Ночное похожденіе.[править]
— Какая вы, барышня, непослушная! Сколько разъ я васъ просила не раскрывать здѣсь окна, чтобы не простудить Наденьки. Вѣдь сами знаете, какая она слабенькая: на нее чуть пахнетъ, она и простудится и закашляетъ.
Это говорила почтенная няня, отводя отъ окна Люлю, бѣлокурую дѣвочку лѣтъ одиннадцати. За Люлею стояла блѣдная, черноглазая дѣвочка Надя и со страхомъ глядѣла на ворчавшую няню. Сестра ея Люля только недѣлю тому назадъ пріѣхала на каникулы изъ института, и дѣвочка съ восторгомъ смотрѣла на свою старшую сестру, дѣвочку здоровую и бойкую.
— Ну, такъ пойдемъ искать Юру! — крикнула Люля, схвативъ за руку Надю.
— Сегодня шелъ дождикъ, безъ калошъ не выходите! — крикнула имъ вслѣдъ няня.
Няня была недовольна пріѣздомъ шалуньи Люди, но когда вчера она услыхала почтовый колокольчикъ и увидала, что со станціи ѣдутъ на почтовыхъ братъ барыни со своимъ сыномъ Юрою, то она всплеснула только руками и проговорила:
— Ну, не быть тутъ добру!
Дѣвочки между тѣмъ, конечно, позабывъ надѣть калоши, бѣжали по саду, а имъ навстрѣчу изъ-за старинной каменной бесѣдки вышелъ мальчикъ и несъ что-то въ рукахъ.
— Ахъ, что это за гадость! — воскликнула Люля.
— Ну, институтка, сейчасъ и гадость, — наставительно возразилъ Юра: — никакой тутъ гадости нѣтъ. Видишь, мертвая сова.
Сова была тотчасъ же положена на скамейку, и дѣти тщательно стали разсматривать ее.
— Теперь намъ надо устроить ея похороны, — предложилъ Юра, — но только, пожалуйста, безъ институтскихъ возгласовъ. Похороны должны быть самыя торжественныя, какъ хоронили когда-то рыцарей, знаете, ровно въ полночь.
— Да что ты, Юра, насъ не пустятъ! — въ одинъ голосъ сказали дѣвочки.
— Сейчасъ видно, что дѣвчонки! — гордо воскликнулъ десятилѣтній мальчикъ. — Кто же узнаетъ, — что вы спите или участвуете въ торжественной церемоніи?
Слово «дѣвчонки» такъ задѣло Люлю, что она теперь готова была уже на все.
— Какъ же мы это сдѣлаемъ? — нерѣшительно проговорила она.
— Уже предоставьте все это мнѣ. Я приду и разбужу васъ.
Вечеромъ няня отвела дѣвочекъ спать, уложила ихъ и ушла.
— Смотри, Надя, не засни, — шептала Люля, — а то не попадешь съ нами на церемонію. Юра велѣлъ принести коробку изъ-подъ твоей куклы.
— Ахъ, какъ я боюсь, что засну, — отвѣчала Надя, уже начинавшая дремать.
Въ полночь, когда весь домъ спалъ, дверь въ комнату дѣвочекъ тихонько отворилась, и Юра, прислушиваясь къ храпу няни, спавшей въ смежной комнатѣ, вошелъ къ кузинамъ.
— Люля, вставай, пора отправляться! — сказалъ онъ ей.
Люля сейчасъ же соскочила и начала будить Надю. Это оказалось дѣломъ не очень легкимъ, но все-таки Надя была благополучно поставлена на ноги, и дѣти, взявъ съ собою коробку, тихонько спустились съ лѣстницы. Внизу они сняли съ вѣшалки чьи-то мантильки, которыя надѣли на себя, наподобіе плащей. Сова была положена тутъ же въ коробку, а коробка повѣшена на веревочку, чтобы нести ее.
— Мнѣ жаль коробки, — чуть не со слезами проговорила Надя.
— Плакса! — прошепталъ Юра. — Мы вотъ не возьмемъ тебя съ собою.
Надя тотчасъ же покорно взялась за веревочки и съ Юрою понесла гробъ. Люля торжественно шла впереди. Пройдя прихожую, они, тихо ступая голыми ножонками, прошли залу и гостиную. Оставалось только отворить дверь на террасу и, выйдя въ садъ, пойти къ каменной бесѣдкѣ; но предатель- ключъ никакъ не хотѣлъ повернуться.
— Пусти, я отворю, — заявилъ Юра, опуская на полъ гробъ съ совою.
Но и ему ключъ также не повиновался.
— Пусти меня, — опять сказала Люля.
На этотъ разъ ключъ повернулся, и участники процессіи торжественно выступили на каменный полъ террассы; Люля, важно шагая, спустилась съ лѣстницы, какъ вдругъ случилось нѣчто ужасное… Надя тихо вскрикнула и присѣла; Юра, бросивъ картонку, убѣжалъ, а Люля окаменѣла отъ страха. Дядя, ихъ строгій дядя, проговорилъ:
— Куда это вы собрались?
Никто ничего не отвѣчалъ.
— Идите спать!
Онъ взялъ на руки Надю и понесъ ее; Люля, опустивъ голову, пошла за нимъ.
На другой день маленькіе шалуны были призваны къ верховному судьѣ, дѣдушкѣ, и со слезами на глазахъ они дали слово впередъ не шалить.
Только одна бѣдная Надя, которая была виновата менѣе другихъ, пострадала болѣе всѣхъ: она простудилась и долго пролежала въ постели.
