Один неразумный человек, живyщий роскошно, богатый и высокомерный, вздумал недавно утверждать, что я роскошествую. Сверх всего прочего говорил он и то, что я богат, потому что свободен от дел, имею y себя сад и небольшой источник. За то, отвечал я ему, умалчиваешь ты, несчаcтный, o слезах, об узде, наложенной на чрево, об язвах На коленах, o бдении. Ибо всем этим умерщвляют плоть свою монахи, именно же монахи истинные (a неистинных кинем мы воронам). Но сколько, думаешь ты, дела душе, которая воюет с телом и ополчается против мира?
Послушайте, миролюбцы, которые так много и так не надолго кичитесь, послушайте, что говорят монахи! И вы приобретаете, богатеете, вам предоставлено супружество, дети и все удовольствия, какие только приносят суша и море. A y нас есть, может быть, источник, или малый сад, или проxладный ветерок, или древесная тень — самые мaлоценные достояния. Если и это называете роскошью, то христианам не должно уже и дышать. Пусть жалуются на это одно! Один закон, один Бог, одно звание; Христуугодно, чтобы все, избвившись от плоти, одинаково спаслись. Но вы нудите нас к совершенству, как будто необязавшихся служить чем-либо людям. A если обязались мы служить только Богу, сам Он знает это. Ты же недостоин судить меня, хотя я и худ, потому что раны твои хуже моих.
Как мрачен и бледен ты, юноша! Ходишь без обуви с распущенными волосами; едва можешь выговорить слово; хитон свис у тебя с пояса или черная хламида чинно влачится но пятам. Если все это ради веры, то о сем должна свидетельствовать целая жизнь. А если только одна картина, то пусть хвалит сие другой! После этого «никто, по-твоему, не берись за плуг или заступ, никто не плати податей, никто не заботься о пропитании родителей; но были бы у тебя густая борода и волосяная одежда, которая бы натирала шею, и тогда предлагай новые догматы! А если говоришь против правил языка и мечешь во всякого камнями, ты — ангел, у тебя и волосы имеют немалую силу. Ведет ли кто теперь нечистую жизнь, или предан любостяжательности, или имеет обагренные кровью руки, или дал в себе место многочисленному легиону; не измождай своих членов, не изнуряй себя ни слезами, ни трудами (все это баснь); но переворочай книги[1] и, собрав все речения, стань ересеначальником; этим загладишь все грехи».
Всего лучше утруждать дебелую плоть всевозможными способами: молитвой, постом, заботами, бдениями. Ибо чистому свойственно делаться еще более чистым, а порочному должно истреблять в себе хотя бы часть греха. Если же кто лицемерит: мне приятно в нем то, что утруждает свою плоть, и в этом несет наказание за обман. Утучненная плоть и расширевшее чрево не могут пройти сквозь узкие врата.
- ↑ Леунклай читает «библос», а не «биос», как у Биллия.
