КОМЕДІЯ ЗА КОМЕДІЮ.[править]
Анна Павловна Кормилова, молодая вдова.
Настасья Ивановна, старая дѣва, компаніонка у Корниловой.
Павелъ Петровичъ Рачинскій, молодой человѣкъ, знакомый Корниловой.
Служанка Корниловой.
Люди.
ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.[править]
Анна Павловна (улыбаясь). Что съ вами?
Настасья Ивановна, (тревожно). Да помилуйте, я сейчасъ узнала что вы отпустили Никиту на два дня въ городъ, какъ-же это мы однѣ будемъ ночевать?
Анна Павловна. Да вѣдь не однѣ же, — а хухарка, а горничная.
Настасья Ивановна. Господи! Что же могутъ сдѣлать женщины въ случаѣ ночнаго нападѣнія?
Анна Павловна. А вы все ночныхъ нападеній боитесь?..
Настасья Ивановна (раздражительно). Еще бы не бояться. Здѣсь всего нужно бояться, всего! Потому что здѣсь дача, и кругомъ лѣса. Въ домѣ-же однѣ женщины; мало-ли что могутъ съ нами сдѣлать…
Анна Павловна (улыбаясь). Успокойтесь, успокойтесь, некому на насъ нападать. И къ тому-же здѣсь всѣ отлично знаютъ, что у Никиты непомѣрная сила…
Настасья Ивановна. Конечно, но вѣдь вы его отпустили на два дня… и кому нужно это знать, тотъ навѣрное это ужъ и знаетъ… Вы говорите некому!.. Помилуйте… а вспомните-ка того нищаго, котораго мы вчера встрѣтили въ рощѣ. Вѣдь онъ и вамъ показался подозрительнымъ… помните какъ онъ смотрѣлъ на насъ?.. (Садится подлѣ Кормиловой).
Анна Павловна. Ахъ, вздоръ какой! Нищій какъ нищій!..
Настасья Ивановна. Ну, — а шарманщикъ? Зачѣмъ онъ битый часъ стоялъ у порога и заглядывалъ въ садъ?..
Анна Павловна. Да вѣдь онъ каждый день приходитъ и стоитъ до тѣхъ поръ, пока ему не вынесутъ что нибудь…
Настасья Ивановна. Наконецъ я, знаете, что вамъ скажу… съ нѣкотораго времени я не совсѣмъ довѣряю и Никитѣ… мнѣ кажется, что и на него намъ вовсе не слѣдуетъ такъ полагаться — право… Богъ ихъ знаетъ, этихъ людей…
Анна Павловна. Что съ вами, Настасья Ивановна?.. Вы подозрѣваете Никиту!.. Это ужъ просто глупо!..
Настасья Ивановна (обиженно). Глупо!..
Анна Павловна. Вотъ вы и сердитесь, а я право не хотѣла васъ обидѣть: но дѣло въ томъ, что съ вашими подозрѣніями, страхами вы и на меня невольно страхъ наводите.. (Всторону.) Начиталась французскихъ романовъ Дюма, да Понсонъ-дю-Террайля, просто надоѣла съ своими подозрѣніями. Мышь заскребетъ, а она думаетъ воръ идетъ да убійца (ей). Но согласитесь же, что все это только фантазія.
Настасья Ивановна. Ну хорошо! Пусть будутъ и нищій, и шарманщикъ, и Никита — фантазіи… но вѣдь не фантазія же, наконецъ, слѣды человѣческихъ ногъ, которые мы сегодня видѣли утромъ въ саду подъ нашимъ окномъ…
Анна Ивановна. Ну ужъ лучше замолчите, Настасья Ивановна! Эти слѣды… да это ваши же собственные слѣды, которые надѣлали вы, когда вчера прогуливались и мечтали, глядя валуну; вѣдь ваши туфли какъ разъ подходили къ слѣду…
Настасья Ивановна. Не знаю какъ этб мѣрили!.. Правда что я вчера вечеромъ немного прошлась по саду, но что слѣды эти не мои — даю вамъ честное слово… слава Богу, у меня не такая громадная нога!.. Да и кто же мѣрилъ? Тотъ же Никита…
Анна Павловна. Вы опять за Никиту!..
Настасья Ивановна. Ну, я молчу, я молчу, только, ради Бога, будемте осторожнѣе сегодня ночью… Право я не знаю какъ и засну… какъ подумаю — просто дрожу отъ страха… Только и слышишь что о разбойникахъ и о грабителяхъ; вся жизнь наполнена ужасами… И эти люди… да развѣ отъ нихъ можно уберечься? Они проникаютъ всюду, чрезъ окно, черезъ печную трубу; они появляются во всевозможныхъ видахъ… Помните, мы недавно читали въ «Голосѣ», вора нашли подъ кроватью, и на немъ былъ фракъ и бѣлый галстухъ, и самая приличная красивая наружность….
Служанка. Господинъ Рачинскій спрашиваетъ, можете ли принять его сударыня?
Анна Павловна (переводя духъ). А!.. Проси, проси его сюда. (Служанка уходитъ).
Настаться Ивановна (съ безпокойствомъ). Послушайте, Анна Павловна, вы хорошо знаете этого господина Рачинскаго?
Анна Павловна. Очень хорошо его знаю… то есть часто встрѣчала его зимою у знакомыхъ.. да развѣ вы не помните, онъ и у меня былъ нѣсколько разъ…
Настасья Ивановна. И вы въ томъ совершенно увѣрены?
Анна Павловна (съ сердцемъ). Господи, и какъ вамъ не совѣстно, Настасья Ивановна, такія глупости говорить!.. Онъ богатый человѣкъ, хорошаго круга и вообще очень милый.
Настасья Ивановна. Все это ровно ничего не значитъ. Читали вы «Comte Horace» Александра Дюма? Помните этотъ князь былъ принятъ въ самомъ лучшемъ обществѣ, а въ концѣ-концовъ все же оказался начальникомъ шайки бандитовъ… но если господинъ Рачинскій вашъ хорошій знакомый, такъ значитъ это само небо намъ его посылаетъ.
Анна Павловна. Тише… онъ идетъ!
Анна Павловна. А!.. Павелъ Петровичъ! Здравствуйте! Какими судьбами сюда изволили прибыть?
Рачинскій. Нечаянно, нечаянно, Анна Павловна. Былъ у Никифора Федоровича, ну, вотъ по пути и заѣхалъ сюда… Какъ поживаете? (Садится).
Анна Павловна. Живемъ, слава Богу.
Рачинскій. Такъ-съ. (Всторону) Однако она похорошѣла съ тѣхъ поръ какъ переѣхала сюда. (Кормиловой) Ишь у васъ какое здѣсь раздолье: воздухъ легкій, кругомъ лѣсъ, въ довершеніе этого, еще есть ручеекъ. Роскошь!
Настасья Ивановна. Да-съ, все хорошо, но одно лишь… глухо слишкомъ.
Рачинскій. Помилуйте! Да здѣсь не далеко станція желѣзной дороги, да и по сосѣдству есть тоже дачи (Беретъ альбомъ и разсматриваетъ его).
Настасья Ивановна (тихо Аннѣ Павловнѣ). Такъ вы знаете его хорошо?
Анна Павловна. Да.
Настасья Ивановна. Тѣмъ лучше, оставимъ его до возвращенія Никиты — все будетъ лучше, какъ есть въ домѣ мужщина.
Анна Павловна (также тихо). Да развѣ это возможно?
Настасья Ивановна. Ничего нѣтъ легче — все можетъ устроиться какъ-бы случайно. Оставьте его обѣдать. Мы засидимся за кофе, потомъ отправимся гулять и не замѣтимъ какъ уйдетъ послѣдній поѣздъ… Ну и вы по неволѣ должны будете предложить ему ночевать…
Анна Павловна (тихо). Придумано хорошо, но…
Рачинскій (всторону). Чтой то они тамъ шепчутся? Ужъ не разсказываетъ-ли она этой вѣдьмѣ нѣкоторые эпизоды изъ моего ухаживанья. Быть можетъ лѣтняя природа и эта деревенская обстановка повысили мои шансы… Хорошо бы это было! Она, право, кажется, опять ей ей похорошѣла!.. и жаль если тутъ дѣйствительная строгость нравовъ… Такъ вѣдь что же… я съ величайшимъ-бы удовольствіемъ и женился на ней… пора, давно чувствую, что пора жениться… но одно, у нея какая-то гордая воля; представьте, болѣе полгода ухаживаю, и она даже не подаетъ повода къ замужеству, и все отговаривается что замужъ не пойдетъ, но этого быть не можетъ…
Анна Павловна (Бачинскому). Павелъ Петровичъ, вы навѣрно не видали нашъ садъ? Не хотите-ли прогуляться и поглядѣть на нашу мѣстность?
Рачинскій. Съ большимъ удовольствіемъ! Вашу руку? (Встаютъ и уходятъ).
Настасья Ивановна (Подходитъ къ часамъ, которые стоятъ на каминѣ и подводитъ). Для того чтобы онъ опоздалъ на станцію, подведу стрѣлку назадъ, а то просто безъ мущины бѣда! Долго ли до грѣха, ишь какое время пришло: днемъ-то и то стали убивать, а здѣсь беззащитная женщина или дѣвушка можетъ-ли что нибудь сдѣлать, да къ тому-жъ кругомъ лѣса.
Служанка (уходя). Настасья Ивановна, на столъ не прикажете подавать?
Настасья Ивановна. Можно, да принеси двѣ бутылки винограднаго вина, которыя стоятъ въ поставѣ.
Служанка. Слушаю-съ (уходитъ).
Настасья Ивановна. Ну-съ, теперь часы подведены и навѣрно за столомъ времени пройдетъ порядочно, потомъ кофе будетъ, а тамъ свистокъ локомотива, и Павлу Петровичу придется ночевать здѣсь. (Входитъ служанка съ приборомъ, раскладываетъ и уходитъ.) Ну-съ, Павелъ Петровичъ, теперь вы нашъ навѣрно; а то представьте себѣ положеніе наше: изволь двумъ женщинамъ во всемъ домѣ быть, да это съ одного страха умрешь. Когда-то это было, писали, что поймали вора близь одного дома съ дѣвушкой, который хотѣлъ убить ее за то, что она… а вотъ и они идутъ. Рано!
Анна Павловна (входя подъ руку съ Рачинскимъ). Ну вотъ и столъ готовъ, и вы, надѣюсь, не откажетесь и отобѣдаете со мной?
Рачинскій. Я разсчитывалъ пробыть у васъ никакъ не больше получаса, но у меня не хватаетъ силъ отказаться отъ вашего милаго приглашенія…
Анна Павловна. Еще бы вы отказались!.. Ну-съ въ такомъ случаѣ садимся. Милости прошу, не стѣсняйтесь и будьте какъ дома (Садятся).
Рачинскій. Не безпокойтесь! (Всторону). Чортъ возьми! Еслибы Анна Павловна была такъ мила въ Петербургѣ хоть на полови ну со мною, я давно бы почелъ себя счастливѣйшимъ человѣкомъ! Что же значитъ это неожиданная, внезапная перемѣна. Какъ она глядитъ! Какъ она глядитъ! Нѣтъ, это не просто любезность хозяйки. Какой это добрый геній надоумилъ меня сегодня сюда заѣхать!..
Анна Павловна. О чемъ это вы задумались?..
Рачинскій. Завидую вашему счастію… У васъ самая прелестная дача въ мірѣ, и все, что я здѣсь вижу, заставляетъ меня убѣждаться, что идеалъ Руссо былъ истиннымъ идеаломъ.
Анна Павловна. Сколько помнится, съ тѣхъ поръ какъ я васъ знаю, вы не разу еще не вздыхали по деревнѣ и у васъ всѣ привычки петербургскаго жителя.
Рачинскій. Вотъ я за это и былъ наказанъ, я теперь ненавижу Петербургъ, и вы знаете имѣю ли я на это право… я искренно полюбилъ деревню; деревня мнѣ пріятнѣе города. (Анна Павловна дѣлаетъ гримасу.)
Настасья Ивановна (любезно). Позвольте, я вамъ налью краснаго вина (Наливаетъ полный бокалъ).
Рачинскій. Очень вамъ благодаренъ.
Анна Павловна. Выкушайте! выкушайте! (Рачинскій пьетъ).
Настасья Ивановна (про себя). Однако, онъ, мнѣ кажется, трусъ, вотъ бѣда-то!.. Непремѣнно надо виномъ его напоить, можетъ быть это и возбудитъ смѣлость въ случаѣ ночнаго нападенія. (къ Рачинскому). Вамъ нравится эта дача! И вы совершенно правы… дѣйствительно здѣсь просто рай земной…
Рачинскій. Именно что рай!
Настасья Ивановна. А въ особенности по ночамъ…
Рачинскій (озадаченный). По ночамъ? Отъ чего же именно по ночамъ?
Настасья Ивановна (запинаясь). Да… по ночамъ… потому… потому, что въ нашей рощѣ удивительно поютъ соловьи.
Рачинскій (почти громко). О Шиллеръ!
Натасья Ивановна (наливая). Прошу покорно!
Рачинскій. Не могу… Настасья Ивановна, ради Бога увольте.
Анна Павловна. Ну, выкушайте еще…
Рачинскій. Ей, ей, не могу!
Анна Павловна. Ну, хоть выпейте за мое здоровье.
Рачинскій. За ваше… за ваше — пожалуй извольте. (Пьетъ).
Настасья Ивановна. Ну вотъ и хорошо.
Рачинскій (про себя). Нѣтъ, она нестарая вѣдьма, она очевидно за меня и, можетъ быть, даже какъ нибудь поможетъ моимъ завоевательнымъ планамъ., иной разъ сентиментальныя старыя дѣвы — просто находка!.. Богъ ихъ знаетъ что у нихъ тутъ такое!
Анна Павловна. Что вы все думаете?.. Нельзя ли узнать, о чемъ вы…
Рачинскій (перебивая). Я мечтаю… о томъ, что пора и честь знать, не то можно пропустить послѣдній поѣздъ. (Смотритъ на часы, которые стоятъ на каминѣ).
Настасья Ивановна. Что вы, Павелъ Петровичъ? Еще такъ рано, куда спѣшить.
Анна Павловна. Посидите, посидите, вѣдь здѣсь близко, еще успѣете… да къ тому же сейчасъ и кофе подадутъ. (Звонитъ, входитъ служанка). Собери со стола и принеси кофе. (Та собираетъ, ставитъ столъ на мѣсто и уходитъ).
Рачинскій. Нѣтъ! пора, пора! (встаетъ).
Настасья Ивановна (про себя). Ну, нѣтъ, не выпущу я тебя (ему), помилуйте, еще часъ до отхода поѣзда, а станція близко, всего пять минутъ и ходьбы. (Входитъ служанка съ подносомъ и обноситъ всѣхъ.)
Анна Павловна. Пожалуйте!
Рачинскій (беретъ стаканъ кофе, про себя). Меня хотятъ удержать, это ясно, я даже почти увѣренъ что онѣ перевели часы. Но чего же имъ отъ меня нужно?.. Ничего не понимаю!..
Анна Павловна. Скажите пожалуйста, Павелъ Петровичъ, что я слышала будто бы Грибниковъ женится, правда ли это?
Рачинскій. Какже-съ.
Анна Павловна. По вѣдь онъ кажется всегда говорилъ, что это глупость и даже противъ этого всегда стоялъ…
Рачинскій Да. (Молчаніе.)
Анна Павловна. Не слыхали ли на счетъ политики; какой слухъ идетъ въ Петербургѣ?
Рачинскій. Ничего нельзя опредѣлить вѣрнаго: одни мнѣнія высказываютъ, а изъ достовѣрныхъ источниковъ никакого свѣдѣнія нѣтъ.
Настасья Ивановна. Правда ли, что конгресъ кончился и войны не будетъ?
Рачинскій. Слухъ идетъ, но вѣрно ничего не могу вамъ сказать.
Настасья Ивановна. Я слышала, что будто уже послы разъѣхались изъ Берлина.
Рачинскій. Это-то вѣрно; но чѣмъ покончили — пока ничего не извѣстно.
Анна Павловна (про себя). Вѣдь это скверное положеніе. Не знаю о чемъ и спросить, и времени еще порядочно.
Рачинскій (вставая). Однако время пожелать вамъ всего хорошаго.
Анна Павловна. Да что вы такъ спѣшите?
Настасья Ивановна, Погодите!
Рачинскій. Очень вамъ благодаренъ за расположеніе ко мнѣ, Анна Павловна, но мнѣ право пора и на станцію.
Анна Павловна. Въ такомъ случаѣ я васъ провожу до станціи.
Рачинскій. Сдѣлайте одолженіе.
Настасья Ивановна. И я также прогуляюсь.
Анна Павловна. Вотъ и хорошо. Такъ мы сейчасъ придемъ, лишь одѣнемся по теплѣй — а то знаете ли роса садится, и становится нѣсколько сыро (Уходятъ).
Рачинскій. Что за перемѣна!.. Всегда получалъ отказъ, а сегодня Анна Павловна такъ со мною была любезна, что я не знаю на что и подумать. Какъ она въ саду со мной говорила!.. А какъ глядѣла!.. Какъ глядѣла!.. Я невольно трепеталъ отъ ея взгляда… большая перемѣна! Но что всего удивительнѣе, какъ въ такомъ разговорѣ время показалось такъ долго, бывало не замѣтишь какъ и ночь настанетъ… если весело, а тутъ на оборотъ. Чѣмъ не мила и не весела была моя бесѣда? А времени все еще мало (смотритъ на свои часы). А!.. такъ вотъ — разгадка-то. Я такъ и зналъ что онѣ перевели стрѣлку!.. Однако дѣло то не форштейнъ, — остается десять минутъ до отхода поѣзда, а дамъ еще нѣтъ… развѣ уйдти… нѣтъ неловко, это свиньей останешься… къ тому-жъ… а вотъ и онѣ…
Анна Павловна. Вотъ и мы! Извините, Павелъ Петровичъ, что заставили васъ немного подождать; что жъ дѣлать, нельзя было никакъ раньше вернуться.
Рачинскій (про себя). Какой чортъ немного. Почти полчаса надѣвали шляпки и мантильи.
Анна Павловна. Такъ идемте!..
Рачинскій. Идемте, идемте! А то я опоздаю. (Направляются къ выходу; въ это время слышится свистокъ отходившаго поѣзда.)
Анна Павловна. Ахъ Боже мой! Неужели поѣздъ отходитъ?
Рачинскій (про себя). Мое сердце предчувствовало что долженъ я здѣсь остаться, но къ чему этотъ заговоръ — не знаю.
Настасья Ивановна (про себя). Вотъ и хорошо, теперь онъ у насъ ночуетъ, и я уже похлопочу около него, да еще винцомъ угощу, чтобы возбудить въ немъ храбрость въ случаѣ ночнаго нападенія.
ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.[править]
Рачинскій (сидитъ около окна и куритъ папиросу). Никогда не случалось со мной ничего подобнаго; что здѣсь былъ заговоръ, въ этомъ для меня нѣтъ сомнѣнія: перевели часы, полчаса собирались провожать меня — все это что нибудь да значить… Но зачѣмъ же я имъ? Къ чему эта комедія?.. Если только хотѣли надо мной посмѣяться, такъ вѣдь подобная насмѣшка вовсе не зла и не остроумна… а между тѣмъ очевидно, что тутъ какіе-то планы… я всю зиму ухаживалъ за Анной Павловной и, долженъ сознаться, не совсѣмъ удачно… но быть можетъ она теперь пожелала нѣсколько иначе взглянутъ на меня? Какъ знать?.. Женщины такъ капризны и неожиданны… да и къ тому же лѣто, скука, одиночество… я вовсе не желаю сыграть роль графа Нулина, но, съ другой стороны, было бы еще глупѣе не съумѣть воспользоваться случаемъ, которой представляется при такихъ счастливыхъ предзнаменованіяхъ. Да и къ чему-же, къ чему-же бы эта Настасья Ивановна такъ заставляла меня пить за обѣдомъ? И потомъ это восхваленіе здѣшнихъ ночныхъ прелестей… и соловьи, и перемигиванія, перешептыванія… не могу же я оставить все это безъ вниманія. Почемъ я знаю, можетъ быть тамъ какое-нибудь окошко отворено, можетъ быть какая нибудь дверь таинственно полуоткрыта… можетъ быть… я вѣдь не могу же, не могу же я уѣхать завтра какъ болванъ… я долженъ по крайней мѣрѣ сдѣлать рекогносцировку, вокругъ дома, а въ случаѣ чего нибудь всегда могу вывернуться и сказать что вышелъ въ садъ выкурить сигару… (Идетъ на цыпочкахъ къ двери и отворяетъ ее, но, переступая порогъ, натыкается на Настасью Ивановну).
Настасья Ивановна (испуганно). Боже мой, это вы?!..
Рачинскій (смущенно). Да, это я.
Настасья Ивановна (хватаетъ его за руку). Да вы то кто?..
Рачинскій. А вы кто?
Настасья Ивановна. Я, я… Настасья Ивановна.
Рачинскій (про себя). Чортъ возьми! На нее-то я ужъ никакъ не расчитывалъ…. что, да если я возбудилъ въ этой старой дѣвѣ внезапную страсть… вотъ бѣда то, а вѣдь она за обѣдомъ была со мною любезна, и къ тому-жъ весь вечеръ (Къ негг). Извините… я… думалъ… думалъ немного пройдтись по саду… но теперь сейчасъ же вернусь въ свою комнату.
Настасья Ивановна (трагическимъ тономъ). Мусье Рачинскій. что. вы можете обо мнѣ подумать, встрѣтивъ меня ночью у вашей двери…
Рачинскій (раздражительно). Клянусь вамъ, что я о васъ ровно ничего дурнаго не подумаю… вѣдь я имѣлъ уже случай убѣдиться въ поэтической вашей натурѣ, и меня нисколько не удивляетъ что вы избираете для своихъ прогулокъ именно тотъ часъ, когда ноютъ соловьи и порхаютъ эльфы и сильфиды.
Настасья Ивановна (протяжно). Ахъ Боже мой! Ваши насмѣшки ужасны: но если бы вы знали истинную правду!..
Рачинскій (про себя, съ отчаяніемъ). Она сейчасъ мнѣ объясниться въ любви!.. (Ей). Я ничего не хочу знать, я не хочу проникать въ тайники поэтической души вашей…
Настасья Ивановна. Но теперь вы ужъ должны меня выслушать!
Рачинскій (про себя). Вотъ, чортъ возьми, привязалась-то. Вѣдь это просто невозможно (Ей). Господи! Право, это не нужно!.. Къ чему же это!..
Настасья Ивановна (съ достоинствомъ). А моя честь?
Рачинскій. Ваша честь?.. Но право я не понимаю, чѣмъ же она тутъ задѣта?..
Настасья Ивановна. Однако я должна же объяснить вамъ причину моего присутствія здѣсь, и въ такое время… я ушла изъ своей комнаты отъ страху… я не въ силахъ была больше одна оставаться.
Рачинскій. Чего же вы такъ испугались?
Настасья Ивановна. Помилуйте, наша дача такъ далеко отъ всякаго жилья… всѣ знаютъ что Анна Павловна богата, и долго-ли забраться сюда разнымъ ворамъ и грабителямъ. Съ нѣкотораго времени около нашего забора стали показываться какія-то очень подозрительные люди… вчера замѣтили подъ окномъ слѣды человѣческихъ ногъ… нашъ садовникъ, единственный мущина въ домѣ, отправился сегодня въ городъ… мы однѣ, мы съ Анной Павловной умираемъ отъ страха… и вотъ я рѣшилась переночевать здѣсь, на маленькомъ диванѣ, у самой вашей двери… чтобъ, если что нибудь случиться…
Рачинскій (перебивая ее). Понимаю… значитъ я исправляю здѣсь должность садовника, или вѣрнѣе ночнаго сторожа… (Про себя). Ну да, теперь все объясняется, и часы, и подливаніе вина за обѣдомъ… Ну ужъ не ожидалъ! Вотъ такъ открытіе! Вотъ тебѣ мечты и надежды. Ну, Настасья Ивановна, ты меня задѣла за живое, такъ я тебѣ отомщу, старая трусиха (Ей, строго). Однако я долженъ вамъ замѣтить, сударыня, что вы и Анна Павловна очень неосторожны.
Настасья Ивановна (удивленно). Какъ неосторожны? Я васъ не понимаю.
Рачинскій. Да такъ, что вы меня совсѣмъ не знаете.
Настасья Ивановна. Дѣйствительно, я сегодня, кажется, въ первый разъ имѣю удовольствіе васъ видѣть… но вѣдь Анна Павловна…
Рачинскій. Анна Павловна встрѣчала меня въ обществѣ… я былъ у нея нѣсколько разъ… Но это ровно ничего не значитъ, она меня знаетъ не больше вашего.
Настасья Ивановна (замирающимъ голосомъ). Ахъ, Боже мой, но вѣдь, мнѣ кажется, не трудно сразу узнать порядочнаго человѣка… ваша внѣшность… ваши манеры… сейчасъ видно свѣтскаго человѣка…
Рачинскій (таинственно). Въ свѣтѣ встрѣчаются всякія люди.
Настасья Ивановна (почти плача). Господи, да кто-же вы?
Рачинскій (про себя). Теперь я увѣрился что съ ней я могу разыграть какую угодно сцену изъ самой нелѣпой мелодрамы… Начну-ка (Ей). Кто я?.. Я тотъ, кого именно вамъ не слѣдовало такъ заманивать и хитростью оставлять на ночь въ этомъ домѣ.
Настасья Ивановна (напуганно). Милостивой государь, объяснитесь; что значатъ ваши таинственныя слова, вы меня пугаете…
Рачинскій. И вы не догадываетесь?
Настасья Ивановна. Я… нѣтъ… не догадываюсь… Боже мой, да что же это такое!..
Рачинскій (трагически). Слѣды человѣческихъ ногъ, которые вы видѣли вчера подъ окнами — мои!
Настасья Ивановна (отчаянно). Караулъ!!!..
Рачинскій (продолжая играть). Ни звука, или вы погибли! (Стискиваетъ ей руку, та присѣдаетъ на полъ). Ну, нечего терять время въ пустой болтовнѣ! Теперь ночи коротки, а я вовсе не желаю чтобъ меня поймали… Но неужели вы такъ и не догадались про меня… и даже встрѣтивъ меня здѣсь… ночью… что-жъ вы думали — что я стану даромъ простуживаться… изъ-за соловьинаго пѣнія?!..
Настасья Ивановна (едва выговаривая). Берите все… только не убивайте насъ…
Рачинскій. У меня въ карманѣ пистолеты, но я пущу ихъ въ дѣло только въ крайнемъ случаѣ… Теперь же мнѣ нужно упрятать васъ въ безопасное мѣсто… я васъ запру въ свою комнату…
Настасья Ивановна (испуганно). Въ вашу комнату!.. ради Бога! Что скажутъ! (Рачинскій впихиваетъ ее въ комнату, захлопываетъ дверь и запираетъ ее).
Рачинскій (за сценой). Если вы крикните или попробуете стучаться въ дверь, которую я запру, то сейчасъ же въ васъ выстрѣлю.
Настасья Ивановна (оглядываясь и прислушиваясь, громко). Рѣжутъ!.. грабятъ!.. помогите!!..
Анна Павловна. Что такое? Зачѣмъ вы здѣсь? Что съ вами?
Настасья Ивановна. Мы пропали: у насъ въ домѣ шайка мошенниковъ.
Анна Павловна. Вы съ ума кажется сошли!.. Гдѣ же г. Рачинскій?
Настасья Ивановна. Я заперта на ключъ… отворите двери.,
Анна Павловна. Хотя дверь дѣйствительно заперта, но ключь здѣсь. (Отворяетъ ее, входитъ въ пеньюарѣ со свѣчей въ рукахъ.)
Настасья Ивановна (подбѣгая къ ней). Мы погибли, погибли!.. Повторяю вамъ, что погибли!.. Анна Павловна. Да въ чемъ дѣло-то?
Настасья Ивановна (взволнованно). Рачинскій — разбойникъ!.. Рачинскій — бандитъ!.. Слышите-ли — бандитъ!.. Онъ сейчасъ меня чуть не убилъ, у него въ карманѣ былъ револьверъ, даже показывалъ мнѣ.
Анна Павловна (труся). Что вы?!.. Что вы?!.. Настасья Ивановна!
Настасья Ивановна. Вотъ вамъ что вы!.. Онъ меня впихнулъ сюда, а самъ пошелъ звать своихъ разбойниковъ; я даже слышала свистъ раздающійся по рощѣ.
Анна Павловна. Повторяю вамъ, что я изъ всего этого ровно ничего не понимаю.
Настасья Ивановна. Ая вамъ говорила… я вамъ говорила… что наружность обманчива. Вотъ вашъ Рачинскій… а еще увѣряли что хорошо его знаете…
Анна Павловна. Но что же теперь дѣлать? (Настасья Ивановна вскрикиваетъ, не давъ отвѣта быстро убѣгаетъ). Куда вы? Куда вы?
Анна Павловна (въ недоумѣніи). Но вѣдь этого быть не можетъ?!.. Это навѣрно вымыселъ Настасьи Ивановны. Да гдѣ же г. Рачинскій, онъ объяснилъ бы по крайней мѣрѣ… (Увидя входящаго Рачинскаго). Ахъ вотъ и вы (Взволнованно). Объясните, ради Бога, что все это значитъ? Я просто путаюсь въ догадкахъ.
Рачинскій (отчаяннымъ голосомъ). Сударыня, я пережилъ бурную молодость… роковая страсть къ картамъ меня положительно раззорила… Я потерялъ все… я былъ неспособенъ къ тяжелому труду и сталъ искать средствъ для легкой наживы… Я заглушилъ въ себѣ совѣсть… Остальное вамъ извѣстно…
Анна Ивановна (не зная куда дѣваться). Оставьте эти глупыя шутки.
Рачинскій (продолжая въ томъ же тонѣ). Шутки! О! Если-бъ это была шутка! Часто по ночамъ мнѣ грезятся дни моего дѣтства, дни моей невинности, и я вскакиваю, покрытый холоднымъ потомъ, и рву себѣ волосы въ безсильномъ отчаяніи… Но каковы бы ни были мои заблужденія, въ одномъ чиста моя совѣсть: я еще никогда не пролилъ человѣческой крови!
Анна Павловна (дрожа). Зачѣмъ же вы сегодня не вспомнили о дняхъ вашей невинности?
Рачинскій (хохоча). Ха! ха! ха! Нѣтъ, вы слишкомъ боитесь, и продолжать съ моей стороны было бы безбожно. Пожалуйста, простите меня. Еще минута, и вы навѣрное стали бы меня усовѣщевать и уговаривать перемѣнитъ образъ жизни, раскаяться; но вѣдь мнѣ нужно было только поквитаться съ вами…. Комедія за комедію!…
Анна Павловна (радостно). За какую комедію?
Рачинскій. Да развѣ не было у васъ заговора чтобы заставить меня переночевать здѣсь… ваша Настасья Ивановна мнѣ во всемъ призналась.
Анна Павловна (краснѣя). Ну вотъ теперь мнѣ приходится просить у васъ прощенія…
Рачинскій. Мы ужъ поквитались! А не лучше ли, чѣмъ намъ въ потьмахъ-то извиняться и просить прощенія другъ у друга, зажечь свѣчи и поговорить о другомъ… (Молчаніе. Рачинскій зажигаетъ свѣчку, становитъ на столъ и подойдя къ Аннѣ Павловнѣ долго смотритъ ей въ глаза). Анна Павловна, могу ли я…
Анна Павловна (съ ужасомъ). Постойте, постойте!.. Боже мой!.. Да, вѣдь не все еще кончено! А Настасья Ивановна!.. Вѣдь она побѣжала звать на помощь! Она притащитъ съ собою цѣлую станцію…
Рачинскій (усмѣхаясь). Однако эта почтенная дѣвица выказываетъ необыкновенную храбрость. Помилуйте, я обѣщалъ всадить ей пулю въ лобъ если она пикнетъ, а она побѣжала одна на станцію…
Анна Павловна. Но подумайте только, какія сплетни начнутся… придутъ сюда, увидятъ насъ вдвоемъ ночью… да вѣдь завтра же про меня всѣ сосѣди Богъ знаетъ что говорить станутъ…
Рачинскій. Да, я объ этомъ не подумалъ… (Ухмыляясь). А впрочемъ что-же про меня сказать могутъ, я только исправляющій должность вашего сторожа и ничего болѣе…
Анна Павловна (обидчиво). Перестаньте шутить, мнѣ не до шутокъ. Вы поставили меня въ такое затрудненіе, такъ вы же и должны меня выручать.
Рачинскій. Позвольте мнѣ не совсѣмъ согласиться съ вами, Анна Павловна; если я здѣсь, то никакъ не по своей винѣ; я только жертва заговора.
Анна Павловна (капризничая и топая ногой). Ну же, ну, придумайте что нибудь скорѣе!
Рачинскій. У меня давно ужъ кое-что придумано.
Анна Павловна (съ радостью). Что же такое? Говорите!
Рачинскій. Нѣтъ, теперь не скажу: я боюсь что вы не одобрите моего плана… я его выскажу только въ самомъ крайнемъ случаѣ.
Анна Павловна. Ну, такъ я придумала.. и все очень просто. Слушайте: вы будете продолжать разыгрывать вашу роль грабителя.
Рачинскій. Прекрасно… а дальше что же?
Анна Павловна. Вы не понимаете?
Рачинскій. Не совсѣмъ.
Анна Павловна. Люди, которыхъ Настасья Ивановна притащитъ съ собою, васъ увидятъ…
Рачинскій (перебивая). Какъ вора?
Анна Павловна. Такъ чтоже… вѣдь иначе невозможно…
Рачинскій. Согласитесь однако, Анна Павловна, что я сегодня въ первый только разъ сыгралъ эту роль, да и то въ качествѣ любителя. Что же это такое? Вы желаете моей погибели… Да вѣдь кончится тѣмъ, что я самъ по примѣру вашей компаніонки побѣгу звать къ себѣ на помощь!
Анна Павловна (печально). Господи! Что-же мнѣ дѣлать? Послушайте, пожалуйста согласитесь… вѣдь лишь-бы только увели васъ отсюда, а потомъ вамъ легко будетъ объяснить все, и васъ сейчасъ же выпустятъ… вы только прогуляетесь до станціи.
Рачинскій. Хороша прогулка! — Съ жандармомъ!
Анна Павловна. Но вѣдь этимъ вы меня спасете!
Рачинскій (шутя). Въ такомъ случаѣ, дѣлать нечего, я согласенъ.
Анна Павловна. Ахъ какъ я вамъ благодарна!.. (Рачинскій подходитъ къ столу и беретъ подсвѣчники). Что же это вы такое дѣлаете?..
Рачинскій. Я забираю ваши подсвѣчники, чтобы меня поймали съ поличнымъ…
Анна Павловна. Боже мой! Вы доведете меня до отчаянія!.. Вотъ они сейчасъ явятся, а вы только смѣетесь!
Рачинскій (съ волненіемъ). Такъ вы желаете говорить серьезно, Анна Павловна?
Анна Павловна. Конечно.
Рачинскій. И вы не нашли другаго средства, какъ выдать меня жандармамъ за вора!
Анна Павловна. Да нѣтъ-же!..
Рачинскій. Ну, такъ мнѣ остается только передать вамъ свой планъ… То что я выдумалъ — тоже очень просто и даже проще придуманнаго вами. Для вашей репутаціи вовсе не нужно чтобъ меня приняли за похитителя вашихъ вещей и серебра… я могу быть у васъ въ домѣ совсѣмъ по другой причинѣ…
Анна Павловна. По какой же?
Рачинскій. Вы меня знаете — я человѣкъ свободный… и люблю васъ… Вѣдь ничего дурнаго про васъ не могли-бы сказать еслибъ вмѣсто вора здѣсь нашли вашего жениха…
Анна Павловна (опустя глазки). Я рѣшилась никогда не выходить замужъ. (За сценой раздается стукъ и крики).
Рачинскій. А вотъ и они! И такъ, Анна Павловна, я начинаю приводить свой планъ въ исполненіе (Беретъ ее за руку и встаетъ).
Нѣсколько голосовъ. Эй ты! Показывай, гдѣ же воры?
Рачинскій. Какія воры? Что это значитъ?
Одинъ изъ рабочихъ. Да вѣдь вотъ эта барыня подняла всѣхъ насъ на ноги… вишь на дачу сюда цѣлая шайка воровъ забралась…
Анна Павловна (Настасьѣ Ивановнѣ). Что-жь это вы съума сошли что-ли?
Рачинскій. Ей пригрезилось, съ ней это часто бываетъ. Вѣдь вы этакъ скоро пожалуй и меня, жениха Анны Павловны, сочтете за вора, Настасья Ивановна.
Одинъ изъ рабочихъ. Ишь, полоумная! Зря переполоху-то сколько надѣлала!.. Только добрыхъ людей смущаетъ.. Ну, прощенія просимъ баринъ (Уходятъ).
Настасья Ивановна (вскочивъ и остановись передъ Анной Павловной въ трагической позѣ). Что-жъ это — дура я вамъ что-ли досталась? Я во многихъ домахъ жила, Анна Павловна, и меня вездѣ уважали… Я не стерплю такой обиды, завтра же прошу меня разсчитать… я ни одного дня больше у васъ не останусь…
Рачинскій. Настасья Ивановна, позвольте васъ успокоить…
Настасья Ивановна. Не желаю слушать отъ васъ, милостивый государь, я не…
Рачинскій. Ну, да мы завтра объ этомъ поговоримъ, а… (Къ публикѣ).
Въ заключеніе вамъ право
Откровенно сознаюсь:
Страхъ люблю я слышать — браво
Ну, — а шиканья боюсь.
Впрочемъ, что жъ мнѣ удивляться
Трудно всѣмъ вѣдь угодить.
Ну, а все-таки, признаться
Не люблю такъ уходить!