Оборона или наступленіе.
(18 іюля 1906 г., № 106)[править]
Все ближе и ближе придвигается день, въ который собираются «осчастливить» Россію, кромѣ военной диктатуры, черныхъ сотенъ и казацкихъ драгонадъ, еще и «представительнымъ» учрежденіемъ въ византійско-домостроевскомъ стилѣ. За послѣднее время, правда, внушительная логика событій заставила, повидимому, и въ скорбной головѣ бюрократіи зашевелиться мысль о необходимости нѣсколько «европеизировать» построенное ею зданіе «представительства». Въ иностранной печати уже появились извѣстія о различныхъ узорахъ и пристройкахъ, которыми самодержавная бюрократія думаетъ прикрыть болѣе чѣмъ «самобытный» фасадъ булыгинской государственной думы. Но всѣ эти карнизики, балкончики и галлерейки столь мало мѣняютъ существо дѣла, что — если «благимъ намѣреніямъ» суждено осуществиться въ болѣе или менѣе близкомъ будущемъ — мы должны, несомнѣнно, считаться съ возможностью «представительства» того именно специфическаго типа, какой былъ предъявленъ въ булыгинскомъ проектѣ.
Вмѣстѣ съ тѣмъ встаетъ все настоятельнѣе вопросъ: что дѣлать, какъ реагировать на этотъ новый актъ самодержавно-бюрократической политической мудрости? Вопросъ этотъ оживленно обсуждается не только въ рядахъ соціалдемократіи. Имъ занимался земскій съѣздъ, на него еще раньше данъ отвѣтъ «Союзъ союзовъ». Бойкотировать ли или не бойкотировать булыганскую думу? Стараться ли привлечь народныя массы въ реагированію на созывъ думы, и если да, то въ какой формѣ и съ какими цѣлями? Тѣ или иные отвѣты на эти вопросы и опредѣляютъ собою основные контуры тактики по отношенію въ данному политическому моменту.
Въ статьѣ «Къ современному положенію» мы пытались намѣтить эти контуры, какъ они представляются намъ съ точки зрѣнія партія пролетаріата. Но вопросъ настолько важенъ, что *не мѣшаетъ еще разъ подробнѣе остановиться на немъ.
Мы знаемъ, что земскій съѣздъ оставилъ открытымъ вопросъ относительно бойкота булыгинской думы. «Союзъ союзовъ» же высказался за такой бойкотъ. Необходимо подвергнуть позицію, занятую либерализмомъ и демократіей, критической оцѣнкѣ съ точки зрѣнія нашей собственной тактики и извлечь изъ этой позиціи возможно больше элементовъ для раздуванія революціоннаго пожара и для классоваго самоопредѣленія пролетаріата.
Основной принципъ нашей тактики въ переживаемое революціонное время — это стремленіе не останавливать развитія революціи, а, наоборотъ, развязать ее, употребить всѣ усилія, чтобы придать революціонному процессу возможно большую экстенсивность и интенсивность, помочь ему до дна всколыхнуть застоявшееся всероссійское болото. Съ этой точки зрѣнія, всякое завоеваніе, сдѣланное народомъ въ революціонной борьбѣ, для насъ цѣнно, прежде всего, какъ опорный пунктъ для дальнѣйшихъ революціонныхъ шаговъ. Отсюда вытекаютъ два вывода. Во первыхъ, такъ какъ непрерывное поступательное движеніе революціи совершенно невозможно безъ одновременнаго прогрессивнаго роста концентраціи и организаціи широкихъ народныхъ массъ, то наша тактика должна всегда быть направлена къ тому, чтобы вносить такое концентрирующее и организующее начало въ нашу дѣятельность. Создавать своего рода агитаціонныя трибуны все большаго и большаго масштаба и использовать всѣ возможности, представляющіяся для такого созданія, съ одной стороны, и организовывать массы на почвѣ агитаціи, раздающейся съ этихъ трибунъ, съ другой — наша непосредственная задача. Это — первый выводъ изъ основного принципа нашей революціонной тактики. Второй же выводъ заключается въ томъ, что всякое вызываемое нами массовое движеніе имѣетъ для насъ значеніе не въ качествѣ изолированнаго, самодовлѣющаго явленія, а лишь какъ одно изъ звеньевъ той цѣпи массовыхъ движеній, которая все укрѣпляетъ и расширяетъ революціонную организацію массъ, организуетъ всенародное выступленіе.
Удовлетворяетъ ли этимъ условіямъ тактика безусловнаго бойкота проектированной «думы», принятая «союзомъ союзовъ»? Нѣтъ сомнѣнія, что, несмотря на всю свою каррикатурность, и отчасти даже именно вслѣдствіе этой каррикатурности и грубѣйшаго нарушенія всѣхъ политическихъ правъ народа, булыгинская дума дала бы въ руки революціи огромный агитаціонный матеріалъ. Она дала бы во всякомъ случаѣ тотъ всероссійскій пунктъ концентраціи политическаго вниманія народныхъ массъ, который крайне полезенъ для объединенія и усиленія политической агитаціи. Агитація, широко развернутая вокругъ вопросовъ о самомъ составѣ думы, о порядкѣ ея функціонированія, вокругъ вопросовъ, поднимаемыхъ въ самой думѣ, и рѣшеній, даваемыхъ ею, несомнѣнно, дала бы богатѣйшій матеріалъ для политическаго воспитанія массъ и революціонной организаціи ихъ. Отвергать эту трибуну, при всѣхъ ея недостаткахъ, цѣлесообразно съ нашей точки зрѣнія лишь въ томъ случаѣ, если мы одновременно создаемъ взамѣнъ ея лучшую трибуну, лучшіе пункты концентраціи политическаго вниманія и революціонной организаціи.
Рѣшились ли «союзы», постановляя бойкотъ булыгинской думы, создать одновременно другіе, болѣе выгодные въ агитаціонномъ и организующемъ отношеніи, пункты политическаго тяготѣнія? Нѣтъ, они ограничились однимъ бойкотомъ pur et simple.
Правда, бойкотъ дополняется въ ихъ представленіи демонстративной политической забастовкой. Но, не говоря уже о томъ, что проведеніе всеобщей забастовки разсчитано лишь на элементы народной массы, уже такъ или иначе втянутые въ круговоротъ политическаго движенія, и оставляетъ совершенно въ сторонѣ многомиліонную массу крестьянства, по самому положенію своему лишеннаго возможности «бастовать», — не говоря объ этомъ, и самая забастовка рабочихъ и лицъ интеллигентныхъ профессій мыслится, именно, какъ «демонстрація», какъ изолированный, самодовлѣющій актъ выраженія недовольства, долженствующій оказать «моральное» вліяніе. Предполагается не взрывъ стихійнаго движенія, по отношенію къ которому задача сводится къ тому, чтобы раздуть пламя до крайнихъ возможныхъ предѣловъ, до уличнаго выступленія, до революціи. Нѣтъ; имѣется въ виду мирная манифестація, которая въ 3—4 дня должна завершить свой циклъ и которая направлена не къ революціонному захвату народомъ тѣхъ правъ, которыхъ его лишили, а лишь къ выраженію протеста противъ такого лишенія, причемъ, конечно, предполагается, что давленіе этого протеста побудитъ «власть имущихъ» къ «уступкамъ», которыя предотвратятъ революцію. Не намѣтивъ никакой опредѣленной боевой задачи тону движенію массъ, которое они проектируютъ въ видѣ всеобщей забастовки, «союзы» вырвали изъ него революціонное жало.
Вотъ почему, несмотря на свою революціонную и радикальную внѣшность, тактика, принятая «союзомъ союзовъ», на самомъ дѣлѣ, отличается крайнею пассивностью. И себѣ самимъ, и массѣ «союзы» отводятъ чисто пассивную роль. Это — нѣчто вродѣ политическаго «непротивленія злу». Во злѣ не участвуютъ, противъ него протестуютъ, но съ нимъ и не борются активно, силѣ зла не противопоставляютъ силу добра[1].
И какъ всякая пассивная тактика, и намѣченная «союзомъ союзовъ», несомнѣнно, вредитъ интересамъ народныхъ массъ.
При неудачѣ, или неполной удачѣ — она ведетъ лишь къ самоустраненію сознательныхъ элементовъ. Она даетъ возможность организоваться — въ данномъ случаѣ на почвѣ государственной думы — темнымъ и реакціоннымъ силамъ и оставляетъ въ хаотическомъ состояніи элементы прогрессивные, понижая, такимъ образомъ, ихъ относительную силу или, въ лучшемъ случаѣ, оставляя ихъ въ томъ же положеніи, не двигая впередъ.
При удачѣ — она ведетъ къ ряду уступокъ со стороны правительства, уступокъ, которыя, въ свою очередь, ведутъ къ умиротворенію и откалыванію одного за другимъ верхнихъ слоевъ оппозиціонныхъ элементовъ и изолируютъ въ безправіи «низшіе классы», остающіеся, при послѣдовательномъ проведеніи такой тактики, политически неорганизованными. И нужно имѣть слишкомъ много наивной вѣры въ имманентную гражданскую доблесть либерализма и демократіи, чтобы не предвидѣть заранѣе того момента, когда именно противъ этихъ низшихъ классовъ, вѣсомъ своего стихійнаго движенія вынудившихъ правительство къ уступкамъ, встанутъ всѣ умиротворенные слои оппозиціи.
Вотъ почему мы никакъ не можемъ согласиться съ товарищемъ, приславшимъ намъ на-дняхъ письмо, посвященное вопросу о нашей тактикѣ по отношенію къ созыву государственной думы. Этотъ товарищъ всходить изъ того предположенія, что созывъ думы никоимъ образомъ не можетъ послужить столикомъ къ всероссійскому вооруженному возстанію пролетаріата". Онъ полагаетъ, что «такъ какъ пролетаріату то и не придется участвовать въ выборахъ», то «тутъ не можетъ быть мѣста избирательной агитаціи». Остается, стало быть, за «невозможностью» возстанія, «другая реакція со стороны пролетаріата, физически, можетъ быть, менѣе яркая, но болѣе внушительная въ качествѣ демонстраціи (курсивъ нашъ) его сознательной политической зрѣлости». «Единственной (курсивъ нашъ) формой активнаго выступленія пролетаріата можетъ быть въ данномъ случаѣ всеобщая политическая забастовка во имя всеобщаго избирательнаго права и учредительнаго собранія. Эта забастовка могла бы быть кратковременной, хотя бы въ нѣсколько дней, пробной мобилизаціей политическихъ силъ соціалдемократіи, практической цѣлью которой должно быть политическое давленіе на тѣ классы общества, которые будутъ призваны къ выборамъ…» Угроза вторичной, уже не «пробной» всеобщей забастовкой «со всѣми ея осложненіями, легко предвидимыми въ этомъ случаѣ, явилась бы гарантіей достаточно сильнаго вліянія этой первой политической забастовки на все общество, а въ томъ числѣ и на избирателей». Такъ говоритъ авторъ письма.
Сравнимъ предлагаемую имъ тактику съ тактикой «Союза союзовъ». Отличіе состоитъ въ томъ, что авторъ письма исходитъ изъ предположенія, что дума не бойкотируется избирателями. Но такъ какъ пролетаріатъ къ числу «избирателей» не принадлежитъ, то вопросъ о бойкотѣ и не — бойкотѣ ему рѣшать не придется: этотъ вопросъ стоить внѣ его тактики. И поскольку рабочій классъ будетъ, въ данномъ случаѣ, вести свою самостоятельную и активную политику, то или иное рѣшеніе о бойкотѣ можетъ нѣсколько видоизмѣнить форму, время, мѣсто и обстоятельства выступленія пролетаріата, но не можетъ повліять на существо пролетарской тактики. И вотъ, что касается тактики самого пролетаріата, то авторъ письма рекомендуетъ ему ту же самую пассивную, оборонительную позицію, какъ и «Союзъ союзовъ». Элементовъ наступленія, революціоннаго захвата въ предлагаемой пробной забастовкѣ нѣтъ. Правда, они намѣчены въ видѣ угрозъ уже не «пробной», а настоящей забастовкой, «со всѣми ея осложненіями», какъ глухо выражается авторъ. Но вѣдь это только «угроза», а для даннаго момента проектируется все же не болѣе, какъ та же самая «мирная демонстрація», — разсчитанная притомъ на силы не всего народа, а лишь одного рабочаго класса — какую рекомендуетъ и «союзъ союзовъ». Поэтому, намъ кажется слишкомъ оптимистической высказываемая авторомъ письма надежда, что «намѣченной всеобщей забастовкой пролетаріатъ дѣйствительно стать бы во главѣ всего общественнаго освободительнаго движенія. Она явилась бы и лучшимъ средствомъ его организаціи для дальнѣйшей борьбы».
Нѣтъ, для того, чтобы «стать во главѣ всего освободительнаго движенія», пролетаріатъ долженъ не «демонстрировать» только передъ населеніемъ, а своей тактикой дѣйствительно вовлекать его въ борьбу. А чтобы использовать свое выступленіе для организаціи въ цѣляхъ дальнѣйшей борьбы, въ это выступленіе долженъ быть вложенъ элементъ революціонной организаціи массъ.
Съ этой точки зрѣнія мы можемъ только еще разъ настоятельно рекомендовать вниманію товарищей тотъ планъ революціоннаго выступленія, который уже намѣченъ нами въ статьѣ «Къ современному положенію». Хотя «пролетаріату то и не придется участвовать въ выборахъ», это отнюдь не мѣшаетъ намъ захватить себѣ право «избирательной агитаціи» путемъ учрежденія рабочихъ агитаціонныхъ комитетовъ для агитаціи во имя всеобщаго, равнаго, прямого и тайнаго избирательнаго права и Учредительнаго собранія. Они должны призывать и къ осуществленію этой идеи въ томъ или иномъ видѣ. Они должны поставить себѣ цѣлью организовать выборъ народомъ своихъ уполномоченныхъ революціонныхъ депутатовъ внѣ тѣхъ «законныхъ» рамокъ, которыя будутъ установлены министерскими проектами. Они должны звать крестьянъ посылать своихъ свободно выбранныхъ депутатовъ въ города для совмѣстнаго съ городскимъ населеніемъ обсужденія вопроса, что дѣлать. Поскольку такая тактика удастся, — и мы, конечно, должны быть готовы къ тому, что она удастся не вполнѣ и не повсюду — постольку намъ удастся покрыть страну сѣтью органовъ революціоннаго самоуправленія. Всероссійское объединеніе такого самоуправленія создастъ и ту политическую всероссійскую трибуну, которая намъ такъ нужна. Если путемъ созданія такой трибуны удастся «сорвать» булыгинскую думу, то это, конечно, нѣчто совсѣмъ другое, чѣмъ «срываніе» ея простымъ бойкотомъ, безъ созданія чего либо лучшаго взамѣнъ. Во всякомъ случаѣ работа въ этомъ направленіи сдѣлаетъ все, что въ нашихъ силахъ, для революціонизированія и революціонной организаціи народныхъ массъ.
Но при такой постановкѣ задачи, вопросъ о бойкотѣ или не — бойкотѣ думы привилегированными избирателями теряетъ для насъ свою остроту. Ибо, поскольку дѣло организаціи революціоннаго самоуправленія удастся, постольку архаической думѣ, если бы она и собралась, останется или подчиниться, или исчезнуть. И тутъ то активное выступленіе массъ, хотя бы въ видѣ политической забастовки, пріобрѣтаетъ совершенно иной характеръ, чѣмъ въ проектахъ «Союза союзовъ» и цитированнаго нами выше письма. Тутъ политическая забастовка не будетъ простой «демонстраціей недовольства», а будетъ боевымъ шагомъ, направленнымъ къ прямой поддержкѣ шаговъ органа революціоннаго самоуправленія, если созданіемъ его дума будетъ «сорвана»; къ поддержкѣ революціонныхъ шаговъ органа революціоннаго самоуправленія и думы противъ самодержавной бюрократіи, если дума все же соберется и рѣшитъ встать на революціонный путь; къ поддержкѣ органа революціоннаго самоуправленія противъ бюрократіи и думы, если послѣдняя окажется реакціонной. Мы видимъ, какъ наступательная и организующая тактика, не связывая намъ рукъ тѣмъ способомъ дѣйствій, который сочтутъ за благо принять другіе партіи и классы, скорѣе всего дѣлаетъ насъ готовыми къ войнѣ на всѣ фронты. Но, при такихъ условіяхъ, политическая забастовка совершенно теряетъ свой мирный и «демонстративный» характеръ. Мы должны смотрѣть на нее именно какъ на возможный прологъ болѣе бурныхъ событій, и въ вызванной нами къ жизни организаціи революціоннаго самоуправленія эти событія должны найти достаточную опору для превращенія въ движеніе всенародное.
Намъ остается еще возразить на внушенныя скептицизмомъ сомнѣнія относительно того, чтобы намъ, дѣйствительно, удалось хоть въ сколько нибудь обширныхъ размѣрахъ выполнить ту огромную задачу, которую мы поставили. Мы не раздѣляемъ этого скептицизма и полагаемъ, что при энергіи, умѣлости и рѣшимости мы сможемъ сдѣлать очень много въ этомъ направленіи. Но если бы мы даже сдѣлали очень мало, то во всякомъ случаѣ и это малое будетъ плюсомъ въ дѣлѣ всенародной «организаціи революціи». Прибѣгнуть, въ случаѣ неуспѣха, къ «призыву» къ простой демонстративной забастовкѣ будетъ никогда не поздно. Наоборотъ, какъ бы малы не были результаты нашихъ усилій въ намѣченномъ выше направленія, они, во всякомъ случаѣ, будутъ попутно наиболѣе дѣйствительнымъ образомъ подготовлять успѣхъ нашего «призыва». Но начинать съ того, чтобы ставить себѣ минимальную цѣль — значитъ, въ революціонное время, осуждать себя на полное безсиліе, на полную зависимость отъ чужой тактики. Наоборотъ, ставить себѣ возможныя въ данной исторической обстановкѣ максимальныя цѣли, идти къ нимъ, что называется, напроломъ — это единственно-цѣлесообразная тактика, я уже самый ходъ обстоятельствъ, которыхъ мы не можемъ заранѣе полностью усчитать, покажетъ, насколько мы можемъ приблизиться къ поставленной цѣли.
Революціонное наступленіе по всей линіи — вотъ чего требуетъ отъ насъ историческая дѣйствительность.
- ↑ Статья эта была набрана, когда въ англійскихъ газетахъ появилось извѣстіе, что «союзъ союзовъ», совмѣстно съ земской лѣвой, рѣшилъ выступить на путь болѣе активной тактики въ направленіи, намѣченномъ вами здѣсь и указанномъ уже раньше въ ст. «Къ современному положенію». Остается выждать болѣе подробныхъ свѣдѣній, чтобы оцѣнить, насколько послѣдовательно пошла «конституціонно-демократическая партія» по новому пути.