НЕСМОТРЯ на заявленіе послу, Вольфъ не уѣхалъ изъ Петербурга. Что-то удерживало его въ этомъ городѣ, но было ли это тайное предчувствіе или простое любопытство, — полковникъ не зналъ.
Черезъ два дня послѣ встрѣчи съ Каттнеромъ, Вольфъ зашелъ въ контору представителя торговаго дома „Артигъ и Вейсъ“.
Вильбранта не было и его замѣщалъ его помощникъ — молодой, нерасторопный нѣмецъ Тейхъ. Войдя въ кабинетъ Вильбранта, Вольфъ протянулъ удивленному Тейху маленькую карточку, украшенную германскимъ орломъ, и сказалъ:
— Я объѣзжаю Россію и провѣряю нѣкоторыя дѣла. Мнѣ надо знать, получили-ли вы телеграмму отъ Вотана?
— А-а!.. протянулъ Тейхъ. — Вы уже знаете? Господинъ Вотанъ прислалъ на имя господина Вильбранта телеграмму, предписывающую немедленно снестись съ переводчикомъ посольства Каттнеромъ и сдѣлать заявленіе мѣстнымъ властямъ о пребываніи въ Петербургѣ нѣкоего Вольфа, адресъ котораго въ телеграммѣ указанъ.
— Это очень интересно! — оживился Вольфъ. — Я немного знаю этого Вольфа и мнѣ будетъ пріятно оказать услугу господину Вотану, такъ какъ я связанъ съ нимъ давнишней и тѣсной дружбой. Покажите мнѣ телеграмму!
Вольфъ пробѣжалъ телеграмму Вотана и улыбнулся.
— Отлично! — сказалъ онъ. — Телеграфируйте Вотану, что все будетъ сдѣлано сегодня же.
Поговоривъ еще немного съ Тейхомъ, Вольфъ покинулъ контору торговаго дома и отправился къ себѣ. Теперь онъ понималъ, чтó удерживало его въ городѣ. Это была судьба, всегда покровительствовавшая ему во всѣхъ его опасныхъ предпріятіяхъ.
На улицѣ Вольфъ опять встрѣтилъ многолюдную манифестацію. Пѣли гимны, кричали „ура“, но среди этихъ кликовъ и пѣнія раздавались угрозы и враждебные крики противъ Германіи.
— Это-новое!–подумалъ Вольфъ. –Раньше угрожали лишь Австріи. Не случилось ли чего-нибудь?
На его вопросъ отвѣтилъ газетчикъ. Протискиваясь въ толпѣ, онъ звонкимъ голосомъ выкрикивалъ:
— Объявленіе войны Германіей! Первыя столкновенія!
Вольфъ понялъ, что началось великое дѣло, которому суждено измѣнить судьбы народовъ. Онъ купилъ газету и внимательно прочелъ ее, остановившись на углу Морской улицы.
Узнавъ подробности объявленія войны, Волфъ направился въ сторону посольства. Онъ увидѣлъ нѣсколькихъ полицейскихъ, охранявшихъ зданіе, но въ окнахъ не было видно ни свѣта, ни движенія людей. Тамъ притаились, подобно тому, какъ таится въ своей берлогѣ совершившій неудачное нападеніе звѣрь, ждущій возможности вновь броситься.
Изъ окна своей комнаты въ гостиницѣ Вольфъ видѣлъ, какъ къ посольству на извозчикѣ подъѣхалъ Каттнеръ, а вскорѣ подошелъ большой автомобиль; изъ него вышелъ совѣтникъ посольства, баронъ фонъ-Луціусъ и быстро скрылся въ подъѣздѣ.
На минуту вспыхнуло электричество на лѣстницѣ, а потомъ снова все потухло.
Вольфъ понялъ, что посольство готовится къ какимъ-то важнымъ событіямъ. Онъ немедленно вышелъ изъ гостиницы и, войдя въ ворота посольства, по боковой лѣстницѣ поднялся въ помѣщеніе посла. Секретарь графа тотчасъ же пропустилъ его, и Вольфъ вошелъ въ кабинетъ престарѣлаго дипломата.
— Я очень радъ видѣть васъ еще разъ, полковникъ! — сказалъ посолъ. — Сегодня мы уѣзжаемъ, такъ какъ мы получили паспорта, и намъ нечего больше дѣлать въ столицѣ Россіи.
У посла былъ очень удрученный видъ.
На дряхломъ лицѣ его легли темныя тѣни, дрожали губы и нездоровый лихорадочный блескъ былъ въ старческихъ слезящихся глазахъ. Посолъ, подойдя къ Вольфу, нагнулся къ его уху и шепнулъ:
— У насъ вышла большая непріятность! Пропали весьма важныя бумаги, заключающія въ себѣ всю переписку германскаго посольства съ нѣмецкими фирмами, помѣщиками и колонистами, состоящими на службѣ германскаго правительства и снабжающими военное и морское министерства важными и необходимыми свѣдѣніями.
— Это то, чего я всегда боялся! — воскликнулъ Вольфъ.
— Плохо то, — продолжалъ шопотомъ посолъ, — что бумаги эти безусловно выкрадены постороннимъ лицомъ. Я это утверждаю, потому что бумаги находились на попеченіи такого преданнаго и долголѣтняго служащаго посольства, какимъ мы всѣ считаемъ Каттнера.
— Каттнера? — переспросилъ Вольфъ и глубоко задумался.
— Вы его знаете? — шепнулъ посолъ.
— Да... немного... когда-то... — отвѣтилъ о чемъ-то думавшій Вольфъ.
Изъ сосѣдняго кабинета доносился раздраженный голосъ фонъ-Луціуса, допрашивавшаго Каттнера и другихъ служащихъ канцеляріи посольства. Наконецъ, въ кабинетъ посла вошелъ фонъ-Луціусъ, красный отъ волненія и такъ странно для него размахивающій руками.
— Все безуспѣшно! — воскликнулъ онъ. — Всѣ молчатъ, ничего не знаютъ. Я не могу даже установить, когда произошла кража этихъ бумагъ! Онѣ хранились въ двухъ регистраціонныхъ папкахъ, и похититель вынулъ ихъ, не тронувъ папокъ, такъ что трудно было замѣтить исчезновеніе этихъ сильно компрометирующихъ наше посольство и многія нѣмецкія фирмы и общества документовъ.
Вольфъ сидѣлъ до поздней ночи въ посольствѣ. Онъ видѣлъ, какъ поспѣшно укладывали служащіе посольства бумаги и вещи германскихъ дипломатовъ, какъ выносили ихъ на поданныя подводы. Вмѣстѣ съ посломъ и совѣтникомъ онъ поѣхалъ на вокзалъ. Однако, по дорогѣ онъ по трубкѣ телефона приказалъ шофферу остановиться и, быстро пожавъ руки обоимъ дипломатамъ, вышелъ изъ автомобиля и пошелъ обратно.
Всю ночь проходилъ Вольфъ около цвѣтника, разбитаго передъ Исаакіевскимъ соборомъ, и внимательно слѣдилъ за тѣмъ, что дѣлалось въ зданіи посольства. Онъ видѣлъ, какъ долго еще продолжали выносить ящики, грузить ихъ на подводы, и какъ онѣ одна за другой отъѣзжали отъ зданія посольства и направлялись къ вокзалу.
Когда все было вывезено, Вольфъ увидѣлъ, что изъ подъѣзда вышелъ Каттнеръ въ сопровожденіи швейцара посольства. Они заперли подъѣздъ и разстались.
Уволенный швейцаръ отправился куда-то, неся съ собою небольшой клѣтчатый чемоданъ, а Каттнеръ поплелся въ сторону Сената. Дойдя до Почтамской улицы, онъ быстро свернулъ въ нее, и дошедшій до конца цвѣтника Вольфъ увидѣлъ, что старикъ стоитъ за угломъ и чего-то ждетъ.
Полковникъ понялъ, что Каттнеръ пережидаетъ, пока не уйдетъ швейцаръ.
Черезъ нѣкоторое время старый переводчикъ по сольства вышелъ изъ-за угла и быстро пошелъ въ сторону посольства. Онъ открылъ подъѣздъ и, не запирая за собой двери, вбѣжалъ въ домъ.
Прыгая черезъ клумбы, побѣжалъ за нимъ и Вольфъ. Онъ быстро вошелъ въ посольство и услышалъ шаги Каттнера, шедшаго черезъ большой залъ.
За нимъ послѣдовалъ и полковникъ, тихо ступая и прислушиваясь, въ какую сторону направляется старикъ. Но шаги Каттнера вдругъ замолкли, и Вольфъ не зналъ, что ему дѣлать. Вскорѣ, однако, онъ услышалъ, что Каттнеръ подымается вверхъ по желѣзной лѣстницѣ. Вольфъ зналъ эту лѣстницу. Это была круглая витая лѣстница, проходящая съ низу до верху зданія посольства и выходящая на чердакъ, гдѣ хранился запасъ посуды и разнаго столоваго бѣлья для большихъ пріемовъ въ посольствѣ. Вольфъ понялъ, что старый Каттнеръ направился туда не спроста. Полковникъ снялъ сапоги и началъ безшумно подниматься по лѣстницѣ, стараясь даже не прикасаться руками къ периламъ.
На лѣстницѣ было темно, и Вольфъ шелъ медленно, останавливаясь на площадкѣ каждаго этажа и стараясь угадать, куда пошелъ Каттнеръ. Когда Вольфъ поднялся на самый чердакъ, онъ замѣтилъ отблескъ свѣта, бѣгающаго по страпиламъ. Выставивъ голову такъ, чтобы не быть замѣченнымъ, полковникъ внимательно слѣдилъ за Каттнеромъ.
Старикъ работалъ спокойно, зная, что никто не можетъ видѣть его. Онъ сбросилъ съ себя сюртукъ и жилетъ и началъ перетаскивать наваленные въ одномъ углу ящики, наполненные стружками и опилками, какія-то разбитыя вазы, гипсовыя украшенія и цѣлыя кипы старыхъ, никому не нужныхъ газетъ. Подъ всѣмъ этимъ хламомъ была запрятана большая папка, туго перетянутая толстой веревкой. Каттнеръ принесъ пустой ящикъ, поставилъ на немъ фонарь и, развязавъ папку, началъ перелистывать бумаги, разыскивая что-то нужное ему. Онъ нашелъ, одинъ за другимъ вынулъ изъ кипы бумагъ нѣсколько листовъ и принялся за работу.