Вскорѣ послѣ наступленія транса стуками по азбукѣ было сказано: «Вагнеръ принесъ браслетъ». На это медіумъ слезливымъ голосомъ отвѣчалъ: «Я не хочу, не снимайте браслета, не снимайте, я не хочу» (плачетъ). Вслѣдъ за этимъ снятый браслетъ зазвенѣвъ выкатился изъ подъ драпри къ намъ подъ столъ. Такъ какъ медіумъ продолжалъ плакать, то М. П. Гедеоновъ пассами, сквозь драпри, успокоилъ его. Затѣмъ послѣдовало указаніе разбудить и устроить второй сеансъ. Е. Д., не придя еще въ полное сознаніе и узнавъ о снятіи браслета, начала снова плакать. Впослѣдствіи оказалось, что она и этихъ послѣднихъ слезъ не помнила. Браслетъ былъ врученъ Н. П., который при началѣ второго сеанса положилъ его въ кабинетѣ медіума на шкапикъ. Среди сеанса ударами по бубнамъ была потребована азбука и на нашъ вопросъ: — надѣнутъ ли браслетъ? отвѣчали: «Нѣтъ — съ браслетомъ исторія кончена».
Браслетъ и до сихъ поръ хранится у Н. П. Вагнера.
До сихъ поръ я описывалъ всѣ явленія какъ очевидецъ, присутствуя всегда на всѣхъ сеансахъ, въ которыхъ жена принимала участіе въ качествѣ медіума, но со времени изданія «Ребуса» я настолько былъ занятъ этимъ дѣломъ, что не имѣлъ возможности не только по прежнему руководить сеансами, но даже иногда и принимать участіе въ опытахъ. Вотъ почему мнѣ приходится разсказать со словъ другихъ о замѣчательномъ медіумическомъ явленіи: трансцендентальной фотографіи руки, полученной благодаря медіумизму Елизаветы Дмитріевны.
Опыты, блестящій, хотя и неожиданный, результатъ которыхъ выразился этой фотографіей, предприняты были профессоромъ Н. П. Вагнеромъ въ началѣ 1882 года для доказательства возможности психическаго раздвоенія человѣка.
Вотъ что говоритъ о нихъ Н. П. въ своей статьѣ: «Теорія и дѣйствительность», помѣщенной въ «Новомъ Времени» отъ 5-го февраля 1886 года:
«Въ то время я былъ сильно занятъ реальнымъ подтвержденіемъ моей теоріи гипнотическихъ явленій, высказанной мною въ трехъ публичныхъ чтеніяхъ. По этой теоріи психическая сила каждаго индивида и его воля, если не совершенно идентичны, то весьма тождественны. Воля гипнотизера, усыпляя гипнотика, освобождаетъ его волю и распоряжается по своему произволу этой волей и всѣмъ механизмомъ его физическаго организма. Я предполагалъ, что выдѣляющаяся изъ субъекта вмѣстѣ съ волей психическая индивидуальность организма можетъ принять невидимый для экспериментатора, но реальный образъ, который въ состояніи будетъ уловить фотографическая пластинка, такъ какъ она составляетъ аппаратъ болѣе чувствительный къ свѣтовымъ явленіямъ, чѣмъ нашъ глазъ. Я не буду описывать весь ходъ неудачныхъ опытовъ, сдѣланныхъ мною съ этой цѣлью. Я опишу здѣсь только одинъ опытъ, давшій совершенно неожиданный результатъ.
«Субъектомъ для этихъ опытовъ послужилъ медіумъ Е. Д. Прибыткова, любезности которой я такъ много обязанъ при большинствѣ моихъ медіумическихъ опытовъ. Опытъ былъ сдѣланъ у меня на дому. Мною было, наканунѣ опыта, приготовлено семь фотографическихъ пластинокъ. Всѣ онѣ были облиты колодіальной эмульсіей. Камера, употребляемая мною, Л. В. Варнерке, стереоскопическая, работы Дальмейера. Я употребляю не простую, а стереоскопическую камеру для того, чтобы двойныя изображенія взаимно контролировали другъ друга такъ, чтобы можно было узнать всѣ случайныя пятна, которыя появятся на пластинкѣ при проявленіи негатива. Камера, которую я употребляю, такихъ размѣровъ, которые очень рѣдко употребляются фотографами въ Россіи. Вслѣдствіе этого мнѣ необходимо каждый разъ, какъ мнѣ понадобятся новыя пластинки, заказывать ихъ у фотографа или стекольщика, и они вырѣзываютъ ихъ изъ цѣльнаго стекла, которое еще ни разу не служило для фотографическихъ манипуляцій.
«Я описываю всѣ эти подробности для того, чтобы показать, что мною были употреблены такія предосторожности, которыя каждый физикъ и фотографъ сочтутъ достаточными.
«Посредствомъ психографіи намъ было указано утро, въ которое долженъ быть произведенъ опытъ, указано число пластинокъ, которыя должны быть выставлены и, наконецъ, сказано, что медіумическое изображеніе получится на третьей пластинкѣ.
«Кромѣ Е. Д. Прибытковой, я пригласилъ къ себѣ другого гипнотическаго субъекта, воспитанника одной изъ здѣшнихъ гимназій, съ которымъ мы производили весьма удачные гипнотическіе опыты. Я пригласилъ его съ тѣмъ намѣреніемъ, чтобы попробовать имъ замѣнить Е. Д. Прибыткову, въ случаѣ утомленія или какого-нибудь нервнаго разстройства съ ея стороны. Кромѣ этого субъекта, мною былъ приглашенъ мой близкій знакомый, съ которымъ мы часто дѣлали гипнотическіе опыты, М. П. Гедеоновъ. Онъ былъ необходимъ для усыпленія медіума. Наконецъ, мною былъ приглашенъ мой школьный товарищъ, занимающійся фотографіей, Вл. Ив. Якобій. Всѣ приглашенныя лица явились къ назначенному часу, утромъ, въ полдень, и мы почти тотчасъ же приступили къ опыту. Мы заперлись въ большой комнатѣ съ двумя окнами, въ которую вела одна дверь. Мы посадили медіума прямо противъ окна, и г. Гедеоновъ довольно быстро простыми пассами погрузилъ его въ гипнотическій сонъ. Мы просили, чтобы стуками намъ было сказано, когда открыть камеру и кассетку, и когда закончить выставку. Намъ привелось не долго ждать: три сильныхъ стука раздались въ полъ и затѣмъ послѣ двухминутной выставки такіе же стуки указали закрыть камеру.
«На первыхъ двухъ выставленныхъ пластинкахъ послѣ ихъ проявленія, которое производилось немедленно въ темной комнатѣ, ничего не оказалось, кромѣ портрета медіума, спящаго на стулѣ. Выставка третьей пластинки продолжалась около трехъ минутъ и послѣ проявленія, на ней, надъ головой спящаго медіума, оказалась рука.
«Я опишу теперь то положеніе, которое занимали въ комнатѣ пять лицъ, участвовавшихъ въ опытѣ въ самый моментъ фотографическаго снятія. Г. Гедеоновъ стоялъ возлѣ камеры. Гимназистъ сидѣлъ совершенно въ сторонѣ на разстояніи четырехъ шаговъ. Мы съ моимъ товарищемъ Якобіемъ также стояли у камеры.
«Я считаю излишнимъ напоминать, что аппаратъ снималъ стереоскопически, и на пластинкѣ явилось два одинаковыхъ изображенія. Рука, появившаяся надъ головой медіума, не могла принадлежать ни одному изъ присутствовавшихъ. Хотя фотографія вышла слаба, туманна, очевидно не додержана, но все-таки на ней ясно видна кисть руки, выходящая изъ женскаго рукава, самая же рука далѣе кисти отсутствуетъ. Складъ этой руки не мужской, а женскій. Наконецъ, эта рука уродлива, большой палецъ ея отдѣляется отъ остальныхъ глубокой вырѣзкой. Очевидно, эта рука была не вполнѣ или неудачно матеріализована.
„Вотъ доказательства, которыя не допускаютъ ни малѣйшаго сомнѣнія въ томъ, что рука, снятая на фотографіи, была, дѣйствительно, медіумическое явленіе. На остальныхъ четырехъ пластинкахъ никакихъ медіумическихъ явленій не получено. Кромѣ этого сеанса, съ тою же цѣлью мной былъ сдѣланъ цѣлый рядъ сеансовъ и снято 18 пластинокъ при тѣхъ же самыхъ условіяхъ, но ни на одной никогда ничего медіумическаго не получилось“.
Привожу свидѣтельство участника опыта М. П. Гедеонова, заимствованное мною изъ книги А. Н. Аксакова „Анимизмъ и спиритизмъ“ (стр. 47).
«Въ началѣ 1882 года, профессоръ Вагнеръ сообщилъ мнѣ о желаніи своемъ произвести нѣсколько опытовъ снятія фотографіи съ лица, погруженнаго въ магнетическій сонъ, съ цѣлью попытаться получить объективное доказательство возможности раздвоенія личности. Такъ какъ въ то время я усиленно занимался магнетизированіемъ, то профессоръ Вагнеръ и предложилъ мнѣ принять участіе въ этихъ опытахъ въ качествѣ магнетизера, а г-жѣ Прибытковой и г. Красильникову въ качествѣ лицъ, съ которыхъ предполагалось снимать фотографіи.
«Крайне интересуясь поставленной г. Вагнеромъ задачей, я изъявилъ полное свое согласіе и наканунѣ предположеннаго для перваго сеанса дня отправился къ профессору Вагнеру, чтобы окончательно условиться съ нимъ о подробностяхъ предстоящаго опыта и присутствовать въ качествѣ свидѣтеля при заготовленіи негативныхъ пластинокъ. У него я встрѣтилъ г. Якобія, который принялъ на себя обязанность фотографа. Въ присутствіи нашемъ пластинки эти были тщательно осмотрѣны, вытерты, пронумерованы, покрыты надлежащимъ составомъ и затѣмъ заперты профессоромъ Вагнеромъ въ ящикъ.
«На слѣдующій день, часовъ въ 11 утра, мы всѣ, т. е., г-жа Прибыткова, г. Красильниковъ, г. Якобій и я, собрались у проф. Вагнера, въ его университетской квартирѣ, и приступили къ самому фотографированію. Г-жа Прибыткова была посажена, лицомъ къ окну, въ кресло, придвинутое къ деревянной перегородкѣ, на которой было раскинуто одѣяло, имѣвшее служить фономъ; противъ нея, и нѣсколько наискось, влѣво, помѣстились г. Якобій съ камерой и г. Вагнеръ, а г. Красильниковъ сидѣлъ въ сторонѣ у письменнаго стола.
«Усыпивъ въ 8-10 минутъ г-жу Прибыткову магнетическими пассами, я отошелъ къ г. Якобію за камеру и мы стали ждать условленнаго стука для открытія объектива. Во время самого фотографированія, продолжавшагося довольно долго въ виду слабости свѣта, я избѣгалъ постоянно смотрѣть въ лицо спящей, но мнѣ пришлось раза два пристально и напряженно смотрѣть на нее, чтобы придать ей совершенную неподвижность, такъ какъ при обоихъ этихъ случаяхъ въ полу и перегородкѣ раздавались стуки и кресло съ г-жей Прибытковой могло бы придти въ движеніе; я опасался, чтобы вслѣдствіе этого положеніе тѣла спящей не измѣнилось и не сдѣлало невозможнымъ дальнѣйшее продолженіе опыта. Но отошедши разъ отъ г-жи Прибытковой и ставши рядомъ съ г. Якобіемъ, я къ медіуму не приближался, и вообще до окончанія фотографированія никто къ медіуму не подходилъ, и между медіумомъ и аппаратомъ никого не было.
„При такихъ условіяхъ было сдѣлано нѣсколько послѣдовательныхъ снимковъ, и на одномъ изъ нихъ, надъ головой спящей г-жи Прибытковой, получилось изображеніе женской руки въ старомодномъ широкомъ рукавѣ. Послѣ этого сеанса послѣдовало еще два, три, но достичь поставленной проф. Вагнеромъ цѣли намъ не удалось, а вскорѣ затѣмъ болѣзнь г-жи Прибытковой заставила насъ совсѣмъ прекратитѣ подобные опыты. М. Гедеоновъ. С.-Петербургъ, январь, 1886 г. Фонтанка, 52“.
A. H. Аксаковъ объ этой фотографіи, въ той же книгѣ (стр. 49), говоритъ:
„Эта фотографія замѣчательна во многихъ отношеніяхъ. Полученный результатъ былъ, прежде всего, неожиданный: цѣль, преслѣдуемая профессоромъ Вагнеромъ, состояла въ томъ, чтобы путемъ фотографическимъ доказать фактъ психическаго раздвоенія, т. е. на негативѣ имѣло получиться изображеніе медіума вмѣстѣ съ трансцендентальной формой его двойника (явленіе, которое случалось уже наблюдать); вмѣсто того, на негативѣ получилось изображеніе медіума и только руки, которую, пожалуй, можно считать за часть этого двойника; но здѣсь представляется особенность, которая говоритъ противъ этого предположенія. Наблюдавшіяся явленія двойниковъ носятъ совершенный образъ не только своихъ живыхъ прототиповъ, но и ихъ одѣяній; здѣсь мы имѣемъ руку, которая не походитъ на руку медіума, ибо представляетъ, по словамъ профессора Вагнера, уродливость, и, въ особенности, потому, что она явилась въ рукавѣ, который не имѣлъ ничего общаго съ рукавомъ медіума. Если бы этотъ рукавъ походилъ на рукавъ медіума, мы могли бы предположить тутъ случай полнаго раздвоенія — руки вмѣстѣ съ рукавомъ. Но этого сходства нѣтъ. Къ сожалѣнію, фотографія попорчена въ томъ мѣстѣ, гдѣ правая рука медіума, и подробностей платья нельзя разсмотрѣть; но я объ этомъ пунктѣ наводилъ особыя справки, и всѣ лица, которыхъ я разспрашивалъ, засвидѣтельствовали, что на медіумѣ было платье съ узкими рукавами, какъ ихъ теперь носятъ. Кромѣ того, я просилъ г-жу Прибыткову дать мнѣ рисунокъ этого рукава; она тотчасъ и доставила мнѣ его при пояснительной запискѣ, въ которой значилось, что платье на ней было сѣро-коричневое, съ черною бархатною отдѣлкою; рукава были узкіе, плотно обхватывавшіе руку около кисти. Они заканчивались бархатными обшлагами съ коротенькимъ плиссэ изъ матеріи платья.
Появленіе этого рукава весьма замѣчательно. Не будь этого рукава, была бы дана возможность такого объясненія, что это — рука одного изъ присутствовавшихъ, мелькнувшая случайно во время выставки; объясненіе, правда, совершенно неподходящее, ибо отъ мелькнувшей руки никакого изображенія не получилось бы; ее бы надо было продержать въ данной позѣ хотя бы нѣсколько секундъ; но, все равно, стали бы это говорить, лишь бы объяснить какъ-нибудь. Здѣсь рукавъ сразу останавливаетъ подобныя объясненія.“
Хотя я и не былъ очевидцемъ этого выдающагося факта, но не хотѣлъ пропустить его въ моихъ воспоминаніяхъ о медіумизмѣ Елизаветы Дмитріевны.
Такъ какъ съ 1882 г. всѣ заслуживающія вниманія медіумическія явленія, бывшія въ присутствіи Е. Д., печатались въ „Ребусѣ“, то и извлекаю ихъ изъ журнала, для полноты моихъ воспоминаній.