Соколъ! соколъ! не смѣйся теперь надо мной, Что въ тюрьмѣ я свой жребій нашелъ.
Былъ я выше, чѣмъ ты, въ небесахъ надъ землей, Былъ я выше, чѣмъ ты и орелъ.
Много видѣлъ тебѣ неизвѣстныхъ свѣтилъ, Много тайнъ заповѣдныхъ узналъ,
И со звѣздами часто бесѣды водилъ, И до яркаго солнца взлеталъ.
Родился я, какъ ты, непокорнымъ и злымъ. Были братья мнѣ вѣтеръ и громъ.
Быстро день проходилъ и смѣнялся другимъ, — И сгорѣлъ я тревожнымъ огнемъ.
И нежданно я темною ночью въ степи, Въ роковую грозу вдругъ ослабъ…
И теперь я посаженъ, какъ воръ, на цѣпи, Какъ невѣрный и пойманный рабъ.
Соколъ! соколъ! Я здѣсь не хочу умереть: Я еще отомщу за позоръ.
И когда соберешься ты снова летѣть Въ безпредѣльный и гордый просторъ, —
Не забудь передать облакамъ мой поклонъ: Всѣмъ скажи, что я цѣпь разорву,
Что въ тюрьмѣ моя жизнь только сумрачный сонъ, Только призрачный сонъ на яву.