История канонизации святых в Русской Церкви (Голубинский)/ДО

История канонизации святых и Русской Церкви
авторъ Евгений Евстигнеевич Голубинский

Опубл.: 1894. Источникъ: az.lib.ru • (Окончание).

Голубинский Е. Е. История канонизации святых и Русской Церкви: [Общее обозрение канонизации святых и Русской Церкви] // Богословский вестник 1894. Т. 4. № 10. С. 67-106 (2-я пагин.). (Окончанне.)

Исторія канонизаціи святыхъ въ Русской церкви.

VI.
Общее обозрѣніе канонизаціи святыхъ въ Русской церкви.

Считаемъ небезполезнымъ начать общее обозрѣніе канонизаціи святыхъ въ Русской церкви отвѣтомъ на вопросъ: какіе святые суть канонизованные или настоящіе святые? Нѣкоторые признаютъ канонизованными или настоящими святыми только тѣхъ святыхъ, которымъ установлено общее или общецерковное празднованіе. Другіе причисляютъ къ общецерковнымъ святымъ и мѣстныхъ святыхъ, однако не всѣхъ, а лишь тѣхъ, время канонизаціи которыхъ извѣстно положительнымъ образомъ. Но не только первое, а и второе совершенно неосновательно. Канонизованный или настоящій святой есть всякій святой, которому установлено и совершается празднованіе, будетъ ли онъ общій или мѣстный, извѣстно или неизвѣстно время установленія празднованія ему (подъ ненастоящими святыми мы разумѣемъ святыхъ, которымъ не установлено празднованія или которые не канонизованы, но которые признаются святыми и почитаются какъ таковые отъ народа). Святой, которому установлено общее празднованіе, признается церковію за большаго святаго; святой, которому установлено мѣстное празднованіе, признается церковію за меньшаго святаго, какъ есть большіе и меньшіе святые и между святыми общецерковными: но затѣмъ святой, которому установлено мѣстное празднованіе, есть столько же настоящій святой, сколько и святой, которому установлено Общецерковное празднованіе. Мѣстнымъ святымъ совершается это празднованіе не во всей церкви, а только въ нѣкоторыхъ или даже весьма немногихъ мѣстахъ; но въ нѣкоторыхъ или немногихъ мѣстахъ оно совершается имъ, какъ настоящимъ святымъ, — совершается точно такъ же, какъ общецерковнымъ святымъ совершается во всей церкви. Общецерковные святые суть признанные церковію молитвенники за людей предъ Богомъ; но тѣ же самые или точно таковые же молитвенники за людей предъ Богомъ суть и мѣстные святые, ибо и къ нимъ, какъ къ первымъ, церковь обращается съ моленіями, да предстоя престолу Господа Бога ходатайствуютъ о спасеніи душъ нашихъ^[1]. Что касается до неизвѣстности времени, когда установлены празднованія нѣкоторымъ мѣстнымъ святымъ, то колеблются признать подобныхъ святыхъ, какъ кажется, потому, что при этой неизвѣстности времени, когда установлены празднованія, возможно предположеніе объ ихъ неправильности, именно объ установленіи самовольно-народномъ, помимо и безъ вѣдома подлежащей церковной власти. Но если это такъ, то и допуская возможность случаевъ самовольнаго или неправильнаго установленія празднованій, мы должны тѣмъ не менѣе признавать всѣхъ существующихъ мѣстныхъ святыхъ за настоящихъ святыхъ. Во-первыхъ, если бы на основаніи этой неизвѣстности времени, когда установлены празднованія, не признавать мѣстныхъ святыхъ за святыхъ, то нѣкоторыхъ и общецерковныхъ святыхъ нужно бы было не признавать за святыхъ, ибо неизвѣстно время установленія празднованія и нѣкоторымъ изъ нихъ^[2]. Во-вторыхъ, если и допустить, что нѣкоторыя празднованія были по своему начальному установленію неправильными, бывъ самовольными, то онѣ перестали быть неправильными послѣ того, какъ переставъ быть самовольными, были признаны и приняты церковію. Допуская случаи самовольнаго установленія празднованій, которыя потомъ были признаны церковію, мы допускаемъ не такіе случаи, когда бы были установлены неправильныя празднованія или празднованія, которымъ не надлежало быть, а такіе случаи, когда правильныя и заслуживавшія быть установленными празднованія были установлены неправильнымъ образомъ. Но чтобы празднованія, бывшія неправильными не по существу своему, а по своему установленію, обратились въ правильныя, для этого, очевидно, нужно было, чтобы неправильное ихъ установленіе смѣнено было правильнымъ. А это послѣднее и имѣло мѣсто, когда церковь приняла и признала ихъ. Вообще, вопросъ о томъ, сомнительно или несомнѣнно установленіе празднованія святому, имѣетъ значеніе исключительно и единственно историческое; что же касается до значенія догматическо-юридическаго или каноническаго, то, какъ очевидно для всякаго, здѣсь имѣетъ свою неоспоримую и несомнѣнную силу положеніе: всякій святой, котораго формально признаетъ святымъ церковь, есть настоящій святой, ибо всякій таковый святой есть именно канонизованный святой^[3].

Итакъ, на вопросъ: какіе святые суть канонизованные или настоящіе святые, отвѣтъ есть тотъ, что они суть всѣ, которые признаются за святыхъ церковію (ибо признанный церковію и значитъ — канонизованный ею), не только общіе или общепразднуомые, но и мѣстные, и между послѣдними не только тѣ, время установленія празднованій которымъ извѣстно, по и вовсе неизвѣстно; однимъ словомъ, всѣ безъ изъятія святые, которымъ существуетъ общее или мѣстное, признаваемое церковію, празднованіе.

Приступаемъ къ обозрѣнію правилъ, которыми руководствовалась наша церковь въ дѣлѣ канонизаціи святыхъ, и Порядковъ, которые она въ семъ случаѣ наблюдала, равно какъ и народныхъ обычаевъ относительно почитанія святыхъ.

1. Единственнымъ общимъ основаніемъ для причтенія усопшихъ подвижниковъ благочестія къ лику святыхъ, иначе — для ихъ канонизаціи, служило въ нашей церкви прославленіе подвижниковъ даромъ чудотвореній или еще при жизни, примѣры чего имѣемъ, или, какъ это было наибольшею частію, по смерти, при чемъ чудотворенія наибольшею частію совершались у ихъ гробовъ и отъ ихъ мощей.

Первыми нашими святыми были страстотерпцы Борисъ и Глѣбъ. Но страстотерпцевъ, понесшихъ насильственную смерть отъ руки Святополка, было не двое, а трое, — вмѣстѣ съ Борисомъ и Глѣбомъ былъ убитъ послѣднимъ третій братъ Святославъ. Если причислены были къ лику святыхъ не всѣ трое, понесшіе совершенно одинаковую насильственную смерть, то причиной сего было то, что не всѣхъ троихъ, а только двоихъ первыхъ Богъ прославилъ даромъ чудотвореній. На могилахъ Бориса и Глѣба, погребенныхъ въ Вышгородѣ, скоро начали совершаться чудеса; но могила Святослава, на которой бы могли совершаться чудеса, отсутствовала, ибо убитый во время бѣгства въ Венгрію гдѣ-то въ горахъ Карпатскихъ онъ не былъ привезенъ въ Россію, а погребенъ былъ на мѣстѣ убіенія, и вотъ, хотя и совершенно одинаковый съ Борисомъ и Глѣбомъ страстотерпецъ, но не явленный подобно имд. отъ Бога чудотворцемъ, онъ и не причисленъ былъ вмѣстѣ съ ними къ лику святыхъ. Затѣмъ, и въ самой исторіи причисленія Бориса и Глѣба къ лику святыхъ, которая обстоятельно передана нами выше (стр. 66 sqq), совершенно ясно дается знать, что они причислены къ лику святыхъ не какъ страстотерпцы, а какъ чудотворцы, хотя при этомъ и нужно, конечно, подразумѣвать, что они стали чудотворцами, поелику были страстотерпцами. Прежде Бориса и Глѣба надлежало бы стать нашимъ святымъ крестителю Руси вел. кн. Владимиру. Но по поводу того, что онъ не сталъ первымъ нашимъ святымъ, намъ и дѣлается совершенно ясное заявленіе, что основаніемъ для причтенія къ лику святыхъ у насъ служило прославленіе даромъ чудотворенія. Намъ ясно говорится, что вел. кн. Владимиръ потому довольно долго не былъ причисляемъ къ лику святыхъ, что Господу не угодно было прославлять его, какъ чудотворца (выше стр. 78). Третьимъ нашимъ святымъ послѣ Бориса и Глѣба былъ преп. Ѳеодосій Печерскій. Но онъ былъ великимъ нашимъ подвижникомъ и отцомъ истиннаго у насъ монашества вмѣстѣ съ преп. Антоніемъ, предъ которымъ онъ былъ меньшій, какъ ученикъ предъ учителемъ. Если былъ причисленъ къ лику святыхъ онъ (Ѳеодосій) и прежде него или вмѣстѣ съ нимъ не былъ причисленъ къ лику святыхъ Антоній: то единственное, чѣмъ объясняется это, есть предположеніе, что Господу угодно было прославить даромъ чудотвореній его (Ѳеодосія) и не угодно было прославить тѣмъ же даромъ Антонія. Въ Ростовѣ въ 1164-мъ году одновременно обрѣтены были мощи епископовъ Леонтія и Исаіи, и тогда какъ первый изъ нихъ былъ причисленъ къ лику святыхъ въ 1190-мъ году, второй удостоился сего причтенія только уже спустя много времени. Единственнымъ объясненіемъ того, чтобъ 1190-мъ году не были причислены къ лику святыхъ оба епископа, а одинъ первый, можетъ быть предположеніе, что къ 1190-му году только одинъ первый изъ нихъ прославился даромъ чудотвореній.

Сейчасъ приведенные нами, относящіеся къ періоду домонгольскому, четыре примѣра ясно доказываютъ, что въ періодъ этотъ единственнымъ общимъ основаніемъ для причтенія усопшихъ подвижниковъ благочестія къ лику святыхъ служило у насъ прославленіе подвижниковъ даромъ чудотвореній. Но предполагать, чтобы отъ правила, которое принято было у насъ сначала и которое было наблюдаемо у насъ довольно долгое первое время, было сдѣлано отступленіе впослѣдствіи, невѣроятно было бы и само но себѣ, ибо отступленіе означало бы ослабленіе строгости въ признаніи усопшихъ подвижниковъ благочестія святыми, а ослабленіе этой строгости было бы дѣломъ необъяснимымъ. Что отступленія вовсе и не было дѣлаемо, — что во все послѣдующее время единственнымъ общимъ основаніемъ для причтенія къ лику святыхъ оставалось то же прославленіе даромъ чудотвореній, что и въ періодъ домонгольскій, въ этомъ удостовѣряютъ насъ положительныя доказательства, которыя точно такъ же мы имѣемъ за послѣдующее время, какъ и за періодъ домонгольскій. Мы говорили выше, что для причтенія къ лику святыхъ въ древней Греческой церкви святителей или іерарховъ должно быть предполагаемо иное основаніе помимо прославленія даромъ чудотвореній (выше стр. 423 sqq). Но отвѣтъ Константинопольскаго патріарха Іоанна Калеки нашему митрополиту Ѳеогносту на представленіе послѣдняго о причтеніи къ лику святыхъ митрополита Петра ясно даетъ знать, что и въ Греческой церкви въ позднѣйшее время стало основаніемъ для причтенія святителей или іерарховъ къ лику святыхъ лишь то же прославленіе даромъ чудотвореній (выше стр. 81). А если позднѣйшая Греческая церковь склонялась къ сокращенію основаній, то невѣроятно было бы предполагать, чтобы наша Русская церковь, вопреки ей, имѣла наклонность къ ихъ (основаній) расширенію. Извѣстія о Макаріевскихъ соборахъ 1547-го и 1549-го годовъ положительнымъ образомъ свидѣтельствуютъ намъ, что такой наклонности Русская церковь не имѣла и что въ половинѣ XVI вѣка, какъ и въ періодъ домонгольскій, единственнымъ общимъ основаніемъ у насъ для причтенія къ лику святыхъ было прославленіе подлежащихъ усопшихъ даромъ чудотвореній. Выше мы ведемъ о семъ нарочитыя рѣчи (стр. 182 sqq) и, чтобы не повторяться, мы отсылаемъ туда читателя. Отъ конца XVI вѣка мы находимъ ясное свидѣтельство о томъ, что прославленіе даромъ чудотвореній было признаваемо у насъ единственнымъ основаніемъ для причтенія къ лику святыхъ, въ дѣлѣ канонизаціи преп. Іосифа Волоколамскаго. Въ 1589-мъ году преп. Іосифу подтвердительно установлено было соборомъ мѣстное празднованіе и при этомъ было сказано или сдѣлана была оговорка: «А впередъ Господь Богъ и пречистая Богородица прославитъ угодника своего великаго чюдотворца Іосифа чюдесы, и тогда пѣти и праздновати (ему) по всѣмъ святымъ мѣстомъ и по соборнымъ церквамъ». Какъ мы говорили выше (стр. 203), оговорку собора должно понимать не въ томъ смыслѣ, что до 1589-го года у гроба преп. Іосифа совсѣмъ не совершалось чудесъ, а въ томъ смыслѣ, что до тѣхъ поръ онъ прославилъ себя чудесами недостаточно для того, чтобы быть причисленнымъ къ лику общихъ или общецерковныхъ святыхъ. Преп. Іосифъ былъ человѣкъ, имѣвшій великія заслуги предъ нашею церковію, какъ ревностнѣйшій борецъ противъ ереси Жидовствующихъ, написавшій въ защиту церкви отъ еретиковъ такое знаменитое твореніе, какъ его Просвѣтитель, и если, при всей его заслуженности передъ церковію, не нашли возможнымъ причислить его къ лику общецерковныхъ святыхъ, но причинѣ недостаточности чудесъ при его гробѣ: то ясно, что чудеса считали единственнымъ основаніемъ для причисленія къ лику святыхъ. Что въ продолженіе XVII вѣка не послѣдовало ни какой перемѣны касательно основаній для причисленія къ лику святыхъ и какъ всегда прежде признавалось единственнымъ основаніемъ для сего прославленіе даромъ чудотвореній, на это мы имѣемъ ясное свидѣтельство отъ конца вѣка, именно — отъ 1690-го года. Въ 1690-мъ году монахи Соловецкіе обращались съ просьбою къ епископу Холмогорскому Аѳанасію объ установленіи мѣстнаго празднованія въ ихъ монастырѣ одному изъ основателей послѣдняго преп. Герману. Епископъ исполнилъ просьбу монаховъ и въ грамотѣ о празднованіи Герману между прочимъ пишетъ, что празднества въ честь святыхъ могутъ устрояться не иначе, какъ подъ условіемъ свидѣтельства достовѣрнаго о чудесахъ (см. выше стр. 215). Но если подъ условіемъ свидѣтельства достовѣрнаго о чудесахъ, то ясно, что не иначе, какъ подъ условіемъ наличности послѣднихъ.

Итакъ, единственнымъ общимъ основаніемъ для причтенія усопшихъ подвижниковъ благочестія къ лику святыхъ служило въ нашей церкви съ самаго ея начала и до позднѣйшаго времени прославленіе подвижниковъ даромъ чудотвореній^[4]. Но должны быть принимаемы немногіе случаи и исключеній. Креститель Руси вел. кн. Владимиръ причисленъ былъ къ лику святыхъ послѣ того, какъ гробъ его, у котораго могли бы твориться чудеса, въ нашествіе Монголовъ погребенъ былъ подъ развалинами Десятинной церкви и причисленъ былъ къ лику святыхъ не въ Кіевѣ, а въ Новгородѣ. А поэтому со всею вѣроятностію нужно думать, что онъ причисленъ былъ къ лику святыхъ не какъ чудотворецъ, а именно какъ креститель Руси, имѣющій право на титулъ равноапостола (см. выше стр. 79—80). Нѣтъ извѣстій о чудотвореніяхъ при гробѣ преп. Антонія Печорскаго и болѣе вѣроятно думать, что онъ причисленъ былъ къ лику святыхъ не какъ чудотворецъ, а какъ такой великій подвижникъ, въ святости котораго не сомнѣвалась наша церковь и помимо свидѣтельства о немъ чудотвореній (которыми Богъ но благоволилъ прославить его по недовѣдомыхъ судьбахъ своимъ, какъ не благоизволилъ явити и его тѣлесныхъ останковъ или мощей, — выше стр. 84). Въ Новгородскомъ Софійскомъ соборѣ были установлены мѣстныя празднованія довольно многимъ Новгородскимъ епископамъ — архіепископамъ (выше стр. 231), о чудотвореніяхъ отъ мощей которыхъ также нѣтъ извѣстій, и должно думать, что установленіе празднованій имъ представляетъ собою аналогію съ тѣмъ установленіемъ въ древней Греческой церкви празднованій святителямъ какъ святителямъ (хотя бы и не были они чудотворцами), о которомъ говорили мы выше (стр. 424).

Когда мы говоримъ, что единственнымъ общимъ основаніемъ для причтенія усопшихъ подвижниковъ благочестія къ лику святыхъ служило въ нашей церкви прославленіе подвижниковъ даромъ чудотвореній: то мы разумѣемъ, что помимо сего условія или иначе, какъ не подъ этимъ условіемъ, усопшіе подвижники благочестія не были причисляемы въ нашей церкви къ лику святыхъ. Но, съ другой стороны, кромѣ или сверхъ сего условія не требовалось еще втораго условія, чтобы были обрѣтены нетлѣнными мощи подвижниковъ. Мощи были открываемы съ тою цѣлію, чтобы быть имъ предметомъ чествованія какъ святынѣ; открытыя онѣ были чествуемы какъ святыня. Но онѣ не составляли необходимаго условія для того, чтобы подвижникъ былъ причисленъ къ лику святыхъ: въ случаѣ наличности чудотвореній подвижникъ могъ быть причисленъ къ лику Святыхъ и безъ ихъ (мощей) наличности; на оборотъ, при наличности ихъ, но безъ наличности чудотвореній, подвижникъ не могъ быть причисленъ къ лику святыхъ. Что нетлѣніе мощей не составляло необходимаго условія для причтенія къ лику святыхъ или не требовалось какъ необходимое его условіе, это ясно показываетъ дѣйствительная исторія канонизаціи нашихъ святыхъ: нѣкоторые наши святые были канонизованы до открытія ихъ мощей; нѣкоторые наши святые были канонизованы спустя то или другое, и даже очень значительное, время послѣ открытія мощей; мощи довольно многихъ канонизованныхъ нашихъ святыхъ никогда не были открываемы^[5].

2. Исторія канонизаціи значительной части подвижниковъ благочестія, которые причтены были къ лику святыхъ, начиналась со дня ихъ кончинъ: подвижникъ при своей жизни пріобрѣталъ великую славу между людьми, и вслѣдствіе сего тотчасъ же послѣ его смерти начиналось почитаніе его памяти, выражавшееся извѣстнымъ опредѣленнымъ образомъ. Почитаніе другихъ подвижниковъ благочестія, предварявшее ихъ дѣйствительную канонизацію, начиналось спустя то или другое время послѣ ихъ кончины по какимъ либо сверхъестественнымъ знаменіямъ и указаніямъ. Наконецъ, иные подвижники благочестія были причитаемы къ лику святыхъ безъ этого предшествующаго ихъ почитанія: умиралъ подвижникъ и память его приходила въ забвеніе у людей; но потомъ, спустя то или другое время послѣ его кончины, Богъ неожиданно прославлялъ его даромъ чудотвореній, — и онъ причисляемъ былъ къ лику святыхъ.

Почитаніе усопшихъ подвижниковъ благочестія состояло, съ одной стороны, въ томъ, что при ихъ гробахъ возносимы были молитвы о нихъ, а съ другой стороны — въ томъ, что надъ ихъ гробами устроялись нѣкоторые такъ сказать монументы въ честь ихъ, вмѣстѣ съ чѣмъ соединялось и нѣкоторое вещественное или видимое ихъ (подвижниковъ) чествованіе. Возношеніе молитвъ состояло въ томъ, что усердствовавшіе къ памяти подвижниковъ христіане приходили и пѣли при ихъ гробахъ паннихиды о нихъ и что въ дни ихъ преставленія совершались о нихъ заупокойныя литургіи. Авторъ сказанія объ обрѣтеніи и открытіи мощей святителя Митрофана, которое вкратцѣ мы передали выше, говоритъ: «Память христіанскихъ и пастырскихъ добродѣтелей святителя Митрофана чтима была въ Воронежѣ со времени кончины его: усердствующіе приходили на мѣсто погребенія его и просили совершать о немъ паннихиды». Такъ это было и въ древнее время въ отношеніи къ тѣмъ подвижникамъ, память которыхъ начинала быть чтимою съ самаго времени ихъ погребенія. Что касается до за упокойныхъ литургій въ день кончины, то пусть читатель сравниваетъ приведенныя нами выше распоряженія: архіепископа Новгородскаго Ѳеодосіи о заупокойной литургіи по преп. Іаковѣ Боровицкомъ (стр. 97) и игумена Троицкаго Сергіева монастыря Арсенія о заупокойной литургіи по преп. Стефанѣ Махрищскомъ (стр. 201). Въ объясненіе усердія, которое побуждало людей совершать заупокойныя моленія о подвижникахъ, сейчасъ названный авторъ Сказанія о обрѣтеніи и открытіи мощей святителя Митрофана, говоритъ въ приложеніи къ сему послѣднему, что усердіе можно изъяснять не иначе, «какъ возникавшею изъ опытовъ увѣренностію, что молящемуся на земли о святителѣ Митрофанѣ сей святитель на небеси отвѣтствуетъ своею за него молитвою и такимъ образомъ небесный молитвенникъ благодѣтельствуетъ молитвеннику земному». Устроеніе нѣкоторыхъ монументовъ надъ гробами подвижниковъ, соединявшееся съ вещественнымъ ихъ чествованіемъ, состояло въ слѣдующемъ. Если подвижникъ погребенъ былъ въ церкви, т. е. подъ церковію (подъ поломъ ея), то на полу церкви, надъ мѣстомъ могилы, устроилась гробница или надгробница, имѣвшая видъ раки съ мощами, подражаніемъ которой она была или видъ гроба, памятника^[6], а если подвижникъ погребенъ былъ внѣ церкви, на открытомъ кладбищѣ или погостѣ, то надъ могилой ставилась небольшая часовня, а въ часовнѣ на могилѣ устроилась таже гробница или надгробница, что выше. Затѣмъ, въ обоихъ случаяхъ гробница покрывалась покровомъ и передъ нею ставилась свѣча, — объ устроеніи гробницъ или надрогробницъ говорится въ сейчасъ указанныхъ нами распоряженіяхъ архіепископа Ѳеодосія и игумена Арсенія и еще въ распоряженіи патр. Филарета о перенесеніи тѣла преп. Адріана Пошехонскаго изъ пустаго мѣста, въ которомъ онъ былъ погребенъ, въ его монастырь (стр. 228)^[7]. Иногда вмѣсто покрововъ полагаемы были на гробницахъ, которыя, какъ мы сказали, представляли собою подражанія ракамъ съ мощами святыхъ, изображенія подвижниковъ (сдѣланныя во весь ростъ, подобно тому какъ на верхнихъ доскахъ ракъ святыхъ пишутся ихъ изображенія). Въ томъ и другомъ случаѣ, совершенно сближая подвижниковъ съ настоящими святыми, не рѣдко поставляли предъ гробницами или вообще въ церквахъ и часовняхъ, въ которыхъ онѣ находились, иконы подвижниковъ (поясныя ихъ изображенія, иконно написанныя). Какъ смотрѣла духовная власть на эти изображенія и иконы, которымъ, конечно, воздаемы были тѣже честь и поклоненіе, что изображеніямъ и иконамъ настоящихъ святыхъ, не имѣемъ свѣдѣній; но вѣроятно думать, что въ принципѣ онѣ признавались за злоупотребленіе, а на практикѣ были терпимы и допускаемы^[8]. Равнымъ образомъ, если вѣрить одному свидѣтельству, то при гробахъ подвижниковъ или усопшихъ людей, которые принимаемы были за подвижниковъ, не только пѣты были паннихиды по нихъ, но дозволяемо было церковную властію пѣть молебны имъ: однако свидѣтельство не можетъ быть признано совершенно надежнымъ^[9]. Знаемъ только, что иногда народъ дѣйствительно изъявлялъ желаніе не молиться о нихъ посредствомъ паннихидъ, а молиться имъ какъ бы уже настоящимъ или признаннымъ святымъ посредствомъ молебновъ, и что представители духовенства (но не власти духовной) иногда противились этому желанію, а иногда уступали ему^[10].

Были немногіе, представлявшіе собою исключеніе, подвижники, причтенію которыхъ къ лику святыхъ не предшествовало ни періода почитанія, ни періода забвенія, и которые были канонизованы почти тотчасъ или въ самомъ непродолжительномъ времени послѣ своей каждый кончины. Раздѣляясь на два класса, это были — или подвижники, которые прославились какъ чудотворцы еще при своей жизни и которые были канонизованы тотчасъ или въ самомъ непродолжительномъ времени послѣ кончины именнно въ качествѣ таковыхъ живыхъ или такъ сказать прижизненныхъ чудотворцевъ (Ѳеодосій Печерскій, Сергій Радонежскій, Кириллъ Бѣлозерскій); или же подвижники, которые прославлены были отъ Бога многими чудотвореніями тотчасъ или въ самомъ непродолжительномъ времени послѣ своей кончины и причтеніе которыхъ къ лику святыхъ и совершено было поэтому исключительнымъ образомъ скоро (митр. Петръ и нѣкоторые другіе прежде и послѣ него).

3. Постепенно совершались чудеса при гробѣ подвижника, начавшись болѣе или менѣе вскорѣ послѣ его кончины, или же начинали вдругъ совершаться спустя продолжительное время послѣ кончины: но накоплялось значительное количество чудесъ или по крайней мѣрѣ являлось нѣкоторое ихъ количество; о чудесахъ, которымъ велась старательная запись, доносимо было подлежащей церковной власти съ присоединеніемъ или безъ присоединенія прянаго ходатайства о причтеніи подвижника къ лику святыхъ; церковная власть удостовѣрялась въ справедливости извѣстіи о чудесахъ, для чего производила „свидѣтельство“ ихъ, т. е. дознаніе о нихъ, и, когда убѣждалась въ неложности и въ незатѣйности чудесъ, причисляла подвижника къ лику святыхъ или совершала его канонизацію, назначая день празднованія его памяти. Такимъ образомъ, полный процессъ канонизаціи составляли: записываніе чудесъ; донесеніе о нихъ церковной власти съ присоединеніемъ или безъ присоединенія прямаго ходатайства о совершеніи канонизаціи; дознаніе церковной власти объ истинности чудесъ, и, наконецъ, самое причтеніе подвижника къ лику святыхъ или самая его канонизація, съ назначеніемъ дня для празднованія его памяти.

а) Монастыри, къ основателямъ и настоятелямъ которыхъ принадлежало большинство подвижниковъ, удостоенныхъ причтенія къ лику святыхъ, двоякимъ образомъ заинтересованы были въ томъ, чтобы ихъ подвижники, прославленные отъ Бога даромъ чудотвореній, причисляемы къ лику святыхъ: во-первыхъ, чрезъ сіе причисленіе они (подвижники) сподоблялись той славы, которая имъ подобала и заботиться о которой составляло долгъ монастырей; вовторыхъ, сподобленные подобающей имъ славы они сею именно славою содйствовали матеріальному благосостоянію монастырей, сзывая въ нихъ богомольцевъ и привлекая къ нимъ щедрость благотворителей. Помимо монастырей въ записываніи чудесъ, совершавшихся при гробахъ подвижниковъ, что необходимо было для ихъ канонизаціи, была заинтересована и церковная власть, такъ какъ пріумноженіе числа святыхъ служило къ пріумноженію славы церкви, отъ лица которой, какъ должно думать, и было вмѣняемо подлежащимъ лицамъ въ нарочитую заботу записываніе чудесъ, совершавшихся у гробовъ подвижниковъ. По всѣмъ этимъ причинамъ въ монастыряхъ обыкновенно велись тщательныя записи о чудесахъ, совершавшихся при гробахъ ихъ подвижниковъ. Смотря по искусству записчиковъ, эти записи иногда были очень обстоятельны, подробно передавая исторіи чудесныхъ исцѣленій, иногда же очень необстоятельны, говоря лишь кратко, что такой-то человѣкъ получилъ чудесное исцѣленіе отъ такой-то болѣзни. А такъ какъ искусство записыванія, вмѣстѣ со всѣмъ искусствомъ литературнымъ, вовсе у насъ не процвѣтало: то гораздо болѣе записей плохихъ, чѣмъ хорошихъ. Но понятно, что литературное достоинство записей не имѣло значенія въ отношеніи къ ихъ достовѣрности^[11].

б) Настоятели монастырей доносили подлежащей церковной, власти о чудесахъ, совершавшихся при гробахъ подвижниковъ, которые почивали въ стѣнахъ монастырей, съ одной стороны, бывъ побуждаемы къ сему однимъ или другимъ изъ сейчасъ выше указанныхъ своихъ интересовъ или же обоими вмѣстѣ, а съ другой стороны — потому, что это, какъ должно думать, составляло ихъ обязанность (по указанному выше и подобно тому, какъ это составляетъ ихъ обязанность и въ настоящее время). Если нѣкоторые настоятели монастырей присоединяли къ донесеніямъ о чудесахъ, совершившихся при гробахъ подвижниковъ, прямыя просьбы о причисленіи подвижниковъ къ лику святыхъ: то, конечно, нужно думать, что съ особенною силою побуждались они искать прославленія подвижниковъ однимъ и другимъ изъ указанныхъ нами интересовъ. Впрочемъ, должно оговориться. По всей вѣроятности, обращались съ просьбами къ подлежащей церковной власти о причисленіи подвижниковъ къ лику святыхъ не только тѣ немногіе настоятели монастырей, о которыхъ намъ извѣстно это положительнымъ образомъ, но и многіе другіе. Очень вѣроятно даже предполагать, что эти прямыя просьбы о причисленіи подвижниковъ къ лику святыхъ составляли общій принятый обычай и общее установленное правило. Мы не знаемъ, какъ обязаны были настоятели монастырей доносить подлежащимъ церковнымъ властямъ о чудесахъ, совершившихся при гробахъ подвижниковъ, — о каждомъ ли чудѣ отдѣльно или о такомъ заразъ количествѣ ихъ, которое по ихъ мнѣнію давало право на то, чтобы ходатайствовать о причтеніи подвижника къ лику святыхъ. Если о каждомъ чудѣ отдѣльно, то просьба о причтеніи подвижника къ ли_ку святыхъ, конечно, не могла сопровождать донесеніе о первомъ же чудѣ, совершившемся у его гроба, и въ семъ случаѣ нужно будетъ представлять дѣло такъ, что практикой было установлено какое либо правило относительно того, послѣ какого количества чудесъ дозволительно было возбуждать ходатайство о причтеніи подвижника къ лику святыхъ.

Подлежащую церковную власть для настоятелей монастырей, которой они должны были доносить о чудесахъ, совершавшихся при гробахъ подвижниковъ, составляли ихъ епархіальные архіереи. Но причислять къ лику святыхъ общихъ или общецерковныхъ имѣлъ право только представитель высшей власти церкви, каковъ былъ митрополитъ-патріархъ, и въ извѣстіяхъ намъ представляется дѣло такъ, что настоятели монастырей обращаются съ своими просьбами о причтеніи подвижниковъ къ лику святыхъ непосредственно къ сему представителю высшей церковной власти. Должно понимать это однако не такъ, чтобы они обращались къ представителю высшей власти (митрополиту-патріарху), обходя своихъ архіереевъ или помимо послѣднихъ, а такъ, что они испрашивали у архіереевъ дозволеніе на это, и что только въ извѣстіяхъ намъ нарочито не говорится объ этомъ, какъ о дѣлѣ само собою предполагаемомъ.

Мы сказали выше, что въ записываніи чудесъ, совершавшихся при гробахъ подвижниковъ, заинтересованы были, съ одной стороны, монастыри, въ стѣнахъ которыхъ находились гробы подвижниковъ, а съ другой — церковная власть какъ попечительница о славѣ церкви. Мы знаемъ время, когда этотъ высшій интересъ церкви заставлялъ нашу церковную власть нарочито и старательно изыскивать подвижниковъ благочестія, которые были бы достойны причтенія къ лику святыхъ. Это — время Макаріевское.

в) Церковная власть, имѣя свѣдѣнія о такомъ количествѣ чудесъ какого-либо подвижника, которое давало ему право быть причисленнымъ (дѣлало обязательнымъ его причисленіе) къ лику святыхъ, учиняла „свидѣтельство“ чудесъ или производила дознаніе объ ихъ достовѣрности. Это дѣлалось такимъ образомъ, что въ монастырь, въ которомъ находились мощи подвижника, или въ городъ, въ селеніе, если имѣлъ мѣсто рѣдкій случай нахожденія мощей въ приходской или у приходской церкви, посылались слѣдователи, представлявшіе изъ себя иногда цѣлую коммиссію, состоявшую изъ четырехъ или трехъ человѣкъ (выше стрр. 201, 214), иногда ограничивавшіеся числомъ двоихъ и одного (стрр. 205, 210 и др.), и что слѣдователи и производили дознаніе на самомъ мѣстѣ совершенія чудесъ. Подъ чудесами разумѣются чудесныя исцѣленія при гробахъ подвижниковъ отъ разныхъ болѣзней, и дознаніе состояло въ томъ, что слѣдователи распрашивали самихъ исцѣленныхъ, ихъ духовныхъ отцовъ и всякихъ ихъ знакомыхъ, производя въ послѣднемъ случаѣ если не всегда, то иногда, такъ называемый повальный обыскъ. Патріархъ Филаретъ Никитичъ сообщалъ царю Михаилу Ѳеодоровичу, что слѣдователи, посыланные для дознанія о чудесахъ иреп. Макарія Уиженскаго („для свидѣтельства Макарія, Унженскаго чудотворца“) „всякихъ исцѣлѣвшихъ людей розирашивали и свидѣтелей про нихъ и про ихъ исцѣленье ихъ родимцовъ и отцовъ ихъ духовныхъ и иныхъ людей, которые тѣхъ исцѣлѣвшихъ людей знаютъ и про то ихъ исцѣленье вѣдаютъ, передъ собою ставили“^[12]. На соборѣ 1547-го года царь Иванъ Васильевичъ съ митр. Макаріемъ поручали епископамъ „во всякихъ порученныхъ имъ предѣлехъ, — во градѣхъ и въ монастыряхъ и въ пустыняхъ и въ весѣхъ извѣстно пытати и обыскивати о великихъ новыхъ чудотворцецъ священными соборы и игумены и священноиноки и иноки и пустынники и князьми и бояры и богобоязнивыми людьми“^[13]. Въ 1624-мъ году по указу патр. Филарета митрополитъ Новгородскій Макарій поручалъ одному своему боярскому сыну вмѣстѣ съ однимъ игуменомъ произвести дознаніе о чудесахъ преп. Іоанна и Логина Яренгскихъ „окольными монастыри и государевыми черными и монастырскими волостьми и всякими людьми сыскати всякими сыски накрѣпко“ (выше стр. 210)^[14]. Въ 1629-мъ году Новгородскій митрополитъ Кипріанъ посылалъ произвести дознаніе о чудесахъ преп. Артемія Веркольскаго „тутошними окольными игумены и попы и дьяконы“ (выше стр. 211). Въ 1625 — 1628-мъ году Кирилловскій игуменъ Филиппъ, производившій но порученію Ростовскаго митрополита Варлаама дознаніе о чудесахъ преп. Кирилла Новозерскаго, дѣлалъ допросъ всѣмъ гражданамъ Бѣлозерскимъ и Бѣлозерскаго уѣзда властямъ и протопопу, т. е. Бѣлозерскому, и священникамъ и всякихъ чиновъ многимъ людямъ (выше стр. 212). И само по себѣ необходимо предполагать и положительнымъ образомъ свидѣтельствуется намъ, что причтеніе къ лику святыхъ имѣло мѣсто только послѣ достовѣрнаго дознанія о чудесахъ подвижниковъ, а затѣмъ должно вѣровать, что божественный промыслъ не могъ допустить, чтобы фальшь примѣшалась къ такому важному дѣлу, какъ причтеніе къ лику святыхъ^[15].

г) Въ чемъ состоялъ самый чинъ, какъ совершалось самое торжество причтенія къ лику святыхъ или канонизаціи, положительныхъ свѣдѣній относительно этого мы вовсе не имѣемъ, потому что ни объ одной частной канонизаціи вовсе не говорится, какимъ чиномъ она совершалась. Со всею вѣроятностію должно думать, что самимъ представителемъ церковной власти, который совершалъ причтеніе къ лику святыхъ или канонизацію, — былъ ли то епархіальный архіерей или митрополитъ-патріархъ, не было совершаемо чина или торжества, подобнаго тому, которое совершаетъ Римскій папа, и что все дѣло съ его стороны ограничивалось опредѣленіемъ и указомъ (какъ это и въ настоящее время), а что торжество совершалось лишь на мѣстѣ нахожденія гроба съ тѣлесными останками канонизованнаго святаго. Относительно этого послѣдняго торжества должно думать, какъ ничего болѣе и нельзя думать, что оно состояло въ возможно свѣтло обставленномъ праздничномъ служеніи новому святому, при чемъ, по указанію извѣстныхъ намъ и близко идущихъ сюда распоряженій церковной власти^[16], должны быть предполагаемы нарочитый созывъ всего окрестнаго духовенства со всѣмъ окрестнымъ населеніемъ и болѣе или менѣе щедрая милостыня нищимъ (которыхъ въ старое время у насъ было еще болѣе, чѣмъ теперь, и которые стекались на подобныя торжества, нѣтъ сомнѣнія, въ огромномъ числѣ), и при чемъ отчасти на основаніи тѣхъ же распоряженій, отчасти само по себѣ, вѣроятно думать, что для совершенія торжества пріѣзжалъ самъ епархіальный архіерей или присылалъ своихъ нарочныхъ уполномоченныхъ.

д) Днемъ для ежегоднаго празднованія святому обыкновенно назначался день его кончины, если былъ извѣстенъ; если нѣтъ, то день обрѣтенія мощей (если таковое имѣло мѣсто), день ангела. Нѣкоторымъ святымъ праздновалось не по одному разу въ году, а по нѣскольку разъ, — въ день кончины, въ день обрѣтенія мощей, въ день перенесенія мощей (если таковое бывало), въ день ангела. Примѣръ монаховъ Волоколамскаго монастыря, которые въ 1589-мъ году на своемъ соборѣ уложили праздновать у себя въ монастырѣ преп. Іосифу три раза въ году (см. выше стр. 202), показываетъ, что право назначенія другихъ празднованій святому, сверхъ назначеннаго церковною властію при его канонизаціи, предоставлено было монастырскимъ братствамъ.

Извѣстно нѣсколько примѣровъ того, что празднованіе святому вмѣсто одного раза установляемо было но два и по три раза. Въ нѣкоторыхъ случаяхъ это значитъ, что празднованіе было установлено, пришло въ забвеніе или прекратилось и снова было установлено (празднованія Никитѣ епископу Новгородскому и вел. кн. Андрею Боголюбскому, — выше стрр 73 и 190, 76 и 216); въ другихъ случаяхъ это значитъ, что послѣ установленія мѣстнаго празднованія потомъ было установлено общее празднованіе (многіе святые соборовъ 1547-го и 1549-го годовъ, стрр.91 sqqn 189 sqq); въ третьихъ случаяхъ это значитъ, что мѣстное празднованіе святымъ, установленное епархіальными архіереями, подтверждено было главою Русской церкви — митрополитомъ (нѣкоторые святые тѣхъ же соборовъ, см. тѣ же страницы); наконецъ, въ нѣкоторыхъ случаяхъ это, кажется, значитъ, что дѣлаемы были неудачныя попытки обратить мѣстныхъ святыхъ въ общихъ (мы говорили выше, что такъ должно понимать вторую канонизацію преп. Іосифа Волоколамскаго, — стр. 208: вѣроятно, также нужно понимать и вторичную канонизацію Аврамія Чухломскаго, — стр. 209).

Необходимое условіе для того, чтобы быть причисленнымъ къ лику святыхъ, составляло прославленіе даромъ чудотвореній. Но, наоборотъ, не должно представлять дѣла такъ, чтобы всѣ подвижники, прославленные даромъ чудотвореній, причислены были къ лику святыхъ: указываютъ довольно значительное число таковыхъ непричисленныхъ къ святымъ подвижниковъ, иные изъ которыхъ, можетъ быть, еще ждутъ своего часа, а инымъ изъ которыхъ, вѣроятно, вмѣстѣ съ мѣстомъ въ святцахъ небесныхъ не предназначено мѣста въ святцахъ земныхъ.

Выше мы указывали случаи аннулированія или уничтоженія канонизаціи понятные для насъ. Укажемъ здѣсь случай, который останется для насъ непонятнымъ. Рѣчь идетъ о Кириллѣ чудотворцѣ Вельскомъ, т. е. города Вельска Вологодской губерніи, о которомъ мы сдѣлаемъ буквальную выписку изъ «Источниковъ агіографіи» Барсукова, но неимѣнію въ рукахъ той книги, изъ которой сдѣлано Барсуковымъ заимствованіе. «Кириллъ, чудотворецъ Вельскій, жилъ когда Новгородъ былъ еще не за Московскимъ государемъ (за которымъ онъ сталъ съ 1478-го года); мощи его почивали въ Никольской церкви Вельскаго погоста, но когда церковь сгорѣла, то и онѣ сдѣлались жертвою пламени, такъ что послѣ пожара собрано было отъ нихъ нѣсколько костей, которыя и хранились въ алтарѣ нынѣшней каменной Троицкой церкви; по образованіи изъ Вольскаго погоста города Вельска (что было въ 1780-мъ году) перестали призывать Кирилла въ церковныхъ службахъ, но чтобы удовлетворить требованію народа, привыкшаго къ торжественному празднованію его памяти (9-го Іюня), одинъ изъ престоловъ кладбищенской церкви посвятили Кириллу Бѣлозерскому; остатки мощей праведнаго Кирилла погребены на престольномъ мѣстѣ сгорѣвшей церкви…; икона его и донынѣ стоитъ въ иконостасѣ теплаго собора, и народъ глубоко чтитъ своего угодника»… (col. 306).

4. Причтеніе какого либо подвижника благочестія къ лику святыхъ требовало, чтобы составлена была служба ему и было написано житіе его. Служба нужна была для того, чтобы по ней совершаемо было празднованіе святому; а что касается до житія, то оно нужно было какъ оправдательный документъ относительно того, что канонизованный святой былъ истинный святой. Подвижники благочестія причисляемы были къ лику святыхъ потому, что при ихъ гробахъ совершались чудеса. Но чудеса, какъ учитъ Никонъ Черногорецъ^[17], бываютъ двоякія: истинныя, которыя совершаетъ Богъ чрезъ своихъ святыхъ, и ложныя, которыя, на прельщеніе людей, производитъ діаволъ чрезъ свои орудія. Истинные святые познаются отъ ихъ жизни, по ихъ дѣламъ: слѣдовательно, для такого-то ихъ познанія и для такого-то относительно нихъ увѣренія и необходимы ихъ житія. Кромѣ сего, житія святыхъ, въ видѣ сокращенныхъ или проложныхъ сказаній о нихъ, необходимы были для чтенія на службахъ ихъ.

Очень не рѣдко, если не большою частію, было такъ, что житіе святаго и служба ему готовы были къ его канонизаціи. Мы говорили выше, что канонизаціи нѣкоторыхъ святыхъ предшествовалъ періодъ «почитанія», начинавшійся со дня кончины. Вопросъ о канонизаціи этихъ святыхъ былъ почти что заранѣе рѣшенный вопросъ и состоялъ только въ томъ: скоро или не скоро она (канонизація) совершится. Житія со службами если не всѣхъ рѣшительно этихъ святыхъ, то значительнаго большинства ихъ и были приготовлены до ихъ канонизаціи, ибо гораздо удобнѣе было совершиться послѣдней съ готовыми житіемъ и службою, чѣмъ безъ нихъ. Церковной власти, которой предлежало канонизовать подвижника, во всякомъ случаѣ нужно было имѣть біографическія свѣдѣнія о семъ послѣднемъ, такъ что въ случаѣ отсутствія житія его свѣдѣнія эти долженствовали быть представлены устно; но, конечно, гораздо предпочительнѣе устныхъ свѣдѣній, которыя во всякомъ случаѣ не могли бы дойдти до народа, была нарочито составленная біографическая записка, каковую представляло изъ себя житіе. Равнымъ образомъ, гораздо лучше было и то, чтобы святому тотчасъ послѣ его канонизаціи начато было празднованіе по собственной его службѣ, нежели то, чтобы празднованіе это болѣе или менѣе продолжительное время, до изготовленія собственной службы, совершалось по общей минеѣ.

Само собою понятно, что службы святымъ, составленныя до ихъ канонизаціи, не могли имѣть общественнаго употребленія, ибо нельзя совершать общественной службы святому, который еще не признанъ святымъ. Но допускалось ихъ частное употребленіе: люди, имѣвшіе вѣру къ неканонизованнымъ подвижникамъ, какъ къ достойнымъ молитвенникамъ предъ Богомъ, могли совершать по нимъ моленія послѣднимъ домашнія или келейныя. Знаемъ одинъ примѣръ оффиціальнаго признанія церковною властію такого домашняго употребленія службъ, написанныхъ неканонизованнымъ подвижникамъ. Монахъ Іосифова Волоколамскаго монастыря Фотій или Фатѣй, ученикъ современнаго преп. Іосифу подвижника монастыря Кассіана Босаго, написалъ службу Іосифу и представилъ ее митрополиту Макарію: «великій же свѣтильникъ, вселеньскій учитель, пресвященный Макарій митрополитъ, — читается извѣстіе въ надписаніи службы, — ввозрѣвъ въ сію службу и благословилъ старца Фатѣя въ кельи по ней молитвовати и до празднованія соборнаго изложенія». Въ описаніи кончины Тверскаго епископа Акакія, бывшаго изъ постриженниковъ Волоколамскаго монастыря, которая послѣдовала въ Январѣ 1567-го года, читаемъ о томъ же слѣдующее: «Владыка же нача благодарите старца Фатѣя, ученика великаго старца Кассіана Косово, что подвигнулся на таковое великое дѣло, составите канунъ и всю службу преподобному игумену Іосифу; да и то владыкѣ радостно, что составивъ Фатѣй и извѣстно учинилъ Макарію митрополиту всоя Русіи и благословеніе отъ митрополита пріялъ, еже въ кельи молитвами по ней и до празднованія соборнаго изложенія, и потомъ паки владыка нача глаголати преподобному игумену Іосифу тропарь (т. е. составленный Фатѣсмъ): Яко постникомъ удобреніе и отцемъ красота…. и паки владыка нача глаголати преподобному Іосифу кондакъ: Житія треволненія и мятежа міръская»…^[18]

Если житіе подвижника и служба ему были приготовлены до канонизаціи, то при возбужденіи дѣла о сей послѣдней онѣ представляемы были церковной власти, которая разсматривала ихъ, въ случаѣ нужды исправляла и одобряла. О соборѣ 1549-го года сообщается, что на немъ положены или ему представлены были каноны новыхъ чудотворцевъ и житія ихъ, которыя и свидѣтельствованы были «всѣми священными соборы», т. е. всѣми присутствовавшими на соборѣ^[19]. Патр. Іову съ соборомъ, по случаю канонизаціи прсп. Іосифа Волоколамскаго, представлены были въ 1591-мъ году тропарь и кондакъ и стихиры и канонъ и вся служба Іосифу, и патріархъ вмѣстѣ съ соборомъ свидѣтельствовалъ ихъ и по благословенію его они были исправлены^[20]. Тому же патріарху Іову съ соборомъ, по случаю канонизаціи преп. Корпилія Комельскаго, представлены были въ 1600-мъ году стихиры, канонъ и житіе Корнилія, и патріархъ слушалъ соборно стихиры и канонъ и житіе и нашолъ, что они «писаны по образу и по подобію, якожъ и прочимъ святымъ^[21]. Патр. Іоакиму съ соборомъ, по случаю канонизаціи преп. Никандра Псковскаго, представлены были въ 1686-мъ году житіе Никандра и служба ему, которыя были по его приказанію читаны на соборѣ и получили отъ него одобреніе^[22]. Не знаемъ, насколько тщательны были соборныя свидѣтельствованія житій и каноновъ, — вѣроятнѣе, что не особенно тщательны; по сохранившіеся до настоящаго времени житія и каноны даютъ видѣть, что предъявлялись къ нимъ требованія самыя скромныя: мало мальски и сколько нибудь житія и каноны написаны были „по образу и по подобію“, — и считалось достаточнымъ^[23].

5. Святые раздѣляются на два класса, — на общихъ и мѣстныхъ. Первые суть тѣ святые, которымъ празднуется во всей Русской церкви; вторые суть тѣ святые, которымъ празднуется или только въ одной какой либо губерніи (послѣ прежняго празднованія въ одной какой либо области) или даже въ одномъ какомъ нибудь монастырѣ, одной какой нибудь церкви. Раздѣленіе святыхъ на мѣстныхъ и общихъ взято нами съ примѣра Грековъ, у которыхъ въ древнѣйшее время, какъ говорили мы выше (стр. 426 sqq), наибольшая часть святыхъ были мѣстными святыми, у которыхъ очень много было мѣстныхъ святыхъ еще и въ то время, какъ мы приняли христіанство, и у которыхъ это раздѣленіе святыхъ на общихъ и мѣстныхъ остается и до настоящаго времени. Въ первые три вѣка христіанства на Руси до утвержденія престола великокняжескаго въ Москвѣ и до перенесенія въ ту же Москву каѳедры митрополіи только три святые были канонизованы у насъ къ общему празднованію во всей землѣ, именно — три первые но времени наши святые: князья Борисъ и Глѣбъ и преп. Ѳеодосій Печерскій, — послѣдній къ общему празднованію какъ будто не совсѣмъ полному (выше стр. 72), всѣ же остальные наши святые этихъ трехъ первыхъ вѣковъ были святые мѣстные, — или цѣлыхъ извѣстныхъ областей, областные, или же отдѣльныхъ монастырей и церквей. На Москвѣ до митр. Макарія два святые были канонизованы къ общему празднованію и два святые, по всей вѣроятности, безъ нарочитой канонизаціи, а сами собой стали общими святыми: первые два святые были митрополиты Петръ и Алексій, вторые два святые были Сергій Радонежскій и Кириллъ Бѣлозерскій; а затѣмъ, всѣ другіе святые этихъ двухъ съ половиной или съ четвертью вѣковъ также были мѣстными святыми въ обширнѣйшемъ или въ тѣснѣйшемъ смыслѣ слова. Но Москва, сознавъ себя центромъ единаго Русскаго государства, начала считать своими и областныхъ святыхъ и начала имъ у себя праздновать, — подразумѣвается, въ каѳедральномъ храмѣ митрополитовъ Успенскомъ соборѣ. Становясь Московскими святыми, мѣстные святые становились чрезъ то до нѣкоторой степени общими святыми (ибо Москва была единою или общею представительницею всей Руси). Общихъ святыхъ въ сейчасъ указанномъ нами смыслѣ, помимо названныхъ общихъ святыхъ въ собственномъ смыслѣ, ко времени митр. Макарія было15~ть (см. выше стр. 98). Митр. Макарій, по причинамъ и побужденіямъ, которыя указаны нами выше (стр. 181), передъ соборомъ 1517-года установилъ общее въ собственномъ смыслѣ слова празднованіе сейчасъ помянутымъ 15-ти святымъ и потомъ на соборахъ 1547-го и 1549-го годовъ установилъ таковое же общее празднованіе еще 30-ти святымъ. Послѣ митр. Макарія, т. е. собственно послѣ собора 1549-го года, идо учрежденія св. Сѵнода было почти то же самое, что отъ начала христіанства до Макарія: сравнительно очень небольшая часть святыхъ канонизованы къ общему празднованію и наибольшая часть святыхъ канонизованы къ мѣстному празднованію. Послѣ собора 1549-го до учрежденія св. Сѵнода всѣхъ святыхъ канонизовано до 150-ти, — говоримъ до 150-ти потому, что точная цыфра всѣхъ канонизованныхъ святыхъ, о чемъ мы вели нарочную рѣчь выше, остается намъ неизвѣстною. Изъ этого числа около 150-та находится въ нынѣшнемъ церковномъ Уставѣ какъ общихъ святыхъ и всего 15-ть, причемъ два изъ этихъ святыхъ (Меркурій Смоленскій и князь Ѳеодоръ Ярославичъ) или, можетъ быть, даже четыре (еще Нилъ Столбенскій и Кириллъ Новозерскій) причислены къ лику общихъ святыхъ только уже въ позднѣйшее, сѵнодальное, время.

Право канонизовать общихъ святыхъ принадлежало главѣ Русской церкви митрополиту-патріарху; право канонизовать мѣстныхъ святыхъ принадлежало епархіальнымъ архіереямъ, но на дѣлѣ было такъ, что иногда канонизовали ихъ епархіальные архіереи, иногда тотъ же глава Русской церкви — митрополитъ-патріархъ. Пока главою Русской церкви былъ митрополитъ, онъ находился въ зависимости отъ Константинопольскаго патріарха: но митрополиты имѣли право канонизаціи святыхъ въ округахъ ихъ митрополій. Право это принадлежало имъ съ древняго и до позднѣйшаго времени и очень можетъ быть, что не отнято у нихъ въ Греціи и въ настоящее время. Въ 1339-мъ году митр. Ѳеогностъ обращался къ патріарху съ просьбою о дозволеніи канонизовать митр. Петра. Но была особая причина этой вовсе необязательной просьбы, — желаніе придать особую твердость и торжественность канонизаціи св. Петра, и патріархъ въ своемъ отвѣтѣ Ѳеогносту ясно даетъ знать, что могъ онъ канонизовать Петра безъ просьбы къ нему-патріарху. Что касается до права епархіальныхъ архіереевъ канонизовать мѣстныхъ святыхъ, то, по всей вѣроятности, оно не было абсолютнымъ, такъ чтобы архіереи могли канонизовать святыхъ безъ спроса у митрополитовъ-патріарховъ и вопреки ихъ согласія, а было ограниченнымъ, такъ что архіереи могли канонизовать святыхъ не иначе, какъ съ спроса у митрополитовъ-патріарховъ и съ ихъ согласія. Впрочемъ, не положительно извѣстно, а только со всею вѣроятностью должно быть предполагаемо это лишь относительно древнѣйшаго времени; что же касается до времени позднѣйшаго, начиная съ половины XVI вѣка, то знаемъ объ этомъ именно положительнымъ образомъ. Архіепископъ Новгородскій Ѳеодосій обращался въ 1544-мъ году съ спросомъ къ митр. Макарію, какъ поступить ему относительно Іакова Боровичскаго, у мощей котораго совершались чудеса (выше стр. 96). Составленная въ половинѣ XVI вѣка Никоновская лѣтопись, передавая сказаніе объ установленіи епископомъ Ростовскимъ Іоанномъ празднованія св. Леоптію и давая знать о порядкахъ, существовавшихъ въ ея время, прямо говоритъ, что епископъ установилъ празднованіе по благословенію митрополита^[24]. Епископъ Холмогорскій Аѳанасій въ своей грамотѣ отъ 1690-го года о причтеніи къ лику мѣстныхъ святыхъ Германа Соловецкаго ясно говоритъ, что „безъ благословенія святѣйшаго патріарха никако сіе (дѣло) состоятися можетъ“^[25].

На вопросъ: почему канонизація къ мѣстному празднованію иногда совершаема была не епархіальными архіереями, а самимъ главою церкви митрополитомъ-патріархомъ, можетъ быть отвѣчено: во-первыхъ, что это имѣло быть тогда, когда канонизація совершалась по личной иниціативѣ митрополита-патріарха; во-вторыхъ, что причинами, побуждавшими лица, которыя искали канонизаціи какому либо подвижнику, вмѣсто епархіальнаго архіерея обращаться къ самому митрополиту-патріарху, — обращаться, необходимо предполагать, но иначе, какъ съ вѣдома и согласія епархіальныхъ архіереевъ, были: надежда, что помимо мѣстнаго празднованія подвижникъ можетъ быть канонизованъ къ общему празднованію; желаніе придать канонизаціи большую твердость и торжественность; то соображеніе, что мѣстному святому, канонизованному самимъ главою церкви, легче стать общимъ святымъ. Какое количество мѣстныхъ святыхъ было канонизовано, епархіальными архіереями и какое количество самимъ митрополилитомъ-патріархомъ, этого мы сказать не можемъ. Но вѣроятно думать, что большая часть мѣстныхъ святыхъ, относительно канонизаціи которыхъ нѣтъ свѣдѣній, канонизованы мѣстными архіереями, ибо ихъ канонизація могла совершаться безъ всякихъ письменныхъ документовъ, посредствомъ однихъ устныхъ распоряженій (см. выше стр. 89) объ установленіи Новгородскимъ архіепископомъ Іоною мѣстнаго празднованія преп. Саввѣ Вишерскому).

Закончимъ наше общее обозрѣніе канонизаціи святыхъ, равно какъ и все наше изслѣдованіе, рѣчами, посвященными мощамъ святыхъ.

Есть у насъ люди, имѣющіе ревность Божію не по разуму, которые утверждаютъ, будто мощи святыхъ всегда и непремѣнно суть совершенно нетлѣнныя, т. е. совершенно цѣлыя, нисколько не разрушенныя и не поврежденныя, тѣла. Утверждаютъ они это но тому же, по чему подобные имъ люди утверждали это въ XV вѣкѣ, а именно — ради воображаемаго ими невѣрія людскаго, ради ихъ мнѣнія о простыхъ людяхъ, будто „кой только (святой) не въ тѣлѣ лежитъ, тотъ у нихъ (простыхъ людей) не святъ“^[26]. Но они лгутъ на простой народъ, который въ дѣйствительности относится къ мощамъ съ одинаковымъ благоговѣніемъ и усердіемъ, представляютъ ли послѣднія изъ себя цѣлыя тѣла или же только кости и небольшіе остатки костей. Рѣшительное и наглядное доказательство этого составляютъ тѣ случаи, когда съ Востока привозимы были къ намъ мощи святыхъ въ видѣ небольшихъ остатковъ отъ ихъ костей: народъ нашъ устремлялся воздавать имъ почитаніе съ такою же вѣрою, съ какою почитаетъ онъ и цѣлыя тѣла.

Итакъ, намѣренное неправильное представленіе дѣла для простаго народа не нужно^[27], а правильное представленіе должно быть таково, что мощи святыхъ иногда суть болѣе или менѣе цѣлыя тѣла, иногда же однѣ кости. Самое названіе останковъ святыхъ мощами означаетъ, что предки наши разумѣли подъ ними по преимуществу кости, ибо слово: „мощи“ значитъ кости. Въ 147 2-мъ году въ Москвѣ по случаю перестройки Успенскаго собора открывали гробы митрополитовъ для досмотра ихъ тѣлъ и о результатѣ досмотра пишется въ одной лѣтописи: „Іону дѣла суща обрѣтоша, Фотѣя же цѣла суща не всего, едины ноги толико въ тѣлѣ, а Кипреана всего истлѣвша, едины мощи“^[28]: совершенно ясно, что „едины мощи“ значитъ: однѣ кости. Въ 1667-мъ году открыты были мощи преп. Нила Столбенскаго, и о нихъ доносимо было митрополиту Новгородскому Питириму: „гробъ и тѣло его (Нила) святое земли предадеся, а мощи святые его цѣлы всѣ“^[29]: ясно, что слова: „а мощи цѣлы всѣ“ значатъ: а кости цѣлы всѣ. Въ 1677-мъ году Суздальскій воевода досматривалъ въ церкви села Кидекши, находящагося въ 4-хъ верстахъ отъ Суздаля и составлявшаго усадьбу вел. кн. Юрія Владимировича Долгорукаго, гробницу похороненнаго въ ней сына Юріева Бориса и о своемъ досмотрѣ писалъ архіепископу Суздальскому, находившемуся въ Москвѣ, что „въ гробницѣ лежатъ мощи, кости цѣлы“^[30]. Выраженіе старыхъ сказаній о мощахъ святыхъ: „мощи нетлѣнныя“ понимается въ смыслѣ: тѣло цѣлое, неразрушившееся; а на самомъ дѣлѣ оно собственно значитъ: кости цѣлыя: сейчасъ помянутый нами Суздальскій воевода въ своемъ извѣщеніи архіепископа Суздальскаго о досмотрѣ гробницы Бориса Юрьевича сначала говоритъ, что въ гробницѣ „лежатъ мощи, кости цѣлы“, а потомъ, что въ гробницѣ лежатъ „кости нетлѣнныя“^[31]. Старые наши учители вовсе не проповѣдывали этого ученія, будто мощи святыхъ всегда и непремѣнно суть цѣлыя тѣла, а необиновенно говорили, что онѣ могутъ быть и однѣми костями, и укоряли тѣхъ, которые проповѣдывали помянутое ученіе. Преп. Іосифъ Волоколамскій въ своемъ Просвѣтителѣ пишетъ о мощахъ: „Сіа кости персть видятся и земля, но обаче бѣсомъ суть страшни, и слѣпыхъ просвѣщають, и прокаженныхъ и разслабленныхъ и всякія болѣзни уврачюють“^[32]. Митр. Даніилъ въ одномъ своемъ словѣ пишетъ о мощахъ: въистину чюдо преславно, яко кости нагы источаютъ исцѣленія»^[33]. Зиновій Отенскій въ Истины показаніи пишетъ о мощахъ: «чюдо преславно во истинну: кости голы сухи на всякія недуги и болѣзни исцѣленія точатъ и бѣсовъ прогоняютъ»^[34]. Захарія Копыстенскій въ своей Палинодіи, поясняя слово или названіе мощи, пишетъ: «мощи, то есть кости и тѣла святыхъ»^[35]. Объ укорахъ проповѣдникамъ помянутаго ученія см. у составителя 2-й Софійской лѣтописи подъ 1472-мъ годомъ^[36].

Проповѣдующіе помянутое ученіе хотятъ утверждать, будто именно и собственно нетлѣніе мощей составляетъ доказательство святости святыхъ. Но если бы это было такъ, т. е. если бы такъ принимала это церковь: то не были бы канонизованы многіе святые, мощи которыхъ остались и остаются неоткрытыми, не были бы канонизованы многіе святые прежде открытія ихъ мощей и не были бы канонизованы многіе святые лишь спустя то или другое, въ иныхъ случаяхъ — очень значительное, время послѣ открытія мощей^[37]. А если нѣкоторые святые были канонизованы вслѣдъ за открытіемъ мощей, такъ по ради ихъ самихъ, а ради чудесъ, которыя совершались отъ нихъ. Мощи святыхъ, когда онѣ нетлѣнны, составляютъ чудо, но лишь дополнительное къ тѣмъ чудесамъ, которыя творятся чрезъ посредство ихъ. Доказательство святости святыхъ составляютъ чудеса, которыя творятся при ихъ гробахъ или отъ ихъ мощей, а мощи, цѣлыя тѣла или только кости, суть дарованные намъ, для поддержанія въ насъ живѣйшаго памятованія о небесныхъ молитвенникахъ за насъ, священные и святые останки нѣкоторыхъ святыхъ, которые мы должны чтить какъ таковые, и суть тѣ земныя посредства (выраженіе Пространнаго катихизиса митр. Филарета), чрезъ которыя Господь наиболѣе проявляетъ свою чудодѣйственную силу^[38].

Извѣстныя намъ свѣдѣнія о мощахъ знаменитѣйшихъ святыхъ состоятъ въ слѣдующемъ. Монахъ Іаковъ и преп. Несторъ говорятъ, что тѣло князи Глѣба Владимировича, бывъ выпято изъ его могилы близь Смоленска, найдено было цѣлымъ, свѣтлымъ и краснымъ; одинъ преп. Несторъ говоритъ, что тѣла обоихъ братьевъ, т. е. Глѣба и вмѣстѣ съ нимъ Бориса, при первомъ перенесеніи ихъ въ церковь, построенную вскорѣ послѣ 1020-го года Ярославомъ, и при второмъ перенесеніи въ церковь, построенную въ 107 2-мъ году Изяславомъ, были цѣлы, по во второмъ случаѣ, говоря по особому поводу огдѣльно о мощахъ Бориса, онъ выражается: „бѣ мощими, т. е. мощьми, лежаи“ и ясно даетъ знать, что подъ этимъ выраженіемъ мощими или мощьми, въ противоположность выраженію: „въ тѣлѣ“, нужно разумѣть кости {Несторъ говоритъ, что митр. Георгій взялъ изъ гроба руку Бориса, приложилъ ее къ своимъ очамъ и сердцу, благословилъ ею трехъ присутствовавшихъ князей и народъ и опять положилъ ее на своемъ мѣстѣ; объясняя, какъ рука могла быть вынимаема изъ гроба, онъ говоритъ: , бѣ бо (Борисъ) мощими лежаи», чѣмъ и даетъ знать, что подъ выраженіемъ «мощими» должно разумѣть кости, которыя могли быть вынимаемы изъ гроба отдѣльно одна отъ другой. О выраженіи: «въ тѣлѣ» (которое есть переводъ греческаго: έν σώματι, употреблявшаго у Грековъ, какъ кажется, вообще о мощахъ, см. напр. Никифора Исповѣдника у Галди и H. IV, 431 ε') въ смыслѣ болѣе или менѣе цѣлаго тѣла см. въ Собр. лѣтъ VI, 196, также въ Путешествіи Новгородскаго архіепископа Антонія, который многократно употребляетъ это выраженіе, и который, поясняя его, говоритъ въ одномъ мѣстѣ: «въ тѣлѣ аки живъ лежитъ» (но изд. Савваитова col. 150).}, такъ что цѣлость, о которой онъ говоритъ, должна быть понимаема, какъ цѣлость костей. О св. вел. кн. Ольгѣ первоначальный лѣтописецъ говоритъ, что вси человѣцы прославляли ее, видя ее лежащею «въ тѣлѣ» на многа лѣта^[39], т. е. даетъ знать, что мощи ея сохранялись въ большей или меньшей цѣлости въ смыслѣ цѣлаго тѣла^[40]. О преп. Ѳеодосіи Печерскомъ тотъ же первоначальный лѣтописецъ сообщаетъ, что, бывъ откопанъ въ пещерѣ, въ которой былъ погребенъ, онъ найденъ былъ «лежащь мощьми», при чемъ такъ же, какъ Несторъ, поясняетъ, что подъ выраженіемъ «мощьми» должно разумѣть кости^[41]. Относительно мощей св. митр. Петра Софійская 2-я лѣтопись ясно даетъ знать, что онѣ были кости^[42]. Мощи преп. Сергія Радонежескаго, по увѣренію сказанія объ ихъ обрѣтеніи, принадлежащаго тому же Пахомію Сербину, который написалъ слово объ обрѣтеніи мощей митр. Петра, представляли изъ себя дѣло и свѣтло соблюдшееся тѣло^[43].

Въ извѣстіяхъ объ открытіи мощой преп. Ѳеодосія Печерскаго въ 1091-мъ году и преп. Сергія Радонежскаго въ 1422-мъ году не говорится, чтобы на открытія эти испрашиваемо было дозволеніе церковной власти и въ обоихъ случаяхъ представляется дѣло такъ, что какъ будто игумены монастырей рѣшали совершить открытія мощей по совѣту съ своей монастырской братіей^[44]. Но вѣроятнѣе думать, что дозволеніе въ обоихъ случаяхъ было испрашиваемо, и что лишь прямо не говорится объ этомъ, иначе сказать — вѣроятнѣе думать, что съ самаго древняго времени открытіе мощей совершалось у насъ не иначе, какъ съ дозволенія церковной власти. Начиная съ первой половины XVI вѣка имѣемъ положительныя свидѣтельства, что это было именно такъ, при чемъ свидѣтельства говорятъ объ испрошеніи дозволенія не у одной только церковной власти, но вмѣстѣ и государственной^[45]. Наибольшею частію открытія или обрѣтенія мощей были дѣломъ случайнымъ: приступали къ строенію новыхъ, и именно — каменныхъ, церквей вмѣсто тѣхъ старыхъ, подъ которыми или близь которыхъ погребены были святые, и при семъ во время копанія рвовъ подъ фундаменты новыхъ церквей и обрѣтали мощи. Не случайно, а намѣренно открыты были мощи: Бориса и Глѣба, вел. кн. Ольги, преп. Ѳеодосія Печерскаго, преп. Сергія Радонежскаго и еще развѣ немногихъ другихъ. Для свидѣтельствованія открываемыхъ или обрѣтаемыхъ мощей посылаемы были отъ правительства духовнаго вмѣстѣ съ гражданскимъ коммиссіи изъ нѣсколькихъ лицъ или же отдѣльныя уполномоченныя лица; къ сожалѣнію, для положительнаго отвѣта на вопросъ: въ чемъ состояло свидѣтельствованіе, мы но имѣемъ достаточныхъ свѣдѣній. Если дѣло шло о мощахъ, которыя были обрѣтены болѣе или менѣе нетлѣнными, но отъ которыхъ не творилось чудесъ, то, какъ нужно думать, свидѣтельствованіе состояло, во-первыхъ, въ дознаніи, не учинено ли подмѣна, т. е. не выдается ли за мощи святаго тѣло другаго лица, — во-вторыхъ, въ повѣркѣ донесенія относительно степени нетлѣнности мощей, т. е. дѣйствительно ли мощи находятся въ такомъ видѣ, какъ доносимо было о нихъ правительству. Если же дѣло шло о мощахъ, отъ которыхъ по ихъ открытіи совершались чудеса, то сверхъ сейчасъ указаннаго свидѣтельствованіе должно было состоять еще въ дознаніи объ истинности чудесъ. Въ томъ и другомъ случаѣ члены коммиссіи или отдѣльныя уполномоченныя лица, по всей вѣроятности, участвовали въ самыхъ торжествахъ открытія мощей въ качествѣ представителей правительства. По крайней мѣрѣ, знаемъ положительнымъ образомъ, что это иногда такъ бывало, — приводимъ свидѣтельство сейчасъ ниже. Нѣкоторыя мощи свидѣтельствованы были не по одному разу, а чрезъ болѣе или менѣе длинные промежутки времени по два и по три раза. Подъ вторымъ и третьимъ свидѣтельствованіемъ нужно разумѣть но свидѣтельствованіе самыхъ мощей, а дознаніе о совершавшихся отъ нихъ чудесахъ. Отъ иныхъ мощей начинали совершаться чудеса не съ самой минуты открытія, а только спустя болѣе или менѣе продолжительное время послѣ него: для дознанія о начавшихъ совершаться чудесахъ посылаема была вторая коммиссія или второе уполномоченное лицо (послѣ первой коммиссіи или перваго лица, пошлинныхъ для самаго открытія мощей). Но могло случаться, что на первый разъ чудеса были признаваемы недостаточными для канонизаціи чудотворца, тогда при дальнѣйшемъ ихъ накопленіи могла оказываться нужда во вторичномъ о нихъ дознаніи или въ третьей коммиссіи, третьемъ уполномоченномъ лицѣ.

Празднество открытія мощей съ древняго времени было совершаемо у насъ самымъ торжественнымъ образомъ. Какъ о свѣтло-торжественномъ празднествѣ говорятъ объ открытіи мощей: монахъ Іаковъ и преп. Несторъ кнн. Бориса и Глѣба, первоначальный лѣтописецъ преп. Ѳеодосія Печерскаго, Пахомій Сербинъ преп. Сергія Радонежскаго. Вотъ извѣстное намъ описаніе празднества, одного открытія мощей, имѣвшаго мѣсто въ половинѣ XVII вѣка, именно — открытія мощей Кирилла Новоезерскаго въ 1648-мъ году. Получивъ донесеніе объ обрѣтеніи мощей преп. Кирилла при копаніи рвовъ для фундамента покой каменной церкви, «благочестивый государь царь и великій князь Алексѣй Михайловичъ, самодержецъ всея Россіи, совѣтова о семъ со отцемъ своимъ и богомольцемъ киръ Іосифомъ, святѣйшимъ патріархомъ Московскимъ и всея Россіи, и со всѣмъ освященнымъ соборомъ и съ своимъ царскимъ синклитомъ, и нослаша на Бѣлоозеро въ Новоозерскій монастырь преосвященнаго Маркелла, архіепископа Вологодскаго и Великопермскаго, и повелѣша ему честныя многочудесныя мощи преподобнаго Кирилла чудотворца отъ земныхъ нѣдръ взяти; но благословенію же святѣйшаго патріарха и по царскому повелѣнію преосвященный Маркеллъ архіепископъ, пріѣхавъ въ Новоезерскій монастырь, со архимандритомъ Аѳанасіемъ Кириллова монастыря Бѣлозерскаго, да того Новоезерскаго монастыря со Амфилохіемъ игуменомъ, со іереи же и діаконы и священнымъ соборомъ и монахи и множествомъ народа^[46], пѣвше всенощное бдѣніе и по молебномъ прошеніи окопавше гробъ и открывше, обрѣтота мощи преподобнаго отца Кирилла чудотворца, яко благоуханный ѳиміамъ или яко благовонный кипарисъ…^[47]; архіерей же со архимандритомъ и игуменомъ и со всѣмъ освященнымъ соборомъ, вземше честныя мощи отъ ветхаго гроба и преложиша ихъ въ новый гробъ и принесоша я въ ветхую церковь честно со свѣщами и кандилы, со псалмы и пѣсньми и пѣніими духовными и всенароднымъ хваленіемъ и положиша ихъ ту, дондѣжо совершится церковь каменная»^[48].

Присовокупимъ сюда въ видѣ приложенія выписки изъ донесеній слѣдственныхъ коммиссій, осматривавшихъ по порученію св. Сѵнода мощи новыхъ святыхъ — Димитрія митрополита Ростовскаго и Иннокентія епископа Иркутскаго.

Мощи святителя Димитрія осматривала въ Январѣ 1757-го года коммиссія, состоявшая изъ митрополита Ростовскаго Арсенія Мацѣевича, митрополита Суздальскаго Сильвестра Гловатскаго и засѣдавшаго въ Московской Синодальной Конторѣ Симоновскаго архимандрита Гавріила Краснопольскаго^[49]. Въ доношеніи коммиссіи св. Синоду читается о мощахъ; «Власы на главѣ внизъ отъ шапки по обѣ стороны, такожъ и на брадѣ, изруса мало съ подсѣдію, цѣлы и невредимы суть, а подъ шапкою, коя (коея?) опушка иршица (опушка мѣховая) ко лбу пристала, имѣется ли, узнать нельзя, глава же отъ выи въ составѣ значится мало отстало, уповательно отъ тяжести насыпавшейся земли (на гробъ святителя) и щору (щебня); губы исподняя и верхняя и хрящъ у носа и лице землею взято, составы же всего того въ виду цѣлы и единъ отъ другаго не отлучены ни мало; отвалились руки, сложенныя на персѣхъ, правая цѣла и жилы видны цѣлы, а лѣвая въ составѣ въ локтѣ отдѣлилась и жилы, кои суть видны, пресѣклись, да у правой же руки у четырехъ перстовъ, — у указательнаго, да у великосредняго и подлѣ его сущаго и у мизинца по два состава переломились, изъ коихъ одинъ и съ ногтемъ имѣется, и оные во особенномъ серебрянномъ ковчежцѣ положены; у ногъ голени и въ колѣнахъ составы такоже видны, жилы цѣлы, а тѣла на нихъ не оказуется, а на протчихъ составахъ, а потомъ на бедрахъ, по части не имѣется, у него (его?) ножныхъ стопъ кости кои (иныя?) отдѣлились, а голени не истлѣли»… Въ заключительномъ своемъ отзывѣ коммиссія говоритъ о мощахъ, что «по части на нѣкоторыхъ составахъ неистлѣнное тѣло, а почасти и многія оказуются кости»^[50].

Мощи святителя Иннокентія осматривала въ Январѣ — Мартѣ 1801-го года коммиссія, состоявшая изъ епископа Иркутскаго Веніамина Багрянскаго и изъ викарія Казанскаго, послѣ епископа Пермскаго, Іустина Вишневскаго, Краткія свѣдѣнія о томъ, что найдено было коммиссіей по осмотру, сообщаются въ указѣ св. Сѵнода отъ 1-го Декабря 1804 то года, которымъ мощи Иннокентія оглашаются за совершенныя святыя мощи^[51], и именно состоятъ въ слѣдующемъ: помянутые епископы съ другими приглашенными людьми «осмотръ нетлѣнному епископа Иннокентія тѣлу произвели съ должнымъ вниманіемъ и осторожностію; по которому открылось, что глава, грудь, ребра, спина и ноги, все въ дѣлости и съ плотію, точію присохшею, отъ коихъ происходитъ благовонный запахъ, мощамъ свойственный и многими ощущаемый»^[52].

Е. Голубинскій.

---

1. Слова беремъ изъ тропаря мѣстному святому, преп. архимандриту Троицкія Лавры Діонисію.
2. Неизвѣстно напр. время установленія празднованій теперешнимъ общимъ святымъ: вел. кн. Георгію Всеволодовичу, Меркурію Смоленскому, кн. Ѳеодору Ярославичу, Нилу Столбенскому.
3. Въ честь нѣкоторыхъ мѣстныхъ святыхъ, время установленія празднованіи которымъ остается неизвѣстнымъ, устроены придѣлы въ церквахъ и построены самыя церкви. Странно было бы возбуждать вопросъ О томъ, настоящіе это святые или ненастоящіе.
4. Утверждаютъ, будто въ концѣ XVII вѣка у насъ было сознано, что чудеса не всегда могутъ служить рѣшительнымъ доказательствомъ святости того или другаго угодника, и будто мысль эту, опираясь на Никона Черногорца, довольно ясно высказалъ соборъ 1678-го года, созванный патр. Іоакимомъ по дѣлу Анны Кашинской. Но утверждаемое представляетъ собою крайне страннаго свойства недоразумѣніе. Ни Никонъ Черногорецъ вовсе не говоритъ (Пандектъ слово 43), ни соборъ 1678-го года вовсе не повторяетъ за нимъ, что чудеса не всегда могутъ служить, и пр. Никонъ говоритъ, а соборъ повторяетъ за нимъ, что чудеса бываютъ истинныя отъ Бога и ложныя, на прельщеніе людей, отъ діавола, и что когда нужно признать кого либо святымъ, то надлежитъ смотрѣть, чтобы не принять послѣднихъ чудесъ за первыя и что для рѣшенія вопроса о томъ, какого рода чудеса, должна служить жизнь чудотворца, ибо истинныя чудеса можетъ творить только человѣкъ святой жизни. Но когда мы говоримъ о чудесахъ, то само собою разумѣется, что говоримъ о чудесахъ истинныхъ, и само собою разумѣется, что предполагаемъ отличеніе указаннымъ способомъ чудесъ истинныхъ отъ ложныхъ…
5. Канонизованы были до открытія мощей: преп. Ѳеодосій Печерскій, о времени канонизаціи котораго, какъ и слѣдующихъ святыхъ, см. выше, и мощи котораго открыты были въ 1091-мъ году (начальная лѣтопись подъ симъ годомъ); Никита епископъ Новгородскій, мощи котораго открыты были въ 1558-мъ году (1-я Новгородск. лѣтоп. въ Собр. лѣтъ III, 158); вел. кн. Михаилъ Ярославичъ, мощи котораго открыты были въ 1634-мъ году (Ключевск. стр. 424 нач.); митр. Петръ, мощи котораго открыты были въ 1472-мъ году (Никои. лѣт. VI, 41. Воскресенск. лѣт. въ Собр. лѣтъ VIII, 171 fin. и Софійская 2-я лѣт. ibid. VI, 196 нач.); Моисей, архіепископъ Новгородскій, мощи котораго открыты были въ 1686-мъ году (у Филарета подъ 25-мъ Января); Савва Звенигородскій, мощи котораго открыты были въ 1652-мъ году (у него же подъ 3-мъ Декабря); Максимъ юродивый Московскій, мощи котораго открыты были въ 1568-мъ году (у него же подъ 11-мъ Ноября); Александръ Свирскій, мощи котораго открыты были въ 1641-мъ году (у него же подъ 30 Августа); Нилъ Столбенскій, мощи котораго открыты были въ 1667-мъ году (у него же подъ 7-мъ Декабря). Канонизованы были спустя то или другое время послѣ открытія мощей: Исаія епископъ Ростовскій, о времени канонизаціи котораго, какъ, и слѣдующихъ святыхъ, см. выше, и мощи котораго открыты были въ 1164-мъ году; кн. Всеволодъ-Гавріилъ Псковскій, мощи котораго открыты были въ 1192-мъ году (у Филарета подъ 11 Февраля); кн. Романъ Угличскій, мощи котораго открыты были въ 1486-мъ году (у него же подъ 3-мъ Февраля); Евѳимій Суздальскій, мощи котораго открыты были въ 1507-мъ году (у него же подъ 1-мъ Апрѣля); Стефанъ Махрищскій, мощи котораго открыты были въ 1550-мъ году (у него же подъ 14-мъ Тюля); Арсеній епископъ Тверской, мощи котораго открыты были въ 1483-мъ году (у него же подъ 2-мъ Марта); Савватій Соловецкій, мощи котораго открыты были въ 1465-мъ году (у него же подъ 27-мъ Сентября); Варлаамъ Шенкурскій или Вяжескій, мощи котораго открыты были въ 1552-мъ году (у него же подъ 19-мъ Іюня); Мартиніанъ Бѣлозерскій, мощи котораго открыты были въ 1514-мъ году (Ключевск. стр. 273); Германъ Соловецкій, мощи котораго открыты были въ 1627-мъ году (Ключевск. стр. 325). Не были открываемы мощи: Антонія Печерскаго, Кирилла Бѣлозерскаго, Никона Радонежскаго, Іосифа Волоколамскаго и большинства изъ тѣхъ значительно многихъ святыхъ, о которыхъ употребляется выраженіе, что мощи ихъ подъ спудомъ, каковое выраженіе въ большей части случаевъ именно значитъ, что мощи не были открываемы (а въ немногихъ случаяхъ значитъ, что мощи были открываемы, но опять сокрылись).
6. Слово «гробница» «употреблялось въ трехъ значеніяхъ — въ сейчасъ нами указанномъ, въ значеніи палатки или склепа подъ церковію для погребенія тѣлъ покойниковъ или для поставленія поверхъ земли гробовъ съ тѣлами покойниковъ, и въ значеніи палатки или часовни надъ могилою (нѣсколькими могилами) на погостѣ или монастырѣ церковномъ. Собственное значеніе было второе.
7. Говорится и извѣстно еще о гробницахъ надъ могилами или на могилахъ подвижниковъ и подвижницъ до ихъ канонизаціи или же оставшихся не канонизованными: Кипріана Устюжскаго (Барсукова Источники агіографіи, col. 290 fin.); родителей преп. Сергія Радонежскаго Кирилла и Маріи въ Хотьковомъ монастырѣ; Пахомія Нерехотскаго (у Филарета подъ 23-мъ Марта); Романа Киржачскаго (И. Токмакова Историко-статистическое описаніе города Киржача, стр. 243); Іакова Галичскаго (книжка неизвѣстнаго автора: „Святые угодники Божіи и подвижники Костромскіе“, напечатанная въ Костромѣ въ 1879-мъ году, стр. 124—125); Саввы Стромынскаго (опись Троицкой Лавры 1641 г., рки., л. 683); Даніила Переяславскаго (Степени, кн. II, 233); Соломониды — Софіи, супруги вел. кн. Василія Ивановича (у Филарета подъ 16-мъ Декабря); Ксенофонта Тутанс.каго (помянутая опись Лавры 641 г., л. 808); Аѳанасія Сяндемскаго (книжка: „Сяндемская-Успенская пустынь. Историческо-статистическія замѣтки“. Москва, 1860, стр. 16); Нила Столбенскаго (у Филарета подъ 7-мъ Декабря); Игнатія Ломовскаго (Яросл. Епар. Вѣдомости 1872 г., № 50, col. 789); митр. Іоасафа и Максима Грека въ Троицкой Сергіевой Лаврѣ; Ѳерапонта Монзенскаго (помянутая книжка о Костромскихъ святыхъ, стр. 123); Сергія Шухтомскаго (Ист. Іер. VI, 669 fin.); Нектарія, архіепископа Тобольскаго (Ист. Іер. V, 207).
8. Изображенія и иконы подвижниковъ до ихъ канонизаціи или оставшихся неканонизованными, упоминаются и извѣстны: Исаіи епископа Ростовскаго (Барсукова Источники агіографіи, col. 228; тутъ и о поклоненіи иконѣ, какъ настоящей иконѣ); родителей upeu. Сергія Радонежскаго Кирилла и Маріи; Кирилла Челмогорскаго (у Филарета подъ 8-мъ Декабря); Пахомія Нерехотскаго (у него же подъ 23-мъ Марта); Романа Киржачскаго (у Токмакова ibidd.); Іакова Галичскаго (помянутая выше книжка о Костромскихъ святыхъ, стр. 124—125), Германа Соловецкаго (Барсук. ibid, col. 131); Александра Ошевенскаго (у Филарета подъ 20-мъ Апрѣля); Кирилла Новоезерскаго (Чт. Общ. Ист. и Древн. 1864 г. кн. III, Слово на обрѣтеніе мощей Кирилла, стр. 7 fin); Даніила Переяславскаго (Барсук. ibid. col. 148); Стефана Озерскаго (у Филарета подъ 12-мъ Іюня), Ксенофонта Тутанскаго, Аѳанасія Сяндемскаго, мигр. Іоасафа и Максима Грека (см. предъидущ. примѣч.); Іоанна Яренгскаго (Ключевое. стр. 32, прим. 2); Нила Столбенскаго (у Филарета подъ 7-мъ Декабря); Ѳеодосія Тотемскаго (у него же подъ 28-мъ Января); Сергія Шухтомскаго и Нектарія Тобольскаго (предъидущ. примѣч.); Димитрія Цилибинскаго (Барсук. col. 162); Корнилія Переяславскаго (у Филарета подъ 22-мъ Іюля); Маркелла Свирскаго (монаха Свирскаго монастыря, — Описаніе документовъ и дѣлъ, хранящихся въ архивѣ св. Сѵнода, томъ I, col. 450; тутъ же и о томъ, что образу неканонизованнаго святаго, по дознанію оказавшагося мнимымъ, каковъ былъ Маркеллъ, творимо было народомъ „обычное поклоненіе“). Еще см. ниже указъ св. Сѵнода о злоупотребленіяхъ, практиковавшихся съ гробницами настоящихъ святыхъ, мощи которыхъ не были открыты. А для соображеній и для свѣдѣнія замѣтимъ еще, что въ Московскомъ Успенскомъ соборѣ по описи его начала XVII вѣка были иконы митрополитовъ Геронтія и Макарія, см. Русской Исторической Библіотеки, издаваемой Археографической Коммиссіей, т. III, col. 314.
9. Суздальскаго собора ключарь Ананія Ѳедоровъ въ своемъ Историческомъ собраніи о богоспасаемомъ градѣ Суждалѣ увѣряетъ, будто натр. Іосифъ дозволилъ пѣть не только паннихиды, но и молебны у гроба Соломониды, въ схимномъ монашествѣ Софіи, разведенной супруги вел. кн. Василія Ивановича, погребенной въ Суздальскомъ Покровскомъ монастырѣ, см. во Временникѣ Общ. Ист. и Древи. кн. XXII, стр. 56. О св. Димитріи, митрополитѣ Ростовскомъ, сообщается, что въ 1705-мъ году онъ написалъ тропарь и кондакъ чтившемуся (и чтущемуся) въ Переяславлѣ подвижнику Корнилію, см. Филарета Русскихъ святыхъ подъ 22-мъ Іюля; во вѣроятнѣе, что сочинилъ не для общественной, каковы молебны, а для частной или домашней къ нему молитвы, о которой рѣчь будетъ ниже.
10. См. у Ключевскаго въ Житіяхъ, стр. 388.
11. Въ житіяхъ и въ записяхъ о чудесахъ приходится встрѣчать жалобы, что-де по небреженію въ теченіе долгаго времени не было записываемо чудесъ. Но въ этомъ сваливаніи или въ этой ссылкѣ на. небреженіе вѣроятнѣе разумѣть отсутствіе самыхъ чудесъ.
12. См. Письма русскихъ государей, т. I, стр. 27, col. 2 нач.
13. Стоглава гл. 4, Казанск. изд. стр. 44.
14. Для произведенія допроса объ исцѣленныхъ „окольнымъ“ ихъ людямъ или ихъ односельцамъ и однодеревенцамъ игуменъ съ боярскимъ сыномъ не вызывали послѣднихъ къ себѣ, а сами объѣхали мѣста ихъ жительства (Ключевск. стр. 426): это, очевидно, для того, чтобы избавить окольныхъ людей отъ волокиты и напрасной траты времени.
15. Утверждаютъ нѣкоторые, будто совершеніе у насъ обыска или дознанія о чудесахъ по мѣрѣ теченія времени все болѣе и болѣе осложнялось и будто, наконецъ, оно превратилось у насъ въ продолжительное, сложное и иногда мелочное слѣдствіе, носящее на себѣ всѣ слѣды канцелярскихъ формальностей. Но все это есть одинъ изъ совершеннѣйшихъ вздоровъ, принадлежащихъ нѣкоторымъ. На самомъ дѣлѣ никакого осложненія въ совершеніи обыска у насъ не происходило и онъ оставался у насъ однимъ и тѣмъ же съ древняго и до позднѣйшаго времени, какъ остается все тѣмъ же и въ настоящее время (создаютъ осложненіе отчасти, вѣроятно, на основаніи того общаго положенія, что все-де въ исторіи съ теченіемъ времени осложняется, а отчасти, можетъ быть, потому, что читали дѣйствительно объ очень сложномъ обыскѣ въ католической Церкви, и если бы въ подтвержденіе словъ:, мелочное слѣдствіе, носящее на себѣ всѣ слѣды канцелярскихъ формальностей», потребовать положительныхъ свидѣтельствъ, то люди, видящіе соніе, оказались бы истинно въ плачевномъ положеніи).
16. Разумѣемъ распоряженія Новгородскаго архіепископа Ѳеодосія о празднованіи перенесенія мощей Іакова Боровицкаго, — выше стр. 97, и распоряженіе патр. Филарета о погребеніи въ монастырѣ тѣла Андріана Пошехонскаго, — выше стр. 229. — Подаяніе милостыни нищимъ и ихъ кормленіе на всякихъ празднентвахъ составляло древній нашъ обычай, см. моей Исторіи Русской Церкви 1, 2,750 sub fin Что касается въ частности до подаянія милостыни нищимъ и до ихъ кормленія на праздникахъ, о которыхъ говоримъ, то монахъ Іаковъ и преп. Несторъ свидѣтельствуютъ, что вел. кн. Ярославъ то и другое сдѣлалъ на праздникѣ установленія памяти Бориса и Глѣба; послѣдній пишетъ: «створи же христолюбець (князь) пиръ великъ въ праздникъ святою не токмо боляромъ, въ (но) и всѣмъ людемъ, паче же нищимъ и всѣмъ вдовицамъ и всѣмъ убогимъ, повелѣ же и отъ имѣнія своего даяти имъ». Что на особыя церковныя празднества бывали у насъ огромныя стеченія народа еще въ самое древнее время, объ этомъ сообщается намъ монахомъ Іаковомъ или его дополнителемъ, въ разсказѣ объ освященіи въ 1115-мъ году каменной церкви, посвященной Борису и Глѣбу, въ Вышгородѣ. Именно здѣсь читается: «ту бѣ съшлося отъ всеѣ русьскы землѣ и отъ шіѣхъ странъ и много множество людіи, и князи, вьсе болярстпо, и все старѣйшинство и воеводы вся русьскы землѣ и вьси предрьжащая страны вся и съпроста рещи — всяко множьство ту бѣаще и вс-яка область и ньси богатіи, и убозіи, сѣдравіи же и болящій, яко ноіюлнитися граду всему и по стѣнамъ градьнимъ не въмститися».
17. Пандектъ слово 43-е.
18. См. у Строева въ Библіологическомъ Словарѣ, стрр. 157 lin. и 288.
19. Стоглава гл. 4, Казанск. изд. стр. 45.
20. См. у Строева въ Библіолог. Словарѣ, стр. 158 примѣч. (Волоколамская рукопись, изъ которой сдѣлана Строевымъ выписка, въ настоящее время есть № 381-й и находится въ библіотекѣ нашей Академіи).
21. Акты Экспед., т. II, № 222, стр. 379.
22. См. у Ключевск. стр. 392.
23. Мы приводили выше замѣтки и службахъ преп. Александру Ошевенскому и Антонію Сіііскому: „А пѣти по общей минеи для того, что слогъ (собственной службы) худъ добрѣ…; а слогъ худъ, нѣти лучше по общей минеи“. Желающихъ ближе ознакомиться съ житіями Русскихъ святыхъ и службами имъ отсылаемъ къ прекрасному сочиненію В. О. Ключевскаго: „Древнерусскія житія святыхъ какъ историческій источникъ“.
24. II, 191 fin.
25. См. у Ключевск. стр. 424. О канонизаціи Паисія Угличскаго, неизвѣстно точнымъ образомъ когда имѣвшей мѣсто, говорится въ его житіи: „Чюдеса прецодобнаго явлены бысть (sic) парахіарному Ростовскія епархіи архіепископу, той же о семъ благодарственныя возсла молитвы своя Господеви, прославляющему дивнаго въ чюдеоѣхъ святаго своего преподобнаго отца Наисѣя, и тако веевозжелѣнно архіепископъ и свидѣтельствова чюдеса его и по соборному правилу и всероссійскаго священноначалія совѣту и благословенію повслѣно священнослужителямъ вписати въ сѵнодикъ преподобнаго церковный и вкупѣ со святыми почитати и праздновати всеторжественнѣ нресвѣтлый день всечестныя и многочюдесныя преставленія памяти его“, см. Ярославскихъ Епархіальныхъ Вѣдомостей 1893-го г. № 42 col. 665. Въ извѣстіи объ установленіи въ 1715-мъ году архіепископомъ Великоустюжскимъ мѣстнаго празднованія Максиму Тютемскому не говорится, чтобы онъ испрашивалъ дозволенія на сіе у мѣстоблюстителя патріаршаго престола (у Барсукова col. 351). Можетъ быть, испрошеніе дозволенія должно быть подразумѣваемо, а можетъ быть, въ исключительное время междупатріаршества архіереи позволяли себѣ и большую свободу дѣйствій, нежели какая принадлежала имъ въ обыкновенное время.
26. См. Собр. лѣтъ VI, 196.
27. Между тѣмъ оно въ высшей степени вредно но отношенію не къ простому народу, ибо кто же не знаетъ, что люди вольномысленные, усвояя его самой церкви, позволяютъ себѣ дѣлать весьма невыгодныя заключенія о сей послѣдней. У Грековъ вовсе не проповѣдуется ученія, которое проповѣдуютъ у насъ люди, имѣющіе ревность Божію не по разуму (и съ ученіемъ этихъ людей мы должны быти бы отвергнуть все то множество мощей древнихъ Греческихъ святыхъ, которыя въ видѣ костей и Малыхъ косточекъ находятся у насъ въ Россіи и которыя въ самой Греціи хранятся большими собраніями въ такихъ мѣстахъ, какъ напр. монастыри Аѳонскіе).
28. Собр. лѣтъ VI, 195 fin.
29. Акт. Экспед. т. IV, 156, стр. 207.
30. См. Ананіи Ѳедорова Собраніе о градѣ Суждалѣ во Временникѣ Общ. Ист. и Древн., кн. XXII, стр. 91.
31. Ibidd. Въ этомъ, конечно, смыслѣ и о мощахъ преп. Нила Столбенскаго говорится въ новѣйшихъ описаніяхъ Столбенмкаго монастыря, что онѣ обрѣтены нетлѣнными.
32. Слово 7-е, Казанск. изд. стр. 311.
33. См. у Жмакина въ диссертаціи: «Митрополитъ Даніилъ и его сочиненія», приложн. стр. 9 нач.
34. Казанск. изд. стр. 426 нач.
35. Части 2-й раздѣлъ 11 сначала, изд. въ Русск. Ист. Библ. col. 877.
36. Собр. лѣтъ VI, 196.
37. Если бы это было такъ, то всѣ усопшіе, тѣла которыхъ оказались нетлѣнными, были бы причислены къ лику святыхъ. Однако, этого нѣтъ. Изъ усопшихъ, тѣла которыхъ оказались нетлѣнными, но которые (не бывъ, подразумѣвается, прославлены чудотвореніями) остаются не причтенными къ лику святыхъ, укажемъ, кромѣ другихъ, не совсѣмъ достовѣрно намъ извѣстныхъ, на Аѳанасія патріарха Константинопольскаго (ум. 5-го Апрѣля 1654-го года), нетлѣнное тѣло котораго почиваетъ въ Дубенскомъ Мгарскомъ монастырѣ (Ист. Іер. V, 25 нач) и на Павла Кошоскевича, митрополита Тобольскаго (ум. 4-го Ноября 1770-го года), истлѣнное тѣло котораго почиваетъ въ Кіевопечерской Лаврѣ (Филарета Обзоръ литературы, кн. II, § 52). Что нетлѣніе тѣлъ безъ чудотвореній не признается за доказательство святости усопшихъ, укажемъ на одинъ случай, представляющій собою свидѣтельство объ этомъ, изъ сѵнодальнаго періода. Въ Кіевскихъ городкахъ Готвѣ и Сорочинцахъ при рытіи могилы для погребенія покойниковъ найдены были два несгнившія женскія тѣла, которыя стояли въ церквахъ, — одно лѣтъ съ десять, другое лѣтъ съ пятнадцать. Кіевскій архіепископъ Варлаамъ Ванатовичъ въ донесеніи своемъ св. Сѵноду отъ 23-го Ноября 1724-го года писалъ, что оба тѣла самъ видѣлъ, — что онѣ дѣйствительно нетлѣнны и цѣлы, «якоже и обычно есть видѣти нетлѣнныя мощи, но понеже ни единаго достовернаго свидѣтельства чудодѣйствія ихъ по обрѣталось, то онъ приказалъ въ тѣхъ же церквахъ, гдѣ онѣ стояли, вырыть глубокія ямы и закопать честно съ обычною литіею, ибо простой народъ, наипаче же Малороссійскій, такія являющіяся тѣлеса богоугоднымъ поклоненіемъ почитати и боготворити обыкоша…. см. Описаніе документовъ и дѣлъ, хранящихся въ Архивѣ св. Сѵнода т. IV, № 510/61, col. 526.
38. Въ подтвержденіе вѣрованія, что святые по преставленіи своемъ чудодѣйствуютъ чрезъ нѣкоторыя земныя посредства Пространный катихизисъ ссылается на то, что по свидѣтельству 4-й книги Царствъ (XIII, 21) отъ прикосновенія къ костямъ пророка Елиссея воскресъ мертвый.
39. Подъ 969-мъ годомъ.
40. Новый лѣтописецъ, напечатанный въ XVII кн. Временника Общ. Ист. и Древн., стр. 10, не знаемъ, основываясь ли на комъ изъ древнихъ или самъ но Себѣ, понимаетъ цѣлость въ смыслѣ цѣлости костей, ибо говоритъ: «Кости жъ ея (Ольги) въ царство внука ея равноапостольнаго Владимира и митрополита Леонтія обрѣтошася цѣлы».
41. Подъ 1091-мъ годомъ. Первоначальный лѣтописецъ, бывшій тѣмъ монахомъ Печерскаго монастыря, который, по приказанію игумена, откапывалъ мощи преп. Ѳеодосія, говоритъ: «прокопахъ вельми (мѣсто погребенія преподобнаго въ пещерѣ) и влѣзохомъ (съ товарищемъ) и видѣхомъ и лежать мощьми, но состава не распалися (вар. не россыпалися) бѣша и власи главніи притяскли бяху». — О мощахъ Печерскихъ святыхъ въ Патерикѣ говорится — объ однихъ какъ о цѣлыхъ тѣлахъ (Григорія Чудотворца), о другихъ какъ о костяхъ (Моисея Угрина въ разсказѣ объ Іоаннѣ многотерпѣливомъ). — Въ нашествіе Монголовъ мощи Бориса и Глѣба, Ольги и преп. Ѳеодосія погибли или сокрыты неизвѣстно куда, такъ что въ настоящее время ни которыхъ изъ нихъ нѣтъ (въ правомъ углу притвора великой церкви Печерскаго монастыря находится гробъ преп. Ѳеодосія, но гробъ этотъ есть тотъ же простои, ничего не содержащій въ себѣ, памятникъ, что и гробницы надъ неоткрытыми мощами).
42. Собр. лѣтъ VI, 196. Позднѣйшую исторію мощей см. въ Памятникахъ Московской древности Снегирева, стр. 7, и въ Новомъ Лѣтописцѣ, напечатанномъ въ XVII кн. Временника Общ. Ист. и Древн., стр. 201 нач. (въ послѣднемъ читается не совсѣмъ понятное для насъ, что Сентября въ 9-й день 1652 года «мощи иже во святыхъ отца нашего Петра, митрополита Московскаго и всея Россіи чюдотворца, изъ олтаря соборныя церкви передвигнули въ предѣлъ святыхъ апостолъ Петра и Павла») — Наставленіе о томъ, какъ полагать въ ракѣ мощи, если онѣ представляютъ собою кости, читается въ грамотѣ Новгородскаго митрополита Питирима въ Ниловъ Столбенскій монастырь отъ Іюня мѣсяца 1667-го года, — Акт. Экспед. т. IV, № 156, стр. 207.
43. У Олеарія въ его Путешествіи въ Москву (половина XVII вѣка) читается о мощахъ преп. Сергія и ученика его преп. Пикона (присоединенныхъ къ мощамъ Сергія по недоразумѣнію?): «Русскіе говорятъ, что и нынѣ еще они могутъ всякому показать главы (Hirnschalen, — черепа) сихъ святыхъ съ нетлѣннымъ въ нихъ мозгомъ», см. Чтен. Общ. Ист. и Древн. 1868 г. кн. IV, стр. 370. — О мощахъ преп. Даніила Переяславскаго, обрѣтенныхъ въ 1652-мъ году, говорится, что онѣ найдены лежащими вкупѣ, а что бывшая на преподобномъ иноческая одежда истлѣла: «мощи чудотворца Даніила лежатъ вкупѣ, а одежда на немъ иноческая поветчала», — Акт. Эксп. т. IV, № 330, стр. 493. Выраженіемъ: «лежатъ вкупѣ», очевидно, дается знать, что мощи представляли собою сохранившіяся (и не разсыпавшіяся) кости (а сказаннымъ объ одеждѣ, въ связи съ помянутымъ выраженіемъ, дается подразумѣвать тоже самое и относительно тѣла). — Остается не совсѣмъ попятнымъ для насъ выраженіе о мощахъ Ярославскаго кн. Ѳеодора Ростиславича и сыновей его Давида и Константина «удрученныя кости»: «Господь Богъ посла милость свою на удрученныя ихъ кости, и абіе начата отъ нихъ быти чудеса и исцѣленія многа», — Слово о проявленіи мощемъ въ Степени, кн. 1, 398, и въ рукописяхъ. — Изъ мощей, представляющихъ собою цѣлыя сохранившіяся тѣла, съ изумленіемъ указываютъ на мощи князя Глѣба Андреевича, сына Боголюбскаго, почивающія во Владимирскомъ Успенскомъ соборѣ, у которыхъ правая рука можетъ быть поднимаема, какъ у живаго человѣка, и у котораго не только руки, но и персты рукъ отличаются гибкостію, см. В. Доброхотова Памятники древности во Владимірѣ Кляземскомъ, М. 1849, стр. 19 прим., и протоіерея Г. Чижова книжку: Житія святыхъ благовѣрныхъ князей Андрея, Георгія и Глѣба, Владимірскихъ чудотворцевъ, напечатанную во Владимирѣ въ 1865-мъ году, стр. 35 fin. (Прот. Чижовъ передастъ, что импер. Павелъ, въ бытность свою во Владимирѣ съ сыновьями свонми Александромъ и Константиномъ, приложась къ снятымъ мощамъ князя Глѣба, сказалъ: «дѣти, молитесь угоднику Божію, первыя въ Россіи вижу столь нетлѣнныя мощи»).
44. Объ открытіи мощей Ѳеодосія — начальная лѣтопись подъ 1091-мъ годомъ; объ открытіи мощей Сергія — сказаніе Пахомія Сербина, присоединенное къ житію преподобнаго, написанному ученикомъ его Епифаніемъ.
45. Первое извѣстное намъ свидѣтельство представляетъ собою разсказъ объ испрошеніи преп. Даніиломъ Переяславскимъ дозволенія у митрополита и государя открыть мощи кн. Андрея Смоленскаго, см. выше стр. 95. Затѣмъ, испрошеніи дозволенія на открытіе мощей Кирилла Новоезорскаго, о которомъ сейчасъ, — испрошеніе дозволенія на открытіе мощей Даніила Переяславскаго, о чемъ Акт. Экспед. т. IV, № 330, стр. 492.
46. О нарочитомъ созывѣ духовенства и народа въ случаяхъ, подобныхъ нашему, см. выше т. II, стр. 97.
47. Въ какомъ состояніи найдены были мощи, не говорится.
48. Слово на обрѣтеніе мощей преп. Кирилла въ Чт. Общ. Ист. и Др. 1864 г., кв. III, стр. 7—8. — Обычаи оковывать раки святыхъ серебромъ и золотомъ восходитъ къ первому времени: Георгіи Симоновичъ, сынъ Варяга Шимона-Симона, оковалъ раку преп. Ѳеодосія, на что истратилъ 500 гривенъ серебра и 50 гривенъ золота (въ Патерикѣ разсказъ си. Симона о созданіи Печерской церкви); Владимиръ Мономахъ великолѣпію оковалъ раку святыхъ Бориса и Глѣба. О послѣднемъ окованіи читается у монаха Іакова или у его дополнителя: «Исковавъ сребримыя дъскы и святыя по нимъ издражавъ (изобразивъ, вычеканивъ) и позолотивъ, покова (т. е. оковалъ досками раку); воръ же (балдахинъ надъ ракою) серебръмь и золотимъ съ хрустальными великыими разнизаніи устрой, имущъ врьху по обилу злато; свѣтильна позлочона и на нихъ евѣщѣ горящѣ устрой въину (неугасимыя), и тако украси добрѣ, яко не могу съказати оного ухищренія но достоянію доволнѣ, яко многомъ приходящемъ и отъ Грькъ и отъ инѣхъ же земль и глаголати: никдѣ же сицея красоты нѣсть, а и многихъ святыхъ раки видѣли есмы». — Выше мы упомянули объ указѣ св. Сѵнода 1722-го года относительно злоупотребленій съ гробницами святыхъ, мощи которыхъ не были открыты. Приведемъ этотъ указъ здѣсь. «Марта 15 дня (1722 года), по указу Его-Императорскаго Величества, святѣйшій правительствущій Сѵнодъ, усмотря отъ обрѣтающихся нынѣ въ Сѵнодѣ дѣлъ явившееся въ нѣкоторыхъ при Переяславлѣ Залѣсскомъ монаетырѣхъ подозрительное, несвидѣтельствованное отъ церкви, гробовъ за святыню почитаніе, къ тому же увѣдавъ, что и въ другихъ многихъ мѣстахъ по градскимъ соборнымъ церквамъ и монастырямъ обрѣтаются такія гробницы и раки, которыя надъ необрѣтенными почитаемыхъ отъ церкви святыхъ тѣлесами поставлены и ради токмо воспоминанія ихъ праздны съ накрытіемъ образа быть должны, но не такъ содержатся, а имянно положены въ оныхъ вмѣсто тѣлесъ рѣзныя (и) издолбленныя колоды, которыя и покрыты покровами, яко бы самые тѣ святихъ тѣлеса, что немногимъ и вѣдомо есть; а которые про то песвѣдомы, нано же простолюдины, приходя къ тѣмъ ракамъ и гробницамъ и по невѣдѣнію своему вмѣняя таковыя индію за самыя святыхъ тѣлеса, приступаютъ съ великимъ страхомъ и цѣлуютъ положенные на тѣхъ колодахъ покровы со многимъ говѣніемъ, чающе самимъ тѣлесамъ тутъ положеннымъ быть, чрезъ что немалымъ подозрѣніемъ и неизвинительнымъ отъ инославныхъ нареканіемъ есть. И о сихъ святѣйшій Сѵнодъ довольно разсуждая (повелѣлъ) оныя рѣзныя и издолбленныя колоды, которыя яко нѣкая обмана положены, отобравъ изъ гробницъ прислать въ св. Сѵнодъ неотложно, дабы впредь такой обманы нигдѣ не было; а оныя гробницы и раки покрыть досками, на которыхъ бы были изображены иконы тѣхъ святыхъ. И о томъ изъ св. правительствующаго Сѵнода какъ къ сѵнодальнымъ членамъ, такъ и во всѣ епархіи ко архіереемъ послать Его Императорскаго Величества указы немедленно»'. Указъ напечатанъ Л. А. Титовымъ въ описаніи одного села Ярославской губерніи и изъ него перепечатанъ Иконниковымъ въ Опытѣ русской исторіографіи, — у послѣдняго, изъ котораго беремъ, стр. CLXII, прим.
49. Выше на основаніи Муравьева мы говоримъ, что осмотръ происходилъ въ Февралѣ 1757-го года. По въ рукописи доношенія, которую мы имѣемъ подъ руками, читается, что осмотръ имѣлъ мѣсто 15-го Января 1757-го года.
50. Рукопись, содержащая доношеніе коммиссіи св. Сѵноду, обязательно доставлена намъ профессоромъ Ярославской Семинаріи Н. Н. Корсунскимъ.
51. Собранія законовъ т. XXVIII, V; 21, 540, стр. 724.
52. Между свв. Димитріемъ Ростовскимъ и Иннокентіемъ Иркутскимъ, по хронологическому порядку установленія празднованіи, занимаетъ мѣсто преп. Ѳеодосій Тотемскій. Донесенія коммиссіи, свидѣтельствовавшихъ мощи Ѳеодосія, намъ неизвѣстно; а въ указѣ св. Синода, отъ 30-го Сентября 1708-го года о явленіи его мощей говорится только, что при учиненныхъ оному (Ѳеодосія) тѣлу трехъ свидѣтельствахъ оказалось оное тѣло нетлѣнно".