ВЛ. ЖАБОТИНСКІЙ[править]
ФЕЛЬЕТОНЫ[править]
1913[править]
КУРІИ[править]
Законопроектъ о городскомъ самоуправленіи въ Царствѣ Польскомъ, очевидно, пройдетъ, и намъ, безпомощнымъ зрителямъ, остается только одно: констатировать факты и подсчитывать разбитую посуду. Но, по крайней мѣрѣ, этотъ подсчетъ надо сдѣлать возможно аккуратнѣе. Если не можемъ ничего исправить, будемъ хоть знать, въ чемъ характерныя особенности создающагося положенія и какъ ихъ слѣдуетъ оцѣнить. Кто знаетъ, авось когда-нибудь это пригодится.
Законопроектъ о городскомъ самоуправленіи для Польши въ общемъ либеральнѣе того городового положенія, подъ которымъ кряхтитъ нынѣ остальная муниципальная Россія; достаточно указать, что квартиронаниматели будутъ тоже допущены къ выборамъ. Административный надзоръ, правда, доведенъ до чрезмѣрности, но вѣдь и въ остальной Россіи онъ окружаетъ и пропитываетъ всю муниципальную сферу. Въ общемъ можно было бы считать этотъ законопроектъ, на нашъ теперешній скромный аршинъ, нѣкоторымъ шагомъ впередъ, если бы не его сложныя ухищренія въ области національнаго вопроса. Какъ извѣстно, по законопроекту избиратели раздѣляются на три куріи: русскую, еврейскую и «всѣхъ остальныхъ», т. е. польскую. Еврейская курія избираетъ одну десятую часть гласныхъ, а въ городахъ, гдѣ еврейское населеніе въ большинствѣ, одну пятую; остальное число гласныхъ распредѣляется между русской и польской куріями пропорціонально, причемъ, однако, русская курія имѣетъ право, по крайней мѣрѣ, на одного гласнаго, если только въ ея составѣ наберется хоть пять душъ избирателей. Такимъ образомъ, городъ, гдѣ имѣется, допустимъ, 40 тысячъ евреевъ, 10 тысячъ поляковъ и пять русскихъ чиновничьихъ семействъ, получитъ думу такого состава: 1 русскій гласный, 14 евреевъ и 55 поляковъ. Городъ же, гдѣ имѣется, допустимъ, 25 тысячъ евреевъ, 25 тысячъ поляковъ и тысяча русскихъ, получитъ такую думу: 2 или 3 русскихъ гласныхъ, 60 или 61 полякъ и всего 7 евреевъ. Эти махинаціи и составляютъ отрицательную особенность законопроекта. Если бы то же самое ввели въ остальной Россіи, оно бы не вызвало особенныхъ протестовъ даже со стороны евреевъ. Здѣсь евреи теперь совершенно отстранены отъ муниципальныхъ выборовъ, такъ что и такое процентное допущеніе было бы шагомъ впередъ. Въ Польшѣ это — шагъ назадъ, потому что тамъ до сихъ поръ не дѣйствовали еврейскія ограниченія. Создается прецедентъ, сразу низводящій евреевъ и тамъ до ранга низшихъ, безправныхъ гражданъ. Съ другой стороны, искусственно усиливается вліяніе русскаго меньшинства — элемента пришлаго, чиновничьяго, чуждаго и часто враждебнаго краю.
Все это вызываетъ естественный отпоръ со стороны прогрессивнаго общественнаго мнѣнія. И совершенно справедливо. Но у насъ, къ сожалѣнію, принято выражаться неточно, и потому всякій, кто хочетъ однимъ словомъ охватить непріятныя стороны этого законопроекта, говоритъ: вводятся національныя куріи. Выходитъ, будто все зло въ самомъ принципѣ національныхъ курій. Такъ ли это на дѣлѣ — еще вопросъ, который стоитъ внимательно обсудить.
Авторъ этихъ строкъ тоже не сторонникъ и не поклонникъ національныхъ курій; почему — о томъ будетъ сказало въ концѣ. Но, чтобы судить о преимуществахъ и недостаткахъ этого института, надо взять его самъ по себѣ, въ чистомъ видѣ, отбросивъ на минуту тѣ несправедливыя и неблаговидныя цѣли, для которыхъ онъ пущенъ въ ходъ въ Россіи. Въ чистомъ видѣ система національныхъ курій есть одинъ изъ способовъ обезпечить меньшинству пропорціональное представительство. Въ Россіи эту систему использовали для того, чтобы создать непропорціональное представительство. Это очень нехорошо, но вѣдь виноватъ въ этомъ не самый принципъ національныхъ курій, — виновато извращеніе принципа. Чтобы судить о самой системѣ, надо отвлечься отъ этихъ извращеній и не переносить ихъ одіумъ на самый принципъ. Чтобы судить о принципѣ, надо взять его тамъ, гдѣ онъ проведенъ въ чистомъ видѣ, т. е., гдѣ каждая курія получаетъ столько мандатовъ, сколько ей слѣдуетъ по справедливости.
Первый такой опытъ сдѣланъ былъ въ австрійской провинціи Моравіи въ 1905 году и явился результатомъ соглашенія обѣихъ мѣстныхъ народностей — чеховъ и нѣмцевъ. Первые составляютъ 75 проц. населенія края, а вторые — 25. По вычисленіямъ Held’а, 90 процентовъ общинъ Моравіи имѣютъ однородный составъ населенія (чисто чешскій или чисто нѣмецкій) и только въ 10 % общинъ населеніе перемѣшано; но зато часто въ одинъ и тотъ же избирательный округъ входятъ разнородныя общины; кромѣ того, во всѣхъ болѣе крупныхъ городахъ населеніе сильно смѣшано, причемъ большинство въ нихъ — нѣмцы. Все это вело съ давнихъ временъ къ національнымъ треніямъ на выборахъ. Нѣмцы старались провести нѣмца, чехи — чеха. Избиратели смотрѣли сквозь пяльцы на политическія качества кандидата, лишь бы провести «своего». Каждая избирательная кампанія, безразлично, были ли то выборы въ областной сеймъ или въ рейхсратъ, наполняла атмосферу чадомъ націоналистическихъ страстей. Еще съ 1896 г. начались переговоры о томъ, какъ бы полюбовно размежеваться, обезпечить за каждой народностью разъ навсегда причитающееся ей число мандатовъ, чтобы прекратилась національная грызня на выборахъ. Въ 1905 г. реформа была принята, сначала только для сеймовыхъ выборовъ. Въ каждомъ округѣ отдѣльно избираютъ чехи и отдѣльно нѣмцы. Избиратели вносятся въ отдѣльные списки, причемъ каждый вправѣ требовать, если произошла ошибка, чтобы его вычеркнули изъ чужого національнаго списка и перенесли въ списокъ той народности, къ которой онъ самъ себя причисляетъ. Число мандатовъ распредѣлено между обѣими куріями разъ навсегда по соглашенію обѣихъ сторонъ, такъ что справедливое представительство обезпечено. Теперь нѣмцы не должны при каждыхъ выборахъ бояться, что въ сеймѣ окажется однимъ нѣмцемъ меньше, и чехамъ не пригодится дрожать за каждый свой мандатъ отъ смѣшаннаго округа. Всѣ избиратели знаютъ, что получатъ свое; поэтому они могутъ, наконецъ, болѣе спокойно и трезво оцѣнивать своихъ кандидатовъ съ точки зрѣнія дѣловой и нравственной. Въ 1906 г. та же система проведена была въ Моравіи и для выборовъ въ рейхсратъ. У насъ часто говорятъ, что національныя куріи только раздуваютъ націоналистическія страсти. Да: такія куріи, какія выдумалъ Столыпинъ. Но вотъ, что пишутъ люди, знакомые съ положеніемъ вещей, о результатахъ національныхъ курій въ Моравіи. Членъ моразскаго сейма Альфредъ Фишель, въ статьѣ, написанной для русскаго изданія «формы національнаго движенія въ современныхъ государствахъ», говоритъ о куріяхъ: «Нововведеніе, которое не только сыграло большую службу въ дѣлѣ установленія національнаго мира въ Моравіи, но и обѣщаетъ послужить поучительнымъ примѣромъ для другихъ провинцій»… «Въ общемъ, въ Моравіи все же создана основа для мирнаго сожительства обѣихъ національностей». А. Фонъ-Скене («Der nationale Ausgleich in Mähren», 1910) констатируетъ: «Введеніе отдѣльныхъ избирательныхъ списковъ по національностямъ навсегда устранило прежнюю жестокую національную борьбу чеховъ и нѣмцевъ на выборахъ въ представительныя учрежденія». Заслуга не малая.
Въ 1909 году была введена та же система для сеймовыхъ выборовъ въ Буковинѣ, а затѣмъ въ БосніиГерцеговинѣ. Любопытно при этомъ, что Буковина съ ея пятью народностями (41 проц. русинъ, 81,6 проц. румынъ, 13,3 проц. евреевъ, 9 проц. нѣмцевъ и 3,7 проц. поляковъ) была всегда самой спокойной и мирной изъ областей Австріи въ національномъ отношеніи; такимъ образомъ, сеймъ, вводя — съ согласія всѣхъ фракцій — реформу избирательнаго права съ національными куріями, руководствовался исключительно желаніемъ обезпечить миръ и на будущія времена.
Это все заставляетъ предположить, что самъ по себѣ принципъ національныхъ курій, если его не извращать и не употреблять во зло, далеко еще не такъ ужасенъ. Россійскія передовыя партіи тоже не всегда такъ рѣзко отрицательно высказывались объ этомъ принципѣ. Напримѣръ, нѣсколько лѣтъ тому назадъ вышла подъ редакціей B. М. Гессена брошюра «Автономія, федерація и національный вопросъ»; тамъ сказано: «Вполнѣ справедливое представительство могутъ создать только пропорціональные выборы… При пропорціональной системѣ каждая національность выбираетъ отдѣльно отъ другихъ, по своему списку» (стр. 33). Авторъ ошибся: подъ техническимъ терминомъ" «пропорціональной системы» понимается нѣчто другое; то, о чемъ онъ говоритъ, носить названіе національныхъ курій или (въ Австріи) національнаго кадастра; и къ этой то системѣ «выборовъ по отдѣльному списку» авторъ и кадетскій редакторъ относились, повидимому, вполнѣ благожелательно. Заграницей же къ національнымъ куріямъ совершенно благосклонно относятся и политики «лѣвѣе к.-д.». Шпрингеръ въ своей книгѣ «Grundlagen und Entwicklungsziele der öst.-ung. Monarchie», предлагая реформу управленія, настаиваетъ на слѣдующемъ: «Уставъ объ округахъ долженъ ввести обязательную національную метрикацію и выборы по національнымъ избирательнымъ корпусамъ во всѣхъ смѣшанныхъ общинахъ, участкахъ и округахъ» (стр. 242). А Рудольфъ Шпрингеръ, иначе Карлъ Реннеръ, — видный соціалъ-демократъ.
Почтенный М. М Ковалевскій помѣстилъ въ мартовской книжкѣ «Вѣстника Европы» (1911) статью, гдѣ настаивалъ, что все это, можетъ быть, хорошо для законодательныхъ корпусовъ, какъ рейхсратъ или сеймы, но не годится для органовъ мѣстнаго самоуправленія. Во-первыхъ, можно еще поспорить о томъ, дѣйствительно ли сеймы австрійскихъ провинцій, по объему своихъ функцій, заслуживаютъ въ серьезъ титула законодательныхъ корпусовъ. Можетъ быть, правильнѣе было бы сказать, что «автономія» австрійскихъ земель больше похожа на простое самоуправленіе, только облеченное въ громкія слова; по крайней мѣрѣ, всѣ австрійскіе автономисты на это жалуются. Но дѣло не въ томъ. Гораздо важнѣе выяснить, дѣйствительно ли мѣстное самоуправленіе не нуждается въ такой системѣ, которая обезпечивала бы національностямъ справедливое представительство въ земскихъ или городскихъ органахъ и въ то же время устраняла бы національную борьбу на выборахъ. Утверждать, что въ такой системѣ нѣтъ надобности, можно было бы только тогда, если бы доказать, что въ мѣстномъ самоуправленіи націоналистическіе моменты не могутъ играть никакой роли. М. М. Ковалевскій и пытался это доказать въ одной изъ своихъ рѣчей въ Гос. Совѣтѣ, но это и было слабѣйшимъ мѣстомъ въ его сильной и убѣдительной рѣчи. Напротивъ, именно дѣла мѣстнаго хозяйства и представляютъ главный объектъ національной борьбы. Это — важнѣйшая изъ тѣхъ костей, за которыя грызутся иноплеменные сосѣдъ съ сосѣдомъ. Прежде всего, вѣдѣнію мѣстныхъ органовъ подлежатъ просвѣтительныя учрежденія, т. е. именно то. чѣмъ каждая народность особенно дорожитъ. Но и въ дѣлахъ чисто хозяйственныхъ каждая народность стремится урвать побольше выгодъ для себя и взвалить невыгоды на инородца. Странно даже спорить объ этомъ, настолько это общеизвѣстно. Итальянцы южнаго Тироля давно жалуются, что нѣмецкое большинство сейма при распредѣленіи субсидій на сельско-хозяйственныя цѣли отдаетъ львиную долю нѣмецкимъ округамъ, а итальянскимъ перепадаютъ крохи. Ужъ на что нейтральное дѣло — борьба противъ наводненій, а и тутъ проявляется предпочтеніе: берега рѣки Эчъ, разливы которой особенно тяжело сказывались въ южномъ (итальянскомъ) Тиролѣ, начали укрѣплять съ верхняго теченія, проходящаго по нѣмецкимъ округамъ, хотя тамъ наводненія случались гораздо рѣже, и итальянцамъ долго пришлось ждать своей очереди. Справедливость этихъ жалобъ признаютъ и нѣмцы (см., напр., брошюру Austriacus’а «Res Tridentinae»). А развѣ чешско-нѣмецкая борьба не ведется главнымъ образомъ на почвѣ хозяйственнаго вытѣсненія? Развѣ не ярко-хозяйственный характеръ носитъ борьба поляковъ за свое національное существованіе въ Познани? И можно ли отрицать, что въ этой борьбѣ громадный перевѣсъ получаетъ та сторона, которой удается захватить въ свои руки городскую ратушу? Наконецъ, если недостаточно очевидности и нуженъ ученый авторитетъ, то можно сослаться на того же Реннера-Шпрингера. Года три тому назадъ онъ напечаталъ въ «Kampf», органѣ австрійскихъ с.-д., статью о національныхъ общинахъ, гдѣ высказываетъ буквально слѣдующее: «Болѣе чѣмъ гдѣ бы то ни было, вертится здѣсь (въ общинномъ хозяйствѣ) національная борьба вокругъ спора о „моемъ“ и „твоемъ“. Школы, больницы, учрежденія общественнаго призрѣнія, часто стотысячныя имущества — все это избирательный бюллетень можетъ отдать въ руки или одной или другой народности». Оттого Шпрингеръ, какъ выше указано, рекомендуетъ проводить въ смѣшанныхъ общинахъ и округахъ систему національныхъ курій.
Намъ, россіянамъ, нечего далеко ходить за примѣрами націоналистической борьбы вокругъ городского хозяйства. Вотъ уже сколько лѣтъ, какъ шовинистическіе элементы русскаго населенія Одессы стараются — не безъ успѣха — разорить и вытѣснить изъ экономическихъ позицій еврейское населеніе, и кто же не знаетъ, какую силу имъ въ этомъ отношеніи придаетъ ихъ господство въ городской думѣ. Но даже Одесса блѣднѣетъ предъ тѣмъ, что на этой почвѣ происходитъ въ Польшѣ. Вся борьба двухъ націй, которымъ принадлежитъ край, ведется здѣсь на экономической почвѣ. Бойкотъ еврейской торговли и еврейскаго ремесла — вытѣсненіе еврейскихъ промышленниковъ — это главные, даже единственные лозунги всего польскаго экономическаго движенія. На дипломатическомъ языкѣ это называется spolszczenie mieszczanshva, т. е. «созданіе польской буржуазіи»; но ксендзы въ проповѣдяхъ и газетчики въ статьяхъ переводятъ это проще: «не покупайте ничего у „евреевъ“. Совершенно понятно, какое значеніе при этомъ пріобрѣтаетъ для каждой изъ борющихся народностей та или иная доля власти въ городской думѣ. Деп. Грабскій еще въ прошломъ году откровенно объяснилъ въ бесѣдѣ съ сотрудникомъ варшавской газеты „Slowo“, для чего ему и его единомышленникамъ такъ необходимо преобладаніе въ городскихъ думахъ: главное дѣло — созиданіе польской буржуазіи, а потому надо всѣми силами поддерживать каждую новую польскую фирму (иными словами, не давать заказовъ еврейскимъ фирмамъ); кромѣ того, надо стремиться къ тому, чтобы евреи, не желающіе ассимилироваться, получали за это упорство должное возмездіе въ видѣ осязательныхъ невыгодъ (см. брошюру „Поляки и евреи“, Одесса 1911 г.). Это — довольно ясная программа систематическаго бойкота, на помощь которому будетъ пущена въ ходъ вся муниципальная машина. Трудно послѣ этого говорить, будто городское хозяйство въ національномъ отношеніи по своей природѣ нейтрально. Совсѣмъ напротивъ. Если бы правительство даже само предложило ввести въ городахъ Польши совмѣстные выборы, безъ всякихъ гарантій для меньшинства, то еще вопросъ, разумно ли было бы, при такомъ настроеніи въ краѣ, согласиться на эту реформу.
Передъ нами образецъ совмѣстныхъ выборовъ безъ всякихъ курій: это — избирательная система для выборовъ въ Гос. Думу, дѣйствующая въ Польшѣ и понынѣ. Ея результаты извѣстны: поляки не пропустили въ три Думы ни одного еврея, не только въ третью, гдѣ у нихъ всего 11 мандатовъ, но и въ первую и во вторую, когда въ ихъ рукахъ было свыше 30 депутатскихъ креселъ. Ни одного представителя. Они даже ассимиляторовъ не хотятъ. Что же выигрываетъ еврейское населеніе Польши отъ того, что на выборахъ въ Гос. Думу оно не „обособлено“, не „отрѣзано“, не „отгорожено китайскою стѣной“ отъ братьевъ-поляковъ? Выигрышъ только тотъ, что это населеніе остается совершенно беззащитнымъ, и теперь, когда братья-поляки въ союзѣ съ Крупенскимъ и прочими грабятъ его права, оно даже не можетъ протестовать. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что та же самая картина получилась бы, при совмѣстныхъ выборахъ, и по городамъ. Оттого деп. Грабскій, напримѣръ, былъ еще годъ назадъ противникомъ курій. Онъ сказалъ въ томъ же интервью съ сотрудникомъ „Slowa“: „Извѣстно, что евреи составляютъ большинство только въ маленькихъ городахъ, въ большихъ же, какъ, напр., Варшава, Лодзь, Сосновицы и т. д., евреи составляютъ лишь значительное меньшинство. Не подлежитъ поэтому ни малѣйшему сомнѣнію, что именно въ этихъ городахъ, имѣющихъ для насъ гораздо большее значеніе, чѣмъ остальные мелкіе пункты преобладающее польское населеніе, при отсутствіи еврейской куріи, выбирало бы въ гласные думы лишь такое количество евреевъ, какое оно считало бы необходимымъ въ общихъ интересахъ, и, что наиболѣе важно, выбирало бы лишь такихъ евреевъ, которые съ польской точки зрѣнія этого заслуживаютъ“. Иными словами, поляки тогда могли бы фальсифицировать еврейское представительство во всѣхъ важнѣйшихъ городахъ края, выбирая не тѣхъ евреевъ, кого хотятъ сами евреи, или вовсе ни одного еврея гласнаго не пропускать. Трудно сказать, что въ этой перспективѣ хорошаго, и стоитъ ли ради такихъ результатовъ воевать противъ курій.
Иногда на это отвѣчаютъ, что зато евреи могли бы — въ тѣхъ городишкахъ, гдѣ они въ большинствѣ — выбирать лишь столько поляковъ, сколько имъ угодно, и лишь тѣхъ, которые имъ угодны. Заманчивая перспектива. Это значило бы, что поляки фальсифицируютъ еврейское представительство, а евреи польское. Легко себѣ представить, какія отношенія послѣ этого установились бы въ такихъ городахъ между польскимъ меньшинствомъ и еврейскимъ большинствомъ. Волкомъ бы другъ на друга смотрѣли. Эта злоба, разгорающаяся при совмѣстныхъ выборахъ во время каждой избирательной кампаніи и вливающая новыя волны яда въ и безъ того отравленную атмосферу — это, между прочимъ, еще хуже, чѣмъ всѣ остальные безотрадные результаты такихъ выборовъ. Газета „Fraind“, говоря о куріяхъ, указала какъ-то на ихъ главное преимущество: онѣ устранятъ то „погромное настроеніе“, которое обыкновенно сопровождаетъ выборы въ Польшѣ, особенно въ Варшавѣ. Что слово „погромное настроеніе“ тутъ совершенно кстати, не рѣшится отрицать ни одинъ человѣкъ, хоть немного знакомый съ положеніемъ вещей. Для тѣхъ, кто съ положеніемъ вещей не знакомъ, я приведу нѣсколько образцовъ избирательныхъ прокламацій, обращавшихся въ Варшавѣ при первыхъ и вторыхъ выборахъ. Одна: „Rodacy! Поклянемся, что если евреи побѣдятъ на выборахъ, мы не купимъ больше у еврея ни за грошъ товару“. Это огромными буквами, а дальше крохотнымъ шрифтомъ: „Погромовъ и исключительныхъ законовъ мы не хотимъ, но за наглость сумѣемъ наказать; если они пойдутъ противъ насъ, то ничего. больше отъ насъ не заработаютъ, и придется имъ съ голоду эмигрировать и очистить мѣсто въ Польшѣ“. Другая: „Rodacy! Посмотрите, что дѣлается предъ избирательными бюро: евреи массами идутъ къ урнамъ, а поляки разсыпаны… Если вы будете голосовать за списокъ такъ называемыхъ прогрессистовъ, послами отъ Варшавы будутъ евреи. Поляки! Ратуйте столицу Полыни!“… Третья: „Поляки! Варшава въ опасности! Евреи будутъ депутатами, если мы не подадимъ своихъ голосовъ за народовскій списокъ!“ Еще одна: „Рабочіе! Въ прошломъ году (т. е. на выборахъ въ первую Дужу) вы спасли Варшаву отъ позора. Если вы хотите“ чтобы сердце Польши (прозвище Варшавы) и дальше было польскимъ, если ваши чувства на сторонѣ отчизны и ея чести, — не дайте побѣдить еврейскому списку!» Думаю, этого достаточно. Какъ бы тамъ ни была плоха куріальная система, но она, по крайней мѣрѣ, радикально устраняетъ эти мотивы изъ избирательной симфоніи. Національный антагонизмъ, конечно, остается, и онъ будетъ чувствоваться въ каждомъ засѣданіи городской думы — но пусть онъ, по крайней мѣрѣ, не бушуетъ на улицѣ. Тѣмъ болѣе, что теперь уже не тѣ времена, когда даже народовцы соблюдали приличія и, пуская на улицу юдофобскую прокламацію, прибавляли мелкимъ шрифтомъ: «Погромовъ и исключительныхъ законовъ не хотимъ». Польское коло открыто, въ оффиціальной деклараціи Яронскаго, требуетъ исключительныхъ законовъ противъ евреевъ. Что касается до погромовъ, то, если говорить правду, еще и тогда, при первыхъ выборахъ, одна провинціальная газета грозила строптивымъ жидамъ «кулакомъ польскаго мужика». Теперь вслѣдъ за провинціей разоткровенничалась и Варшава, serce Polski. Годъ тому назадъ угрожалъ погромами радикалъ Нѣмоевскій, а на-дняхъ эту же угрозу повторила «Kultura polska», органъ Свѣнтоховскаго, маститаго вождя прогрессивной демократіи…
На принципъ національныхъ курій, взятый самъ по себѣ, надо смотрѣть трезво. Это, конечно, далеко не идеальный способъ гарантировать права меньшинства. Гораздо удобнѣе такъ называемыя пропорціональныя системы, при которыхъ всѣ избиратели голосуютъ вмѣстѣ, а распредѣленіе мандатовъ между большинствомъ и меньшинствомъ производится при подсчетѣ голосовъ. Этихъ системъ много — vote limité въ Испаніи, vote cumulatif въ штатѣ Иллинойсъ, vote unique въ Бразиліи, система Гэра въ Даніи, система д’Онда въ Бельгіи и т. д.; всѣ онѣ лучше національныхъ курій потому, что гибче, подвижнѣе, утонченнѣе. Но совершенно ясно, что въ Польшѣ теперь ни объ одной изъ нить рѣчи быть не можетъ. Остается только простой выборъ: или размежеваніе поляковъ и евреевъ по отдѣльнымъ куріямъ, или грызня за мандаты въ «погромной атмосферѣ». Признаюсь откровенно, что я бы затруднился предпочесть второе. Всѣ одіозныя выдумки, которыми проектъ испортилъ основную идею національныхъ курій, вся вопіющая несправедливость распредѣленія мандатовъ между обѣими націями не можетъ, однако, заслонить одного преимущества: что еврейское меньшинство Варшавы будетъ имѣть въ городской думѣ своихъ представителей, хоть всего 16, но настоящихъ, свободно выбранныхъ избирателями. При совмѣстныхъ выборахъ варшавскіе евреи получили бы столько же гласныхъ, сколько имѣли депутатовъ: ни одного,
1911.