Нимфы (Νύμφαι, Nymphae, по-гречески просто «девушки»). 1) Н. — богини плодоносных сил природы, предполагаемые везде там, где происходит ее жизнь. Они — древнейший и наиболее живучий элемент греческой религии, ведущий свое происхождение еще из исконного аниматизма (см. Язычество греко-римское). В то же время они — характерный признак, отличающий античное чувство природы от нашего: восторг, испытываемый при созерцании ее красоты, неизбежно вызывал представление о живущем в ней (именно в ней, а не вне ее, в небесах) божестве; оно же дозволяло предполагать в нем, а через него и в ней, такую участливость, которой не может обладать обезбоженная природа современного человека. Зиждительность, красота и участливость — таковы основные качества греческих Н. — 2) Н. так же разнообразны, как и та живая природа, которую они населяют и выражают. Но так как главное условие плодотворения — влага, то самым распространенным разрядом Н. были Н. родников и источников, так назыв. наяды. Родники нередко истекают из естественных пещер; которые поэтому обыкновенно посвящались Н. как их жилище. Эти Н. назывались тогда по имени самой пещеры (напр., корикийские Н. на Парнассе); родовое их обозначение — антриады — встречается, но оно мало употребительно. Горные поляны также дают происхождение родникам; были поэтому и горные Н., так назыв. ореады. Реки, вследствие своей сравнительной могучести, вызывали представление о мужских божествах; но стекающие к ним ручьи представлялись населенными Н.-эпипотамидами, которые ставились в дочерние отношения к главной реке. О деятельности Н. свидетельствовала и тихая жизнь орошаемого текучей или стоячей водой луга; это были Н. лугов, лимониады. В особенности свидетельствовала о ней жизнь леса или рощи, с ее неустанным плодотворением; одним из самых любимых разрядов Н. были поэтому дриады. — 3) Эти последние особенно интересны тем, что дают возможность проследить развитие аниматистического божества от имманентного фазиса к трансцендентному. Древние иногда различают дриад (dryades) и гамадриад (hamadryades), разумея под последними тех, которые живут в самом дереве и умирают с ним, т.-е. не имеют самобытного образа и существования (имманентный фазис); дриады в тесном смысле хотя и имеют каждая свое дерево, но появляются самобытно в образе прекрасных девушек и водят хороводы при луне (трансцендентный фазис). Пережиточные представления были неизбежны: полагали, что дриада хотя и существует независимо от своего дерева, но все же связана с ним симпатетическими узами и гибнет вместе с его смертью. Отсюда дальнейшее развитие мифа: дриады и вообще Н. не бессмертны, хотя и живут много долее, чем смертные люди. Это ограничение, естественно получавшееся при размышлении о судьбе дриад, не совмещалось с тем представлением, на которое наводило погружение в естество наяды, ореады и т. д.; их легче было признать бессмертными и вечно юными. Догматического единообразия здесь достигнуто не было. — 4) Как символы неустанного плодотворения и вечно женственного начала природы, Н. проводили свою неразрушимую молодость в постоянной любви; это — веселые, беззаботные и податливые существа (faciles Nymphae). Их товарищами в деле любви были боги, населяющие горные или лесные поляны — Аполлон, Гермес, Дионис, — или же представители мужского начала в жизни природы, как сатиры, силены; но в исключительных случаях они дарят свою любовь также и особо прекрасным смертным. Н. осчастливила своим избранием пастуха Дафниса, но потребовала от него обета верности и жестоко отомстила ему, когда он ради смертной царевны нарушил этот обет. Ласковее была ореада Энона, подруга Париса в то время, когда он еще пас стада на Иде; видя, что он пленился Еленой, она грустно удалилась в свою пещеру (V-ая «Героида» Овидия дает нам красивую картину такой любви Н. к смертному). — Эта податливость имела свои границы; игривое искусство александрийской эпохи любило изображать также и сопротивления Н. не в меру назойливым сатирам. — 5) Когда над аниматистическими божествами возвысились синтетические силы греческого Олимпа, Н. стали в служебные отношения к тем из них, которые представлялись в женском образе; Н. поэтому составляют как бы свиту олимпийских богинь. Геру окружают четырнадцать Н.; из них одну она предлагает в жены богу сна за ту службу, которой она требует от него. Таких же Н.-прислужниц имеют и Деметра, и Афродита; особенно усердно окружают они Артемиду, которая и сама (см. Диана) была богиней дикой природы. В ее свите они, как и она сама, проделали эволюцию, противоположную их первоначальному характеру. Раз Артемида стала богиней строгой девственности, пришлось и ее Н. стать девственными, и строгой каре подвергались те из них, которые нарушали этот долг, как об этом свидетельствует история Н. Каллисто̀, рассказанная Овидием во II кн. «Превращений». — 6) А раз за Н. утвердился характер служебного божества, то естественно было признать Н. и таких богинь, которые стояли, так сказать, ступенью ниже олимпийских, хотя бы они и не были связаны с перечисленными в § 2 областями живой природы. Таковы те две богини, которые пленили Одиссея в его скитаниях, Цирцея и Калипсо̀; затем та Фооса, которая от Посидона стала матерью киклопа Полифема, и ряд других. Они и генеалогически отличаются от обыкновенных Н., имея каждая своих особых родителей, между тем как обыкновенные Н. (кроме эпипотамид, о которых ср. § 2) считаются все дочерьми «эгидодержавного Зевса»; этим вероятно, выражалась мысль, что они, как представительницы зиждительной влаги, небесного происхождения, между тем как их мать совсем не упоминается. Последнее, впрочем, вряд ли более чем случайность: Н., конечно, должны были иметь свою мать, и вряд ли ею могла быть кто-либо, кроме вечной зиждительницы Земли. — 7) Вышеупомянутая участливость Н. не ограничивалась редкими случаями любви к смертным; они бывали к ним благосклонны и во многих других. Когда голодный Одиссей охотится на о-ве Цирцеи, ласковые ореады пригоняют к нему добычу; когда отец Андромахи гибнет под ударами Ахилла, они же, чтобы почтить смерть героя, выращивают вязы вокруг его могилы; когда несчастная Саффо̀ томится в своей любви к Фаону, ей появляется наяда и сострадательно указывает ей средство исцеления от этой безнадежной страсти. Но это единичные случаи. Более постоянный характер имеет целебная сила Н., представление о которой было навеяно реальной целебной силой определенных ключей, или же вообще родниковой воды. Еще интереснее их пророческая сила. Люди, в экстазе вещающие другим их судьбу, нередко считали себя «пораженными Н.» (νυμφόληπτοι); таковым был полумифический Бакид, автор очень популярного в Афинах собрания оракулов. Каким образом это представление, в силу аналогии поэтического вдохновения с пророческим, повело к выделению муз из числа прочих Н. — об этом ср. Муза. — 8) Помимо отношений к богам и людям, Н. ведут и между собой веселую, беззаботную жизнь. Ее главное содержание, как и подобает блаженным — бесконечные хороводы, которые они водят по ночам на своих полянах при свете луны, окружая какую-нибудь из своих повелительниц, Артемиду или Афродиту. А так как искусные ткани были радостью и гордостью смертных женщин, то и Н. приписывались такие же наклонности, особенно живущим в пещерах антриадам. Очень вероятно, что на эту мысль наводили и причудливые сталактитовые формации, находимые в некоторых пещерах; трудно, по крайней мере, объяснить иначе те «станки Н.», о которых говорит Гомер при описании знаменитой пещеры Н. на Итаке («Одиссея», п. XIII). — 9) Культ Н. в принципе не признает храмов; но пещерным Н. служили в тех пещерах, которые считались их жилищами (в некоторых из них было найдено множество недорогих приношений), да и прочим не возбранялось сооружать небольшие капища (sacella). Ради урожая и удачи в скотоводстве им приносили жертвы, как и прочим богам; такое жертвоприношение обстоятельно описывает Еврипид в своей «Электре». Чаще они довольствовались более скромными дарами — повязками, лампадами, куклами. Красивое описание такой святыни Н. под открытым небом дает Платон в своем «Федре». К особым последствиям повел обычай искусственных водопроводов. Питаясь стихией наяд, они были поставлены под покровительство последних, которым и посвящались сооружения с бассейнами, служившие началом (на горе) или концом (в городе) водопроводов. Так возникли так назыв. нимфеи, которых поныне сохранилось немало. — 10) Изображались Н. первоначально просто как девушки, без всяких аттрибутов; мы узнаем их либо по надписям, либо потому, что они представлены в хороводе под предводительством Гермеса или Пана. Во всех этих сравнительно ранних изображениях Н. одеты; лишь в более позднюю эпоху встречаются два других типа Н., специально наяд, с обнаженным по пояс телом; здесь Н. либо лежит, склонившись на урну, из которой течет вода, либо стоит, держа раковину для воды. — Ср., кроме руководств и словарей, интересную, хотя и несколько жеманную статью Lehrs’а в «Populäre Aufsätze» (2-е изд., 1875, стр. 111 сл.).
Ф. З.