Маловѣтрія продержали насъ въ пути до вечера 31-го августа, хотя весь переходъ отъ Петровскаго до Аяна не болѣе 200 миль. Когда мы подходили къ Аянскимъ берегамъ, погода стояла прекрасная. Берегъ Охотскаго моря чрезвычайно скалистъ и суровъ. Природа его мертва; на его каменистыхъ горахъ нѣтъ ни одного деревца, ни одного кусточка. Заштилѣвъ передъ самымъ входомъ въ бухту, мы бросили верпъ, и я поѣхалъ, по просьбѣ Невельского, къ г. Кошеварову, начальнику Аянскаго порта, просить его пріѣхать на судно. Мнѣ была извѣстна вражда ихъ между собою, и я придумывалъ, какъ бы устроить такъ, чтобы они мирно повели переговоры. Необходимо было грузитъ какъ можно скорѣе товары на «Николая» и идти на немъ на мѣсто высадки. Компанія обязалась перевезти дессанты на своемъ суднѣ и оставить это судно въ распоряженіи экспедиціи. Бригъ «Константинъ» былъ назначенъ для этого — но такъ какъ его не было, то Невельской имѣлъ полное право требовать, чтобы «Николай» былъ назначенъ вмѣсто его. Компанія, дорожа прекраснымъ и дорогимъ этимъ кораблемъ, разрѣшила Кошеварову послать его въ Петровское, если онъ найдетъ безопаснымъ это плаваніе. Теперь же приходилось заставить Кошеварова нагрузить товары на «Николая» и послать ихъ въ Петровское, а оттуда на Сахалинъ, гдѣ судну приходилось зимовать. Трудно было бы Кошеварову рѣшиться дать свое согласіе на это, если бы онъ даже былъ человѣкъ доброжелательный и готовый помочь и содѣйствовать полезному дѣлу. Зная же хорошо г. Кошеварова, я предвидѣлъ затрудненія и столкновенія, которыя могли бы худо кончиться, при горячемъ характерѣ Невельского. Итакъ, я рѣшился взять на себя роль примирителя, намѣреваясь всѣми способами стараться кончить дѣло тихо и мирно, и слѣд. скоро и порядочно. Съ этими мыслями я вошелъ въ домъ г. Кошеварова. Онъ принялъ меня съ своею обыкновенною натянутою и неискусною сладко-важною вѣжливостью, поздравивъ меня съ благополучнымъ пріѣздомъ. Я засталъ его разговаривающимъ въ залѣ съ г. Фрейгангомъ, исправлявшимъ должность капитана Петропавловскаго порта и возвращавшагося по болѣзни въ Петербургъ. Г. Фрейгангъ, какъ кажется, мягкосердный и чувствительный нѣмецъ. Съ нимъ и съ его семействомъ мы познакомимся послѣ. Желая переговорить съ Кошеваровымъ наединѣ, я предложилъ ему выдти въ столовую, гдѣ мы имѣли съ нимъ слѣдующій разговоръ. Я его спросилъ, приходилъ ли въ Аянъ «Константинъ».
— Не приходилъ, да я увѣренъ, что и не придетъ, его задержали; отвѣчалъ онъ съ комическою важностью.
— На чемъ же вы полагаете отправить товары въ Петровское и на Сахалинъ и на какомъ суднѣ занимать островъ.
— Не знаю,— часть товаровъ можетъ отвезти въ Петровское «Иртышъ»; «Байкалъ» находится въ распоряженіи Невельского.
— Но «Байкалъ» течетъ, да притомъ это военное судно, а компанія обязалась дать свое судно для экспедиціи.
— Не знаю.
— Геннадій Ивановичъ Невельской пришелъ на «Николаѣ» и проситъ васъ пріѣхать къ нему на судно, чтобы поговорить, какъ лучше устроить дѣло. Онъ полагаетъ единственнымъ средствомъ успѣшно исполнить высочайшую волю — нагрузить товары какъ можно скорѣе на «Николай» и идти на Сахалинъ, и по сдѣланіи высадки слѣдовать на зимовку въ Татарскій проливъ, гдѣ есть безопасная гавань.
— Это нельзя. «Николай» завтра не пойдетъ въ Ситху, если бы даже пришлось самого Невельского отвезти туда.
— Я попрошу васъ это же сказать лично г. Невельскому. Насчетъ же плаванія «Николая» я полагаю, что ему слѣдуетъ замѣнить «Константина», потому что высочайшую волю, т.-е. занять Сахалннъ нынѣшній же годъ, исполнить надо на какомъ бы то ни было суднѣ, и поэтому, такъ какъ нѣтъ другого судна компаніи, то «Николай» долженъ идти — вотъ мнѣніе г. Невельского.
— Я протестую противъ васъ.
— Въ чемъ, позвольте спросить?
— Вы уговорили меня послать «Николая» изъ Камчатки въ Петровскъ вопреки желанію Главнаго Правленія, съ тѣмъ, чтобы прислать его въ Аянъ, снявши дессантъ, а теперь привезли на немъ людей и грузъ.
— Ну позвольте вамъ сказать, отвѣтилъ я, что вашъ протестъ лишенъ всякаго основанія. Я уговорилъ васъ послать «Николая» въ Петровское потому, что это было желаніе г. губернатора, вы послали его, потому что Главное Правленіе разрѣшило вамъ это сдѣлать. Дессантъ же привезъ изъ Петровскаго въ Аянъ не я, а г. Невельской, который старше насъ обоихъ и у котораго я нахожусь подъ начальствомъ, слѣд. уже не управляю дѣйствіями экспедиціи. Но оставимте это. Позвольте же васъ попросить потрудиться ѣхать на судно.
— Я не могу ѣхать, потому что помощникъ мой уже посланъ.
— Когда онъ возвратится, вы пріѣдете?
— Я не поѣду.
— Въ такомъ случаѣ прощайте.
Зайдя на минутку въ гостинную, чтобы поздороваться съ хозяйкою дома, я былъ представленъ г-жѣ Фрейгангъ. Извинившись, что дѣла меня призываютъ на судно, я поспѣшно пошелъ на берегъ, гдѣ ожидала меня байдарка.
Переѣзжая съ судна на берегъ, я примѣтилъ въ темнотѣ три судна, стоявшія на якорѣ въ бухтѣ; отъ встрѣтившихся со мною двухъ алеутовъ, посланныхъ изъ порта узнать, какой корабль пришелъ въ бухту, я узналъ, что три судна эти были — китобой Р-ф. ком. «Суоміо», китобой С.-А. Штатовъ и транспортъ «Иртышъ», пришедшій въ Аянъ прямо изъ Камчатки безъ захода въ Петровское, какъ ему было предписано, потому что у него сломался на пути руль. Пріѣхавъ на «Николай», я передалъ Невельскому мой разговоръ съ Кошеваровымъ. По условію было рѣшено нами ѣхать къ Кошеварову, пригласить его и г. Фрейганга на совѣщаніе, и по соображеніи всѣхъ обстоятельствъ рѣшить четырьмя голосами, какъ надо дѣйствовать. Невельской обѣщалъ удерживать себя отъ горячности, стараться дружески кончить дѣло съ Кошеваровымъ и, какъ мы увидимъ, онъ вполнѣ исполнилъ свое обѣщаніе. Я поѣхалъ впередъ на байдаркѣ для того, чтобы предупредить Кошеварова и уговорить его жертвовать пользѣ и успѣху дѣла своими личными интересами и отношеніемъ къ Невельскому. Пріѣхавъ къ Кошеварову я сказалъ ему, что Невельской тотчасъ будетъ къ нему, и снова просилъ его, чтобы онъ хладнокровно обсудилъ съ нимъ дѣло.
— Я никогда не горячусь, былъ его короткій отвѣтъ.
— Однако ваши слова, что вы протестуете противъ меня, показываютъ, что вы не всегда бываете въ спокойномъ расположеніи духа, замѣтилъ я ему.
— Я протестовалъ противъ угрожающаго тона, съ которымъ вы говорили со мною.
Услышавъ такого рода возраженіе, я увидѣлъ ясно, съ какимъ человѣкомъ мы будемъ имѣть дѣло. При первомъ свиданіи моемъ съ нимъ я говорилъ съ нимъ какъ нельзя болѣе спокойно. Угрожающій тонъ,— была неблаговидная увертка отъ безсмысленнаго протеста, высказаннаго прежде имъ. Скоро пріѣхалъ Невельской. Онъ былъ одѣтъ въ сюртукѣ съ эполетами, въ бѣлой жилеткѣ и съ орденомъ Св. Анны на шеѣ. Кошеваровъ остался въ своемъ сѣромъ камзолѣ. Они церемонно поздоровались, и послѣ пустыхъ вводныхъ фразъ началось объясненіе въ столовой, куда мы вышли. Фрейгангъ остался въ гостинной. Передаю слово въ слово это объясненіе, оно ярко очерчиваетъ характеры главныхъ дѣйствующихъ лицъ.
Вставъ съ г. Кошеваровымъ у обѣденнаго стола, Невельской, дружескимъ и ласковымъ тономъ, началъ разговоръ.
— Я пріѣхалъ къ вамъ, любезный Александръ Филипповичъ, чтобы просить васъ, какъ товарища, содѣйствовать мнѣ въ дѣлѣ, которое требуетъ рѣшительныхъ мѣръ; просить васъ, чтобы вы забыли, если вы что-нибудь имѣли противъ меня.
— Къ чему это предисловіе,— все что вы можете требовать отъ начальника Аянскаго порта я исполню, если это въ моей власти.
— Я повторяю вамъ, что я не требую, а прошу васъ помочь упѣху дѣла, возложеннаго на меня государемъ, т.-е. ускорить коль возможно нагрузку на «Николая» товаровъ. Осень уже настаетъ, потеря одного дня можетъ повредить экспедиціи.
— «Николай» не можетъ идти на Сахалинъ, онъ пойдетъ въ Ситху. Вы знаете, что у меня есть то же начальство; я отвѣчаю, есть моя отвѣчаетъ за интересъ компаніи. Я не могу послать «Николая» на Сахалинъ.
— Но какое же судно пойдетъ вмѣсто «Николая». Компанія обязалась передъ правительствомъ перевезть дессантъ на своемъ суднѣ.
— Бригъ «Константинъ» назначенъ.
— Но его нѣтъ.
— Онъ придетъ еще.
— Однако вы сами сказали мнѣ, что вы увѣрены, что «Константинъ» не придетъ, замѣтилъ я.
— У васъ «Байкалъ» находится въ распоряженіи; на «Иртышѣ» можно будетъ отправить товары и людей, продолжалъ Кошеваровъ.
— «Байкалъ» течетъ и потому ненадеженъ. Да и перегружать грузъ съ «Николая» на «Иртышъ» возьметъ столько времени, что начинать экспедиціи не будетъ возможности.
— «Николая» я не могу послать.
— Вы должны послать, потому что компанія обязалась поставить для экспедиціи одно судно; какое — я не знаю. Высочайшая воля должна быть исполнена; вы согласны съ этимъ? По дѣламъ компаніи вы распоряжаетесь здѣсь, слѣд. на васъ лежитъ долгъ выполнить ея обязательство. Дожидать «Константина» нельзя; это значило бы отложить экспедицію, а этого я не могу сдѣлать, сказалъ Невельской спокойнымъ голосомъ.
— Я васъ прошу не оскорблять меня, уважайте честь мою; позвольте васъ просить оставить меня въ покоѣ.
— Чѣмъ же я васъ оскорбляю?
— Вашимъ тономъ.
— Да, Боже мой, я пріѣхалъ къ вамъ и просилъ васъ принять мою просьбу, какъ товарища по службѣ, помочь мнѣ въ дѣлѣ, которое должно быть общимъ для насъ.
— Товарищества между нами нѣтъ уже давно. Вы виноваты передо мной, и я еще буду требовать, чтобы вы извинились.
— Я готовъ, если я виноватъ передъ вами; но я васъ Христомъ Богомъ прошу оставить теперь всѣ личныя отношенія наши и думать только о дѣлѣ. Необходимо ни минуты не теряя начинать экспедицію; вы знаете, что значитъ осеннее плаваніе, что значитъ высадка на пустомъ мѣстѣ. Ради Бога давайте скорѣе товары.
— Товары готовы, но «Николая» я не пошлю въ экспедицію.
— Но вѣдь это значитъ не занять Сахалина. «Николай» долженъ идти. Послушайте, Александръ Филипповичъ, вѣдь вы видите, что это необходимо, вѣдь надо исполнить высочайшую волю.
— Я не могу исполнить вашего требованія.
— Такъ скажите же, что надо дѣлать, я васъ прошу, г. капитанъ-лейтенантъ Кошеваровъ.
— Я не капитанъ-лейтенантъ.
— Какъ, не капитанъ-лейтенантъ.
— Я для васъ начальникъ Аянскаго порта.
— Желаю быть вамъ адмираломъ; я васъ титулую кап.-лейт. потому, что это вашъ чинъ. Итакъ, г. начальникъ Аянскаго порта, я предлагаю вамъ, во-первыхъ, одѣться какъ слѣдуетъ, пригласить капит. 2 р. Фрейганга и маіора Буссе, чтобы составить военный совѣтъ, для разсмотрѣнія и совѣщанія о дѣлѣ, по которому я пріѣхалъ.
— Извините что я васъ принялъ въ этомъ костюмѣ, этому причина вашъ неожиданный пріѣздъ (я пріѣхалъ къ Кошеварову съ извѣстіемъ, что Невельской будетъ къ нему, по крайней мѣрѣ, за полчаса до его пріѣзда), я сейчасъ иду переодѣться. Черезъ нѣсколько минутъ онъ вышелъ въ сюртукѣ, въ это время и Невельской застегнулъ свой сюртукъ.
— Позвольте вамъ сказать, началъ Кошеваровъ, что вы напрасно пріѣхали сюда. Если вы затрудняетесь предпринять экспедицію, я ее беру на себя.
— Что это вы, Александръ Филипповичъ, подумайте, что вы говорите, спокойно возразилъ Невельской.
— Я не Александръ Филипповичъ, а начальникъ Аянскаго порта, и прошу васъ съ уваженіемъ говорить со мною, не оскорблять меня.
— Позвольте замѣтить мнѣ, сказалъ я, подойдя къ разговаривающимъ: я не слышалъ, чтобы кто-нибудь изъ васъ, господа, произносилъ оскорбительныя слова, и нахожу, что замѣчаніе наше, кап.-лейт., несправедливо.
— А, вы не замѣтили, мы оба не говорили оскорбительно?
— Да, это я говорю, какъ свидѣтель вашего разговора.
— Итакъ, г. начальникъ Аянскаго порта, продолжалъ Невельской: я васъ прошу тотчасъ же составить совѣтъ изъ 4-хъ штабъ-офицеровъ.
— Здѣсь не мѣсто, позвольте вамъ замѣтить, и вообще вы забываете, что это моя квартира, что я здѣсь хозяинъ дома, проговорилъ съ ужимками Кошеваровъ.
— Я васъ просилъ къ себѣ на судно, вы не хотѣли пріѣхать, хотя это былъ вашъ долгъ. Вамъ неугодно совѣщаться о дѣлахъ въ вашей квартирѣ; въ такомъ случаѣ, состоящій по особымъ порученіямъ при ген.-губ. Вос. Сибири кап. 1 р. Невельской проситъ васъ, начальникъ Аянскаго порта, отвести ему мѣсто въ порту, гдѣ бы онъ могъ потребовать начальника Аянскаго порта къ себѣ по дѣламъ службы.
— Теперь поздно, уже ночь, вы такъ неожиданно пріѣхали, теперь не время совѣщаться.
— Для службы всегда есть время, и я васъ прошу тотчасъ же исполнить мое требованіе, или я долженъ буду признать васъ неисполнителемъ высочайшихъ повелѣній, и тогда принужденъ буду дѣйствовать по силѣ закона и данной мнѣ власти.
Въ это время Фрейгангъ подошелъ ко мнѣ и съ безпокойнымъ видомъ сказалъ мнѣ: — чѣмъ это кончится, это ужасно, надо, чтобы они уступили другъ-другу.
— Вы видите, что Кошеваровъ нарочно возбуждаетъ Невельского и словами и голосомъ.
— Ихъ надо помирить; я, какъ старый товарищъ обоихъ, считаю это своимъ долгомъ.
Сказавъ это, онъ подошелъ къ спорящимъ и, взявъ ихъ за руки, началъ просить ихъ помириться и забывъ все прошедшее, дружески обняться. Невельской бросился на шею Кошеварову и началъ цѣловать его; тотъ съ своей стороны обнялъ его. Непріятно было смотрѣть на эти объятія: горячность ихъ была маска, которая въ особенности не шла къ Кошеварову. Невельской, обнимая такого человѣка, какъ Кошеварова, дѣлалъ великую и благородную жертву для пользы дѣла. Послѣ объятій, переговоры пошли смирнѣе и наконецъ согласились окончательно рѣшить дѣло на другое утро въ 8 часовъ. Поужинавъ, мы возвратились съ Невельскимъ на судно въ 3-мъ часу ночи.
На другой день, мы встали въ 6 ч. утра, чтобы приготовлять почту и, между прочимъ, составили бумагу, рѣшительность выраженій которой должна была бы заставить Кошеварова подумать о послѣдствіяхъ, если онъ еще будетъ противиться. Въ 8-мь часовъ мы одѣлись, чтобы отправиться на берегъ, но пришли доложить, что Кошеваровъ ѣдетъ на шлюпкѣ. Мы остались въ каютѣ и приняли его тамъ. Было рѣшено, что «Николай» идетъ на Сахалинъ и оттуда на зимовку въ Татарскій проливъ, если другое компанейское судно не явится смѣнить его. Товары должны были тотчасъ же грузиться. Переговоривъ объ этомъ, Кошеваровъ уѣхалъ; скоро за нимъ и я поѣхалъ на байдаркѣ, чтобы присмотрѣть за поспѣшностью отпуска и нагрузки товаровъ. При этомъ, ясно видно было, что вопреки предписанія главнаго правленія, разборка и сортировка товаровъ для экспедиціи производилась до того непозволительно медленно, что, несмотря на то, что контора имѣла 35 дней времени (отъ 25 іюля по 1 сентября), товары совершенно не были приготовлены для отправки; фактуры даже составляли при насъ. Благодаря этому, нагрузка шла медленно и кончилась только 3-го числа, хотя работали даже ночью. Эта неисправность явно показываетъ, что Аянская контора держится въ безпорядкѣ, что Кошеваровъ, расхаживая по пристани, ничего порядочнаго не дѣлаетъ, хоть и хвастаетъ всякому пріѣзжему своею дѣятельностью. Въ продолженіи 35 д., что «Николай» былъ въ отсутствіи, приходило въ Аянъ только одно компанейское судно «Цесаревичъ», и то безъ груза. Пріемъ въ порту былъ только пластовому якутскому транспорту, отпускъ солонины для Камчатки; все это не могло помѣшать приготовить товары для такой экстренной и важной экспедиціи, какъ сахалинская. Въ продолженіи трехъ дней проведенныхъ въ Аянѣ, я былъ съ утра до вечера занятъ, то по работамъ нагрузки, гдѣ приходилось почти съ бою брать вещи изъ пакгауза, то въ приведеніи въ порядокъ бумагъ для отсылки по почтѣ. Между прочимъ, я былъ несказанно обрадованъ полученіемъ писемъ отъ родныхъ. Я такъ давно уже не имѣлъ извѣстій изъ родного Петербурга. Съ какимъ-то трепетомъ радости и боязни распечатываешь письма, присланныя изъ-за 10,000 верстъ. Благодаря Бога, всѣ извѣстія были хороши, только смерть друга дяди Ѳедора Ивановича, Пор. Вас. Богословскаго, была печальною вѣстью.
Мы обѣщались съ Невельскимъ пріѣхать съ судна проститься съ семействомъ Фрейганга, но, занявшись бумагами, опоздали, такъ что они уѣхали уже, когда мы вышли изъ шлюпки на берегъ. Взявъ двухъ осѣдланныхъ лошадей, мы догнали ихъ въ 3-хъ верстахъ отъ Аяна, гдѣ и простились съ ними. Не могу не описать костюма m-me Фрейгангъ. Она надѣла брюки и пальто своего мужа, чепчикъ на голову и женскіе высокіе ботинки и усѣлась амазонкой въ этомъ костюмѣ.