О заслугах прот. А. В. Горского для славяно-русской историко-филологической науки (Воскресенский)/ДО

О заслугах прот. А. В. Горского для славяно-русской историко-филологической науки
авторъ Григорий Александрович Воскресенский

Опубл.: 1900. Источникъ: az.lib.ru

Воскресенский Г. А. О заслугах прот. А. В. Горского для славяно-русской историко-филологической науки // Богословский вестник 1900. Т. 3. № 11. С. 442—455 (2-я пагин.).

О заслугахъ прот. А. В. Горскаго для славяно-русской историкофилологической науки.

Мы собрались сегодня, чтобы почтить память незабвеннаго въ лѣтописяхъ нашей академіи ея мудраго и любвеобильнаго отца ректора прот. А. В. Горскаго по поводу исполнившагося двадцатипятилѣтія со дня его кончины. Выступая предъ Вами съ моимъ краткимъ словомъ, невольно воспоминаю съ благодарнымъ чувствомъ истинно-отеческую любовь и попеченіе о мнѣ прот. А. В. Горскаго въ теченіи моего почти четырехлѣтняго приготовленія къ академической каѳедрѣ. А. В. Горскій въ засѣданіи совѣта академіи 25 іюля 1871 г. предложилъ совѣту предназначить меня на новую въ духовныхъ академіяхъ, введенную уставомъ 1869 г. каѳедру русскаго языка и славянскихъ нарѣчій, и когда 15 ноября того-же года Св. Синодомъ утверждено было постановленіе совѣта командировать меня въ университетъ и заграницу въ славянскія земли, прот. А. В. Горскій избралъ с.-петербургскій университетъ и ввѣрилъ меня ближайшему и непосредственному руководительству своего давняго и испытаннаго друга Измаила Ивановича Срезневскаго, который съ тѣхъ поръ — по его собственнымъ словамъ — «видѣлъ и любилъ во мнѣ птенца Александра Васильевича». Оттого-то достолюбезныя имена Александра Васильевича Горскаго и Измаила Ивановича Срезневскаго стоятъ для меня рядомъ и одно вызываетъ другое… Передъ отправленіемъ въ университетъ, Александръ Васильевичъ предложилъ мнѣ — ежемѣсячно сообщать ему подробныя свѣдѣнія о всемъ, что я услышу на лекціяхъ университетскихъ профессоровъ и о всѣхъ моихъ работахъ. Это былъ мудрый педагогическій пріемъ, много способствовавшій усвоенію мною слышаннаго я читаннаго. Какъ внимательно относился А. В. къ моимъ сообщеніямъ, о томъ свидѣтельствуютъ его помѣтки на моихъ письмахъ (хранящихся въ архивѣ прот. А. В. Горскаго) и подчеркнутыя мѣста. Напр. въ письмѣ моемъ отъ 24 мая 1873 г. перечисленныя мною науки историко-филологическаго отдѣленія, которыя я слушалъ въ с-петербургскомъ университетѣ, А. В. карандашемъ размѣтилъ въ систематическомъ порядкѣ, начавъ съ общаго языкознанія и санскритскаго языка (проф. И. И. Минаевъ), тогда какъ у меня на первомъ мѣстѣ поставлены были предметы, читанные И. И. Срезневскимъ. Съ живѣйшимъ вниманіемъ и любовью относился А. В. къ предпринятому мною, по совѣту И. И. Срезневскаго, первому ученому труду съ филологическимъ характеромъ, — изслѣдованію славянскаго перевода Апостола по рукописямъ. Ученый авторъ классическаго описанія славянскихъ рукописей московской синодальной библіотеки, А. В. интересовался моимъ трудомъ, задавалъ вопросы, подавалъ совѣты и ободреніе.. Передъ отправленіемъ меня за границу, А. В. вмѣстѣ съ И. И. Срезневскимъ обсуждалъ планъ путешествія и программу моихъ будущихъ занятій. Въ отвѣтъ на мои сообщенія, прот. А. В. Горскій писалъ мнѣ и въ Москву, и С.-Петербургъ, и за границу. И какою мудрою, истинно-отеческою попечительностію и любовію дышатъ эти большею частію довольно длинныя письма его! «Радуюсь, что предъ Вами открываются новыя сокровищницы научнаго капитала. Усугубляйте, утрояйте талантъ, Вамъ ввѣренный… Прошу свидѣтельствовать о. Іосифу^[1] мое усердное почтеніе и благодарность за радушный пріемъ Вашъ» (письмо А. В. Горскаго ко мнѣ въ Москву отъ 11 сентября 1873 г.). «Прошу принять и отъ меня священное привѣтствіе „Воистину Христосъ воскресе“, хотя и поздно мною начертанное, но давно и къ Вамъ духомъ посланное, и никогда въ силѣ и животворности не оскудѣвающее. Какъ-то Вы провели Свѣтлый Христовъ праздникъ, въ первый разъ, внѣ русскаго міра, не имѣя подлѣ себя и православной церкви» (письмо въ Прагу отъ 20 апрѣля 1874 г.). Желая ободрить меня на далекой чужбинѣ, А. В. въ письмахъ сообщалъ мнѣ новости академической жизни и передавалъ благожеланія мнѣ «отъ академическаго братства», «отъ академической братіи и сотрудниковъ». Изъ писемъ прот. А. В. Горскаго я узналъ заграницей о докторской диссертаціи и докторскомъ диспутѣ H. И. Субботина, объ отчетѣ Е. Е. Голубинскаго о его заграничномъ путешествіи, о выходѣ въ отставку Е. В. Амфитеатрова, назначеніи профессора академіи прот. Ф. А. Сергіевскаго ректоромъ виѳанской семинаріи, о болѣзни И. Д. Мансветова, кончинѣ Д. Д. Королькова, о предстоявшей ревизіи нашей академіи чрезъ высокопреосв. архіепископа Макарія, объ ожидавшемся посѣщеніи здѣшней лавры наслѣднымъ принцемъ прусскимъ и т. д. Книги по славянскимъ нарѣчіямъ, купленныя мною заграницей, я посылалъ въ академію, согласно волѣ прот. А. В. Горскаго, на его имя. Въ одномъ письмѣ (отъ 20 апрѣля 1874 г.) онъ сообщилъ мнѣ между прочимъ перечень цѣнныхъ чешскихъ изданій и книгъ, имѣющихся въ академической библіотекѣ (для того, конечно, чтобы я утихъ книгъ не покупалъ). «Что касается до полученныхъ мною Вашихъ книгъ — пишетъ А. В. ко мнѣ въ Люблянь (Laibach) отъ 31 августа 1874 г. — то я перебралъ ихъ по Вашему списку и нашелъ за исключеніемъ, кажется, только нѣсколькихъ книжекъ старо-чешской библіотеки, всѣ на лицо, отъ малой до великой. Господь да поспѣшитъ Вашимъ трудамъ въ знакомствѣ съ разноязычными отраслями одного и тогоясе племени. А мы теперь принимаемъ Вашихъ будущихъ учениковъ: готовьте для нихъ больше запаса знаній, думаю, не столько строго-филологическихъ, сколько литературно-историческихъ». Послѣднее собственноручное письмо А. В. Горскаго ко мнѣ — въ Бѣлградъ — помѣчено 2 декабря 1874 г. «Давно собираюсь бесѣдовать съ Вами, и все откладывая до болѣе свободнаго времени, остаюсь доселѣ виноватымъ предъ Вами въ молчаніи. Простите Бога ради, и не думайте, что мы Васъ забыли… Поздравляю Васъ съ удовольствіемъ, нечасто выпадающимъ на долю, видѣть рожденіе новаго святилища наукъ, и особенно у народа намъ единоплеменнаго^[2]». Въ отвѣтъ на выраженное мною желаніе продлить мою заграничную командировку, А. В. подробно изложивъ различныя затрудненія и препятствія къ исполненію моего желанія, пишетъ мнѣ: «Итакъ, любезнѣйшій мой Григорій Александровичъ, не лучше ли Вамъ, вмѣсто того, чтобы помышлять о новыхъ отдаленныхъ странствованіяхъ, поскорѣе поспѣшить въ родное гнѣздышко и съ Богомъ приниматься за работу, разобравшись съ тѣми сокровищами знанія, какія удалось или удастся Вамъ пріобрѣсти личнымъ наблюденіемъ и посредствомъ уроковъ, — или въ солидныхъ пособіяхъ и руководствахъ^[3]?». «Радуюсь — пишетъ А. В. въ заключеніе — что въ старой Сербіи находите Вы для себя обильную пишу. Жаль только, что не вижу изъ Вашихъ прежнихъ и настоящаго письма, нашлась ли хоть одна рукопись Апостола, расположеннаго не по чтеніямъ, — какъ есть у насъ Евангелія-тетры? Добрались ли Вы до первоначальнаго текста переводнаго? Онъ можетъ быть и не самымъ древнимъ но спискамъ. И гдѣ, въ какихъ именно рукописяхъ полагаете этотъ первоначальный текстъ?»

Движимый чувствомъ глубокой благодарности къ незабвенному о. ректору прот. А. В. Горскому за его мудрую попечительность о мнѣ, я посвятилъ его блаженной памяти нѣкоторые свои ученые труды.

Какъ преподаватель славяно-русской филологіи и исторіи литературы, я предложу Вашему благосклонному вниманію нѣсколько замѣчаній о заслугахъ воспоминаемаго нынѣ о. ректора прот. А. В. Горскаго для славяно-русской историко-филологической науки.

Назадъ тому двадцать пять лѣтъ, 14 октября 1875 г. при погребеніи прот. А. В. Горскаго одинъ изъ церковныхъ ораторовъ, профессоръ, впослѣдствіи ректоръ нашей академіи архимандритъ Михаилъ (скончавшійся въ 1887 г. въ санѣ епископа курскаго) говорилъ о почившемъ: «Съ юныхъ лѣтъ до самой смерти неутомимый труженикъ науки, ради удобнѣйшаго пріобрѣтенія блага учености презрѣвшій многое, считающееся благомъ въ жизни, отвергнувшій даже всякія, считающіяся невинными, удовольствія житейскія, всегда въ тиши уединенія какъ отшельникъ, или какъ евангельскій приточный купецъ, продавшій ради пріобрѣтенія одной драгоцѣнной жемчужины все что имѣлъ (Матѳ. 13, 45—46), онъ успѣлъ такъ обогатиться ученостію, что нельзя было не дивиться ея многообъемлемости и глубинѣ въ такомъ совершенствѣ, въ какомъ весьма рѣдко встрѣчается это въ жизни. Это очевидно для всѣхъ какъ въ его твореніяхъ, такъ особенно въ безцѣнномъ руководительствѣ устномъ нѣсколькихъ молодыхъ поколѣній и учащихъ и учащихся. Эта глава была какъ бы богатѣйшею сокровищницей знаній, изъ которой каждый могъ почерпать сколько могъ и сколько хотѣлъ. Это особенно въ богословіи во всемъ обширномъ его объемѣ; но и во внѣшней учености свѣдѣнія его были громадны, такъ что дивиться можно было ихъ разнообразію и обширности; умный совѣтъ, мѣткое сужденіе, показывавшіе серіозное изученіе, могли слышать отъ него спеціалисты и такихъ отраслей знанія, которыя повидимому были далеки отъ круга его обычныхъ занятій^[4]». Дѣйствительно, многообъемлемость и совершенство познаній А. В. Горскаго невольно приводили всѣхъ въ удивленіе. Сокровищами его познаній въ изобиліи пользовались въ теченіи нѣсколькихъ десятковъ лѣтъ и студенты академіи и сами профессора; къ его помощи обращались нерѣдко такія высокопоставленныя лица, какъ митрополитъ Филаретъ, оберъ-прокуроръ Св. Синода гр. А. П. Толстой и др. Ученый англійскій аббатъ Стэнли, во время одного изъ своихъ путешествій посѣтившій московскую духовную академію, былъ пораженъ познаніями А. В. Горскаго, безъ приготовленія, прямо изъ запасовъ своей памяти предлагавшаго самыя точныя и мѣткія сужденія о разнаго рода темныхъ и мало-изслѣдованныхъ вопросахъ въ исторіи англиканской церкви. Хорошо знали и высоко цѣнили ученый авторитетъ А. В. Горскаго многіе свѣтскіе русскіе ученые: М. П. Погодинъ, С. П. Шевыревъ, О. М. Бодянскій, И. И. Срезневскій, А. Ѳ. Бычковъ, Ѳ. И. Буслаевъ, Н. С. Тихонравовъ, нынѣ здравствующій академикъ и предсѣдательствующій Отдѣленія русскаго языка и словесности Императорской Академіи Наукъ М. И. Сухомлиновъ и другіе, а также славянскіе и нѣмецкіе ученые, напр. П. I. Шафарикъ, Дюмлеръ. За свои ученые труды А. В. былъ избранъ многими учеными обществами и учрежденіями въ свои почетные члены. Такъ онъ состоялъ почетнымъ членомъ московскаго и петербургскаго обществъ любителей духовнаго просвѣщенія, кіевской и казанской духовныхъ академій, общества любителей россійской словесности, московскаго университета. Въ 1864 г. возведенъ Св. Синодомъ въ степень доктора богословія, въ 1867 г. признанъ докторомъ русской исторіи отъ совѣта с.-петербургскаго университета.

Памятникомъ многообъемлющей и глубокой учености А. В. Горскаго служатъ многочисленные ученые печатные труды его. Они могутъ быть раздѣлены на слѣдующія группы: I. Жизнеописанія и изслѣдованія, относящіяся къ общей церковной исторіи. II. Жизнеописанія и изслѣдованія, относящіяся къ русской церковной исторіи. III. Древніе русскіе памятники, изданные съ объясненіемъ, и изслѣдованія о нихъ. IV. Описаніе славянскихъ рукописей московской синодальной библіотеки (4 тома). V. Поученія и рѣчи^[5].

Обращаясь къ трудамъ А. В. Горскаго по исторіи русской церкви и духовной литературы, мы должны прежде всего сказать, что эти труды его вполнѣ самостоятельны и оригинальны. Высокое достоинство этимъ трудамъ Горскаго придаетъ то, что онъ работалъ по рукописнымъ источникамъ и руководился строго научнымъ методомъ. А. В. Горскому открыты были библіотеки троице-сергіевой лавры, московской духовной академіи, іосифова-волоколамскаго монастыря, синодальная типографская и патріаршая. Съ первыхъ годовъ своей профессорской дѣятельности А. В. съ жаромъ принялся за изученіе огромнаго матеріала, накопленнаго вѣками въ этихъ хранилищахъ. Произведенія древне-русской духовной литературы, лѣтописи, грамоты, акты изучены имъ глубоко и основательно. Самое изученіе этихъ памятниковъ опиралось у Горскаго на широкое и близкое знакомство съ исторіею христіанской церкви вообще и греческой и южнославянской властности. А. В. въ совершенствѣ владѣлъ всѣми пособіями филологической критики, имѣлъ обширныя палеографическія свѣдѣнія, изучалъ славянскія нарѣчія и русскій языкъ въ его историческомъ развитіи.. Горскому принадлежитъ и честь открытія нѣкоторыхъ замѣчательныхъ памятниковъ древней русской литературы, каковы произведенія Иларіона, митрополита кіевскаго, поученія Кирилла II, митрополита кіевскаго, митрополитовъ московскихъ Петра и Алексія.

Остановлюсь нѣсколько на изслѣдованіи А. В. Горскаго о свв. Кириллѣ и Меѳеодіѣ и на отношеніи его къ церковному празднованію памяти славянскихъ первоучителей.

Каждому русскому, какъ и вообще каждому славянину одинаково дорого и священно безсмертное имя славянскихъ просвѣтителей свв. Кирилла и Меѳеодія. А занимающимся славянскою филологіей извѣстно и то великое значеніе, какое имѣетъ въ этой отрасли ученыхъ изысканій правильно составленное жизнеописаніе славянскихъ апостоловъ. Значеніе это основывается на томъ, что съ біографіей свв. Кирилла и Меѳеодія весьма тѣсно связаны многіе важные вопросы славянской науки, какъ то: о двухъ славянскихъ азбукахъ, кирилловской и глаголической, о началѣ письменности у славянъ, о родинѣ древняго церковно-славянскаго языка и др. Достоинство всякой біографіи находится въ тѣсной связи съ качествомъ и количествомъ источниковъ. Исторія свв. Кирилла и Меѳеодія, послѣ изслѣдованія чешскаго ученаго аббата Іосифа Добровскаго, раскрывалась преимущественно на основаніи источниковъ латинскихъ, главное мѣсто между которыми занимала т. н. итальянская легенда о перенесеніи мощей св. Климента въ Римъ^[6]. Такъ дѣло продолжалось до 1843 года, когда въ «Москвитянинѣ» явилась безымянная статья, произведшая рѣшительный переворотъ въ этомъ вопросѣ. Статья эта принадлежала — тогда еще молодому свѣтскому ученому — А. В. Горскому. Величайшая заслуга Горскаго въ томъ, что онъ первый въ своей обстоятельной статьѣ раскрылъ глубокую древность т. н. паннонскихъ славянскихъ житій свв. Кирилла и Меѳеодія и ихъ первостепенную важность для правильнаго представленія жизни и дѣятельности славянскихъ просвѣтителей. Списки обоихъ житій А. В. нашелъ въ библіотекѣ московской духовной академіи. Строго придерживаясь — текста житій, Горскій излагаетъ по нимъ біографію свв. Кирилла и Меѳеодія, снабжая ее основательными критическими замѣчаніями, хронологическими и историческими, воспользовавшись для этого византійскими и западными источниками. Это изслѣдованіе Горскаго легло въ основу большей части позднѣйшихъ изслѣдованій о первоучителяхъ славянскихъ, а открытыя имъ пространныя славянскія житія отодвинули на второй планъ прежніе источники и сами заняли первенствующее мѣсто въ кирилло-мееодіевской литературѣ. Изслѣдованіемъ А. В. Горскаго скоро воспользовались архіеп. Филаретъ (черниговскій) въ своей статьѣ о свв. Кириллѣ и Меѳеодіѣ, архіеп. (впослѣдствіи митрополитъ) Макарій въ «Исторіи христіанства въ Россіи до св. Владиміра» и проф. Шевыревъ въ «Исторіи русской словесности». Изслѣдованіе Горскаго переведено было на чешскій языкъ (Casopis Cesk. Mus. Praha, 1846) и стало извѣстно славянскимъ и нѣмецкимъ ученымъ. Дюмлеръ (Dümler, Die paimonische Legende worn heiligen Methodius, Wien, 1854) напечаталъ статью Горскаго въ своихъ комментаріяхъ къ паннонскому житію св. Меѳеодія, переведенному, по его просьбѣ, Фр. Миклошичемъ на латинскій языкъ. Дюмлеръ принялъ почти всѣ доводы и замѣчанія Горскаго. Въ изданіи паннонскихъ житій П. I. Шафарика (Panwtky drevn. pisenmictvi Iilioslovanûv, v Praze, 1851) житіе св. Меѳеодія напечатано по списку, найденному А. В. Горскимъ въ одной изъ рукописей библіотеки московской дух. академіи.

Нынѣ исполнилось 57 лѣтъ со времени начала научной разработки паннонскихъ славянскихъ житій. Какъ же теперь обстоитъ дѣло съ ними? Такъ ли прочны и нынѣ выводы прот. А. В. Горскаго относительно личности составителя, времени и мѣста ихъ составленія? Правда, рядомъ съ многочисленными представителями положительнаго направленія по вопросу о паннонскихъ житіяхъ, развивавшими воззрѣнія А. В. Горскаго, не замедлили явиться сторонники И противоположнаго направленія, отрицавшіе въ большей или меньшей степени историческое значеніе обоихъ житіи или одного житія Кириллова (Гинцель, Мюральтъ, патеръ Мартыновъ, Бильбасовъ и др.). Но достаточно ли обоснованъ отрицательный взглядъ на паннонскія житія? Нѣтъ, недостаточно. Мнѣніе скептиковъ носитъ характеръ субъективности. Обозрѣвая научную разработку славянскихъ источниковъ для біографіи свв. Кирилла и Меѳеодія за истекшія 57 лѣтъ, мы должны признать, что для достойнаго завершенія съ такимъ успѣхомъ начатаго слишкомъ пятьдесятъ лѣтъ тому назадъ изслѣдованія мы должны вернуться къ статьѣ А. В. Горскаго и заняться рѣшеніемъ намѣченныхъ въ ней вопросовъ, оставленныхъ доселѣ кирилло-меѳодіевской критикой безъ надлежащаго, всесторонняго и объективнаго разсмотрѣнія.

Прот. А. В. Горскій особенно чтилъ память свв. Кирилла и Меѳеодія, и когда установлено было совокупное празднованіе въ честь ихъ 11 мая, обычно сопровождалъ торжественное церковное богослуженіе словомъ съ церковной каѳедры. Одно изъ такихъ словъ, на И мая 1863 г., напечатано въ «Кирилло-Меѳеодіевскомъ сборникѣ», изданномъ М. II. Погодинымъ (М. 1865, стр. 441—448). Предметъ слова — заслуги свв. Кирилла и Меѳеодія для церкви.. Въ «Богословскомъ Вѣстникѣ» за 1895 г. напечатаны два поученія прот. А. В. Горскаго, произнесенныя въ академическомъ храмѣ 14 мая 1872 г. и 13 мая 1873 г. при церковномъ празднованіи памяти свв. Кирилла и Меѳеодія^[7]. Оба поученія написаны по поводу греко — болгарскаго церковнаго спора. Этого-же предмета касается А. В. въ одномъ словѣ, не вошедшемъ въ академическое изданіе 1895 года и произнесенномъ при совершеніи литургіи въ академическомъ храмѣ на греческомъ языкѣ (собственноручный А. В. Горскаго набросокъ — въ его архивѣ). «Кто вспомнитъ, что вчера церковь болгарская собиралась праздновать свое тысящелѣтіе, и слушая литургію греческую приведетъ себѣ на память несчастное разъединеніе, возникшее въ послѣднее время между церковію греческою и болгарскою, тотъ пойметъ, — говоритъ сей великій и любвеобильный мужъ, сердечно скорбѣвшій по поводу этой церковной распри, — почему мы избрали для своего слова изъ исторіи церкви апостольской упоминаемое ап. Павломъ событіе — споръ между христіанами изъ іудеевъ и язычниковъ^[8]. Въ настоящемъ спорѣ между церковію болгарскою и греческою нѣтъ никакого разномыслія догматическаго, нѣтъ даже и разности обряда, каковая естественно должна была открыться между увѣровавшими іудеями и язычниками. Церковь болгарская какъ истины вѣры, такъ и всѣ учрежденія, относящіяся до богослуженія, управленія и жизни равно признаетъ и сохраняетъ у себя, какъ и церковь греческая. Разногласіе возбуждаетъ вопросъ о свободѣ и самостоятельности или о зависимости церкви болгарской отъ высшей іерархіи греческой. Что скрывается глубже этого вопроса, это ясно не выставляется на видъ. Но во всякомъ случаѣ намъ, свидѣтелямъ этой борьбы, по духу общенія христіанскаго, нельзя не молить Главу церкви Христовой, или лучше сказать надлежитъ съ сугубымъ усердіемъ просить Господа о мирѣ и соединеніи церквей. Ап. Петръ уступилъ сотруднику своему (ап. Павлу) и большую половину міра, самъ оставшись апостоломъ только обрѣзанія, т. е. іудеевъ. Да расположитъ Господь и духъ іерарховъ греческихъ къ свободному отпущенію малаго участка стада Христова изъ своей ограды, но не выходя изъ ограды православія. Ап. Павелъ охотно принялъ на себя единственное условіе, на него возложенное собратіями, чтобы онъ помнилъ и заботился о убогихъ христіанахъ іерусалимскихъ.. Да расположитъ Господь и церковь болгарскую вниманіемъ къ нуждамъ и стѣсненному положенію церкви греческой смягчить болѣзнь новаго лишенія, ей предстоящаго. Какъ древле церковь эллинская этимъ средствомъ поддержала свое единеніе съ церковію изъ евреевъ, такъ теперь любовь дѣятельная и вспомоществующая да сохранитъ неразрывность мира, для обѣихъ сторонъ необходимаго». Нельзя не признать, что если бы въ свое время греки и болгары воспользовались этимъ мудрымъ совѣтомъ, основаннымъ на примѣрѣ первоверховныхъ апостоловъ, то церковное дѣло болгаръ давно было бы, къ обоюдному удовольствію, наилучшимъ образомъ улажено.

Высшая заслуга прот. А. В. Горскаго въ области русскославянской историко-филологической пауки — это его громадный, монументальный трудъ: «Описаніе славянскихъ рукописей московской синодальной библіотеки». Отд. 1 и 2. Четыре тома. М. 1855—1862. Вотъ вкратцѣ исторія этого труда. Митрополитъ Филаретъ отъ 6 мая 1849 г. писалъ къ ректору московской духовной академіи архим. Алексію (Ржаницыну, впослѣдствіи архіепископу тверскому): «Говорятъ, что чужіе люди предпринимаютъ безъ насъ для синодальной библіотеки то, о чемъ я давно думаю, не достигая дѣла, — именно составленіе отчетливаго каталога, и даже помышляютъ о напечатаніи^[9]. Посему скажите цензорамъ, чтобы, если что въ семъ родѣ явится въ цензуру, удержать отъ пропущенія, безъ представленія Св. Синоду. И я желаю знать, если что такое встрѣтится. Но какъ желательно намъ самимъ, такъ какъ и нужно, сдѣлать дѣло, за несдѣланіе котораго могутъ насъ укорить: то поговорите съ г. Горскимъ, не возмется ли онъ за сіе дѣло съ нѣсколькими сотрудниками, которыхъ можно было бы взять въ Москвѣ и которыхъ дѣло онъ направлялъ бы и повѣрялъ, посѣщая Москву по временамъ? Займитесь сею мыслію, и дайте мнѣ отвѣтъ»^[10]. А. В. Горскій изъявилъ готовность принять на себя трудъ составленія полнаго описанія славянскихъ рукописей, хранящихся въ московской синодальной библіотекѣ. Въ сотрудники себѣ онъ указалъ на профессора симбирской семинаріи К. Г. Невоструева. Впродолженіе четырнадцати лѣтъ (съ 1849 по 1862 г.) совокупными силами они работали надъ описаніемъ славянскихъ рукописей синодальной библіотеки, и плодомъ этихъ ревностныхъ и усиленныхъ трудовъ были четыре печатныхъ тома, содержащихъ въ себѣ описаніе отдѣловъ рукописей: Св. Писанія и писаній св. отцевъ^[11].

«Описаніе славянскихъ рукописей московской синодальной библіотеки» есть можно сказать неисчерпаемая сокровищница критически очищенныхъ фактовъ для исторіи священнаго библейскаго текста, равно для исторіи текста святоотеческихъ твореній и различныхъ богословскихъ сочиненій. По широтѣ плана трудъ А. В. Горскаго и К. И. Невоструева мало имѣетъ себѣ подобныхъ и въ западно-европейской литературѣ. Это не простая опись многихъ рукописей (въ четырехъ томахъ описаны 341 рукопись), а цѣлый рядъ глубокихъ изслѣдованій, снабженныхъ въ изобиліи всѣми данными филологіи, палеографіи, хронологіи, исторіи и древностей, и направленныхъ къ объясненію исторической судьбы литературныхъ произведеній, хранящихся въ московской синодальной библіотекѣ. Такъ, вчастности въ первомъ томѣ при изслѣдованіи текста древняго славянскаго перевода свящ. книгъ ученые авторы «Описанія» поставили себѣ цѣлію — «дознать, какъ образовалось то собраніе библейскихъ книгъ на славянскомъ языкѣ, которое мы имѣли до первыхъ печатныхъ изданій? и въ какомъ видѣ вообще было извѣстно Слово Божіе нашимъ предкамъ»^[12]? для достиженія этой цѣли они занимались сличеніемъ библейскихъ рукописей между собою, сличеніемъ перевода съ подлинникомъ, сличеніемъ текста рукописей съ принятымъ въ Острожское изданіе Библіи. Завѣтною мыслію ихъ было установленіе и характеристика редакцій рукописной славянской Библіи. «Внося замѣчанія о разностяхъ перевода Новозавѣтныхъ книгъ по разнымъ спискамъ, мы — говорятъ А. В. Горскій и K. И. Невоструевъ — руководились между прочимъ и тою мыслію: когда болѣе будетъ собрано наблюденій такого рода надъ текстомъ Новозавѣтныхъ списковъ, чрезъ разсмотрѣніе большаго числа древнихъ рукописей, тогда удобнѣе будетъ опредѣлить характеристическіе признаки списковъ извѣстной страны и времени, и составить понятіе о фамиліяхъ или разрядахъ списковъ, — подобно тому, какъ сіе сдѣлано учеными изслѣдователями относительно греческихъ списковъ Новаго Завѣта. Тогда можно будетъ сдѣлать вѣроятныя заключенія о томъ, когда и гдѣ благочестивые ревнители Слова Божія трудились надъ сличеніемъ древняго перевода съ греческими рукописями, или, ограничиваясь только личнымъ разумѣніемъ дошедшаго до нихъ перевода, старались сообщить ему болѣе ясности, замѣною древнихъ, вышедшихъ изъ употребленія, чужестранныхъ словъ — новыми болѣе извѣстными»^[13]. Бторой, третій и четвертый томы «Описанія» посвящены разбору рукописей, содержащихъ толкованіе Св. Писанія, свято-отеческія творенія, догматическія, духовно-нравственныя, учительныя и различныя богословскія сочиненія какъ переводныя, такъ и русскія. Сколько потребовалось здѣсь усилій только для пріисканія подлинниковъ, съ которыхъ сдѣланы были славянскіе переводы! За то работы по сличенію славянскихъ переводовъ съ греческимъ текстомъ привели къ открытію нѣкоторыхъ новыхъ, доселѣ неизвѣстныхъ или неизданныхъ твореній отцевъ. Напр., по славянскимъ рукописямъ открылись новыя произведенія Меѳодія Натарскаго, а доселѣ извѣстныя найдены въ лучшемъ видѣ. Открылось также, что нерѣдко славянскіе переводы могутъ облегчать уразумѣніе подлиннаго смысла греческихъ текстовъ, ошибкою или съ намѣреніемъ извращаемыхъ иногда въ западныхъ изданіяхъ. «Описаніе» А. В. Горскаго и К. И. Невоструева составило цѣлую эпоху въ исторіи описанія рукописей и обогатило науку многими новыми фактами и выводами. Оно составляетъ основу для изученія древне-русской литературы, и вмѣстѣ съ тѣмъ содержитъ множество новыхъ, объясненныхъ и очищенныхъ строгою критикою свѣдѣній, важныхъ не для однихъ русскихъ или славянскихъ ученыхъ, но для всѣхъ изслѣдователей христіанской древности и старины. Вчастности, для славянской филологіи «Описаніе» представляетъ обильные матеріалы какъ въ грамматическомъ, такъ и въ словарномъ, отношеніяхъ: въ немъ собрано и подготовлено много соображеній и указаній, драгоцѣнныхъ для филолога. Такъ, въ выпискахъ приведены особенности грамматическихъ формъ древняго церковно-славянскаго языка и древняго правописанія по нарѣчіямъ; объяснены невразумительныя слова чрезъ сличеніе съ позднѣйшими, принятыми въ ихъ замѣну, или чрезъ сопоставленіе славянскаго текста съ греческимъ, отмѣчено много словъ древнихъ, неизвѣстныхъ дотолѣ, или имѣющихъ новыя значенія, не указанныя въ словаряхъ. Въ подтвержденіе послѣдняго можно указать на сотни словъ, которыя внесъ Миклошичъ изъ «Описанія» Горскаго и Невоструева во второе изданіе своего словаря (Lexicon palaeoslovenico-graeco-latinum einen datum auctum. Vindobonae, 1862—1865) и которыя не находились ни въ первомъ его изданіи, ни въ словарѣ церковно-славянскаго языка Востокова. Такое обогащеніе словаря церковно-славянскаго языка составляетъ въ дѣлѣ славянской филологіи неоспоримую заслугу составителей описанія рукописей московской синодальной библіотеки… Въ 1867 г. этотъ трудъ А. В. Горскаго и K. И. Невоструева удостоенъ былъ отъ Императорской Академіи Наукъ первой по времени ломоносовской преміи, какъ трудъ особенно важный и въ отношеніи къ знаменитому книгохранилищу, заключающему въ себѣ произведенія древняго и стариннаго письма, необходимыя для всякаго изучающаго языкъ и литературу русскаго и всего славянскаго православія, и по своему научному значенію не только въ русской и славянской литературѣ, но и вообще въ научной литературѣ европейской^[14].

Сказаннаго достаточно, чтобы видѣть, на сколько цѣнный вкладъ внесенъ А. В. Горскимъ въ область славяно-русской историко-филологической науки и духовной литературы.

Да послужитъ моя краткая рѣчь благодарною данью незабвенной памяти прот. А. В. Горскаго.

Г. Воскресенскій.

17 октября

1900 г.

---

1. О. Архимандритъ Іосифъ (Левицкій) — бывшій синодальный въ Москвѣ ризничій и хранитель рукописей синодальной библіотеки.
2. Разумѣется торжество открытія югославянскаго университета въ Загребѣ (Agram) у хорватовъ, въ 1874 г.
3. И я счастливъ, что прот. А. В. Горскій успѣлъ лично благословить начало моей преподавательской дѣятельности.
4. Правосл. Обозрѣніе, 1875 г.
5. Перечень печатныхъ трудовъ А. В. Горскаго въ "Исторіи моск. дух. академіи до ея преобразованія (1814—1870). С. Смирнова. М. 1879, стр. 124—127. Кромѣ массы напечатанныхъ сочиненій, остались обширные труды его въ рукописяхъ. Таковы въ особенности лекціи его по церковной исторіи общей и русской и по догматическому богословію. Послѣ его смерти изданы академическія лекціи по исторіи евангельской и церкви апостольской. Дневникъ и нѣсколько церковныхъ поученій.
6. Другіе латинскіе же источники: извѣстія о Кириллѣ философѣ Анастасія библіотекаря, записка неизвѣстнаго автора объ обращеніи баварцевъ и хорутанъ къ христіанству и папскія буллы.
7. Бог. Вѣстн. 1895, іюнь и окъ (отд. оттиски: «Слова ректора моск. дух. академіи прот. А. В. Горскаго, Серг. Посадъ, 1895», стр. 83—97). Извлеченія изъ этихъ двухъ поученій были ранѣе нами напечатаны въ «Славянскомъ Обозрѣніи», 1892, окъ, въ статьѣ: «Прот. А. В. Горскій».
8. Въ майск. кн. Бог. Вѣстн. 1895 г. напечатано слово А. В. произнесенное въ 1872 г. въ академическомъ храмѣ въ недѣлю о разслабленномъ, при совершеніи литургіи на греческомъ языкѣ (отд. оттискъ, стр. 73—82). Предметъ слова — начало и образованіе первой церкви изъ эллиновъ. О греко-болгарскомъ церковномъ спорѣ здѣсь не упоминается.
9. Разумѣются проф. М. П. Погодинъ, В. М. Ундольскій и др.
10. Письма моск. митр. Филарета къ архіеп. твер. Алексію. М. 1883, стр. 15—46.
11. О степени участія того и другого въ трудѣ описанія см. въ «Исторіи моск. дух. академіи» С. Смирнова. М. 1879, стр. 491—495. — Въ 1863 г. прот. А. В. Горскій, уже ректоръ академіи, былъ уволенъ отъ занятій по описанію рукописей. К. И. Невоструевъ одинъ продолжалъ этотъ трудъ: но въ 1872 г. онъ скончался, издавши въ 1869 г. одинъ томъ, содержащій 1-ю часть 3-го отдѣла рукописей, именно: Книги богослужебныя. Впродолженіе послѣднихъ тридцати лѣтъ трудъ чтитъ впередъ нимало не подвинулся.
12. Описаніе слав. рук. моск. синод. библ. Отд. 1. М. 1855, стр. II.
13. Описаніе слав. рук. моск. син. библ. Отд. I. стр. XI.
14. Отчетъ о первомъ присужденіи ломоносовской преміи (и записки академиковъ И. И. Срезневскаго и А. Ѳ. Бычкова)-- въ Сборникѣ статей, чит. въ Отдѣленіи рус. яз. и словесности Императорской Академіи Наукъ, т. 7, прилож. 1.