Еще сравнительно недавно вся огромная территория персидских провинций Хоросана, Сеистана и Белуджистана была наводнена английскими товарами, и лишь 1881 года Россия включила эти области в сферу своего влияния, обратив особенное внимание на развитие нашей торговли с Персией, причем благодаря целому ряду мер, предпринятых министерством финансов в сравнительно короткое время, удалось увеличить товарообмен почти в десять раз. Предприняв борьбу против наплыва в северную Персию английских товаров, правительство наше выполнило в течение десяти — пятнадцати лет свою программу, чему в особенности способствовала постройка железной дороги до Асхабада, улучшение путей сообщения из Закаспийской области в пределы Хоросана, открытие учетного банка в Мешеде и целый ряд льгот, предоставленных вывозным в Персию товарам, к числу которых относятся выдачи премий за вывозимые сахар, керосин и мануфактуру, а также и возврат акциза с сахара, керосина, табака и спичек. Из Персии же к нам ввозятся в значительном количестве пшеница, рис, джунгара, кунжут, хлопок, шафран хлопок, касторовое масло и огромное количество фруктов: гранат, апельсин, лимонов, померанцев, слив, фисташек, миндаля и другое. Из предметов же обрабатывающей промышленности различные шелковые материи, ковры, кошмы и шерстяные изделия.
Благодаря покровительственной системе к нашей вывозной в Персию торговле, с помощью некоторых предприимчивых представителей торговых фирм Московского района, постепенно удалось завязать торговые отношения с персидскими фирмами и в настоящее время вывоз русских мануфактурных товаров достиг уже значительной цифры. В то же время для воспрепятствования английским товарам проникать из Персии в наши пределы по всей персидской границе введен европейский таможенный тариф, благодаря которому все ставки на товары сравнительно с прежними значительно повышены. Помимо мануфактуры вывозится в Персию в большом количестве сахар и керосин. Причем первый благодаря своей дешевизне конкурирует успешно с английскими, а второй стоит на рынке вне конкуренции.
Таким образом, уже и теперь можно констатировать значительность достигнутых результатов, но все же нельзя их признать за окончательные. И лишь предприимчивость и энергия русских торговых фирм может поставить нашу торговлю с Персией на ту высоту, которая для нее достижима благодаря особым условиям хоросанско-сеистанских рынков, дающих полную возможность совершенно вытеснить оттуда товар английского производства. С прошлого, 1905 года, бельгийское акционерное общество заключило особый договор с персидским правительством и взяло на откуп весь таможенный доход Персии — нововведение это, по существу, вряд ли может отразиться неблагоприятным образом на русско-персидской торговле, хотя в то же время неудачи наши в Маньчжурии, как говорят, уже на таковой отразились в невыгодную сторону.
На горизонте в это время показалось облако пыли, быстро подвигающееся в нашу сторону. Издали казалось, что на нас несется целый полк конницы, стремительно бросившейся в атаку. Впереди, сквозь облака пыли, виднелись выскочившие вперед одиночные лошади, а сзади все терялось в густой пелене.
— Посмотрите-ка господа, — сказал есаул, давно всматривавшийся в сторону пыли, — сейчас мы увидим довольно редкую картину. Это куланы.
— Что такое куланы? — спросил один из наших спутников. — Я первый раз слышу такое странное название.
— Куланы — их многие считают дикими лошадьми, но на самом деле это неправильно. Скорее их нужно отнести к разновидностям ослиной породы. Водятся они в пустынях Монголии и в русских владениях преимущественно около Теджена. Животное, в сущности, настолько дикое, что приручению не поддается. Сколько мне ни приходилось видеть, те экземпляры, которые были пойманы, жили по году и более в неволе, но оставались такими же дикими, как и раньше. При этом по характеру животное страшно злое. Туркмены за ними охотятся, благодаря значительной стоимости их шкуры, которая очень красива и ценится здесь от десяти до двадцати рублей за штуку. Да вот посмотрите сами, какой вид она имеет, — добавил он, указывая на быстро несущееся перед нами стадо куланов.
Действительно нужно признать, что общий вид кулана очень красив. Их золотистая шкура с черным ремнем вдоль спины представляла собою большую приманку для любителя. Ростом до одного аршина пятнадцать вершков кулан издали напоминает лошадь. Отличаясь изумительной быстротою и крепостью ног, куланы могут передвигаться без отдыха на огромные расстояния. Поднимая облака пыли, с глухим топотом пронеслось мимо нас стадо в расстоянии тресот — пятисот шагов. Несколько передних, как будто удивленные нашим неожиданным появлением, на мгновение приостановились, но затем огромным прыжком выдвинулись вперед. Доктор, давно уже всматривавшийся в них жадными главами страстного охотника, быстро соскочил с лошади, взял винтовку у ближайшего из конвойных и внимательно прицелился в середину стада. Раздался глухой выстрел казенной винтовки, стадо разом все шарахнулось в сторону и, увеличив быстроту своего бега, через мгновение скрылось за складкой местности.
— Экая досада какая, промахнулся, — сердито сказал доктор, сконфуженно посматривая на нашу группу.
— Ничего, доктор, я вас в этом отношении утешу тем, что и мои казаки тоже редко когда бьют куланов, — заметил есаул.
Мы совершенно незаметно добрались до Нардыванского прохода. Отсюда уже виднеются Зюльфагарские горы в Персии. Здесь недалеко, в городе Пескимар, лежащем на реке Герируде, живет Зюльфагар-хан, пользующийся почти полною самостоятельностью. Исключительности своего положения он обязан тем, что его ханство врезывается клином между Россией и афганскими владениями. Городок его небольшой, но зато с довольно значительной торговлей. Сам он человек очень симпатичный и поклонник России.
Остановившись на вершине горного плато, мы решили здесь стать биваком. Вокруг на необозримое пространство виднелась совершенно дикая пустыня, а внизу под нами извивался Нардыванский проход, имевший вид глубокой пропасти, дно которой терялось среди голубоватого тумана. Наступала ночь; огонек костра разложенного казаками, освещал небольшое пространство, бросая в то же время прихотливые тени на окрестные возвышенности.
Костер уже догорал, и на горячих углях наши солдаты и джигиты жарили шашлыки. Невдалеке от нас расположилась небольшая партия офицера-топографа, подошедшая на наш огонек. Несколько персов-рабочих, присев на корточки, что-то делали, совершенно не обращая внимания на окружающих.
— Что это они, — заинтересовался кто-то из наших. — Молятся?
— Какое там. Курят опий, — сердито ворчливым тоном ответил топограф. — Просто сладу с ними нет. Накурятся, а на другой день ходят совершенно больные, ни к какой работе не способные. От персов курением опиума заразились и наши туркмены. Опий да наша водка губят здешнее население.
— Неужели же против этого зла не принимается никаких мер, — заинтересовался кто-то из сидевших.
— Как не принимается? Напротив, ограничений в этом отношении масса. Например, по нашим законам курящие опиум не имеют права быть избранными на должности аульных старшин, народных судей, их показаниям на суде не придают веры. Наконец, их подвергают наказаниям в виде штрафов и тюремного заключения, а результатов от этого нет никаких. Контрабандный промысел развит очень сильно, и тайно ввозятся в наши пределы десятки тысяч пудов опия. Поэтому курение его распространяется среди населения все больше и больше.
— Вот вы и кончаете скоро свою поездку по персидской границе, и завтра уже увидите Афганистан, — заговорил есаул. — Не правда ли, в общем край вами виденный на огромном пространстве в две тысячи верст, за исключением лишь некоторых мест, поражает своим однообразием.
В сущности, нужно признать, что хуже этой мертвой полосы вряд ли что-нибудь можно найти. Та же Сахара во всех ее деталях.
Недаром туркмены рассказывают, что во время сотворения мира, когда Аллах творил землю и, отделяя ее от воды, щедрою рукою рассыпал по ней животных и растения, нечистый дух (шайтан) все время старался мешать его творению, сидя пред лицом Аллаха и тем самым наводя его на печальные мысли. Но Аллах всемогущ, и волю его не могла поколебать черная зависть нечистого духа. Он творил, создавая все большие и большие красоты мира.
Печально сидел перед ним шайтан, удивляясь, завидуя могуществу его и в тоже время обдумывая способы, чтобы хоть чем-нибудь нарушить распространявшуюся по всей вселенной великую гармонию. Но кончил Аллах творения свои и, паря в волнах небесного эфира, унесся на высоты своего лучезарного престола, вдохнув в землю жизнь.
И зажила земля. Но в том вместе, где сидел шайтан, созерцая могущество Аллаха и там, где землю покрывал длинный хвост его, там не появилось жизни. Аллах решил, что это место осквернено шайтаном — пусть будет оно навеки таким же как он, мрачным мертвым уголком прекрасного им созданного мира.
И эта мертвая земля просуществовавшая тысячелетия Закаспийской области…»
«Край во всяком случае особенный, — заговорил он снова после долгого молчания. — Рассказывают, что после суровой зимы бывшей лет двенадцать тому назад, во время которой погибло много туземного населения, покойный император Александр III, выслушав весною и летом целый ряд докладов о бывших в это время размывах линии железной дороги и огромных наводнениях, невольно удивлялся то суровой зиме, то огромному количеству воды.
А в это время, вероятно, помните, поручик Тарновский с полусотней самовольно забрался в Афганистан и донес его величеству телеграммою: «Город такой-то у ног Вашего Величества».
Говорят, государь на этой телеграмме сделал следующую характерную надпись: «Зимы нет — люди мерзнут… Воды нет — люди тонут… Войны нет — поручики города берут… Какая странная сторонушка».
Закусив, мы легли тут же на кошмах, чтобы рано утром двинуться далее.
С вершины небесного купола сияли звезды, казавшиеся огромными. Мягкий свет луны серебрил окрестности, освещая все вершины гор.
Еще чернее и глубже казалось ущелье, темною змеей извивавшейся среди гор…
Поднявшися с зарею, мы снова сели на коней и, пройдя верст десять по ущелью, поднялись на вершину хребта, с которого открылся перед нами вид на далекие горы.
— Это Афганистан, — сказал есаул, указывая рукою вдаль. — А вот здесь, внизу, как видите, в трех-четырех верстах от нас, от этой долины идет Зальфагарский проход, ведущий на Афганскую территорию. Вход в него охраняется афганскими войсками.
Государственная граница с Персией оканчивалась и начинался Афганистан.