НОВЫЯ ИЗСЛѢДОВАНІЯ О ПАУПЕРИЗМѢ.
[править]12 января 1880 года газета Liberté обнародовала программу для сочиненій на преміи Исаака Перейры. Знаменитый финансистъ, въ молодости увлекавшійся идеями Сенъ-Симона, взволнованный непрерывно растущими страданіями рабочихъ классовъ, пожертвовалъ 100.000 франковъ въ награду за сочиненія, которыя представятъ лучшее разрѣшеніе великой задачи уничтоженія пауперизма. Эта сумма была раздѣлена на четыре равныя части, потому что программа заключала въ себѣ четыре главные вопроса: объ уничтоженіи пауперизма, объ общественномъ образованіи, о кредитѣ, о преобразованіи податей.
На конкурсъ было представлено нѣсколько сотъ сочиненій, изъ которыхъ 443 мемуара отвѣчали на первый вопросъ. Коммиссія, разсматривавшая эти сочиненія, находилась въ предсѣдательствѣ знаменитаго публициста, редактора газеты XIX Siècle, Е. Абу. Въ составъ ея входили (Исаакъ Перейра умеръ до дня провозглашенія результатовъ открытаго имъ состязанія): Бертранъ, постоянный секретарь академіи наукъ, Бриссонъ, президентъ палаты депутатовъ Французской республики, Дюма, членъ французской академіи, постоянный секретарь академіи наукъ, Де-Парвилль, редакторъ научнаго отдѣла въ Journal des Débats, Фредерикъ Пасси, членъ академіи нравственныхъ и политическихъ наукъ, и нѣсколько другихъ извѣстныхъ публицистовъ, сенаторовъ и депутатовъ.
14 апрѣля 1882 объявленъ былъ списокъ наградъ, и первую премію по вопросу о пауперизмѣ получилъ парижскій адвокатъ, г. Баронъ, заглавіе сочиненія котораго приведено выше. Адольфъ Костъ получилъ одну изъ четырехъ премій по 5.000 франковъ каждая. Всего было выдано 11 наградъ, 8 почетныхъ отзывовъ и 6 поощреній[1].
Говоря о нищетѣ, — замѣчаетъ Баронъ, — я прикасаюсь къ наиболѣе скорбной сторонѣ рабочаго вопроса, потому что подавляющее большинство нищихъ состоитъ изъ несчастныхъ или неблагоразумныхъ работниковъ.
Нищета убиваетъ здоровье, убиваетъ душу человѣка, низводя его на степень животнаго; ея развращающее вліяніе заразительно. Нищета наполняетъ существующіе во Франціи 1.528 госпиталей и лежитъ тяжелымъ бременемъ на 13.367 бюро благотворительности. На пособіе нищимъ, исключая, конечно, не поддающіяся вычисленію частныя пожертвованія, Франція расходуетъ ежегодно отъ 130 до 140 милліоновъ франковъ.
Нищета шлетъ множество людей на преступленія, а затѣмъ въ тюрьмы и на каторжныя работы. Нищета требуетъ полицейскихъ, жандармовъ и тюремщиковъ, чтобъ охранять общество отъ порождаемой ею нравственной чумы.
Гдѣ причины зла? — Въ болѣзняхъ и нравственной распущенности. Въ концѣ концовъ нищета есть результатъ непредусмотрительности. Это справедливо по отношенію къ взрослому, здоровому и свободному мужчинѣ; это не совсѣмъ вѣрно по отношенію къ женщинѣ и совершенно неправильно по отношенію къ ребенку.
Въ числѣ страшнѣйшихъ причинъ нищеты Баронъ называетъ лѣность, развратъ, пьянство. Особенно страдаютъ въ двухъ послѣднихъ отношеніяхъ большіе города. Въ Парижѣ, напримѣръ, въ 1877 году кафе-концерты въ Folies Bergères дали сбора 515.226 франковъ, а театръ, ставившій лучшія произведенія драматической литературы, Одеонъ, доставилъ только 388.238 фр. Въ томъ же году бюро благотворительности помогало въ Парижѣ 2.156 покинутымъ женщинамъ и 693 дѣвушкамъ, обманутымъ любовниками и ставшимъ матерями. Само собой разумѣется, что число тѣхъ и другихъ въ дѣйствительности гораздо значительнѣе. Приведенныя цифры только приподнимаютъ край завѣсы съ прискорбнѣйшихъ явленій. Въ 1869 году на 877.524 рожденія (во всей Франціи) 70.952 было внѣбрачныхъ. Это отношеніе измѣнилось нѣсколько въ благопріятномъ смыслѣ: въ 1877 году приходилось 66.854 незаконныхъ рожденія на общее число ихъ въ 877.722.
Что касается пьянства, то послѣдствія его ужасны. Высчитываютъ, что въ Великобританіи (1878 г.) на спиртные напитки ежегодно тратится болѣе 1.400 милліоновъ франковъ. Въ Сѣверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатахъ въ теченіе десяти послѣднихъ лѣтъ, по даннымъ New Medical Journal, на спиртные напитки истрачено 600.000.000 долларовъ; пьянство повело къ тому, что 158.000 человѣкъ было заключено въ тюрьмы и въ работные дома, 100.000 сиротъ попали въ различные пріюты, произошло 10.000 самоубійствъ, и т. д. Нѣмецкіе врачи констатируютъ, что среди душевно-больныхъ пятая часть разстроила свое здоровье пьянствомъ. Изъ заключаемыхъ въ тюрьмы 40 % приводятся туда этимъ же порокомъ. Въ Женевѣ на каждаго жителя приходится болѣе 60 франковъ, истраченныхъ на спиртные напитки (3.360.000 франковъ въ годъ). Во Франціи въ 1878 году существовало 350.697 питейныхъ заведеній (1 кабакъ на 105 жителей, на 29 избирателей). Въ сѣверномъ департаментѣ на одинъ кабакъ приходится одиннадцать избирателей, пятьдесятъ два жителя! Менѣе всего кабаковъ въ департаментѣ Жерса и Нижней Шаранты (одинъ на 210 жителей, одинъ на 185 жителей). Баронъ доказываетъ, съ цифрами въ рукахъ, что нищета, непредусмотрительность, преступность находятся въ различныхъ департаментахъ Франціи въ прямомъ отношеніи съ большимъ или меньшимъ числомъ кабаковъ. Слѣдуетъ замѣтить, что въ Англіи образовалась сильная партія (local option party), содѣйствовавшая паденію Биконсфильда, которая настаиваетъ на предоставленіи каждой общинѣ права, большинствомъ двухъ третей, ограничивать число кабаковъ. Въ Голландіи правительство еще въ августѣ 1880 года составило законопроектъ, имѣющій цѣлью ограничить число мѣстъ продажи спиртныхъ напитковъ. Баронъ въ свою очередь признаетъ подобныя мѣры не безполезными. Но не закону спасти населеніе отъ этого бѣдствія, — говоритъ онъ, — не репрессіямъ: средства излѣченія — распространеніе народнаго образованія и пріобрѣтеніе рабочими кредита и капитала. Это дастъ человѣку чувство собственнаго достоинства, и сюда-то должны быть направлены усилія законодательной власти и общества. Баронъ находитъ, что благотворительныя учрежденія новаго міра, неизвѣстныя міру древнему, имѣютъ важный недостатокъ, понижая или совсѣмъ уничтожая сознаніе личной отвѣтственности (и, слѣдовательно, достоинства). Баронъ приводитъ кромѣ того данныя въ доказательство высокой смертности въ больницахъ и богадѣльняхъ[2]. Онъ рѣшительно возстаетъ противъ благотворительности по закону (charité légale), выдвигая предусмотрительность, которая по отношенію къ нищетѣ есть то же, что гигіена по отношенію къ болѣзни. Эта идея еще мало распространена во французскомъ обществѣ, я въ 1876 году, напримѣръ, пожертвованія на различныя религіозныя и благотворительныя учрежденія равнялись 20 милліонамъ франковъ, а пожертвованія для учрежденій предусмотрительности (сберегательныхъ, страховыхъ и т. д.) не подымались выше 176.000 фр. (въ томъ числѣ въ Парижѣ — 79.000 фр.).
Баронъ довольно подробно останавливается надъ отдѣльными видами превозносимыхъ имъ учрежденій предусмотрительности.
Сберегательныя кассы были основаны въ 1818 году въ Парижѣ и въ. нѣсколькихъ большихъ городахъ Франціи. Законъ 5 іюня 1835 года опредѣлилъ правила ихъ открытія и дѣловодства. Къ 1 января 1875 года 1.206 кассъ и отдѣленій выдали 2.170.066 книжекъ, на сумму 573.498.967 франк. Черезъ три года число выданныхъ книжекъ достигло 2.863.283, а сумма сбереженій — 862.834.155 франк. Послѣдняя цифра поднялась къ 1881 году до 1.116.000.000 франк., а въ нынѣшнемъ году переходитъ за У/ч милліарда. Но въ числѣ лицъ, кладущихъ деньги на сбереженіе, рабочихъ только 30 %, никакъ не болѣе. Баронъ сожалѣетъ объ этомъ и ищетъ объясненія въ различныхъ неблагопріятныхъ условіяхъ, недостаточно выдвигая самое главное: рабочему въ большинствѣ случаевъ не изъ чего сберегать, такъ какъ плата за его многочасовой и тяжелый трудъ не обезпечиваетъ ему ни удовлетворительнаго жилища, ни удовлетворительнаго питанія.
Баронъ признаетъ, однако, сберегательныя кассы недостаточными и переходитъ къ разсмотрѣнію monts-de-piété, обществъ взаимной помощи, страховыхъ обществъ разнаго рода. Приведемъ нѣсколько цифровыхъ, данныхъ. Въ 1861 году обществъ взаимной помощи (они признаны закономъ 15 іюля 1850 года) было во Франціи 4.252, членовъ — 559.820. Къ 1 января 1879 года обществъ было уже 6.293, а число членовъ достигло 977.752; имущество всѣхъ этихъ обществъ равнялось къ этому сроку 85.732.388 франк. Баронъ не раздѣляетъ мнѣнія тѣхъ, которые видятъ въ обществахъ взаимной помощи конецъ пауперизма, потому что послѣдній является результатомъ сложныхъ причинъ и не можетъ быть излѣченъ какимъ-либо однимъ средствомъ[3].
Закономъ 11 іюля 1868 года учреждены во Франціи кассы страхованія на случай смерти и другихъ несчастій. Но эти учрежденія почти неизвѣстны рабочимъ, которые въ августѣ 1880 года, на съѣздѣ въ Лиллѣ, постановили ходатайствовать объ изданіи закона, имѣющаго уже двѣнадцатилѣтній возрастъ. Въ Англіи Гладстонъ еще въ 1864 году провелъ въ парламентѣ законъ, устанавливающій въ почтовыхъ отдѣленіяхъ государства пріемъ взносовъ, имѣющихъ цѣлью страхованіе отъ случайностей.
Но, кромѣ причинъ нищеты, лежащихъ въ самой природѣ человѣка, т.-е. его непредусмотрительности и пороковъ, существуютъ причины внѣшнія, которыя каждаго рабочаго, каждаго пролетарія, ежеминутно могутъ лишить послѣдняго куска хлѣба и столкнуть съ трудовой на преступную дорогу. Какъ съ ними бороться?
Прежде и больше всего заботами о народномъ образованіи. Противъ невѣжества, — говоритъ Баронъ, — борьба начата, и не подлежитъ сомнѣнію, что невѣжество будетъ побѣждено. Авторъ является убѣжденнымъ сторонникомъ реформъ Жюля Ферри и Поля Бера, которые воздали каждому должное, ввѣривъ учителю свѣтское обученіе, священнику — религіозное, имъ обоимъ вмѣстѣ съ семьей — воспитаніе ребенка. Распространеніе образованія всего глубже и сильнѣе пробудитъ въ народныхъ массахъ дремлющее сознаніе человѣческаго достоинства. Но г. Баронъ хочетъ къ первоначальному обязательному обученію присоединить, для его дополненія, также обязательное профессіональное обученіе. Послѣднее вооружитъ для заработка, дастъ возможность обезпечить существованіе рабочаго и удовлетворить его духовнымъ потребностямъ, которыя пробуждены въ училищѣ. Въ 1880 году (законъ, обнародованный 11 декабря) Франція уже вступила на эту дорогу.
Адольфъ Костъ въ свою очередь говоритъ о необходимости реформъ въ дѣлѣ образованія, которое, по его мнѣнію, должно носить тройственный характеръ: начальное обученіе, профессіональное и соціологическое. Подъ послѣднимъ Костъ разумѣетъ сообщеніе знаній объ общественномъ устройствѣ, о кредитѣ, объ ассоціаціяхъ, основныхъ законахъ государства.
Прогрессъ требуетъ предварительнаго условія: нужно, чтобы человѣкъ получилъ хоть элементарное образованіе. Безъ образованія ничто не прочно, и самыя прекрасныя учрежденія кредита и сбереженія, самыя лучшія формы товариществъ легко ведутъ къ злоупотребленіямъ и новому вреду для рабочихъ классовъ. Въ этомъ отношеніи, — говоритъ Костъ, — народное чувство выразилось ясно, и равенство обученія входитъ во всѣ демократическія программы. Соціалистическіе конгрессы рабочихъ (въ Парижѣ — 1876 года, въ Ліонѣ — 1878, въ Марсели — 1879) подымали вопросъ объ образованіи. На четвертомъ конгрессѣ рабочихъ (въ Гаврѣ, въ ноябрѣ 1880 г.) было представлено нѣсколько заявленій въ этомъ смыслѣ. Синдикальная палата реймскихъ рабочихъ-строителей требовала черезъ своего представителя на конгрессѣ обязательнаго свѣтскаго начальнаго и профессіональнаго обученія (для дѣтей обоего пола;. Дальнѣйшее образованіе должно быть безплатнымъ, если ребенокъ обнаружитъ достаточныя умственныя способности. Гаврскіе рабочіе желаютъ, чтобы къ безплатному Среднему; и высшему образованію допускались дѣти рабочихъ по конкурсу. Въ такомъ же смыслѣ высказался и пятый конгрессъ рабочихъ, происходившій въ Парижѣ, въ ноябрѣ 1881 года. Замѣтимъ, что во Франціи, по докладу г. Бюиссона министру народнаго образованія, въ 1880 и 1881 году, по крайней мѣрѣ 231.989 дѣтей, въ возрастѣ отъ 6 до 13 лѣтъ, лишены были всякаго обученія. Обязательное элементарное образованіе введено теперь во всей Европѣ, кромѣ Россіи и Бельгіи. Послѣдствіемъ обязательности обученія является его безплатность"
Взгляды Барона и Коста сходятся не по одному только вопросу о народномъ образованіи. Послѣдній также стоитъ за широкое развитіе сберегательныхъ учрежденій и разнообразныхъ ассоціацій. Собственность, — говоритъ онъ, — вовсе не безусловный принципъ. Изъ общинной она уже стала семейной, затѣмъ личной. Никто не можетъ сказать, чѣмъ она сдѣлается съ теченіемъ времени; никто не можетъ сказать, какъ далеко разовьется собственность коллективная. Кредитъ не въ состояніи дать независимое положеніе фабричнымъ и заводскимъ рабочимъ, и для этого требуется измѣненіе въ самой организаціи крупныхъ промышленныхъ предпріятій, т. е. участіе рабочихъ въ прибыли отъ производства и устройство производительныхъ товариществъ[4]. Но и то и другое представляютъ собою въ большинствѣ случаевъ замаскированное наемничество и приносятъ не много пользы массѣ рабочаго населенія. Для Адольфа Коста рабочій является въ будущемъ обладателемъ капитала, отчасти полученнаго въ кредитъ, отчасти накопленнаго самимъ рабочимъ. Рабочій вмѣстѣ съ тѣмъ и предприниматель, такъ какъ онъ помѣщаетъ въ предпріятіе не только личный трудъ, но и свой капиталъ. Но Костъ сознается въ невѣдѣніи, какимъ именно путемъ наступитъ это идиллическое разрѣшеніе вопроса.
Баронъ утверждаетъ, что совокупность кредитныхъ, сберегательныхъ и страховыхъ учрежденій можетъ оказать въ высшей степени благотворную поддержку рабочему населенію. Еслибы, — говоритъ онъ, — всѣ рабочіе вносили ежедневно 20 сантимовъ въ общество взаимнаго вспомоществованія и въ національную кассу страхованія отъ разнообразныхъ случайностей, то послѣдствіемъ подобнаго положенія вещей явилось бы исчезновеніе 19/20 нищихъ, составляющихъ теперь тяжелое бремя общества. Изъ всѣхъ средствъ противъ пауперизма, — продолжаетъ Баронъ, — удалось только одно — предусмотрительность. Благотворительность и преслѣдованія имѣли противоположные результаты.
Баронъ не видитъ разрѣшенія вопроса въ такой организаціи промышленныхъ предпріятій, которая узаконяетъ участіе рабочихъ въ прибыли хозяина; но сочувственно относится къ этому движенію, видя въ немъ признаніе со стороны хозяевъ несправедливой постановки вознагражденія за трудъ. Въ 1878 году Бёмертъ насчитывалъ въ Европѣ и Соединенныхъ Штатахъ 120 случаевъ участія рабочихъ въ прибыли предпринимателей, въ томъ числѣ 54 — въ Германіи, 25 — въ Швейцаріи, 17 — во Франціи, 10 — въ Англіи. Но эти цифры, по крайней мѣрѣ по отношенію къ Франціи, отличаются большою неточностію: въ одномъ Парижѣ находится 24 предпріятія (кромѣ знаменитаго дома Леклера, теперь Редули и К°) съ подобною организаціей, а Journal des Économistes (май, 1880 г.) утверждаетъ, что для всей Франціи число такъ устроенныхъ заведеній доходитъ до 80. Баронъ предостерегаетъ великодушныхъ патроновъ противъ увлеченій, которыя могутъ усыпить личную отвѣтственность и личный починъ рабочихъ, вслѣдствіе замѣны девиза: «помогай, самому себѣ, и я тебѣ помогу» — другимъ девизомъ: «будь покоенъ, я бодрствую за тебя».
Что касается до кооперативныхъ товариществъ, то для автора «Пауперизма, его причинъ и средствъ для его излѣченія» они являются самымъ совершеннымъ видомъ вознагражденія за трудъ. По до настоящаго времени производительныя ассоціаціи однихъ рабочихъ рѣдко удавались. Баронъ кончаетъ свою книгу воззваніемъ къ крестовому походу, не религіозному и не политическому, а гуманитарному, чтобы добиться полнаго пересмотра закона 1868 года и созданія доступной массѣ населенія системы сбереженія, страхованія и кредита, вмѣстѣ съ измѣненіями въ законодательныхъ постановленіяхъ о нищенствѣ, объ общественной благотворительности и о профессіональномъ обученіи.
Таковы основныя идеи двухъ сочиненій, удостоенныхъ награды на конкурсѣ Исаака Перейры. Самъ учредитель состязанія нѣсколько иначе и шире смотрѣлъ на предложенную имъ задачу, чѣмъ гг. Баронъ и Костъ. Чтобъ изгнать пауперизмъ, по его мнѣнію, необходимо сдѣлать образованіе всеобщимъ, организовать кредитъ и учрежденія предусмотрительности, преобразовать налоги. (Костъ посвящаетъ послѣднему вопросу пять небольшихъ главъ изъ 34 главъ своего сочиненія.) Перейра предлагалъ основать общую кассу для обезпеченія престарѣлыхъ и неспособныхъ къ труду рабочихъ, съ обязательными взносами въ эту кассу со стороны всѣхъ хозяевъ промышленныхъ предпріятій. Подобный проектъ былъ составленъ, какъ извѣстно, и въ Германіи, по желанію князя Бисмарка[5]. Наконецъ, Перейра стоялъ за отмѣну косвенныхъ налоговъ, за подоходный налогъ, за налогъ съ переходящихъ по наслѣдству имуществъ.
Любопытно сопоставить съ мнѣніями двухъ французскихъ писателей, о которыхъ мы говорили, мысли нѣмецкаго ученаго, Густава Кона, въ сборникѣ статей: «Народно-хозяйственныя статьи»[6].
Законопроекты, представленные въ германскій рейхстагъ, относительно страхованія рабочихъ на случай несчастій, поднимаютъ, — говоритъ Конъ, — принципіальные вопросы о трудѣ и бѣдности. Вопросы эти, которые въ прежнее время думали разрѣшить милостынею и общественною благотворительностью, получили иную постановку въ наши дни.
Еще Рикардо говорилъ, что каждый другъ людей долженъ радоваться увеличенію разумныхъ потребностей рабочаго класса и его стремленію удовлетворить этимъ потребностямъ, возвышая всѣми законными средствами заработную плату. Дальше этого классическая школа политической экономіи не пошла.
Въ новѣйшее время возникли вопросы, какъ обосновать обязанность государства заботиться о прекращеніи бѣдности, какъ согласовать понятіе о нищихъ съ принципами національной экономіи и т. п.
Нѣкоторые французскіе писатели съ гордостью заявляли, что въ ихъ отечествѣ ни государство, ни община не несутъ обязательныхъ расходовъ на содержаніе бѣдныхъ. На чемъ опирается эта гордость, — спрашиваетъ Конъ, — на томъ ли, что во Франціи нѣтъ или очень мало нищеты? — Конечно, не на этомъ, а на преобладаніи индивидуалистической точки зрѣнія въ экономическихъ вопросахъ, во-первыхъ, и на сохраненіи, во-вторыхъ, католическою церковью ея средневѣковыхъ обязанностей по отношенію къ неимущимъ, — обязанностей, которыя современнымъ государствомъ, въ большинствѣ случаевъ, взяты на себя. И только революціонныя правительства, въ первую и въ третью революцію, провозглашали во Франціи обязанность государства обезпечить заработокъ каждому рабочему.
Лоренцъ Штейнъ говоритъ, что нужда подчиняетъ человѣка вещамъ, дѣлаетъ его несвободнымъ, вслѣдствіе чего устраненіе нужды является обязанностью всего общества. Нищета состоитъ въ противорѣчіи съ независимостью личности, и поэтому попеченіе о бѣдныхъ должно быть одной изъ задачъ управленія.
Но какъ бороться съ «несвободою», которая растетъ изъ году въ годъ, со дня на день? — спрашиваетъ Конъ.
По воззрѣніямъ Гоффмана, высказаннымъ въ разныхъ его сочиненіяхъ, между прочимъ въ замѣчаніяхъ о причинахъ разрушающаго добрую нравственность пауперизма, жертвы достаточныхъ классовъ на бѣдныхъ являются необходимымъ дополненіемъ заработной платы. Эти жертвы, эта прибавка къ заработку, размѣръ котораго устанавливается въ свободномъ оборотѣ, должны существовать, чтобы придать выраженію естественная высота платы разумно-нравственный характеръ. Конъ замѣчаетъ, что въ новѣйшемъ государствѣ рабочій имѣетъ право потребовать въ свое распоряженіе всю плату, и попеченіе о бѣдныхъ такимъ образомъ превращается въ страхованіе отъ несчастныхъ случайностей.
Въ засѣданіи германскаго рейхстага, въ 1881 году, Гнейстъ произнесъ рѣчь, въ которой развивалъ мысль о необходимости разсматривать вопросъ съ двоякой точки зрѣнія: съ точки зрѣнія законныхъ требованій рабочаго класса и съ высоты общечеловѣческой нравственности. По поводу упрековъ въ склонности къ соціалистическимъ утопіямъ Гнейстъ замѣтилъ: опасность, которая грозитъ нашей цивилизаціи, заключается не въ преувеличенныхъ стремленіяхъ исполнять человѣчныя обязанности посредствомъ государства, а въ малой склонности къ этому, въ слабомъ сознаніи личностью ея обязанностей по отношенію къ общежитію.
Конъ видитъ въ случайности, отъ которой обогащаются одни, остаются въ бѣдности или разоряются другіе, достаточное основаніе для того, чтобы государство ввело принципъ обязательнаго страхованія. Конечно, отъ труда, знанія и энергіи человѣка весьма многое зависитъ въ его собственной жизни; но отдѣльная личность все же большею частью того, что теряетъ или имѣетъ, обязана условіямъ общежитія. На это опирается и обязанность каждаго гражданина, въ свою очередь, въ извѣстныхъ предѣлахъ потрудиться на пользу общую. Гдѣ нравственный порядокъ не устанавливается при свободной дѣятельности людей, тамъ должно вмѣшаться государство. Это вмѣшательство происходитъ въ трехъ направленіяхъ: въ народномъ образованіи, въ фабричномъ законодательствѣ (въ узкомъ смыслѣ слова), въ устройствѣ сберегательныхъ и страховыхъ учрежденій.
Нѣтъ коренныхъ средствъ для борьбы съ бѣдствіями человѣчества, — продолжаетъ Конъ, — и только утописты думаютъ, что борьба съ нуждою есть борьба не съ силами природы, а съ общественными учрежденіями. Это выраженіе нѣмецкаго писателя не совсѣмъ для насъ ясно: голодъ, напримѣръ, можетъ произойти отъ неурожая въ данной мѣстности; но умирать съ голоду люди будутъ не отъ неурожая, а отъ недостатка предусмотрительности, отъ неудовлетворительности общественныхъ учрежденій. Противоположное произошло бы въ томъ только случаѣ, еслибы хлѣбъ не родился на огромномъ пространствѣ земного шара, такъ что его оказалось бы недостаточное количество повсюду.
Само собою разумѣется, что, установляя обязательное вмѣшательство государства въ интересахъ умственнаго, нравственнаго и экономическаго благосостоянія народа, нѣмецкій ученый не могъ не перейти къ разсмотрѣнію основаній податной системы, потому что за опредѣленіемъ необходимыхъ расходовъ должно неминуемо слѣдовать указаніе на источники дохода. Но соображенія Кона по этому поводу мы должны оставить въ сторонѣ.
Всѣ три писателя, мнѣнія которыхъ мы привели, далеко не принадлежатъ къ представителямъ крайняго направленія въ экономической политикѣ. И Баронъ, и Костъ, и Конъ съ особеннымъ удареніемъ говорятъ о свободѣ личности, объ ея отвѣтственности. Тѣмъ не менѣе они признаютъ необходимость государственнаго вмѣшательства въ народно-хозяйственную жизнь, необходимость поддержать слабаго въ борьбѣ за существованіе, создать благопріятныя условія для личнаго труда. Страшныя слова, которыми въ недалекомъ прошломъ пугали государственныхъ людей, какъ соціализмъ, коммунизмъ, вызываютъ теперь только улыбку. Скажите: предлагаемая мѣра справедлива? Устраняетъ она одно изъ народныхъ бѣдствій? Не нарушаетъ она достоинства личности, ея неотъемлемыхъ правъ на независимость, на свободу совѣсти и слова? — Если да, то мудрое правительство осуществитъ эту мѣру, образованное общество поможетъ ему въ тяжелой работѣ.
Подневольное положеніе значительной части населенія, горькая борьба за кусокъ хлѣба, полная необезпеченность въ завтрашнемъ днѣ, ведетъ къ тому, что изъ чердаковъ и подваловъ, въ большихъ городахъ, въ особенности, ежедневно выбрасывается на улицу толпа голодныхъ и готовыхъ на преступленія людей. Въ Парижѣ, въ 1878 году, по отчету полицейской префектуры, было арестовано за бродяжничество и нищенство 2.056 дѣтей моложе 16 лѣтъ. Многіе изъ нихъ попали въ руки полиціи во второй и третій разъ, а тринадцать подвергнуты были аресту въ десятый разъ… Что выйдетъ изъ этихъ несчастныхъ?
Бывшій министръ юстиціи Французской республики, Жюль Казо, представилъ сенату, въ концѣ 1881 года, проектъ закона о покровительствѣ дѣтямъ, которыя брошены родителями. Позднѣе былъ представленъ сенаторомъ Русселемъ съ нѣсколькими товарищами подобный же законопроектъ. До настоящаго времени подобнаго закона однако не издано.
И въ интересахъ общественной безопасности, и въ интересахъ справедливости вмѣшательство государства и общества для огражденія человѣка отъ несчастныхъ случайностей является вполнѣ желательнымъ и даже необходимымъ. Ссылка противниковъ этого взгляда на политическую экономію свидѣтельствуетъ лишь о невнимательности съ ихъ стороны къ тѣмъ глубокимъ измѣненіямъ, которыя произошли въ этой области знанія.