Слушать — значит не только быть пассивным объектом звуковых впечатлений, но воспринимать их активно, перерабатывать, что особенно следует иметь в виду, когда речь идет о музыке. Уже Аристоксен указал на важное значение памяти при восприятии музыкальных впечатлений. Мы слышим звуки, протекающие в данный момент, и сопоставляем их со звуками, которые уже отзвучали ранее, но еще хранятся в нашей памяти. Слушать музыку — значит, поэтому, жить вместе с ее движением, сознательно следя за соотношениями отдельных тонов и тематическими образованиями. Само собой разумеется, что способность к такому осмысленному слушанию может быть сильно поднята основательным музык. образованием. Так называемый абсолютный слух — т.е. точное распознавание каждого отдельного тона по его высоте, — вовсе не в такой мере является необходимым условием музыкально- художественной натуры, как это можно было бы думать. Абсолютный слух встречается нередко у людей, совершенно неспособных к восприятию высшей музык. культуры и, наоборот многие весьма талантливые музыканты лишены его. Можно утверждать все таки, что для прирожденного музыканта абсолютная высота представляет собою резко определенную эстетическую ценность, — в роде того, как для живописца краска, — и что воспроизведение в сильно транспонированном виде композиции, известной такому музыканту в оригинале, нарушает для него ее характер. Но не следует преувеличивать значение этого фактора. Высшие художественные эффекты создаются все таки на почве относительной высоты тонов и лишь в весьма малой степени зависят от высоты абсолютной, — как то достаточно видно уже из возможности изменения высоты нормального строя.
