МАТЭ ЗАЛКА[править]
Конная прогулка[править]
Выстрел врезался в лесную тишину. Зина взглянула на Гара. Лицо его заострилось, в глазах темный блеск. Он бросился по направлению выстрела. Его решительность заразила Зину — она откинула в сторону букет и побежала, по пути открыв предохранитель браунинга.
— В стволе патрон, — сказал Гара, глядя на девушку ободряющим взглядом.
Зина улыбнулась в ответ, хотя чувствовала, что лицо ее похолодело.
Когда они достигли канавы, Гара схватил ее за руку. Зина остановилась. Не слышала ничего, кроме сильных ударов сердца. Гара высунул голову из кустов и тотчас поддался обратно, делая Зине знак левой рукой. Зина поняла, что ей надо выйти на дорогу… Револьвер она держала наготове.
Когда Зина выскочила на дорогу — прогремел второй выстрел. По дороге испуганным галопом с болтающимся поводом неслась на нее лошадь комиссара.
Тара сделал Зине знак. Она побежала . коню наперерез и ухватила повод. Лошадь так сильно дернула, что Зина упала и при этом выронила из рук револьвер…
Миг — и Зина уже была на ногах, схватила запыленный револьвер и, закрыв предохранитель, вскочила на седло. Тут из лесу послышались один за другим два выстрела и . продолжительный свист. Гара нигде не было видно. Зина услышала крик, и опять прозвучали выстрелы.
Шагах в двадцати от поворота к стоящей неподалеку телеге бежали трое человек в крестьянской одежде. Четвертый, держа вожжи, кричал им что-то. Шаркези стоял посреди дороги и стрелял в бегущих Когда Зина показалась в кустах, Жига закричал:
— Бейте их, стреляйте метче.
Зина, не задумываясь выпустила вслед бежавшим два патрона, — но тут Шаркези подскочил уже и с молниеносной быстротой очутился в седле.
Из леса (теперь она знала, что стреляет Гара) один за другим методично раздавались выстрелы. Один из бежавших упал: опустился на колено, потом повалился навзничь…
Лицо Зины раскраснелось. Она с волнением следила за Жигой и не замечала выстрелов беглецов. Старый гусар перекинул через плечо карабин, вынул саблю, и прежде чем Зина успели опомниться, сверкнуло лезвие и второй из нападавших упал.
Другой, кинув что-то в дорожную пыль, согнувшись и втянув голову в плечи, беглец исчез в кустах. Стоящий на телеге, прекратил стрельбу, увидев гибель своих товарищей. Он стегнул лошадей, те помчались во всю прыть.
Жига устремился за телегой. В поднявшемся Сфлбе пыли только поблескивало лезвие его сабли. Гара выскочил из кустов и, не спуская глаз с лежавшего, подбежал к нему, наставив в упор револьвер. Раненый повернулся, застонал. Лошадь Зины фыркая, приблизилась к лежавшей лицом вниз фигуре, в трех шагах от которой валялся брошенный обрез.
Кровь не сочилась больше из головы убитого. Зина не чувствовала отвращения при виде свежего трупа.
Гара закричал раненому: «Где твое ружье?». Тог стонал, потом схватился за колено и отчаянно завыл. Гара оглянулся и увидел немецкий обрез, лежавший в колене. Он поднял его.
— А вот еще . одно ружье, крикнула ему Зина.
— Ага! — обрадованно сказал Гара. — Где же? .
— Здесь, здесь, — ответила Зина, указывая рукой направление.
В нескольких шагах Гара нашел еще два обреза. Он бросил их в одну кучу среди дороги, в двух шагах от мертвеца, и двинулся к лошадям. Взял у Зиры повод и вскочил в седло.
— Ты оставайся здесь, — сказал он Зине обычным спокойным голосом. — Надо только выследить, куда удрал беглец. Если опять появится, стреляй.
— Есть! — по военному ответила Зина, чувствуя, что если придется, она именно так и будет действовать.
Гара пришпорил лошадь, ускакал. Зина, оставшись одна на дороге, внезапно почувствовала, что ноги в коленях так дрожат, что она едва сможет вытащить носок ботинка из стремени, а тут лошадь комиссара опять стала волноваться. Билась, билась с ней Зина, но та не переставала вертеться, фыркать, топать. Зина выбивалась из сил… По пути ей вспомнился приказ — и с ужасом заметила, что ей с седла де сделать ни одного выстрела.
Потянув сильно за повод, она остановила лошадь и быстро соскочила. У поворота, на краю рва, стояло дерево. Зина подвела лошадь к дереву и, быстра ухватившись, крепко привязала повод к суку.
Тем временем раненый зашевелился и начал ползти. Зина заметила и выстрелила два раза. При втором выстреле раненый растянулся. Наведя револьвер на него в упор, она подбежала к нему. Раненый плакал, отвернув от Зины лицо. Девушка прошла мимо, крикнув раненому:
— Если ты сделаешь хоть один шаг — получишь пулю в лоб, то есть если будешь двигаться.
Подняла сложенные три обреза (раненый, очевидно, тянулся к ним) и кинула их назад в канаву, туда, где беспокойно вертелась лошадь. Здесь кусты были редкие, так что Зине легко было наблюдать. Ружья она бросила по левую сторону канавы и потом, вернувшись к раненому, грозно крикнула лошади. Та мигом успокоилась и, повернув к Зине свою умную морду, стригла ушами.
Раненый плакал и скрежетал зубами. От этого скрежета в Зине нарастала ненависть, презрение и гнев. Неизвестно откуда вспомнилось ей, что пойманных бандит ей надо заставлять ложиться на спину и держать руки далеко от тела.
Зина приказала раненому лечь навзничь и протянуть руки к голове.
Раненый не тронулся с места.
— Ложись навзничь! Слышишь? А то буду стрелять!..
Раненый пошевельнулся. Повернулся на спину и растянул руки.
Это был молодой смуглый парень. Лицо его было запылено и грязно, только белки глаз сверкали и ярко алел раскрытый рот.
— Товарищ…-- стонал он, — что с нами делаете? Сестрица… милая… я не бандит… меня уговорили другие… Они — дезертиры… А мне только в октябре призываться…
— Молчи! — строго приказала Зина.
— Ой, как ноге больно… отрежут ее, — плакался парень, — пуля раздробила колено…
— Молчи!
— Барышня… дай водицы испить… из канавы, ежели можно, — всхлипывал раненый.
На дороге послышался топот. Парень задрожал и закрыл лицо руками. Гара примчался галопом.
— Все в порядке? — спросила он.
— В порядке, — ответила Зина. — Оружие я кинула в канаву, этот паренек интересовался им. Я слезла с .лошади, очень уж она была неспокойна.
Гара соскочил с лошади и подошел к Зине. Он был возбужден, револьвер торчал у него в руках.
Глаза благодарно блестели.
— Ну, товарищ Зина, как вам нравится прогулка?
Зина молчала.
— Я должен тебе заявить, между прочим, что ты прекрасно справилась, Зина…. блестяще… Спасибо, родная.
На дороге показалась телега — за нею следом ехал Жига. Карабин лежал у него поперек седла.
Из телеги Жига кричал:
— Товарищ Зина, справилась молодцом. Похвально… Похвально…
Зина револьвером приветливо помахивала старику….
Телега остановилась. Старик спрыгнул, подбежал к убитому и носком сапога поддел его под спину. Тот перевернулся лицом кверху, и тут только Зина увидела, как силен был удар, который нанес ему саблей старик.
Зина отвернулась — взгляд ее упал на сидевшего в телеге совершенно пришибленного парня. Вот он повернул к Зине свое круглое бородатое лицо. Большие голубые глаза с испугом и удивлением глядели на Зину. Вдруг он сорвал с головы шапку и встал на колени, тут же, в телеге.
— Зинаида Мартыновна, ангелочек, спасительница ты моя, --воскликнул парень, — я не виноват… скажите господину комиссару… я просто возница… Зинаида Мартыновна… ей богу, вот те пресвятая дева…
Четвертым бандитом оказался Паша Дорошенко, бывший денщик Мартына Филипныча, тот самый, который, уходя, так сильно хлопнул калиткой, что она сорвалась с петель.
Как ни трагична была картина, Зина расхохоталась.
— Паша?.. Ты — бандит?.. Паша?
— Не я… милая, золотая… Николи и не думал…
Жига стукнул Дорошенко в спину. Сложили на телегу оружие, мертвеца и раненого — и старик велел трогаться.
Гара помог девушке взобраться на седло и, усаживая, поцеловал ее.