Нен-мои (Гарин-Михайловский)
| ← Отгадчик | Нен-мои : Болото фиалок | Чапоги → |
| Из цикла «Корейские сказки, записанные осенью 1898 года». Дата создания: 1898. Источник: Гарин-Михайловский Н. Г. Корейские сказки, записанные осенью 1898 года. — СПб.: «Энергия», 1904. — С. 29. |
- Википроекты
Жил в Сеуле один государственный оценщик, по имени Шо-сын-дуй. Он был очень бедный. Однажды он шёл по улице и увидел одного юношу, по имени Ни-тонон, который кричал:
— Торади, торади (саладный корень)! Одна кеша за пучок!
Шо-сын-дуй, как оценщик, узнал сейчас, что это не торади, а драгоценный женьшень.
— Я покупаю у тебя всю корзину, неси за мной.
Ни-тонон принёс в его дом корзину и, так как в ней было 100 пуков, то и получил за них сто кеш.
Затем Шо-сын-дуй накормил его обедом и отпустил домой, сказав ему на прощанье:
— Если у тебя есть ещё такой корень, приноси, я весь куплю.
— Есть, сколько хочешь, — мы и не садим его, а он задавил весь наш огород.
— Неси весь.
Ни носил ему целый месяц, пока переносил всё и Шо набил этим корнем все свои кладовые.
Распродав корень, Шо выручил 30 миллионов лан.
Он спросил Ни:
— Из кого состоит твоё семейство?
— Мать, да я, — отвечал Ни.
— Если хочешь, я отдам за тебя свою дочь.
— Так что ж, — согласился Ни, — отдавай.
Ни с матерью поселились у Шо и сыграли свадьбу.
Но Ни был очень прост, и молодая жена обижалась на него.
— Люди твоего возраста играют в кости, ухаживают за танцовщицами, а ты, как мешок, всё сидишь дома.
И тесть сказал ему:
— Да, это верно: ты пошёл бы повеселился. Вот тебе сто лан (что составляет десять тысяч кеш).
Ни пошёл в город, обошёл его весь и возвратился, истратив всего две кеши, которые заплатил за две съеденные чашки лапши.
Жена была в отчаянии, что ей попался такой муж, который не может истратить больше двух кеш.
Но постепенно Ни привык. Он уже тратил по тысяче лан в один вечер.
Тогда тесть сказал ему:
— Ты уже истратил 10 тысяч лан. Теперь поезжай в Китай, накупи там китайского шёлку, и мы сделаем хорошее дело.
И тесть дал ему на покупку 10 миллионов лан.
Ни взял деньги, поехал в Китай и отдал деньги первой попавшейся танцовщице.
Затем, с пустыми руками, возвратился домой.
— Что ты сделал, мой сын?
— Отдал деньги танцовщице, но если ты дашь мне ещё 10 миллионов лан, я куплю шёлк.
Тесть дал ему.
Ни уехал в Китай и опять отдал деньги той же танцовщице.
Возвратившись домой, он сказал:
— Деньги я опять отдал танцовщице, но если ты теперь дашь мне 10 миллионов лан, я куплю шёлку.
У Шо денег не было больше. Он взял тайно из государственной казны десять миллионов и отдал их зятю.
Ни уехал и опять передал деньги той же танцовщице.
— Ну, — сказал он ей, теперь прощай, — больше не увидимся.
— Ты мне делал такие щедрые подарки, — сказала ему танцовщица, — что и я хотела бы подарить тебе что-нибудь на память.
Она открыла все свои драгоценности и сказала:
— Выбирай.
В углу сундука лежал простой синий камень, величиной с кулак, с четырьмя дырочками: одна побольше, три поменьше.
— Да вот этот камень и дай, — сказал Ни.
— Твоё счастье, — ты выбрал самую ценную вещь мою. Вот видишь надпись на камне: «тинан»? Стоит только сказать это слово и всё что ты ни пожелал бы, исполнится.
Ни поблагодарил, взял камень и пошёл домой.
Когда Ни близко подходил к своему дому, он встретил весёлую компанию мужчин и танцовщиц, которые и угостили его.
В ответ и Ни захотел угостить их. Он ударил по камню и из камня вышла девушка Тинан и Ни сказал:
— Я хочу, чтоб на этом месте вырос дворец и в нём было бы прекрасное угощение.
Тинан ушла в камень, а вместо неё вышли три старика с тыквами.
Ударил один старик в тыкву, и вырос великолепный дворец. Другой ударил, и появилось всё хозяйство и рабы. Третий ударил, и появилось всевозможное угощение.
Начался пир и продолжался три дня, пока один приятель Ни, проходивший мимо, не сказал ему:
— Из за тебя твой тесть сидит в тюрьме.
— А за что он сидит в тюрьме?
— Сидит за то, что позаимствовал из государственной казны 10 миллионов лан и не уплатил. Теперь же, с процентами, составилось уже 30 миллионов лан.
Тогда Ни оставил пиршество, приказал Тинан убрать всё назад и пошёл в Сеул.
Дома его встретила голодная и оборванная жена. Так как за домом некому было смотреть, то дом весь развалился.
— Ты привёз шёлк?
— Ничего я не привёз, а деньги отдал танцовщице.
— Бедный отец погибнет в тюрьме.
— Не надо было меня учить тратить деньги. Лучше будем есть, — сказал муж.
— У меня ничего нет, — ответила жена.
Тогда он пошёл в тюрьму, к тестю.
— Купил шёлк?
— Нет, я отдал деньги танцовщице. Дом твой развалился, и теперь нам нечего есть.
— Да, я твой должник, — сказал тесть, — вот возьми моё платье, продай и купи себе пищу.
— Ты лучше скажи, куда деньги внести за тебя и сколько?
— Откуда у тебя деньги?
Ни рассказал тогда.
Деньги Ни внёс, и тестя освободили.
На месте же их дома вырос целый дворец, где каждый день обделяли бедных деньгами и хлебом.
Тогда в городе стали говорить, что Ни и его тесть наверно кого нибудь обокрали, иначе откуда появились бы у них такие богатства.
Молва эта дошла до императора.
— Может он и не украл, — сказал императору первый министр, — но человек с таким богатством, да ещё мотающий деньги на бедных, опасный для государства человек, и лучше весь его род уничтожить.
Император не спорил и стража отправилась забирать в тюрьму Ни, его тестя и его жену.
Но когда окружили дворец, Ни вызвал Тинан и приказал ей унести и дворец и их всех куда-нибудь подальше от таких мест, где сильным или умным людям рубят головы за то, что они помогают бедным.
Тинан ушла в камень, а из камня вышли три старика.
Первый ударил в тыкву, и дворец приподнялся на воздух, второй ударил, и дворец поднялся до облаков. Третий ударил в свою тыкву, и дворец скрылся из глаз.
Выбрал ли Ни на земле место для своего дворца и выбрав, уже устроился там, или, может быть, так и остался на небе — этого никто не знает. На том же месте, где был его дворец, теперь — болото. На этом болоте весной цветут фиалки и называется это болото Нен-мои — болото фиалок.