судьбу великихъ Государей и міра, съ уваженіемъ встрѣчалъ Пословъ народа кочующаго(22). — Хотя война Маркоманнская, въ коей Сарматы присоединились къ Германцамъ, имѣла несчастныя для нихъ слѣдствія; хотя, побѣжденные Маркомъ Авреліемъ, они утратили силу свою и не могли уже быть завоевателями: однакожь, кочуя въ южной Россіи и на берегахъ Тибиска или Тисы, долго еще безпокоили набѣгами Римскія владѣнія.
Алане. Почти въ одно время съ Язигами и Роксоланами узнае́мъ мы и другихъ — вѣроятно, единоплеменныхъ съ ними — обитателей юго-восточной Россіи, Аланъ, которые, по извѣстію Амміана Марцеллина, были древніе Массагеты и жили тогда между Каспійскимъ и Чернымъ моремъ(23). Они, равно какъ и всѣ Азіатскіе дикіе народы, не обработывали земли, не имѣли домовъ, возили женъ и дѣтей на колесницахъ, скитались по степямъ Азіи даже до самой Индіи сѣверной, грабили Арменію, Мидію, а въ Европѣ берега Азовскаго и Чернаго моря; отважно искали смерти въ битвахъ и славились отмѣнною храбростію. Къ сему народу многочисленному принадлежали, вѣроятно, Аорсы и Сираки, о коихъ въ первомъ вѣкѣ Христіанскаго лѣтосчисленія упоминаютъ разные Историки, и кои, обитая между Кавказомъ и Дономъ, были и врагами и союзниками Римлянъ(24). Алане, вытѣснивъ Сарматовъ изъ юго-восточной Россіи, отчасти заняли и Тавриду.
Готѳы. Въ третьемъ вѣкѣ приближились отъ Бальтійскаго къ Черному морю Готѳы и другіе народы Германскіе, овладѣли Дакіею, Римскою провинціею со временъ Траяновыхъ, и сдѣлались самыми опасными врагами Имперіи(25). Переплывъ на судахъ въ Азію, Готѳы обратили въ пепелъ многіе города цвѣтущіе въ Виѳиніи, Галатіи, Каппадокіи, и славный храмъ Діаны въ Ефесѣ, а въ Европѣ опустошили Ѳракію, Македонію и Грецію до Мореи. Они хотѣли, взявъ Аѳины, истребить огнемъ всѣ книги Греческія, тамъ найденныя; но приняли совѣтъ одного умнаго единоземца, который сказалъ имъ: «оставьте Грекамъ книги, чтобы они, читая ихъ, забывали военное искусство и тѣмъ легче были побѣждаемы нами»(26). Ужасные свирѣпостію и мужествомъ, Готѳы основали сильную Имперію, которая раздѣлялась на Восточную и Западную, и въ IV столѣтіи, при Царѣ ихъ Эрманарихѣ, заключала въ себѣ не малую часть Россіи Европейской, простираясь отъ Тавриды и Чернаго моря до Бальтійскаго.
Венеды. Готѳскій Историкъ VI вѣка, Іорнандъ, пишетъ, что Эрманарихъ въ числѣ многихъ иныхъ народовъ побѣдилъ и Венедовъ, которые, обитая въ сосѣдствѣ съ Эстами и Герулами, жителями береговъ Бальтійскихъ(27), славились болѣе своею многочисленностію, нежели искусствомъ воинскимъ. Сіе извѣстіе для насъ любопытно и важно, ибо Венеды, по сказанію Іорнанда, были единоплеменники Славянъ, предковъ народа Россійскаго. Еще въ самой глубокой древности, лѣтъ за 450 до Рождества Христова, было извѣстно въ Греціи, что янтарь находится въ отдаленныхъ странахъ Европы, гдѣ рѣка Эриданъ впадаетъ въ Сѣверный Океанъ(28), и гдѣ живутъ Венеды. Вѣроятно, что Финикіяне, смѣлые мореходцы, которые открыли Европу для образованныхъ народовъ древности, не имѣвшихъ объ ней свѣдѣнія, доплывали до самыхъ береговъ нынѣшней Пруссіи, богатыхъ янтаремъ, и тамъ покупали его у Венедовъ(29). Во время Плинія и Тацита, или въ первомъ столѣтіи, Венеды жили близъ Вислы, и граничили къ Югу съ Дакіею(30). Птолемей Астрономъ и Географъ втораго столѣтія, полагаетъ ихъ на восточныхъ берегахъ моря Бальтійскаго, сказывая, что оно издревле называлось Венедскимъ(31). Слѣдственно ежели Славяне и Венеды составляли одинъ народъ, то предки наши были извѣстны и Грекамъ и Римлянамъ, обитая на Югъ отъ моря Бальтійскаго. Изъ Азіи ли они пришли туда, и въ какое время, не знаемъ(32). Мнѣніе, что сію часть міра должно признавать колыбелію всѣхъ народовъ, кажется вѣроятнымъ, ибо согласно съ преданіями Священными, и всѣ языки Европейскіе, не смотря на ихъ разныя измѣненія, сохраняютъ въ себѣ нѣкоторое сходство съ древними Азіатскими(33); однакожь мы не можемъ утвердить сей вѣроятности никакими дѣйствительно историческими свидѣтельствами, и считаемъ Венедовъ Европейцами, когда Исторія находитъ ихъ въ Европѣ. Сверхъ того они самыми обыкновеніями и нравами отличались отъ Азіатскихъ народовъ, которые, приходя въ нашу часть міра, не знали домовъ, жили въ шатрахъ или колесницахъ(34), и только на коняхъ сражались: Тацитовы же Венеды имѣли домы, любили ратоборствовать пѣшіе и славились быстротою своего бѣга.
Гунны. Конецъ четвертаго вѣка ознаменовался важными происшествіями. Гунны, народъ кочующій, отъ полунощныхъ областей Китая доходятъ чрезъ неизмѣримыя степи до юго-восточной Россіи, нападаютъ — около 377 года — на Аланъ, Готѳовъ, владѣнія Римскія, истребляя все огнемъ и мечемъ(35). Современные Историки не находятъ словъ для описанія лютой свирѣпости и самаго безобразія Гунновъ. Ужасъ былъ ихъ предтечею, и столѣтній Герой Эрманарихъ не дерзнулъ даже вступить съ ними въ сраженіе, но произвольною смертію спѣшилъ избавиться отъ рабства. Восточные Готѳы должны были покориться, а Западные искали убѣжища во Ѳракіи, гдѣ Римляне, къ несчастію своему, дозволили имъ поселиться: ибо Готѳы, соединясь съ другими мужественными Германцами, скоро овладѣли большею частію Имперіи.
Анты. Исторія сего времени упоминаетъ объ Антахъ, которые, по извѣстію Іорнанда и Византійскихъ Лѣтописцевъ, принадлежали вмѣстѣ съ Венедами къ народу Славянскому(36). Винитаръ, наслѣдникъ Эрманариха, Царя Готѳскаго, былъ уже данникомъ Гунновъ, но хотѣлъ еще повелѣвать другими народами: завоевалъ страну Антовъ, которые обитали на Сѣверъ отъ Чернаго моря (слѣдственно въ Россіи), и жестокимъ образомъ умертвилъ ихъ Князя, именемъ Бокса, съ семидесятью знатнѣйшими Боярами(37). Царь Гуннскій, Баламберъ, вступился за утѣсненныхъ, и побѣдивъ Винитара, освободилъ ихъ отъ ига Готѳовъ. — Нѣтъ сомнѣнія, что Анты и Венеды признавали надъ собою власть Гунновъ: ибо сіи завоеватели во время Аттилы, грознаго Царя ихъ, повелѣвали всѣми странами отъ Волги до Рейна, отъ Македоніи до острововъ Бальтійскаго моря(38). Истребивъ безчисленное множество людей, разрушивъ города и крѣпости Дунайскія, предавъ огню селенія, окруживъ себя пустынями обширными, Аттила царствовалъ въ Дакіи подъ наметомъ шатра, бралъ дань съ Константинополя, но славился презрѣніемъ золота и роскоши, ужасалъ міръ и гордился именемъ бича Небеснаго. — Съ жизнію сего варвара, но великаго человѣка, умершаго въ 454 году, прекратилось и владычество Гунновъ. Народы, порабощенные Аттилою, свергнули съ себя иго несогласныхъ сыновей его. Изгнанные Нѣмцами-Гепидами изъ Панноніи или Венгріи, Гунны держались еще нѣсколько времени между Днѣстромъ и Дунаемъ, гдѣ страна ихъ называлась Гунниваромъ(39); другіе разсѣялись по Дунайскимъ областямъ Имперіи — и скоро изгладились слѣды ужаснаго бытія Гунновъ. Такимъ образомъ сіи варвары отдаленной Азіи явились въ Европѣ, свирѣпствовали и какъ грозное привидѣніе исчезли!
Въ то время южная Россія могла представлять обширную пустыню, гдѣ скитались одни бѣдные остатки народовъ. Восточные Готѳы большею частію удалились въ Паннонію; о Роксоланахъ не находимъ уже ни слова въ лѣтописяхъ: вѣроятно, что они смѣшались съ Гуннами, или, подъ общимъ названіемъ Сарматовъ, вмѣстѣ съ Язигами были разселены Императоромъ Маркіаномъ въ Иллирикѣ и въ другихъ Римскихъ провинціяхъ, гдѣ, составивъ одинъ народъ съ Готѳами, утратили имя свое(40): ибо въ концѣ V вѣка Исторія уже молчитъ о Сарматахъ. Множество Аланъ, соединясь съ Нѣмецкими Вандалами и Свевами, перешло за Рейнъ, за горы Пиренейскія, въ Испанію и Поргугаллію. — Угры и Болгары. Но скоро Угры и Болгары, по сказанію Грековъ единоплеменные съ Гуннами, до того времени неизвѣстные, оставивъ древнія свои жилища близъ Волги и горъ Уральскихъ, завладѣли берегами Азовскаго, Чернаго моря и Тавридою (гдѣ еще обитали нѣкоторые Готѳы, принявшіе Вѣру Христіанскую), и съ 474 году начали опустошать Мизію, Ѳракію, даже предмѣстія Константинопольскія(41).
Славяне. Съ другой стороны выходятъ на ѳеатръ Исторіи Славяне, подъ симъ именемъ, достойнымъ людей воинственныхъ и храбрыхъ, ибо его можно производить отъ славы(42), — и народъ, коего бытіе мы едва знали, съ шестаго вѣка занимаетъ великую часть Европы, отъ моря Бальтійскаго до рѣки Эльбы, Тисы и Чернаго моря. Вѣроятно, что нѣкоторые изъ Славянъ, подвластныхъ Эрманариху и Аттилѣ, служили въ ихъ войскѣ; вѣроятно, что они, испытавъ подъ начальствомъ сихъ завоевателей храбрость свою и пріятность добычи въ богатыхъ областяхъ Имперіи, возбудили въ соотечественникахъ желаніе приближиться къ Греціи и вообще распространить ихъ владѣніе. Обстоятельства времени имъ благопріятствовали. Германія опустѣла; ея народы воинственные удалились къ Югу и Западу искать счастія. На берегахъ Черноморскихъ, между устьями Днѣпра и Дуная, кочевали, можетъ быть, однѣ дикія малолюдныя Орды, которыя сопутствовали Гуннамъ въ Европу и разсѣялись послѣ ихъ гибели. Отъ Дуная и Алуты до рѣки Моравы жили Нѣмцы Лонгобарды и Гепиды; отъ Днѣпра къ морю Каспійскому Угры и Болгары: за ними къ Сѣверу отъ Понта Эвксинскаго и Дуная(43), явились Анты и Славяне; другія же племена ихъ вступили въ Моравію, Богемію, Саксонію, а нѣкоторыя остались на берегахъ моря Бальтійскаго. Тогда начинаютъ говорить объ нихъ Историки Византійскіе, описывая свойства, образъ жизни и войны, обыкновенія и нравы Славянъ, отличные отъ характера Нѣмецкихъ и Сарматскихъ племенъ(44): доказательство, что сей народъ былъ прежде мало извѣстенъ Грекамъ, обитая во глубинѣ Россіи, Польши, Литвы, Пруссіи, въ странахъ отдаленныхъ и какъ бы непроницаемыхъ для ихъ любопытства(45).
Уже въ концѣ пятаго вѣка лѣтописи Византійскія упоминаютъ о Славянахъ, которые въ 495 году дружелюбно пропустили чрезъ свои земли Нѣмцевъ-Геруловъ, разбитыхъ Лонгобардами въ нынѣшней Венгріи и бѣжавшихъ къ морю Бальтійскому(46); но только со временъ Юстиніановыхъ, съ 527 году, утвердясь въ сѣверной Дакіи, начинаютъ они дѣйствовать противъ Имперіи, вмѣстѣ съ Угорскими племенами и братьями своими Антами, которые въ окрестностяхъ Чернаго моря граничили съ Болгарами. Ихъ подвиги. Ни Сарматы, ни Готѳы, ни самые Гунны не были для Имперіи ужаснѣе Славянъ. Иллирія, Ѳракія, Греція, Херсонесъ — всѣ страны отъ залива Іоническаго до Константинополя были ихъ жертвою(47); только Хильвудъ, смѣлый Вождь Юстиніановъ, могъ еще съ успѣхомъ имъ противоборствовать; но Славяне, убивъ его въ сраженіи за Дунаемъ, возобновили свои лютыя нападенія на Греческія области, и всякое изъ оныхъ стоило жизни или свободы безчисленному множеству людей, такъ, что южные берега Дунайскіе, облитые кровію несчастныхъ жителей, осыпанные пепломъ городовъ и селъ, совершенно опустѣли. Ни Легіоны Римскіе, почти всегда обращаемые въ бѣгство, ни великая стѣна Анастасіева(48), сооруженная для защиты Царяграда отъ варваровъ, не могли удерживать Славянъ, храбрыхъ и жестокихъ. Имперія съ трепетомъ и стыдомъ видѣла знамя Константиново въ рукахъ ихъ. Самъ Юстиніанъ, Совѣтъ Верховный и знатнѣйшіе Вельможи должны были съ оружіемъ стоять на послѣдней оградѣ столицы, стѣнѣ Ѳеодосіевой, съ ужасомъ ожидая приступа Славянъ и Болгаровъ ко вратамъ ея. Одинъ Велисарій, посѣдѣвшій въ доблести, осмѣлился выйти къ нимъ на встрѣчу; но болѣе казною Императорскою, нежели побѣдою, отвратилъ сію грозную тучу отъ Константинополя. Они спокойно жительствовали въ Имперіи, какъ бы въ собственной землѣ своей, увѣренные въ безопасной переправѣ чрезъ Дунай: ибо Гепиды, владѣвшіе большею частію сѣверныхъ береговъ его, всегда имѣли для нихъ суда въ готовности(49). Между тѣмъ Юстиніанъ съ гордостію величалъ себя Антическимъ или Славянскимъ, хотя сіе имя напоминало болѣе стыдъ, нежели славу его оружія противъ нашихъ дикихъ предковъ, которые безпрестанно опустошали Имперію, или заключая иногда дружественные съ нею союзы, нанимались служить въ ея войскахъ и способствовали ихъ побѣдамъ. Такъ во второе лѣто славной войны Готѳской (въ 536 году) Валеріанъ привелъ въ Италію 1600 конныхъ Славянъ, и Римскій Полководецъ Тулліанъ ввѣрилъ Антамъ защиту Луканіи, гдѣ они въ 547 году разбили Готѳскаго Короля Тотилу.
Уже лѣтъ 30 Славяне свирѣпствовали въ Европѣ, когда новый Азіатскій народъ побѣдами и завоеваніями открылъ себѣ путь къ Черному морю. Весь извѣстный міръ былъ тогда ѳеатромъ чудеснаго волненія народовъ и непостоянства въ ихъ величіи. Авары. Авары славились могуществомъ въ степяхъ Татаріи; но въ шестомъ вѣкѣ побѣжденные Турками, ушли изъ земли своей(50). Турки. Сіи Турки, по свидѣтельству Историковъ Китайскихъ, были остаткомъ Гунновъ, древнихъ полунощныхъ сосѣдовъ Китайской Имперіи; въ теченіе времени соединились съ другими Ордами единоплеменными и завоевали всю южную Сибирь. Ханъ ихъ, называемый въ Византійскихъ лѣтописяхъ Дизавуломъ(51), какъ новый Аттила покоривъ многіе народы, жилъ среди горъ Альтайскихъ, въ шатрѣ украшенномъ коврами шелковыми и многими золотыми сосудами; сидя на богатомъ тронѣ, принималъ Византійскихъ Пословъ и дары отъ Юстиніана; заключалъ съ нимъ союзы и счастливо воевалъ съ Персами. Извѣстно, что Россіяне, овладѣвъ въ новѣйшія времена полуденною частію Сибири, находили въ тамошнихъ могилахъ великое количество вещей драгоцѣнныхъ(52): вѣроятно, что онѣ принадлежали симъ Альтайскимъ Туркамъ, уже не дикому, но отчасти образованному народу, торговавшему съ Китаемъ, Персіею и Греками.
Огоры. Вмѣстѣ съ другими Ордами зависѣли отъ Дизавула Киргизы и Гунны-Огоры(53). Бывъ прежде данниками Аваровъ и тогда угнетаемые Турками, Огоры перешли на западные берега Волги, назвались славнымъ именемъ Аваровъ, нѣкогда могущественныхъ, и предложили союзъ Императору Византійскому. Народъ Греческій съ любопытствомъ и съ ужасомъ смотрѣлъ на ихъ Пословъ: одежда сихъ людей напоминала ему страшныхъ Гунновъ Аттилы, отъ коихъ мнимые Авары отличались единственно тѣмъ, что не брили головы и заплетали волосы въ длинныя косы, украшаемыя лентами. Главный Посолъ сказалъ Юстиніану, что Авары, мужественные и непобѣдимые, хотятъ его дружбы, требуя даровъ, жалованья и выгодныхъ мѣстъ для поселенія. Императоръ не дерзнулъ ни въ чемъ отказать сему народу, который, бѣжавъ изъ Азіи, со вступленіемъ въ Европу пріобрѣлъ силу и храбрость. Угры, Болгары признали власть его. Анты не могли ему противиться. Ханъ Аварскій, свирѣпый Баянъ, разбилъ ихъ войско, умертвилъ Посла, знаменитаго Князя Мезамира(54); ограбилъ землю, плѣнилъ жителей; скоро завоевалъ Моравію, Богемію, гдѣ обитали Чехи и другіе Славяне; побѣдилъ Сигеберта, Короля Франковъ, и возвратился на Дунай, гдѣ Лонгобарды вели кровопролитную войну съ Генидами. Баянъ соединился съ первыми, разрушилъ Державу Гепидовъ, овладѣлъ большею частію Дакіи, а скоро и Панноніею или Венгріею, которую Лонгобарды уступили ему добровольно, желая искать завоеваній въ Италіи. Область Аваровъ въ 568 году простиралась отъ Волги до Эльбы. Въ началѣ седьмаго вѣка завладѣли они и Далмаціею, кромѣ приморскихъ городовъ ея. Хотя Турки, господствуя на берегахъ Иртыша, Урала(55), — тревожа набѣгами Китай и Персію — около 580 года распространили-было свои завоеванія до самой Тавриды — взяли Воспоръ, осаждали Херсонъ; но скоро исчезли въ Европѣ, оставивъ земли Черноморскія въ подданствѣ Аваровъ.
Разселеніе Славянъ. Уже Анты, Богемскіе Чехи, Моравы служили Хану; но собственно такъ называемые Дунайскіе Славяне хранили свою независимость, и еще въ 581 году многочисленное войско ихъ снова опустошило Ѳракію и другія владѣнія Имперскія до самой Эллады или Греціи(56). Тиверій царствовалъ въ Константинополѣ: озабоченный войною Персидскою, онъ не могъ отразить Славянъ и склонилъ Хана отмстить имъ впаденіемъ въ страну ихъ. Баянъ назывался другомъ Тиверія, и хотѣлъ даже быть Римскимъ Патриціемъ: онъ исполнилъ желаніе Императора тѣмъ охотнѣе, что давно уже ненавидѣлъ Славянъ за ихъ гордость. Сію причину злобы его описываютъ Византійскіе Историки слѣдующимъ образомъ. Смиривъ Антовъ, Ханъ требовалъ отъ Славянъ подданства; но Лавритасъ и другіе Вожди ихъ отвѣтствовали: «Кто можетъ лишить насъ вольности? Мы привыкли отнимать земли, а не свои уступать врагамъ. Такъ будетъ и впредь, доколѣ есть война и мечи въ свѣтѣ.» Посолъ Ханскій раздражилъ ихъ своими надменными рѣчами, и заплатилъ за то жизнію. Баянъ помнилъ сіе жестокое оскорбленіе, и надѣялся собрать великое богатство въ землѣ Славянъ, которые, болѣе пятидесяти лѣтъ громивъ Имперію, не были еще никѣмъ тревожимы въ странѣ своей. Онъ вступилъ въ нее съ шестидесятью тысячами отборныхъ конныхъ латниковъ, началъ грабить селенія, жечь поля, истреблять жителей, которые только въ бѣгствѣ и въ густотѣ лѣсовъ искали спасенія. — Съ того времени ослабѣло могущество Славянъ, и хотя Константинополь еще долго ужасался ихъ набѣговъ, но скоро Ханъ Аварскій совершенно овладѣлъ Дакіею. Обязанные давать ему войско, они лили кровь свою и чуждую для пользы ихъ тирана; долженствовали первые гибнуть въ битвахъ, и когда Ханъ, нарушивъ миръ съ Греціею, въ 626 году осадилъ Константинополь, Славяне были жертвою сего дерзкаго предпріятія. Они взяли бы столицу Имперіи, если бы измѣна не открыла ихъ тайнаго намѣренія Грекамъ: окруженные непріятелемъ, бились отчаянно; немногіе спаслися, и въ знакъ благодарности были казнены Ханомъ(57).
Между тѣмъ не всѣ народы Славянскіе повиновались сему Хану: обитавшіе за Вислою, и далѣе къ Сѣверу, спаслись отъ рабства. Такъ въ исходѣ шестаго вѣка на берегахъ моря Бальтійскаго жили мирные и счастливые Славяне, коихъ онъ напрасно хотѣлъ вооружить противъ Грековъ, и которые отказались помогать ему войскомъ. Сей случай, описанный Византійскими Историками(58), достоинъ любопытства и примѣчанія. «Греки (повѣствуютъ они) взяли въ плѣнъ трехъ чужеземцевъ, имѣвшихъ, вмѣсто оружія, киѳары или гусли. Императоръ спросилъ, кто они? Мы Славяне, отвѣтствовали чужеземцы, и живемъ на отдаленнѣйшемъ концѣ Западнаго Океана (моря Бальтійскаго). Ханъ Аварскій, приславъ дары къ нашимъ старѣйшинамъ, требовалъ войска, чтобы дѣйствовать противъ Грековъ. Старѣйшины взяли дары, но отправили насъ къ Хану съ извиненіемъ, что не могутъ за великою отдаленностію дать ему помощи. Мы сами были 15 мѣсяцевъ въ дорогѣ. Ханъ, не взирая на святость Посольскаго знанія, не отпускалъ насъ въ отечество. Слыша о богатствѣ и дружелюбіи Грековъ, мы воспользовались случаемъ уйти во Ѳракію. Съ оружіемъ обходиться не умѣемъ и только играемъ на гусляхъ. Нѣтъ желѣза въ странѣ нашей: не зная войны и любя музыку, мы ведемъ жизнь мирную и спокойную. — Императоръ дивился тихому нраву сихъ людей, великому росту и крѣпости ихъ; угостилъ Пословъ, и доставилъ имъ способъ возвратиться въ отечество.» Такое миролюбивое свойство Бальтійскихъ Славянъ, во времена ужасовъ варварства, представляетъ мыслямъ картину счастія, котораго мы обыкли искать единственно въ воображеніи. Согласіе Византійскихъ Историковъ въ описаніи сего происшествія доказываетъ, кажется, его истину, утверждаемую и самыми тогдашними обстоятельствами Сѣвера, гдѣ Славяне могли наслаждаться тишиною, когда Германскіе народы удалились къ Югу, и когда разрушилось владычество Гунновъ.
Наконецъ Богемскіе Славяне, возбужденные отчаяніемъ, дерзнули обнажить мечь, смирили гордость Аваровъ и возвратили древнюю свою независимость. Лѣтописцы повѣствуютъ, что нѣкто, именемъ Само, былъ тогда смѣлымъ Вождемъ ихъ: благодарные и вольные Славяне избрали его въ Цари(59). Онъ сражался съ Дагобертомъ, Королемъ Франковъ, и разбилъ его многочисленное войско.
Скоро владѣнія Славянъ умножились новыми пріобрѣтеніями: еще въ шестомъ вѣкѣ, какъ вѣроятно, многіе изъ нихъ поселились въ Венгріи; другіе въ началѣ седьмаго столѣтія, заключивъ союзъ съ Константинополемъ, вошли въ Иллирію, изгнали оттуда Аваровъ и основали новыя области, подъ именемъ Кроаціи, Славоніи, Сербіи, Босніи и Далмаціи(60). Императоры охотно дозволяли имъ селиться въ Греческихъ владѣніяхъ, надѣясь, что они, по извѣстной храбрости своей, могли быть лучшею ихъ защитою отъ нападенія другихъ варваровъ — и въ седьмомъ вѣкѣ находимъ Славянъ на рѣкѣ Стримонѣ во Ѳракіи, въ окрестностяхъ Ѳессалоники и въ Мизіи или въ нынѣшней Болгаріи. Даже весь Пелопоннесъ былъ нѣсколько времени въ ихъ власти: они воспользовались ужасами моровой язвы, которая свирѣпствовала въ Греціи, и завоевали древнее отечество Наукъ и славы. — Многіе изъ нихъ поселились въ Виѳиніи, Фригіи, Дарданіи, Сиріи(61).
Паденіе Аваровъ. Но между тѣмъ, когда Чехи и другіе Славяне пользовались уже совершенною вольностію отчасти въ прежнихъ, отчасти въ новыхъ своихъ владѣніяхъ, Дунайскіе находились еще, кажется, подъ игомъ Аваровъ, хотя могущество сего достопамятнаго Азіатскаго народа ослабѣло въ VII вѣкѣ. Кувратъ, Князь Болгарскій, данникъ Хана, въ 635 году свергнулъ съ себя иго Аваровъ. Раздѣливъ силы свои на девять обширныхъ укрѣплѣнныхъ становъ(62), они еще долгое время властвовали въ Дакіи и въ Панноніи, вели жестокія войны съ Баварцами и Славянами въ Каринтіи, въ Богеміи; наконецъ утратили въ лѣтописяхъ имя свое. — Кувратъ, союзникъ и другъ Римлянъ, господствовалъ въ окрестностяхъ Азовскаго моря; но сыновья его въ противность мудрому совѣту умирающаго отца, раздѣлились: старшій, именемъ Ватвай, остался на берегахъ Дона; вторый сынъ, Котрагъ, перешелъ на другую сторону сей рѣки; четвертый въ Паннонію или Венгрію къ Аварамъ, пятый въ Италію(63); Болгарія. а третій, Аспарухъ, утвердился сперва между Днѣстромъ и Дунаемъ, но 679 году завоевавъ и всю Мизію, гдѣ жили многіе Славяне, основалъ тамъ сильное Государство Болгарское.
Судьба народовъ Славянскихъ. Представивъ Читателю разселеніе народовъ Славянскихъ отъ моря Бальтійскаго до Адріатическаго, отъ Эльбы до Мореи и Азіи, скажемъ, что они, сильные числомъ и мужествомъ, могли бы тогда, соединясь, овладѣть Европою; но, слабые отъ развлеченія силъ и несогласія, почти вездѣ утратили независимость, и только одинъ изъ нихъ, искушенный бѣдствіями, удивляетъ нынѣ міръ величіемъ(64). Другіе, сохранивъ бытіе свое въ Германіи, въ древней Иллиріи, въ Мизіи, повинуются Властителямъ чужеземнымъ; а нѣкоторые забыли и самый языкъ отечественный.
Теперь обратимся къ Исторіи Государства Россійскаго, основанной на преданіяхъ нашего собственнаго, древнѣйшаго Лѣтописца.
Примѣчанія
(1)^ Сія мнимая Орфеева Поэма состоитъ изъ 1373 стиховъ. Вѣроятнѣе, что она есть произведеніе Стихотворца Ономакрита, Ксерксова современника. См. ея географическое изъясненіе въ Маннерт. Geographie der Griechen und Römer, Т. IV, стр. 27 и слѣд. Не говорю еще о новѣйшей Поэмѣ Аргонавтовъ, сочиненной Аполлоніемъ Родосскимъ.
(2)^ См. Одис. XI, 13.
(3)^ Нынѣшніе Греки и Турки называютъ его также Μαῦϱο ϑάλασσα, Kara Degniz или Denghis (Баер. Opuscula, de Cimmeriis стр. 127).
(4)^ Понтъ Эвксинскій (или Черное море) назывался прежде Ἄξενος, то есть негостепріимнымъ; а послѣ дали ему имя Εὔξενος, то есть гостепріимнаго (Страбон. Geographia cum notis Casauboni, изд. Амстердамское, кн. VII, стр. 458). — Греки именовали сперва Гипербореями всѣхъ людей жившихъ за Ѳракіею, откуда вѣялъ къ нимъ сѣверный вѣтеръ (См. Маннерт. Geographie der Griechen, Т. IV, стр. 48); а послѣ Стихотворцы въ воображеніи своемъ отдалили сихъ мнимосчастливыхъ смертныхъ — коихъ Гомеръ въ Иліадѣ называетъ Авіями, а мнимый Орфей Макровіями — къ самымъ полунощнымъ границамъ міра, гдѣ возвышаются Рифейскія горы, подобно Гипербореямъ баснословныя (см. Страбона кн. VII, стр. 452, 458): ибо сомнительно, чтобы Греки разумѣли подъ симъ именемъ наши Уральскія горы, какъ думалъ Герберштейнъ, а за нимъ Штраленбергъ и другіе Географы. Помпоній Мела, Плиній, Солинъ, такимъ образомъ говорятъ о славныхь Гипербореяхъ. «Земля у нихъ плодоносная, воздухъ чистый и благорастворенный. Они живутъ долѣе и счастливѣе всѣхъ иныхъ людей: ибо не знаютъ болѣзней, ни злобы, ни войны, и проводятъ дни свои въ невинной, безпечной веселости и въ гордомъ спокойствіи. Жилища ихъ суть прекрасные лѣса и дубравы, а плоды древесные служатъ имъ пищею; они умираютъ равнодушно и единственно тогда, какъ жизнь уже теряетъ для нихъ всѣ прелести: даютъ пиръ друзьямъ и родственникамъ; украшаютъ вѣнками свою голову и бросаются въ волны морскія.» Сіе описаніе, основанное на баснословіи Грековъ, плѣнило воображеніе нѣкоторыхъ ученыхъ мужей Сѣвера, и всякой изъ нихъ хотѣлъ быть единоземцемъ счастливыхъ Гипербореевъ. Олавъ или Олофъ Верелій, Шведскій Профессоръ, доказывалъ, что Гипербореи обитали въ его отечествѣ. Рудбекъ, также Шведъ, утверждалъ, что самое имя ихъ есть Скандинавское: Yfwerboren, люди высокаго роду (Atlantica, Т. I, стр. 367). Торфей хотѣлъ обратить Норвегію въ страну Гиперборейскую. Мы, Русскіе, могли бы также объявить права свои на сію честь и славу! — Петербургскіе Академики, Баеръ и Фишеръ, писали о Гипербореяхъ. Любопытные найдутъ еще въ Mém. de l’Acad. des Inscr. Т. X, стр. 176 и 198, два разсужденія о томъ же предметѣ.
(5)^ См. о городѣ Ольвіи Страбон. Geograph. ст. 470. Не давно, по разнымъ памятникамъ, отрытымъ въ землѣ, узнали мы его мѣсто: на Бугскомъ Лиманѣ, близъ деревни Ильинской, принадлежащей Графу Кушелеву. Ученый Келеръ занимается описаніемъ сихъ важныхъ древностей. — Діонъ Хризостомъ, славный Ораторъ Траянова времени, говоритъ въ Orat. Borysthenit. о своемъ путешествіи въ Ольвію. Діонъ произнесъ тамъ, въ Юпитеровомъ храмѣ, высокопарную рѣчь, и плѣнилъ народъ своимъ краснорѣчіемъ. — Діодоръ Сицилійскій (XII, 31) сказываетъ, что въ теченіе 85 Олимпіады (которая началась за 440 лѣтъ до Рождества Христова) Воспорское Царство уже существовало. Г. Келеръ издалъ описаніе двухъ статуй, посвященныхъ Воспорскою Царицею Комосаріею богинямъ Нергесѣ и Астарѣ лѣтъ за 200 до P. X. и найденныхъ въ Таврической Губерніи (см. Dissertation sur le monument de la Reine Comosarie). Г. Буле весьма удовлетворительно изъяснилъ надпись сего памятника (см. Москов. Учен. Вѣдомости, 1805, № 28). — См. о Херсонѣ Страбона Geogr. стр. 474.
(6)^ Киммеріане, изгнанные Скиѳами (за 650 лѣтъ до P. X.) удалились отчасти въ Малую Азію, отчасти въ Германію, откуда они чрезъ нѣсколько вѣковъ, подъ именемъ Цимбровъ, ворвались въ Римскія владѣнія. Сіе мнѣніе есть общее; но Гаттереръ думаетъ, что Цимбры, побѣжденные Маріемъ, за 114 лѣтъ до P. X. вышли прямо изъ Крыма, будучи снова вытѣснены Скиѳами: см. Commentationes Societatis Scientiarum Gottingensis, Т. XII, стр. 146. — Геродотъ пишетъ (кн. IV), что въ его время были еще въ Скиѳіи Киммерійскія стѣны, Киммеріискій проливъ и страна Киммерія. Всѣмъ извѣстно названіе Воспора Киммерійскаго, соединяющего Азовское море съ Чернымъ.
(7)^ Геродотъ пишетъ, что Скиѳы, извѣстные Персамъ подъ именемъ Саковъ, сами себя называли Сколотами. — Баеръ доказываетъ, что Геродотовъ Араксъ есть Волга (Opuscula, стр. 68—71). О Скиѳахъ въ южной Азіи см. Діодора Сиц. кн. II.
(8)^ Герод. кн. IV.
(9)^ См. Страбон. Geograph. стр. 474. Геродотъ измѣряетъ такъ называемыми Олимпійскими стадіями: въ каждой изъ нихъ считалось 600 Греческихъ или 569 Парижскихъ футовъ (см. Commentationes Societ. Scient. Gottingensis, Т. II, стр. 123). Вопреки разстоянію, означенному Геродотомъ, Рудбекъ искалъ Меланхленовь близъ Ладоги и Онеги, ибо Греческій Историкъ сказываетъ, что за Меланхленами находились озера!
(10)^ Гаттереръ подъ именемъ Ирковъ разумѣетъ Аорсовъ; но Помпоній Мела и Плиній, слѣдуя Геродоту въ описаніи народовъ сѣверныхъ, называютъ ихъ Турками.
(11)^ Аргиппеи разсказывали еще о другихъ людяхъ съ козьими ногами, а Исседоны о Циклопахъ-Аримаспахъ. О Сибир. рудникахъ см. сей Исторіи Т. III, примѣч. 88. Уже во времена Авраамовы было много серебра и золота въ Азіи и въ Египтѣ.
(12)^ См. Геродота, кн. I, въ концѣ. Тогда была у Массагетовь Царица Томира или Томирисъ.
(13)^ Извѣстно, что Донъ въ Тульской Губерніи дѣйствительно вытекаетъ изъ Ивановскаго озера: чего Страбонъ и другіе новѣйшіе Географы не знали.
(14)^ Баеров. Opuscula, стр. 215—217.
(15)^ Герод. кн. IV.
(16)^ Трога Помпея, сокращеннаго Юстиномъ. Филиппъ вывелъ изъ Скиѳіи 20,000 женщинъ и дѣтей.
(17)^ Страбонъ пишетъ, что Воспорскій Царь Парисадъ добровольно поддался Митридату. О побѣдахъ Александра Великаго см. Арріана. Геродотъ называетъ Гетовъ безсмертными, ибо они вѣрили, что смерть переводитъ человѣка въ другую жизнь. Римляне обыкновенно именовали ихъ Даками. Они по смерти Беребиста начали утѣснять Гетовъ; но въ царствованіе Домиціана явился въ Дакіи новый Герой, Децебалъ, который принялъ къ себѣ многихъ Римскихъ воиновъ, основалъ крѣпости, и старался образовать народъ свой. Счастливый во всѣхъ воинскихъ предпріятіяхъ до временъ Траяна, Децебалъ уступилъ наконецъ побѣду сему знаменитому Императору, и гнушаясь рабствомъ, умертвилъ себя добровольно (см. Діона Кас. LXVIII, 14). Въ Страбоново время Даки еще имѣли до 40,000 воиновъ.
(18)^ См. Діона Хризост. Orat. Boristh.
(19)^ Вотъ слова Діодоровы (кн. II) по Латинскому переводу: Hi (Sauromatæ) multis post annis numero et viribus aucti, magnam Scythiæ partem devastarunt, et omnibus, quos debellaverant, internecione sublatis, maximam regionis partem desolavere. Географы первыхъ вѣковъ все еще твердили о Каллипидахъ и другихъ Скиѳскихъ народахъ, повторяя Геродотовы извѣстія о Черноморской Скиѳіи, и мѣшая ихъ съ новѣйшими, то есть, бывшее съ настоящимъ. Слова Плиніевы (IV, 25): Scytharum verum nomen usque quoque transiit in Sarmatas atque Germanos: nec aliis prisca illa duravit appellatio, quam qui extremi gentium harum, ignoti prope cæteris mortalibus, degunt.
(20)^ См. Тунмана Gesch. der Völker am Schwarz. Meere, стр. 10, также Маннерт. Geogr. IV, 139. Нѣкоторые причисляютъ Роксоланъ къ Скиѳскимъ народамъ; но Римляне, по сказанію Плинія, называли Скиѳами и Сарматовъ. Тацитъ, не только краснорѣчивѣйшій Историкъ, но и лучшій Географъ своего времени, именуетъ Роксоланъ Сарматами (кн. I, § 79), а не Германцами, какъ желаетъ доказать Гаттереръ. Къ сему прибавимъ еще два обстоятельства: 1) Страбонъ говоритъ, что Роксолане жили на колесницахъ (въ кибиткахъ), подобно Сарматскимъ и другимъ Азіатскимъ народамъ (кн. VII); 2) Язиги въ договорѣ съ Римлянами требовали для себя невозбраннаго сообщенія съ Роксоланами (см. Діона Касс. кн. LXXI): чѣмъ также подтверждается ихъ народное братство. Помпоній Мела пишетъ, что Сарматы раздѣлялись на множество племенъ (una gens, aliquot populi et aliquot nomina), изъ коихъ всякое имѣло особенное имя свое, но всѣ говорили однимъ языкомъ: какимъ? не знаемъ, вопреки Татищеву, который безпрестанно толкуетъ намъ слова Сарматскія, воображая, что сей языкъ и Финскій есть одинъ. Миллеръ скромнымъ образомъ замѣтилъ ошибку; но Русскіе Историки не послушались его, и Болтинъ также говоритъ о языкѣ Сарматскомъ, неизвѣстномъ никому въ ученомъ свѣтѣ. — Геродотъ (кн. IV) разсказываетъ, что Савроматы произошли отъ смѣшенія Амазонокъ съ юношами Скиѳскими: по тому жены первыхъ всегда ходили воевать вмѣстѣ съ мужьями, и всякая дѣвица долженствовала убить непріятеля прежде своего супружества. Плиній называетъ Сарматовъ народомъ Мидійскимъ. Гаттереръ ясно доказываетъ, что они пришли изъ Азіи въ Европу лѣтъ за 80 до P. X. (см. Comment. Societ. Scient. Gottingensis, Т. XII, 157—159).
Обширная Птолемеева Сарматія, изображаемая на всѣхъ картахъ древняго міра, дѣйствительно существовала только, по выраженію ученаго Тунмана (Gesch. der Öst. Völk., 12) въ головѣ сего Александрійскаго Математика и Географа. Впрочемъ Птолемею не хотѣлось разстаться съ именемъ Скиөіи, которое со временъ Геродотовыхъ было въ общемъ употребленіи: и для того онъ сохранилъ оную въ своемъ землеописаніи, назначивъ ей предѣлами всю страну отъ сѣверо-восточныхъ береговъ моря Каспійскаго до Имая (Альтайскихъ горъ въ Тобольской Губерніи, какъ думаютъ), и далѣе къ Серикѣ или къ границамъ Китайскимъ.
(21)^ См. Плинія кн. IV, гл. 12. Греки и Римляне называли ихъ Метанастами или переселенцами. Вѣроятно, что нѣкоторые изъ нихъ остались въ нынѣшней Россіи, въ окрестностяхъ Азовскаго и Чернаго моря (см. ниже); но объ нихъ не упоминается въ Исторіи. Одинъ Птолемей говоритъ во второмъ вѣкѣ о Язигахъ Меотисскихъ (Cl. Ptol. Geographia. кн. III).
(22)^ См. Діона Хр. Orat. Boristh.
(23)^ См. Штрит. Memor. populorum, Т. IV, стр. 332, и Тунмана Gesch. der Östl. Völk. стр. 17. Діонисій Харакскій упоминаетъ объ Аланахъ еще въ первомъ вѣкѣ, называя ихъ сильнымъ народомъ и богатымъ конями, обитающимъ отъ нынѣшняго Кинбурна на Сѣверъ между Дономъ и Днѣпромъ, въ сосѣдствѣ съ Роксоланами, единоплеменными съ ними, по сказанію Плинія (кн. IV, 25). Моисей Хоренскій полагаетъ Аланъ близъ Кавказа. Всѣхъ подробнѣе говоритъ объ нихъ Амміанъ Марцеллинъ, Историкъ IV вѣка (кн. XXXI, гл. 2). — Прокопій Кес. называетъ Аланъ Готѳскимъ народомъ, ибо они считались Массагетами, то есть, Великими Гетами: въ его же время не различали Гетовъ, народа Ѳракійскаго, и Готѳовъ, во первыхъ по сходству имени, а во вторыхъ и по тому, что Готѳы, завоевавъ Дакію, смѣшались съ древними ея жителями, Гетами. Дегинъ думаетъ (см. Histoire des Huns), что Алане обитали нѣкогда среди горъ Уральскихъ, и что названіе ихъ произошло отъ слова Алинъ, которое означаетъ гору. — Амміанъ Марцеллинъ пишетъ, что мечь былъ единственнымъ божествомъ Аланъ: воткнувъ его въ землю, они покланялись ему какъ идолу (см. выше о Скиѳахъ). Сей Историкъ прибавляетъ, что Алане вообще сходствовали обычаями съ Гуннами.
(24)^ Объ нихъ говорятъ Страбонъ, Плиній, Тацитъ (см. Тунмана Gesch. der Östl. Völk. 17—20).
(25)^ Дакію составляли Молдавія, Валахія, Трансильванія, даже часть Венгріи и Баннатъ Темесварскій (см. Маннерт. Geographie, IV, 172). — О Готѳахъ см. Штрит. Memor. popul. I, 37—240. Здѣсь можемъ упомянуть о гипотезѣ болѣе остроумной, нежели вѣроятной, коею изъясняютъ ужасное остервененіе народовъ Германскихъ противъ Рима. Утверждаютъ, что Готѳы жили нѣкогда въ Скиѳіи на Черномъ морѣ, имѣли участіе въ войнахъ Митридата, и побѣжденные Легіонами Республики (уже во время Траяново, какъ думаетъ Далинъ) искали убѣжища въ странахъ полунощныхъ, съ вождемъ своимъ Одиномъ, который оружіемъ и мудростію покорилъ себѣ знатную часть Сѣвера и вселилъ въ народы его ненависть къ Риму. Въ одной Греческой, такъ называемой Пасхальной лѣтописи дѣйствительно сказано, что Траянъ въ 106 году воевалъ съ Персами и Готѳами: слѣдственно послѣдніе обитали тогда близъ Персіи? Но Готѳы въ третьемъ вѣкѣ пришли въ Дакію изъ Скандинавіи, какъ пишетъ ихъ Историкъ VI столѣтія, Іорнандъ (см. его сочиненіе de rebus Geticis, Гамбург. изд. 1611 года, стр. 83). Еще вѣка за три до Христіанскаго лѣтосчисленія славный Пиѳеасъ, Марсельскій уроженецъ, имѣвъ случай видѣть отдаленныя сѣверныя земли, въ окрестностяхъ моря Бальтійскаго нашелъ Готѳовъ, которыхъ онъ и Плиній называютъ Гуттонами, Тацитъ Готонами, Птолемей Гитонами. Впрочемъ Пиѳеасъ слылъ великимъ лжецомъ, ибо хотѣлъ увѣрить современниковъ, что на Сѣверѣ Европы нѣтъ уже ни земли, ни моря, ни воздуха, и стихіи, перемѣшанныя между собою, образуютъ какое-то непроницаемое вещество (см. Страбона, стр. 163). По его словамъ, онъ доѣзжалъ отъ Испаніи до рѣки Дона и полунощнаго острова Туле за Британніею. Что касается до Исторіи Одина, Скандинавскаго Магомета, то она принадлежитъ вообще болѣе къ баснословію Скальдовъ, нежели къ достовѣрной Исторіи. По сказанію Эдды, онъ вышелъ изъ Азгарда; а какъ Страбонъ упоминаетъ о Скиѳскомъ народѣ Азіяхъ (стр. 779), извѣстныхъ также Плинію и Птолемею, то Сѣверные Повѣствователи (см. Стурлез. Hist. Reg. Sept. I, стр. 2) безъ всякаго сомнѣнія выводятъ Одина изъ окрестностей Дона. Нѣкоторые увѣрены даже, что баснословный Азгардъ есть нашъ Азовъ. Маллетъ говоритъ (Histoire de Dannemarc. I, 54), что древнее Кельтское слово Азъ знаменовало Господина и Бога: можетъ быть, Исландскіе Стихотворцы хотѣли сказать только, что Одинъ родился въ странѣ боговъ.
(26)^ См. Memor. popul. I, 42. — Іорнандъ (de rebus Geticis стр. 103) говоритъ, что Готѳамъ повиновались и Меря и Мордва, Merens, Mordens. Линней пишетъ, что многія огородныя травы, растущія единственно на степяхъ Азіатской Россіи, сдѣлались извѣстны въ Европѣ тогда, какъ Готѳы заняли Италію. Въ числѣ сихъ травъ онъ именуетъ шпинатъ, лебеду, чернобыльникъ, дикій хмѣль (см. Шлецер. Probe Ruſſ. Annal. стр. 45).
(27)^ Скандинавы издревле называли Эстландіею всѣ восточные берега моря Бальтійскаго (см. Далина Gesch. des Schwedisch. Reichs, I, 297) отъ устья Вислы до залива Финскаго.
Іорнандъ de rebus Geticis, стр. 103: Post Herulorum cædem idem Hermanricus in Venetos arma commovit, qui quamvis armis desperiti, sed numerositate pollentes, primo resistere conabantur … Nam hi, ut initio expositions, vel catalogo gentis dicere cœpimus, ab una stirpe exorti tria nunc nomina reddidere, id est Veneti, Antes, Sclavi, qui quamvis nunc, ita facientibus peccatis nostris, ubique desæviunt, tamen tunc omnes Hermanrici imperiis serviere. Hæstorum quoque similiter nationem, qui longissimam ripam Oceani Germanici insident., idem ipse prudentiæ virtute subegit. To есть: «Побѣдивъ Геруловъ» (обитавшихъ въ сіе время еще при Бальтійскомъ морѣ) «Германрикъ пошелъ войною на Венетовъ, которые были въ дѣлѣ ратномъ неискусны, но многочисленны и старались сперва обороняться. Хотя Венеты, Анты, Славяне, называются нынѣ сими тремя разными именами, однакожь происходятъ отъ одного племени. Теперь они за грѣхи наши вездѣ свирѣпствуютъ, но прежде всѣ повиновались Германриковой власти. Онъ также покорилъ Эстовъ на берегахъ Германскаго Океана, » и проч.
(28)^ См. Геродота, кн. III, и Баера de numo Khodio въ его Opuscul. ad Historiam Antiquam, стр. 500. Зная единственно Адріатическихъ Венетовъ, Греки искали Эридана въ Италіи, и думали, что онъ есть рѣка По. Но Діодоръ Сицилійскій (кн. V) и Плиній (кн. XXXVII, гл. 2 и 3) ясно говорятъ, что янтарь собирается въ Сѣверной Европѣ, и что тамъ, а не въ Италіи, течетъ славная рѣка Эриданъ. Баеръ разумѣетъ подъ симъ именемъ Западную Двину (Opuscula, стр. 527, 528).
Нѣкоторые считаютъ Славянами и Венетовъ Италіянскихъ, будто бы пришедшихъ съ Антеноромъ изъ Фригіи послѣ разрушенія Трои, и говорятъ: «Венеты назывались и Генетами, коихъ имя безъ сомнѣнія произошло отъ Греческаго слова Αἶνος, хвала» — см. Іорнанда de reb. Get. гл. 29, и Павла Діак. de gest. Longobard. кн. II, гл. 14 — «хвала то же, что и слава, отъ которой происходитъ имя Славянъ: и такъ Венеты были Славяне!» Но Страбонъ, которому надлежало знать Италіянскихъ Венетовъ, признаетъ ихъ (стр. 298) за одинъ народъ съ Белгическими Галлами-Венетами, побѣжденными Цесаремъ въ морскомъ сраженіи: Hos ego Venetos (Белгическихъ) existimo Venetiarum in Adriatico sinu esse auctores. — Гомерова Поэма столь прославила Трою, что всѣ народы хотѣли быть Троянами. Эней вышелъ изъ Трои: Одинъ Скандинавскій также (см. предисловіе къ Исландской Эддѣ): слѣдственно и Славянамъ надлежало дать право гражданства въ Иліонѣ.
Донынѣ въ Германіи именемъ Вендовъ означаютъ Славянъ: думаютъ, что Нѣмцы назвали ихъ такъ отъ глагола sich wenden, обращаться, переходить съ мѣста на мѣсто. Финны и всѣхъ Русскихъ именуютъ Венналенами.
(29)^ См. Шлецер. Nord Gesch: 10—34 и Геснер. de Phœnicum navigationibus extra columnas Herculis. Въ Азіи цвѣли уже государства, когда въ Европѣ жили одни дикіе люди. Кадму и Финикіянамъ, основателямъ Кадикса, принадлежитъ честь и слава Европейскаго образованія. Мореходцы ихъ года по три не возвращались въ отечество (см. Шлецер. Versuch einer Geschichte des Handels und Schiffahrt in den ältesten Zeiten). Къ сожалѣнію, всѣ книги Финикіянъ пропали, и только нѣкоторыя ихъ географическія свѣдѣнія дошли до насъ посредствомъ Грековъ. Стихотворецъ Авіенъ говоритъ о путешествіи Карѳагенца Имилькона въ сѣверную часть міра еще за 150 лѣтъ до Пиѳеаса (см. Шпренгеля Gesch. der Entdeckungen стр. 57).
Янтарь и олово, привозимое Финикіянами изъ Британніи, были уже извѣстны Гомеру. Страбонъ (кн. III) разсказываетъ, что Финикіяне ходили къ островамъ Касситерскимъ, или Британскимъ, для купли олова, и таили сію торговлю отъ другихъ народовъ. Какой-то Финикіянинъ, видя, что одинъ Римскій мореплаватель не отстаетъ отъ него (въ надеждѣ узнать путь къ упомянутымъ островамъ) поставилъ на мель корабль свой и Римскій: за что сограждане наградили его деньгами изъ казны общественной. — Однакожь мы не хотимъ говорить утвердительно о непосредственномъ сношеніи Венедовъ съ Финикіянами, которымъ и Германцы, сосѣды первыхъ, могли доставлять янтарь. Въ Тацитово время онъ шелъ единственно изъ земли Эстовъ (Descr. German. XLV), куда въ церствованіе Нерона ѣздилъ для того одинъ Всадникъ Римскій (см. Плинія, кн. XXXVII, гл. 3). Сіи Эсты были народомъ Германскимъ, называли янтарь Glesum (Glas), и говорили языкомъ сходнымъ съ Британскимъ. Тунманъ заключаетъ (Untersuchungen über die ält. Gesch. Nordisch. Völk. стр. 9) что они, завладѣвъ берегами Бальтійскими, принудили Венедовъ удалиться въ Литву, Россію, и проч. Гарткнохъ того же мнѣнія (Alt- und Neues Preußen, гл. I, стр. 10, 23). Онъ думаетъ, что имя Прусской Шалавоніи (Shalauen), Вендена, Виндау, Ушевенде въ Ливоніи и Курляндіи произошло отъ Славянъ и Венедовъ, которые жили тамъ прежде Эстовъ. Германскіе Эсты могли вмѣстѣ съ Готѳами переселиться въ Дакію.
Прибавимъ однакожь, что нѣкоторые изъяснители древностей считаютъ не Пруссію, а Ютландію тою землею, гдѣ Финикіяне и Римляне искали янтаря: см. Шпренгеля Gesch. der Entdeckung. 51 и 114.
(30)^ Тацитъ пишетъ (Descr. Germ. XLI), что они жили въ сосѣдствѣ съ Певками Дакійскими, а Плиній (кн. IV, гл. 13): quidam hæc habitari ad Vistulam usque fluvium a Sarmalis, Venedis, Sciris, Hirris tradunt. — Если вѣрить извѣстію Космографа Эѳика (Æthici Cosmographia, стр. 26 въ изд. 1685 года), то Юлій Цесарь посылалъ трехъ ученыхъ мужей для измѣренія міра и для его описанія: Зенодокса въ страны восточныя, Ѳеодота въ сѣверныя, Поликлита въ южныя. Эѳикъ жилъ послѣ временъ Константина Великаго (см. Дю-Канж. Constantinop. Christ. I, 62)[1].
(31)^ Птолемея Geograph. кн. III, стр. 73: Tenent autem Sarmatiam maxime gentes Venedæ per totum Venedicum sinum (Бальт. море). Тунманъ (Untersuch. über die Gesch. nord. Völk. стр. 9) думаетъ, что въ Птолемеево время уже не было Венедовъ въ земляхъ приморскихъ, и что сей Географъ сообщаетъ древнѣйшія и новыя извѣстія безъ всякаго разбора. — Не ссылаемся на Пеутингерскую карту: ибо крайне сомнительно, чтобы она сочинена была въ III вѣкѣ, какъ прежде полагали Ученые. Маннертъ (утверждая сіе мнѣніе въ его разсужденіи de Tabulæ Peutingerianæ ætate), долженъ былъ согласиться, что въ ней есть по крайней мѣрѣ нѣкоторыя вставки монашескія новѣйшихъ временъ: на примѣръ, имя Константинополя: слова подъ Римомъ: ad Stum Petrum; надпись пустыни между Египтомъ и Палестиною: Desertum ubi quadraginta annis erraverunt filii Israël ducente Moyse, и проч. — Гаттереръ считаетъ Птолемеевыхъ Венедовъ Нѣмцами, т. е. Вандалами, воображая, что Славяне назвались ихъ именемъ, занявъ послѣ берега моря Бальтійскаго (см. его Westgesch. и Comment. Societ. Gottingensis, XII, 263).
Преторій (см. его Orb. Goth.) думалъ, что Бальтійское море получило имя свое отъ бѣлыхъ береговъ. Бальтасъ значитъ на Латышскомъ языкѣ бѣлить. Рыцари Нѣмецкаго Ордена, завоеватели Пруссіи, назвали ея берега, гдѣ находился янтарь, Витландіею, или Бѣлою землею (Баер. Conjecture de nomine Balthici maris, въ Комент. С. Петербургск. Академіи, V, 359). Шенингъ говоритъ, что слово Бальте или Бельте на древнемъ сѣверномъ языкѣ знаменуетъ поясъ. Готѳы могли такъ назвать море свое, воображая, что оно какъ поясъ окружаетъ землю (см. Шлецер. Nord. Gesch. стр. 24). Въ Плиніевой Исторіи уже находимъ имя сѣвернаго острова Бальтіи: Ниѳеасъ называетъ его Базиліею.
(32)^ «Мы должны» — говоритъ ученый Гейне — «искать древнѣйшихъ свидѣтельствъ о народѣ, и время ихъ считать первою эпохою бытія его для Исторіи. Гдѣ онъ былъ прежде? или откуда вышелъ? узна́емъ развѣ за предѣлами сего міра, extra anni solisque vias.»
Нѣкоторые Ученые (не говорю уже о Мавро-Урбинахъ, Раичахъ и подобныхъ Историкахъ) доказываютъ, что Венеды-Славяне были Скиѳы. «Филиппъ Македонскій, по ихъ мнѣнію, разрушилъ Монархію Скиѳскую; изъ остатковъ ея, кажется, произошли другіе народы, а въ числѣ ихъ и Венеды: ибо нѣкоторыя Скиѳскія имена, сохраненныя Историками, могутъ быть изъяснены языкомъ Славянъ» (см. Allgem. Weltgesch. nach dem Plane Guthrie und Gray, Т. III, или въ Гебгарди Gesch. der Wenden, I, въ предисл. стр. 21). Но 1) Филиппъ не истребилъ Скиѳовъ: черезъ 250 лѣтъ по его кончинѣ они жили въ окрестностяхъ Чернаго моря, сражались съ Митридатомъ, съ Римлянами и съ Гетами. 2) Венеды еще до временъ Филипповыхъ были уже извѣстны на берегахъ моря Бальтійскаго. 3) Нравы Венедовъ, изображенные Тацитомъ, ни мало не сходствовали съ обычаями Скиѳовъ. 4) Слова языка Скиѳскаго, приводимыя Геродотомъ, такъ мало подходятъ къ Славянскимъ, что ими скорѣе можно доказать несходство сихъ двухъ языковъ. На примѣръ (кн. IV): Эксампеосъ, горькій источникъ; Арима, одинъ; Спу, глазъ, око; Оіоръ, мужъ; Апіа, земля; Пата, умертвить, задавить. — Если же мы, согласно съ Эфоромъ, назовемъ всѣхъ полунощныхъ жителей Скиѳами, въ такомъ случаѣ конечно и Славяне будутъ Скиѳы; но сіе общее имя народовъ различныхъ объяснить ли для насъ ихъ происхожденіе[2]?
(33)^ См. въ твореніяхъ Жебленевыхъ, sur la grammaire comparative, о связи Европейскихъ языковъ съ Восточными. — Сію вѣроятность Азіатскаго происхожденія всѣхъ народовъ подтверждаетъ славный Линней замѣчаніемъ весьма любопытнымъ. Онъ говоритъ: «Первые люди, созданные Богомъ, жили между Тропиками: не только Св. Писаніе, но и самая нагота человѣка свидѣтельствуетъ, что мы нѣкогда существовали тамъ, гдѣ находимъ животныхъ безъ шерсти: слоновъ, носороговъ, Индѣйскихъ собакъ, и гдѣ всегдашніе древесные плоды служили ему вкусною и самою естественною пищею. Потопъ истребилъ людей, и ковчегъ Ноевъ, какъ сказано въ Св. Писаніи, остановился на горѣ Араратской, откуда цѣпь горъ идетъ къ Сибири и Татаріи, странамъ высочайшимъ, изъ коихъ текутъ многія рѣки въ море Ледовитое, Каспійское, Океанъ Восточный и во всѣ земли окружныя. Сіи мѣста долженствовали казаться Ноеву семейству лучшими и безопаснейшими для обитанія, и Богъ произвелъ тамъ хлѣбъ, которымъ болѣе всего питается человѣкъ внѣ Тропиковъ, и который (что извѣстно Ботаникамъ) растетъ дикій въ одной Россіи восточной. Гейнцельманнъ нашелъ въ степяхъ Башкирскихъ пшеницу и ячмень. Жители Сибирскіе пекутъ хлѣбы изъ дикой ржи. Слѣдственно можно заключить, что Сибирь была первымъ отечествомъ Ноевыхъ потомковъ», и проч. (см. Шлецер. Probe Ruſſisch. Annal. стр. 45—46). Шлецеръ, напечатавъ сіе мѣсто изъ Линнеевой рукописной Диссертаціи, прибавляетъ: «Мысль новая и прекрасная! она разительнымъ образомъ доказываетъ пользу Естественной Исторіи для Исторіи народовъ.» Г. Озерецковскій (см. его Путешествіе по озерамъ Ладож. и Онежск. стр. 34), говоритъ, что въ Сибири называютъ дикою рожью и траву колосникъ (Elynus arenarius).
Антонъ (см. его Versuch über der alten Slaven Ursprung) замѣчаетъ, что въ языкѣ нашемъ есть имя слона, вельблюда, обезьяны, которыхъ нѣтъ въ Европѣ. Другіе считаютъ названія нѣкоторыхъ древнихъ городовъ въ Азіи Славянскими: на примѣръ, Смирны. Но это не доказательство, чтобы Славяне уже какъ народъ особенный существовали въ Азіи.
(34)^ Для того назывались они Гамаксобіями (quia pro sedibus plaustra habent dicti Hamaxobii, пишетъ Мела, кн. II. стр. 39). — Слова Тацитовы о Венедахъ: domos figunt et pedum usu ас pernicitate gaudent, quæ omnia diversa Sarmatis sunt, in plaustro equoque viventibus.
(35)^ См. Memor. popul. I, 452. Такъ описываетъ ихъ Амміанъ Марцеллинъ (XXX, 2): « Гунны, прежде едва извѣстные, имѣютъ отвратительныя лица и щеки изрѣзанныя ножемъ, для того, чтобы не росла борода. Они всѣ безобразны, толстошеи, сутулы и кажутся не людьми, а грубыми болванами; ѣдятъ траву, коренья и сырое мясо, согрѣвъ его на сѣдлѣ подъ собою; не знаютъ домовъ, убѣгая ихъ какъ могилъ; скитаются всегда по горамъ и лѣсамъ, привыкаютъ терпѣть холодъ и зной, жажду и голодъ; носятъ одежду изъ полотна или кожъ звѣриныхъ, и гноятъ ее на своемъ тѣлѣ; на лошадяхъ ѣдятъ и спятъ; не сходятъ съ нихъ и во время народныхъ совѣтовъ; говорятъ нескладно и темно; живутъ безъ Вѣры и законовъ; не имѣютъ понятія о чести и нравственности; свирѣпы, лживы, хищны, » и пр. — Іорнандъ, ненавидя Гунновъ за порабощеніе единоземцевъ его, разсказываетъ нелѣпую басню о происхожденіи сего народа. «Въ войскѣ Готоскаго Царя Филимера (говоритъ онъ) завелись волшебницы или вѣдьмы; будучи имъ высланы изъ стана, онѣ ушли въ степь и прижили тамъ съ Фаунами (quos Faunos Ficarios vocant) безобразныхъ Гунновъ, которые долго обитали на восточныхъ берегахъ Азовскаго моря, и наконецъ перешли на другую сторону, въ слѣдъ за ланію, указавшею имъ путь черезъ сіе море.» Византійскіе Историки говорятъ только, что Гунны пришли изъ Азіи чрезъ рѣку Донъ. Дегинъ, по Китайскимъ лѣтописямъ, опредѣляетъ ихъ древнее жилище между рѣкою Иртышемъ и Китаемъ. Они безпрестанно опустошали сію Имперію, и славная стѣна Китайская построена вѣка за три до Христіанскаго лѣтосчисленія для защиты отъ ихъ набѣговъ. Гунны, около Рождества Христова, раздѣлились на Южныхъ и Сѣверныхъ: первые смѣшались съ Китайцами и Татарами; вторые, основавъ разныя области въ Татаріи, явленіемъ своимъ устрашили Европу (см. Histoire générale des Huns). Слѣдственно одинъ изъ народовъ Сибирскихъ уже въ IV вѣкѣ сдѣлался намъ извѣстенъ по Исторіи. — Гунны по общему мнѣнію были Калмыки. Гаттереръ причисляетъ къ нимъ Массагетовъ, Саковъ, Хоразовъ или древнихъ жителей Хивы (см. Comment. Societ. Gottingensis. Т. XIV. стр. 24).
Іорнанд. de rebus Geticis, стр. 105: Hermanricus (уязвленный двумя измѣнниками) tam vulneris dolorem, quam etiam incursiones Hunnorum non ferens, grandævus et plenus dierum, centesimo decimo anno vitæ suæ defunctus est. Ам. Марц. сказываетъ, что онъ умертвилъ самъ себя.
(36)^ См. выше, примѣч. 27. Прокопій (de bell. Goth. кн. III, гл. 4): Nomen etiam quondam Sclavenis Antisque unum erat … Una est lingua. Тамъ же, кн. IV, гл. 4: ulteriora ad Septentrionem (страны дальнѣйшія отъ Чернаго моря къ Сѣверу) habent Antarum populi infiniti (заняты многочисленными племенами Антовъ).
(37)^ Іорнанд. de rebus Geticis, стр. 130. Всѣ они были распяты на крестѣ: in exemplo terroris cruci adfixit (Винитаръ).
(38)^ См. Присково описаніе посольства отъ Императора къ Аттилѣ (Memoriæ populorum Т. I, стр. 513), гдѣ Ромулъ исчисляетъ Аттилины завоеванія. Прискъ разсказываетъ весьма любопытныя подробности объ Аттилѣ, у котораго онъ самъ былъ нѣсколько дней. Греческіе послы нашли его въ станѣ воинскомъ. Аттила, принявъ ихъ и дары Императорскіе съ великою гордостію, велѣлъ имъ ѣхать за собою въ одно мѣстечко, гдѣ онъ жилъ обыкновенно въ мирное время. Тамъ встрѣтили его молодыя дѣвицы, въ длинномъ бѣломъ платьѣ, и пѣли въ честь ему пѣсни на языкѣ Скиѳскомъ. Деревянная стѣна окружала дворецъ, также деревянный, построенный на возвышеніи. Аттила, въ утренніе часы выходя изъ дому, садился у дверей и рѣшилъ тяжбы народныя; въ день принималъ пословъ изъ разныхъ частей міра, а ввечеру ужиналъ съ ними. Всѣ другіе ѣли съ блюдъ серебряныхъ и пили изъ золотыхъ стакановъ: Аттилѣ подавали только деревянные. Въ концѣ ужина являлись Гуннскіе Стихотворцы, пѣть и славить великія побѣды Царя. Друзья и товарищи его, оживленные воспоминаніемъ, битвъ, изъявляли удовольствіе; старцы, лѣтами обезоруженные, плакали отъ умиленія. Аттила, всегда мрачный и задумчивый, безмолвствовалъ, лаская рукою маленькаго сына своего, которому волхвы Гуннскіе обѣщали успѣхи и славу отца. Одежда, мечи и кони вождей его блистали золотомъ и драгоцѣнными каменьями: самъ Аттила презиралъ наружныя украшенія. — Не только Гунны, но и другіе народы, имъ подвластные, любили сего удивительнаго человѣка за его великія свойства и правосудіе. Многіе Греки и Римляне добровольно служили ему. Одинъ изъ нихъ сказалъ Приску: «Я люблю Скиѳскіе нравы. Мы часто воюемъ; но за то въ мирное время наслаждаемся совершеннымъ покоемъ, и не боимся утратить любезной собственности. Въ бывшемъ моемъ отечествѣ, въ Римской Имперіи, властвуютъ тираны, а малодушные рабы не смѣютъ обороняться. Тамъ нѣтъ правосудія, ни равенства въ государственныхъ податяхъ, и сильные угнетаютъ слабыхъ.» — Въ числѣ пословъ Императорскихъ былъ человѣкъ, который взялся умертвить грознаго Царя Гунновъ: Аттила зналъ о семъ умыслѣ, но великодушно презрѣлъ его. Воинское счастіе вскружило ему голову, такъ же, какъ и Герою Македонскому. Александръ хотѣлъ называться Юпитеровымъ сыномъ: Аттила говорилъ о себѣ, что онъ бичь Небесный и млатъ вселенныя; что звѣзды падаютъ и земля трепещетъ отъ его взора. — Мы привыкли воображать Гунновъ чудовищами: надобно думать, что Аттила былъ не очень безобразенъ, ибо Гонорія, сестра Императора Валентіана, предлагала ему руку свою.
(39)^ См. Іорнанд. de reb. Get. стр. 135. — Гепиды въ слѣдъ за Готѳами пришли съ береговъ моря Бальтійскаго.
(40)^ Іорнанд. de reb. Get. стр. 134. Sauromatæ vero, quos Sarmatas diximus… et quidam ex Hunnis in parte Illyrici ad casirum Martenam sedes sibi datas colluere. Алане владѣли въ Испаніи Лузитанскою и Карѳагенскою провинціями; но многіе изъ нихъ остались между Каспійскимъ и Чернымъ моремъ, гдѣ они жили и въ 557 году (см. Memor. popul. IV, 644). Въ Эрбелотовой Восточной Библіотекѣ упоминается объ Аланскомъ Князѣ, обитавшемъ въ IX вѣкѣ близъ Дербента; Чингисханъ воевалъ тамъ съ Аланами (см. Hist. des Tatars d’Abulgasi, стр. 309). Карпинъ (въ Бержерон. Voyages стр. 58) и Рубруквисъ, или Рузброкъ (стр. 24), Монахи и путешественники XIII вѣка, также говорятъ о Кавказскихъ Аланахъ, сказывая, что они назывались и Ясами (Asses, Acias), о коихъ упоминается въ нашихъ лѣтописяхъ, были Христіане, искусные кузнецы и слесари; дѣлали прекрасное оружіе и хранили свою независимость. Полковникъ Герберъ описываетъ въ горахъ Кавказскихъ деревню Кубеша, гдѣ всякой житель есть оружейный мастеръ или серебреникъ. Миллеръ (Sammlung Ruſſ. Gesch.) признаетъ сихъ людей, говорящихъ совсѣмъ особеннымъ языкомъ, потомками древнихъ Аланъ. Стриковскій мечтаетъ, что Алане перешли въ Литву (см. ниже, прим. 388).
(41)^ Memoriæ popul, Т. I, 545—568, и Т. II. 495. Первое извѣстіе объ Уграхъ находится въ Прискѣ (Memor. popul. I. 642): онъ называетъ ихъ Гуногурами, Урогами, Сарагурами — Агаѳія Унугурами, Ѳеофилактъ Гунугурами, Огорами — Менандеръ Унигурами и Унгурами — Іорнандъ Гунугарами, прибавляя, что они торгуютъ мѣхами — Прокопій Утигурами и Кутригурами (см. Тунмана Gesch. der Östl. Völk. ст. 30 и Гебгарди Gesch. der R. Hungarn, I, 321). Штраленбергъ, а за нимъ Татищевъ и Болтинъ говорятъ, что имя Угры есть Славянское, означая людей живущихъ у горъ; но Греки называли ихъ симъ или подобнымъ именемъ еще прежде, нежели узнали Славянъ (Memor. popul. I, 570). Нынѣшнюю Башкирію считаютъ древнимъ отечествомъ Угорскихъ народовъ (см. Тунмана Gesch. der Öſtl. Völker стр. 30); можетъ быть, они жили и гораздо далѣе на Востокъ. Абульгази (Histoire des Tatars, стр. 91—98) пишетъ о многочисленномъ народѣ Азіатскомъ, Угурахъ и Уйгурахъ, которые долгое время обитали въ Великой Татаріи и раздѣлились на двѣ части: одни остались въ первобытномъ отечествѣ, имѣя тамъ селенія и города; другіе же удалились къ Иртышу, вели тамъ жизнь кочевую и ловили звѣрей, бобровъ, куницъ, соболей, бѣлокъ. Сіи Угуры могли распространиться оттуда до Уфимской Губерніи. Юговосточные единоземцы ихъ были гораздо просвѣщеннѣе: знали хорошо Турецкій языкъ и служили писарями въ канцелляріи Чингисхана. См. ниже примѣч. 302.
Болгары называются также разными именами въ Византійской Исторіи (см. Memor. popul. II, 441). Вопреки Нестору (въ печат. стр. 145) многіе считали ихъ Славянами, для того, что сей народъ, завоевавъ послѣ ту часть Мизіи, гдѣ жили Славяне, смѣшался съ ними и въ теченіе времени принялъ языкъ ихъ; но Болгары говорили прежде особеннымъ языкомъ. Древнѣйшія собственныя имена ихъ совсѣмъ не Славянскія, а подобны Турецкимъ (см. роспись Болгарскихъ Царей въ Memor. popul. II, 457) равно какъ и самые обычаи (см. Тунмана Gesch. der Östl. Völk. стр. 36). Историки Византійскіе именуютъ Угровъ и Болгаровъ Гуннами (Memor. popul. I, 451 и II, 441). Болгары, по Восточнымъ лѣтописямъ, обитали издревле на берегу Волги, гдѣ найдемъ ихъ и въ X вѣкѣ. Византійцы полагаютъ Великую или Старую Болгарію между Волгою и Дономъ (Memor. popul. II, 441). Діоклеасъ (въ Швандтнер. изданіи Script. rerum Hung. etc. III, 478) и Никифоръ Григора, Историкъ XIV вѣка, пишутъ, что они названы такъ отъ рѣки Волги, обитавъ нѣкогда въ окрестностяхъ ея: въ чемъ Миллеръ сомнѣвается — «ибо Греки и Римляне (говоритъ онъ) именовали ее Ра, а Восточные народы «Атель или Этель.» Но Арабскіе Историки (см. Эрбелот. Bibliolh. Orient. подъ словомъ Bulgar) называютъ Волгу Булгаромъ. Остается знать, народъ ли отъ рѣки, или рѣка отъ народа получила свое имя? Моисей Хоренскій, Арменскій Историкъ, первый упоминаетъ о Болгарахъ, сказывая, что еще за 100 лѣтъ до Рожд. Хр. многіе изъ нихъ вышли изъ своего древняго отечества, изгнанные внутреннимъ мятежемъ, и поселились въ Арменіи (Mos. Chor. Hist. Arm. стр. 90 и 100).
Угры и Болгары вытѣснены были изъ Азіатской Россіи Савирами, народомъ мужественнымъ и безпокойнымъ, который скоро перешелъ къ горамъ Кавказскимъ, и воевалъ тамъ съ Римлянами и съ Персами до 578 года. Съ сего времени нѣтъ уже объ немъ ни слова въ лѣтописяхъ.
Готѳы, оставшіеся въ Тавридѣ, назывались Готѳами-Тетракситами: см. ниже, примѣч. 88.
(42)^ Можно: но въ самомъ дѣлѣ Историкъ не поручится за истину сей этимологіи. По крайней мѣрѣ Русскіе Славяне совсѣмъ не думали изъяснять своего имени славою, ибо писались Словенами; въ Венгріи и Польшѣ называются Словаками, въ Богеміи Слованами (см. Гебгарди Geschichte der Wendisch-Slavischen Staaten, Т. I). Утверждаясь на томъ, многіе производятъ имя ихъ отъ слова, говоря, что сей народъ, не разумѣя языка другихъ, назвалъ ихъ Нѣмцами, то есть нѣмыми, а себя словеснымъ или Словенами. Предки наши дѣйствительно разумѣли всѣхъ иноплеменныхъ подъ именемъ Нѣмцевъ (см. сей Исторіи Т. II, примѣч. 64) и мысль, что оно произошло отъ Германскихъ Неметовъ, кажется неосновательною; однакожь многія собственныя имена Славянъ — на примѣръ: Святославъ, Ростиславъ, Мстиславъ — заставляютъ думать, что и въ народномъ имени былъ у нихъ А, а не О. Византійскіе Историки писали всегда Склавини, Склави; Готѳскій Іорнандъ такъ же; а Моисей Хоренскій, сочинитель Арменской Исторіи, Скалаваци (Mos. Chor. Geograph. 347). — Говорить ли о другихъ толкованіяхъ, совсѣмъ невѣроятныхъ и даже смѣшныхъ? Думаютъ, что первый Славянинъ на вопросъ иностранца, кто онъ? отвѣтствовалъ: человѣкъ или чловѣкъ. Иностранцу послышалось: Словекъ — изъ сего вышло Словакъ и Словени. Нѣкоторые производятъ сіе имя отъ Склова или Шклова, извѣстнаго городка на Днѣпрѣ — отъ рѣки Лабы или Эльбы — отъ Салавы, означающей на Литовскомъ языкѣ мысъ, и проч. и проч. (см. Гебгарди Gesch. der Wenden, Т. I, стр. 64—66). Мы видѣли, что самое древнее въ лѣтописяхъ имя Славянъ было Венеды (см. выше, примѣч. 27). Византійскій Историкъ Прокопій сказываетъ намъ еще, что Анты и Славяне именовались нѣкогда Спорами, отъ того, что жили въ разсѣяніи (σποϱάδην): но никакія лѣтописи не упоминаютъ о Спорахъ. Добровскій думаетъ, что Прокопій, слыша объ имени Славянскихъ Сербовъ, обратилъ его въ Спори. — Замѣтимъ еще, что Славяне назывались въ Германіи Соланами (см. Гебг. Т. I, стр. 65); а наконецъ заключимъ тѣмъ, что малѣйшій случай, малѣйшее обстоятельство, совсѣмъ неизвѣстное по лѣтописямъ, раждаетъ иногда народное имя, котораго никакая историческая ученость изъяснить не можетъ.
(43)^ См. выше, примѣч. 36. Въ другомъ мѣстѣ (de Bel. Goth. кн. III, гл. 43). Прокопій говоритъ, что Анты къ Западу граничили съ Славянами, которые жили отчасти близъ Дуная, отчасти на самыхъ полунощныхъ берегахъ его (Memor. popul. II, 2 и 31). Іорнандъ пишетъ такъ (de rebus Geticis, стр. 85): «На сѣверной сторонѣ горъ Карпатскихъ, отъ источниковъ Вислы, на пространствахъ неизмѣримыхъ обитаетъ многочисленный народъ Венедовъ, который по разнымъ племенамъ и мѣстамъ называется разными именами, но извѣстенъ подъ двумя главными: Славянъ и Антовъ. Славяне живутъ (a civitate nova et Sclavino Rumunnense, et lacu qui appellatur Musianus, usque ad Danastrum. et in Boream Viscla tenus) отъ Новаго города, Румунненской области и Музіанскаго озера до самаго Днѣстра, а на Сѣверъ до Вислы; болота и лѣса служатъ имъ вмѣсто крѣпостей. Анты же, храбрѣйшіе (или сильнѣйшіе) изъ обитателей Черноморскаго берега, занимаютъ всю страну отъ Днѣстра до рѣки Дуная.» Сей Новый-городъ, по-Гречески Неа, по-Латини Нове, существовалъ въ Мизіи, не далеко отъ болотъ Эссекскихъ или Мурсійскихъ, который Іорнандъ могъ назвать Lacus Musianus вмѣсто Mursianus (см. Бишинг. Erdbeschr., Т. II, стр. 481, Гамбург. изд. 1788). Христофорь Іорданъ (см. его de originibus Slavicis, Т. II, стр. 157. 158) столь же вѣроятно полагаетъ, что въ Іорнандѣ надобно читать lacus Mysianus, а не Masianus, и что его Румунненская область есть нынѣшній Волошскій округъ Ромунаци, Romunazzi, на западномъ берегу Алуты. Другіе же читаютъ сіе мѣсто въ Іорнандѣ такъ: a civitate Novietunense et lacu, думая, что имя Sclavinorum стояло въ древней рукописи только для объясненія вверху надъ Novietunense, а переписчики вставили оное въ строку между Noviet и unense. См. Дуриха Bibl. Slav. II, и Добровск. Slavin 294—297.
Мы не можемъ точно опредѣлить времени, въ которое Славяне овладѣли тою частію Германіи, гдѣ прежде обитали Тацитовы Свевы (см. Versuch in der ältesten Gesch. der Slav. in Deutschland von Gercken). Гаттереръ думаетъ, что они утвердились въ Богеміи, Моравіи, Саксоніи и Турингіи въ 534 году, а въ Стиріи и Поммераніи отъ 569 до 588. Шлецеръ (Nord. Gesch. 23), именуетъ 33 народа изъ обитавшихъ въ Германіи Славянъ. Тунманъ замѣчаетъ, что къ сему числу можно еще прибавить нѣсколько именъ. Знатнѣйшіе были, кромѣ Чеховъ Богемскихъ и Моравовъ, Сорабы или Сербы въ Верхней Саксоніи, Лутичи въ Лаузицѣ, Вильцы или Поморяне въ нынѣшней Поммераніи, Оботриты въ Мекленбургѣ, Укры въ Бранденбургѣ. Шлецеръ утверждалъ, что нѣкоторые народы Славянскіе издревле могли обитать въ Германіи. Тунманъ другаго мнѣнія (см. его Anmerk. über die Nord. Gesch. стр. 100—134).
Въ 590 году Славяне жили, по извѣстіямъ Византійскимъ (Memor. popul. II, 54) на самомъ краю Западнаго Океана или моря Бальтійскаго. Вѣрю, что Тацитовы Эсты (см. выше примѣч. 29) были Германцы; но быть можетъ, что нѣкоторые Славяне-Венеды и въ первомъ и въ слѣдующихъ столѣтіяхъ все еще обитали въ древнемъ своемъ отечествѣ при Бальтійскомъ морѣ, то есть, въ сосѣдствѣ съ народами Готѳскими или Нѣмецкими.
(44)^ Славянъ можно назвать Сарматами такъ же, какъ и Скиѳами: то и другое имя давалось часто всѣмъ народамъ сѣвернымъ и неизвѣстнымъ. Ни Готѳскій Историкъ Іорнандъ, ни Византійскій не называютъ Антовъ, Венедовъ и Славянъ Сарматами, которые были Азіатскимъ кочевымъ народомъ.
Гиббонъ (History of the decl. and fall of Rom. Emp. Т. V, гл. XLII) объявляетъ намъ, что Славяне около VI вѣка имѣли 4600 деревень въ Россіи и Польшѣ. Онъ ссылается на географическій отрывокъ 550 года, напечатанный въ Histoires de Peuples Графа Бюата (Т. II, стр. 145) и хранимый въ библіотекѣ Миланской. Сіе любопытное извѣстіе заставило меня выписать изъ Парижа Бюатову забытую Исторію. Что жь вышло? Сей отрывокъ, переведенный съ Латинскаго на Французскій, писанъ единственно по мнѣнію нашего ученаго Графа въ X вѣкѣ, а сочиненъ, только по его же мнѣнію, около 550 года. Правда, что именованные тамъ народы суть большею частію Славяне; однакожь не одни Польскіе и Россійскіе, но и Нѣмецкіе. На примѣръ: Vuilces, Вильцы; Linaa, Лины; Surbi, Сорбы; Nord-Abtrezi, Oster-Abtrezes, Сѣверные и Восточные Оботриты; Hebfeldes, Гевельды; Bethemares, Поморяне (думаю); Miloxes, Мильцы; Sitices, Ситины; Marbariens, Марваны (Моравы); Lendizes, Лютичи; Prissans, Бризаны; Smeldingon, Смельдинги, Эльбскіе жители, о коихъ упоминается въ Исторіи Карла Великаго; Lunsitzes, жители Лаузица, и проч. Только слѣдующія имена могутъ означать Славянъ Россійскихъ и Польскихъ: Zerivars, можетъ быть Хорваты (grand royaume, d’où sont venues toutes les nations des Sclaves comme elles l’assurent); Wuislane, Висляне: Sleenzane, Силезійцы; Opolines, Поляне; Busans, Вужане; Sebbirozi, Сѣверяне; Unlize, Угличи, или Суличи; Nerivans, не Древляне ли? Именуются еще Bruzes, Пруссы; Seravices, жители Сервіи; Chazirozes, Хазары или Козары; Vulgari, Болгары; Thalaminzes, Далматы; Ungare, Венгры — и наконецъ самые Россіяне, Ruzzes: сильнѣйшее доказательство, что сей отрывокъ сочиненъ не въ VI вѣкѣ, а гораздо послѣ! Авторъ даетъ каждому народу по нѣскольку городовъ (cités): Гиббонъ счелъ ихъ и называетъ деревнями (villages), отчасти Россійскими, отчасти Польскими! — Въ началѣ отрывка сказано (такъ переводитъ Бюатъ): Description des cités et régions, situées au coté septentrional du Danube. Ceux-ci sont ceux qui habitent le plus près des frontieres des Danæns: т. e. Грековъ, толкуетъ Бюатъ; но гораздо вѣроятнѣе, что сочинитель называетъ симъ именемъ Датчанъ. Нѣкоторыя имена такъ испорчены, что не льзя отгадать ихъ значенія; на примѣръ: Phesnuzes, Thadeses, Glopéans, Zuyréans, Attarozes, Eptaradices и проч. Вообще кажется, что и самъ Авторъ писалъ на-обумъ, не имѣя вѣрнаго географическаго свѣдѣнія о сихъ народахъ.
(45)^ Птолемей Александрійскій во II вѣкѣ описалъ всѣ страны отъ моря Бальтійскаго до Чернаго, Азовскаго, и до глубины сѣверной Азіи; но повѣримъ ли, чтобы онъ, живучи въ Египтѣ, дѣйствительно имѣлъ свѣдѣніе о мѣстахъ столь отдаленныхъ, и чтобы его terra incognita начиналась только за шестьдесятъ-первымъ градусомъ широты? Ни купцы, пріѣзжавшіе въ Александрію изъ разныхъ земель, ни славная тамошняя библіотека (см. Гаттерер. въ Comment. Societ. Gotting. XII, 210, и Маннерт. Geograph. IV, 132) не могли открыть ему, какіе народы жили тогда въ Россіи сѣверной. Что значатъ пустыя народныя имена, щедрою рукою разбросанныя на его картахъ Сарматіи, и совсѣмъ неизвѣстныя для Исторіи: Карвоны, Осіи, Салы, Кареоты, Пагириты, Офлоны, и проч.? Пусть Гаттереръ рѣшитъ, кого изъ нихъ должно считать Финнами, кого Нѣмцами; пусть Добнеръ (см. его Annales Bohemorum или примѣчанія на Гагека) старается увѣрить себя, что они всѣ были Славяне; что имя Птолемеевыхъ Суланъ происходитъ отъ соли, Биссовъ отъ пѣшихъ, Бастарновъ отъ пастыря, Піеннатовъ отъ пѣны, Ставанъ отъ стою, Судиновъ отъ суда или сосуда; но гдѣ историческія доказательства? Понимаю, что Римляне I и II вѣка могли знать приморскихъ жителей Сѣвера и сосѣдовъ Дакіи: для того нахожу любопытнымъ, что пишетъ объ нихъ Тацитъ или Плиній; замѣчаю и сказаніе Птолемеево о Венедахъ, ибо они уже были извѣстны двумъ вышеупомянутымъ Историкамъ-Географамъ, и чрезъ нѣсколько лѣтъ выходятъ на ѳеатръ Исторіи. Птолемей зналъ ли внутренность Россіи, объявляя намъ, что Донъ вытекаетъ изъ горъ Рифейскихъ, и что Азовское море простирается къ Сѣверу отъ 48 градуса широты до 54? Къ тому же въ Географіи его видны многія прибавленія новѣйшихъ временъ (см. Шлецер. Nord. Gesch. стр. 176). Могъ ли онъ знать Гунновъ (Хуновъ) между Азовскимъ моремъ и Днѣпромъ, Аваровъ (Авариновъ) и Прусскихъ Галиндовъ? Однимъ словомъ, Птолемеево сочиненіе любопытно и важно описаніемъ тогдашнихъ извѣстныхъ земель, а не сѣверной Россіи. Онъ первый изъ древнихъ Географовъ означаетъ теченіе Волги или Ра отъ баснословныхъ горъ Гиперборейскихъ къ морю Каспійскому; но кто поручится, чтобы и сія рѣка не была вставлена въ Птолемеево твореніе новѣйшими Географами?
(46)^ (См. Memor. popul. Т. II, 24—78.) Если дѣйствительно Моисей Хоренскій, жившій въ V вѣкѣ, былъ сочинителемъ Арменской Исторіи (въ чемъ Тунманъ сомнѣвается), то онъ ранѣе всѣхъ говоритъ о Славянахъ. Въ Географіи Птолемеевой (см. выше, примѣч. 44) есть имя сѣвернаго народа Ставани: нѣкоторые думаютъ, что надобно читать Славяне.
(47)^ Славяне разорили славный въ Далмаціи городъ Эпидавръ, и почти всѣхъ его жителей умертвили; только немногіе укрылись на крутой неприступной скалѣ, начали обработывать ее и мало по малу основали городъ Рагузу. Прокопій говоритъ, что Славяне въ своихъ нашествіяхъ всякой разъ убивали или плѣняли до 200,000 человѣкъ.
(48)^ Построенная Анастасіемъ между Селивріею и Чернымъ моремъ для удержанія Болгаровъ въ ихъ набѣгахъ. — Славяне и Болгары приближались къ Царюграду въ 559 году.
(49)^ Славяне платили имъ за перевозъ по червонцу съ человѣка (см. Прокопія въ Memor. роpul. Т. II, 40).
(50)^ Въ Таугастъ Туркестанскій и къ сосѣдственнымъ Мукритамъ: см. Memor. popul. I, 719, и Дегина Histoire des Huns, кн. V, 368, и слѣд.
(20)^ См. Memor. popul. III, 44, и слѣд. Посолъ отъ Дизавула прибылъ въ Константинополь въ 568 году. Менандеръ называетъ Турковъ Саками, а Ѳеофанъ Массагетами. Восточные Историки говорятъ, что старшій Іафеөовъ сынъ именовался Туркомъ, отъ коего произошелъ сей народъ (см. Эрбелот. Bibl. Orient.), единоплеменный съ Татарами.
Императоръ послалъ къ Хану Турецкому Земарха (см. Дегин. кн. V, 386. и Memor. popul. III, 50—52). Ханъ, за неимѣніемъ вина (ибо въ сей странѣ, по словамъ Византійскихъ Лѣтописцевъ, нѣтъ винограда) потчивали Грековъ какимъ-то особеннымъ питьемъ, вѣроятно кумысомъ. Земархъ переѣхалъ черезъ рѣки Волгу, Яикъ или Уралъ, и проч.
(52)^ Сіи золотыя и серебряныя вещи, хранимыя въ нашей Кунсткаммерѣ, большею частію найдены близъ Иртыша и Тобола, а въ могилахъ степей Енисейскихъ однѣ стрѣлы, кинжалы, ножи изъ красной мѣди: слѣдственно народъ, тамъ обитавшій, еще не употреблялъ желѣза (см. въ Ежемѣсяч. Сочиненіяхъ 1764 г. Изъясненіе Сибирскихъ Древностей, стр. 483 и слѣд.) Сіи могилы должны быть по тому гораздо древнѣе временъ Чингисхановыхъ. — Альтайскіе Турки славились богатствомъ, дѣлая изъ чистаго золота столы, сѣдалища, конскіе приборы (см. Memor. popul. III, 65, и Дегин. Histoire des Huns, кн. V, 388).
(53)^ Ханъ подарилъ Земарху одну молодую женщину народа Киргизскаго, Χεϱχίς (см. Memor. popul. III, 52), а не Черкесскаго, какъ думалъ Дегинъ. И такъ Киргизы въ 569 году сдѣлались извѣстны въ лѣтописяхъ. — Мы называемъ Огоровъ или Аваровъ Гуннами, слѣдуя Византійскимъ Историкамъ, сказывающимъ, что Огоры жили прежде на Востокъ отъ Волги: см. Memor. popul. I, 625 и 643. Сіи Авары-самозванцы именуются Pseudabares.
(54)^ См. Менандра въ Memor. popul. I, 647.
(55)^ Когда посолъ Тиберіевъ въ 580 году пріѣхалъ къ Хану Турецкому съ дружескими увѣреніями, сей Ханъ сказалъ ему: «Не вы ли, Римляне, говорите десятью языками, и на всѣхъ равно обманываете людей?.. Мы Турки не знаемъ обмана, ни лжи: да будетъ же вамъ извѣстно, что я найду способъ отмстить вашему Государю. Онъ увѣряеть меня въ своемъ благорасположеніи, и въ то же время дружится съ Аварами, нашими бѣглыми рабами. Вы говорите, что чрезъ одинъ Кавказъ можно достигнуть вашей страны: но я вѣдаю теченіе Днѣпра и Дуная; знаю, гдѣ и какъ вступили Авары въ Римскую Имперію; знаю и силы ваши. Вся земля отъ Востока до Запада мнѣ повинуется, » и проч. Въ 581 году область Турецкая раздѣлялась на восточную и западную; но скоро та и другая ослабѣла. Китайцы, Персы, Аравитяне утѣсняли ихъ, до самаго того времени, какъ Турки прославились во времена Калифовъ (см. древнюю ихъ Исторію въ Дегинѣ и въ Штрит. Memor. popul. Т. III).
(56)^ Менанд. въ Memor. popul. Т. II, 47 и слѣд. — Гебгарди хочетъ подъ сими Славянами разумѣть Антовъ; но если бы Лавритасъ былъ Княземъ Антскимъ, то онъ не могъ бы отвѣчать Аварамъ, что никто еще не отнималъ вольности у Славянъ: ибо Анты за нѣсколько лѣтъ предъ тѣмъ были уже порабощены Ханомъ; и Византійскіе Лѣтописцы не могли бы сказать, что до сего времени никто еще не тревожилъ Славянъ въ собственной землѣ ихъ (Memor. popul. Т. III, стр. 49). Съ 602 году лѣтописи уже не говорятъ объ Антахъ.
Іоаннъ, начальникъ городовъ Иллирическихъ, былъ отправленъ Тиверіемъ къ Аварамъ со множествомъ судовъ, на которыхъ онъ перевезъ войско ихъ въ Греческое владѣніе. Баянъ шелъ черезъ Иллирію, и снова переправился за Дунай къ Славянамъ. Мы не знаемъ, для чего онъ, владѣя страною Гепидовъ, не хотѣлъ прямо оттуда напасть на Славянъ, которые также обитали въ Дакіи къ Востоку и Сѣверу.
(57)^ Фредегарій Схоластикъ, Лѣтописецъ VIII вѣка (см. его Chron. гл. 48, стр. 135) разсказываетъ, что Авары, пріѣзжая на зиму къ Славянамъ, оскорбляли цѣломудріе ихъ женъ и дочерей; брали съ народа тягостную дань и всячески его угнетали (см. ниже, примѣч. 84). Гебгарди пишетъ, что Авары презирали Славянъ за ихъ хлѣбопашество и называли буйволами (у Фредегарія bifulcus, но въ другомъ смыслѣ): имя, которое донынѣ считается оскорбительнѣй шею бранью въ земляхъ Славянскихъ (см. Gesch. der Wenden, Т. I, стр. 95).
Греческій Полководецъ, узнавъ отъ переметчика, когда и гдѣ Славяне хотятъ сдѣлатъ нападеніе, взялъ мѣры для лучшей обороны (Memor. popul. II, 72).
(58)^ Ѳеофилактомъ, Анастасіемъ и Ѳеофаномъ (см. Memoriæ populorum, Т. II, стр. 53—54 въ описаніи 590 году).
(59)^ См. Геркена Versuch in der Gesch. der Slaven, §. 11, 12, и Фредегарія въ Дюшен. собраніи Франкскихъ лѣтописей, гл. 48. Фредегарій говоритъ объ немъ: negotiaus, natione Francus; но сочинитель Хроники de conversione Bajoariorum, жившій въ половинѣ IX вѣка, называетъ его Славяниномъ: quidam Slavus, Samo nomine. Г. Пельцель (въ Abhandl. einer Privatgesellschaft in Böhmen, Т. I, стр. 226) доказываетъ, что Фредегарій употребляетъ имя negotiaus въ смыслѣ война, а не купца.
(60)^ Константинъ въ книгѣ своей о Правленіи говоритъ, что Славяне пришли въ Далмацію изъ Великой или Бѣлой Хроватіи и Великой или Бѣлой Сервліи — то есть, по мнѣнію лучшихъ Историковъ (Гелазія, Бандури, Гаттерера, Геркена), съ береговъ Эльбы, Моравы и Вислы, гдѣ жили прежде Сербы или Сорабы, и Хорваты или нынѣшніе Кроаты. Сіе случилось во время Ираклія, который царствовалъ отъ 610 до 641 года. — Тогда же, или скоро послѣ, Славяне заняли Крайнъ, Каринтію, Стирію, Фріуль (см. Герк. Versuch и проч. стр. 49).
(61)^ Штриттеръ замѣчаетъ, что Византійскіе Историки не объявляютъ времени, въ которое Славяне поселились на южной сторонѣ Дуная. Они завладѣли Пелопоннесомъ при Константинѣ Копронимѣ въ 746 году (Memor. popul. II, 78). Слѣды ихъ сохранились въ Мореѣ: начальники донынѣ именуются тамъ Воеводами. Шатобріанъ считаетъ Майнотовъ потомками Славянскаго народа (см. его Путешествіе, Т. I). — 5000 Славянъ удалились въ 665 году съ Абдерахманомъ, Княземъ Сарацинскимъ, въ Сирію. Юстиніанъ II въ 688 году отправилъ многихъ Славянъ изъ Ѳракіи за Геллеспонтъ въ Опсиціумъ; 30,000 изъ нихъ составили Легіонъ его тѣлохранителей, которыхъ онъ считалъ непобѣдимыми. Чрезъ 70 лѣтъ послѣ того 208,000 Славянъ перешли за Черное море, въ Виѳинію, и на берегахъ Артанаса основали свои жилища. Memor. popul. Т. II.
(62)^ Одинъ изъ нихъ занималъ въ длину 50 верстъ. Въ горахъ Кавказскихъ, между Грузіею и Черкесами донынѣ живетъ народъ Аварскій, говоритъ особеннымъ языкомъ и повинуется разнымъ маленькимъ Князькамъ. Главный изъ сихъ Князей, Усмей-Аваръ, въ 1727 году пріѣзжалъ въ станъ къ Русскимъ, и сказалъ, что «славныя дѣла ихъ возбудили въ немъ любопытство видѣть такихъ Героевъ; что одинъ изъ его предковъ, изгнанный изъ отечества, помощію Россіянъ былъ снова возведенъ на Княжескую степень свою, и что онъ хранить еще грамоту, данную Русскимъ Государемъ сему предку.» Начальникъ войска желалъ видѣть сію грамоту: вышло, что она Татарская и подписана славнымъ Батыемъ, завоевателемъ Россіи въ XIII вѣкѣ (см. въ Миллер. Sammlung Ruſſ. Gesch. извѣстія нашего Артиллерійскаго Полковника Гербера). — Авары Кавказскіе могутъ быть остаткомъ тѣхъ древнихъ, истинныхъ Аваровъ, которыхъ побѣдили Турки Альтайскіе, и которыхъ именемъ назвалися Огоры, т. е. Лжеавары.
(63)^ См. Memor. popul. II, 501—510.
(64)^ Говоримъ о Россійскихъ Славянахъ.
- ↑ «Нѣкоторые считаютъ Венедовъ Плинія и Тацита Германскимъ народомъ» (отмѣтка руки Исторіографа на собственномъ его экземплярѣ И. Г. Р.).
- ↑ Плиній и Птолемей упоминаютъ о народѣ Serbi: вотъ древнѣйшее имя Славянъ. Добров. — По Константину еще въ X вѣкѣ жили Σεϱβίοι въ Россіи подлѣ Хорватовъ. (Отмѣтка руки Исторіографа на собственномъ его экземплярѣ И. Г. Р.).