Во время сеанса, среди многочисленныхъ и разнообразныхъ, но обычныхъ явленій въ присутствіи Е. Д., заслуживаетъ вниманія новое, небывалое до сихъ поръ: игра на роялѣ. Сидя за круглымъ столомъ, на разстояніи трехъ аршинъ отъ запертаго рояля, мы услыхали сначала звуки, издаваемые, съ промежутками, нѣкоторыми клавишами, а затѣмъ звуки всѣхъ клавишей одновременно, какъ бы отъ проведеннаго по нимъ пальца.
Игра на роялѣ никогда уже болѣе не повторялась на сеансахъ Е. Д., хотя неоднократно присутствующіе желали этого явленія.
Получивъ на сеансѣ 10-го октября намекъ, что изолированіе медіума отъ кружка усиливаетъ явленія, мы не стали вводить его въ цѣпь, составляя ее только изъ рукъ присутствующихъ на сеансѣ, медіумъ же занималъ мѣсто около стола рядомъ съ нами. Явленія не только усилились, но получились и новыя. Остановлюсь на сеансѣ 18-го ноября.
Сидѣли мы въ моемъ кабинетѣ у шерстяной раскрытой драпировки, повѣшенной поперекъ комнаты, причемъ медіумъ сидѣлъ спиною къ ней. Медіумическая сила развилась быстро. Явленія безпрерывно слѣдовали одно за другимъ. Сильные удары въ верхнюю грань столешницы, разнообразныя звукоподражанія, въ томъ числѣ отчетливыя повторенія мотивовъ изъ оперъ. Самостоятельное выстукиваніе разныхъ мотивовъ въ столѣ и въ шкафу, висящемъ на стѣнѣ, очень высокій подъемъ стола вверхъ.
Когда наплывъ явленій прекратился, была потребована азбука и указано: передвинуться вмѣстѣ со столомъ такъ, чтобы мѣсто медіума было за драпировкой у ея разрѣза. Когда это было исполнено, послѣдовало дополнительное требованіе: закрыть полы драпировки, но медіумъ не согласился на это. Явленія не возобновлялись.
Спустя немного времени медіумъ впалъ въ трансъ и мы рѣшились исполнить требованіе незримыхъ дѣятелей: спустили полы драпировки и тотчасъ послѣдовали явленія, въ томъ числѣ и небывалыя на нашихъ сеансахъ. Бубенъ, лежащій на столѣ, поднятъ кверху, нѣсколько ударовъ въ него и онъ упалъ на подъ. Маленькая металлическая труба безъ шума взята со стола и мы услыхали отчетливый и сильный звукъ ея въ воздухѣ; затѣмъ она также тихо положена на столъ. На мой вопросъ: кто игралъ на трубѣ, медіумъ? Отв.: «нѣтъ». Вѣроятно, можно слышать голосъ и безъ помощи трубы? Тотчасъ мы услышали шопотъ, но, что сказано было, разобрать не могли. Шопотъ былъ не за драпировкой.
Вскорѣ по азбукѣ сказано: «Поднимите драпри». Исполнили и догадались, что медіумъ не долженъ знать, что драпри было спущено. Онъ дѣйствительно тотчасъ же проснулся и положилъ руки на столъ. На вопросъ: кончить сеансъ? отвѣчено: «Да».
Вскорѣ мы перешли къ такъ называемымъ фасъ-сеансамъ, когда медіумъ вполнѣ изолированъ отъ присутствующихъ. Мы устраивали ихъ такимъ образомъ: садились вокругъ стола, поставленнаго у самой двери съ повѣшенной на ней портьерой, причемъ мѣсто, занимаемое медіумомъ, находилось уже въ другой комнатѣ. Когда наступалъ трансъ и руки медіума, лежащія до того времени на столѣ, падали на его колѣни — портьера опускалась. При этомъ медіумъ находился на столько близко отъ насъ, что мы во всякое время могли черезъ портьеру контролировать какъ его присутствіе, такъ и нѣкоторыя явленія, происходящія за портьерой близъ медіума.
При первомъ же такомъ сеансѣ явленія сдѣлались еще разнообразнѣе, но, къ сожалѣнію, при такой обстановкѣ строгій контроль надъ нѣкоторыми изъ нихъ былъ невозможенъ, хотя впослѣдствіи, когда появилось во время транса каталептическое состояніе рукъ медіума, неудобство это устранилось.
На одномъ изъ ближайшихъ по времени фасъ-сеансовъ объявился новый незримый дѣятель, назвавшись Линою Терской, и почти постоянно заявлялъ о своемъ участіи въ сеансахъ до самаго ихъ прекращенія. Впослѣдствіи жена сдѣлала себѣ брошку съ именемъ «Лина», которая и видна на ея портретѣ. Не смотря на попытки получить свѣдѣнія объ этой Линѣ, кто она и почему участвуетъ на нашихъ сеансахъ — мы ничего не добились.
Въ 1879 году 8-го января состоялся въ нашей городской квартирѣ фасъ-сеансъ, на которомъ получено было самопроизвольное писаніе при особенно убѣдительной обстановкѣ. Присутствовалъ, кромѣ меня, жены, Д. В. Тихоновой и барона Фитингофа, пріѣхавшій изъ Харькова, служащій въ тамошнемъ земельномъ банкѣ Л. Ф. Тиленъ, очень интересующійся явленіями спиритизма.
Сидѣли въ моемъ кабинетѣ за столомъ, поставленнымъ вплотную къ разрѣзу драпировки, повѣшенной поперекъ комнаты. Елизавета Дмитріевна, какъ обыкновенно, сидя въ большомъ креслѣ, занимала мѣсто по другую сторону драпировки, но тоже у стола, положа на него вмѣстѣ съ нами свои руки. При наступленіи транса руки ея, по обыкновенію, соскользнули со стола и она всѣмъ корпусомъ откинулась къ спинкѣ кресла. Тогда поднятые половинки драпировки были опущены. Тотчасъ начались стуки за драпировкою около кресла медіума, а затѣмъ перешли къ намъ въ столъ. Передъ началомъ сеанса на столъ былъ положенъ листъ писчей бумаги, осмотрѣнный всѣми присутствующими и помѣченный г-мъ Тиленомъ. На бумагѣ лежалъ карандашъ. Освѣщена комната была ручною керосиновою лампою, стоящею въ сторонѣ отъ насъ и заслоненной кускомъ картона. Такой свѣтъ позволялъ намъ хорошо видѣть другъ друга и всю обстановку комнаты. Вскорѣ тѣми же стуками потребована азбука и сказано: «посмотрите на бумагу». Смотримъ и ничего не видимъ. Повторяемъ осмотръ бумаги при полномъ свѣтѣ лампы, перенесенной мною на нашъ столъ, но результатъ тотъ же. Тогда вновь начинаются стуки и съ помощью азбуки получаемъ указаніе: «посмотрите написанное внутри». Поднимаемъ листъ и на другой его сторонѣ, прилегающей къ столу, видимъ написанное слово «Лина». Почеркъ руки имѣетъ сходство съ почеркомъ медіума. Листъ, по указанію незримаго дѣятеля, отданъ г-ну Тилену. При этомъ указаніи прибавлено, что такое выдающееся явленіе послѣдовало благодаря присутствію харьковскаго гостя.
На слѣдующемъ фасъ-сеансѣ 14-го февраля замѣченъ очень интересный фактъ. Разница между отношеніемъ медіума къ личности въ нормальномъ состояніи и во время транса: симпатія замѣнилась антипатіей.
На этомъ фасъ-сеансѣ присутствовала въ первый разъ хорошая знакомая жены г-жа М. (на обыкновенныхъ она бывала и прежде), съ которой она встрѣчалась всегда съ большимъ удовольствіемъ и особенно ей симпатизировала. Вскорѣ по наступленіи транса заявила себя «Лина» и потребовала удаленія г-жи М. Послѣдняя не пожелала подчиниться этому требованію. Тогда оно повторилось по-азбукѣ очень сильными стуками. Г-жа М. уступила на половину: вышла изъ цѣпи и сѣла въ сторонѣ. Снова еще болѣе энергичное требованіе «выйти вонъ и изъ комнаты», и когда г-жа М. рѣшительно отказалась исполнить это, медіумъ началъ истерически плакать. Только что г-жа М. удалилась, какъ все успокоилось и явленія слѣдовали обыкновеннымъ порядкомъ.
Въ слѣдующіе разы повторялось то же самое, и не смотря на желаніе какъ самого медіума, такъ и г-жи М., ей не пришлось принять участія ни на одномъ фасъ-сеансѣ, на которыхъ, какъ мы впослѣдствіи узнали, орудовала явленіями «Лина», которая, избравъ себѣ отличительнымъ знакомъ звукъ трехъ щелчковъ, дѣлаемыхъ какъ бы пальцами въ воздухѣ, заявляла такимъ образомъ о своемъ присутствіи на сеансѣ.
Нерѣдко мы были свидѣтелями медіумическихъ явленій, продолжавшихся и послѣ сеанса. Если сеансъ былъ изъ удачныхъ, то развившаяся на немъ сила какъ бы продолжала дѣйствовать. Проявлялась она различнымъ образомъ. Для примѣра разскажу одинъ изъ такихъ случаевъ, сохранившійся въ памяти.
Сеансъ былъ оконченъ и тотъ же обѣденный столъ, за которымъ мы сидѣли, былъ накрытъ для ужина. Когда къ нему приближалась Е. Д., то онъ порывисто передвигался на вершокъ или болѣе въ сторону однимъ изъ своихъ угловъ. Предполагая получить болѣе наглядное проявленіе силы, когда въ комнатѣ никого не будетъ, мы всѣ разомъ вышли въ сосѣднюю. Не прошло минуты, какъ раздались три стука и мы снова вошли въ столовую. Вода изъ двухъ графиновъ была разлита въ маленькія тарелки, приготовленныя для закуски; нѣсколько стакановъ опрокинуты вверхъ дномъ, а одинъ изъ нихъ поставленъ на близъ стоявшій стулъ. Желая увидѣть еще что-нибудь подобное, мы снова вышли изъ комнаты и черезъ такой же короткій промежутокъ времени были вызваны тремя стуками обратно. На этотъ разъ всѣ папиросы, лежащія въ вазочкѣ на столѣ, были перенесены подъ столъ и тамъ разложены въ очень правильную фигуру, имѣющую видъ сіянія, при чемъ всѣ мундштуки находились въ центрѣ фигуры.
Продѣлать, описанное мною, въ такое короткое время не можетъ никто изъ насъ, при извѣстныхъ условіяхъ нашей земной жизни.
Бывали случаи, когда медіумическая сила Елизаветы Дмитріевны проявлялась и значительно развивалась совершенно неожиданно и при неподходящей обстановкѣ[1]).
Весною этого же года, въ одинъ изъ вторниковъ мы, вчетверомъ, обѣдали въ Благородномъ собраніи: я, жена, М. П. Гедеоновъ и Н. А. Моисеевъ. Послѣ обѣда, въ ожиданіи вечернихъ танцевъ, мы ходили по гостинымъ собранія и въ одной изъ нихъ сѣли около стола и умышленно, по возможности незамѣтно для проходящей публикѣ, положили на него руки. Тотчасъ начались стуки въ столешницѣ. Желая сдѣлать опытъ, мы перешли въ угловую гостиную и сѣли около стола съ мраморною доскою. Мраморъ не помѣшалъ: начавшіеся въ немъ стуки были настолько сильны, что, не смотря на отдаленное мѣсто нашего сидѣнія (въ углу), проходящіе черезъ гостиную начали обращать на насъ вниманіе, что побудило насъ прекратить слишкомъ публичный сеансъ; но не успѣли мы этого сдѣлать, какъ тяжелое кресло, стоящее вдали отъ насъ въ глубокой амбразурѣ окна, выдвинулось изъ нея по направленію къ намъ. Тогда мы, опасаясь огласки, быстро встали и поспѣшили перейти въ столовую собранія. Проявленіе силы не прекратилось и тамъ. Едва мы успѣли сѣсть на концѣ длиннаго составнаго изъ нѣсколькихъ частей чайнаго стола, какъ началось замѣтное его движеніе въ разныя стороны. Мы не нашли возможнымъ при такихъ условіяхъ сидѣть за столомъ и должны были отказаться отъ поданнаго намъ чая.
Разскажу теперь сеансъ, на которомъ мнѣ удалось опредѣлить, на какое разстояніе отъ медіума простиралось дѣйствіе медіумической силы въ данный моментъ.
Сеансъ этотъ имѣлъ мѣсто въ томъ же году на дачѣ въ Лѣсномъ въ одинъ изъ лунныхъ іюльскихъ вечеровъ въ присутствіи медіума, меня, И. И. Крампа и Н. Д. Красильникова.
Сидѣли мы близъ оконъ, за раскрытымъ ломбернымъ столомъ, занимая каждый одну изъ его четырехъ сторонъ. Комната была освѣщена яркимъ луннымъ свѣтомъ и, кромѣ того, лампою, горѣвшею въ сосѣдней комнатѣ противъ дверей. На этотъ разъ буковый стулъ, поставленный въ нѣкоторомъ разстояніи отъ нашего стола, нагляднѣе и чаще обыкновеннаго придвигался къ намъ или, вѣрнѣе сказать, къ медіуму. Пользуясь такимъ благопріятнымъ условіемъ, я послѣ каждаго его приближенія относилъ его далѣе и далѣе. Чѣмъ разстояніе это было больше, тѣмъ дольше намъ приходилось ожидать, когда стулъ двинется. Наконецъ, нашелся предѣлъ: на разстояніи болѣе четырехъ шаговъ, не смотря на долгое наше ожиданіе, онъ не тронулся съ мѣста. Тогда я придвинулъ его немного ближе. Минуты черезъ двѣ стулъ двинулся, и такимъ образомъ: сначала небольшое разстояніе скользилъ по полу, а потомъ сдѣлалъ скачекъ и опустился около медіума. Такого нагляднаго, рельефнаго медіумическаго передвиженія предмета мнѣ никогда болѣе, ни прежде, ни послѣ, наблюдать не случалось. Въ этомъ скачкѣ можно видѣть, помимо выдающагося медіумическаго явленія, и полное доказательство, что между стуломъ и медіумомъ не было никакого искусственнаго соединенія, хотя для всѣхъ присутствующихъ не было въ томъ ни малѣйшаго сомнѣнія, а тѣмъ болѣе для меня лично, когда я собственными руками переносилъ стулъ на различныя разстоянія отъ мѣста, гдѣ мы сидѣли.
Теперь въ хронологическомъ порядкѣ слѣдуетъ разсказать единственный случай въ медіумической практикѣ Е. Д. — приносъ цвѣтовъ во время сеанса.
Сеансъ этотъ состоялся въ томъ же году 14-го сентября въ Лѣсномъ, на собственной нашей дачѣ, окруженной большими цвѣтниками, съ массою цвѣтовъ въ лѣтніе мѣсяцы, а въ половинѣ сентября сохранились въ нихъ только астры въ полномъ цвѣту и гелеотропъ въ полу-поблекшемъ состояніи.
На сеансѣ присутствовали, кромѣ медіума и меня, А. I. Мальмъ, И. И. Крампъ, А. Ф. Ридигеръ и г-нъ Т. Сидѣли у стола при полу-свѣтѣ съ запертыми дверями, изъ которыхъ одна (безъ стеколъ) выходила на террасу и запиралась ключомъ и большою задвижкою.
Среди сеанса, послѣ разнообразныхъ явленій, мы почувствовали сильный запахъ гелеотропа, зажгли свѣчу и увидѣли, что все сидѣнье кушетки, стоящей въ недалекомъ отъ насъ разстояніи, усыпано гелеотропомъ. Цвѣты были очень свѣжи и покрыты росою. При освидѣтельствованіи очень большой и единственной клумбы съ цвѣтами гелеотропа мы не могли вполнѣ убѣдиться, что принесенные цвѣты взяты именно съ этой клумбы, хотя въ нѣкоторыхъ мѣстахъ ея и можно было подозрѣвать исчезновеніе цвѣтовъ, но не въ такомъ количествѣ, какое было положено на кушетку. Кромѣ того, цвѣты на клумбѣ были далеко не такъ свѣжи, какъ принесенные. Послѣднее обстоятельство не имѣетъ значенія, такъ какъ освѣжить цвѣты во всякомъ случаѣ легче, нежели перенести ихъ изъ сада въ комнату при закрытыхъ окнахъ и дверяхъ.
1880 г. богатъ былъ не столько явленіями во время сеансовъ, сколько самопроизвольными медіумическими явленіями внѣ сеансовъ. Слѣдуя хронологическому порядку, приведу сначала двѣ сохранившіяся протокольныя записи.
Примечания[править]
- ↑ У большинства медіумовъ присущая имъ сила очень капризна: требуетъ привычныхъ условій для ея проявленія, подходящей обстановки, извѣстныхъ качествъ присутствующихъ. Въ противномъ случаѣ она спрячется, какъ улитка въ раковину.