ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.[править]
МСТИСЛАВЪ, ПОЗВѢЗДЪ Князья Кіевскіе, дѣти Князя Владимира.
ПРЕВЗЫДЪ, плѣнный Князь.
ПЛАМЕНА, дочь Превзыдова.
ВИРСАНЪ, сродникъ Превзыдовъ.
ОСТАНА, наперсница Пламенина.
КОМНАТНОЙ МСТИСЛАВОВЪ.
ВѢСТНИКЪ.
ВОИНЫ обоихъ Князей.
ДѢЙСТВІЕ I.[править]
ПЛАМЕНА.
Внимай, коль строгою гонима я судьбою:
Уже не нахожу веселія съ тобою,
Грусна мнѣ жизнь моя, постылъ сей домъ, сей градъ,
По сердцу томному распространился хладъ;
Дни въ скукѣ провожу, въ смущенныхъ мысляхъ ночи;
Потокамъ горькихъ слезъ мои отверсты очи,
Увы! коль сердце чье печаль обременитъ,
Спокойной самой видъ на скорбной премѣнитъ,
Нѣтъ радости ни гдѣ. О! грозная судьбина.
ОСТАНА.
Поняти не могу, что сей тоски причина,
Скучаешь ты Княжна среди пріятныхъ мѣстъ,
Сихъ мѣстъ, гдѣ ты взросла и гдѣ живетъ Позвѣздъ,
Гдѣ первой жаръ любви въ сердцахъ у васъ раждался.
ПЛАМЕНА.
Уже семь дней Позвѣздъ со мною не видался.
Не знаю, можетъ быть тоска моя пуста,
И страхъ души моей едина лишь мечта;
Но ежели сердца плѣненны унываютъ,
Не рѣдко близкую бѣду предузнаваютъ.
Свиданье частое бываетъ цѣпь любви,
Отвычка можетъ хладъ произвести въ крови.
Премѣны всѣмъ вещамъ на свѣтѣ семъ природны,
День слѣдуетъ за днемъ, но всѣ они несходны.
Мой рокъ, мой лютый рокъ вторично воскипѣлъ,
Которымъ столько бѣдъ отецъ мой претерпѣлъ:
Сверкнувши радости въ душѣ моей увидя,
Погубитъ и меня весь родъ мой ненавидя.
ОСТАНА.
Робѣютъ всякую минуту тѣ сердца,
Которыя своихъ нещастій ждутъ конца;
Сомнѣнье малое ихъ мучитъ, и тревожитъ,
И мнится щастье ихъ на вѣкъ судьба отложитъ;
Но ты, увѣрь себя, любовію увѣрь.
ПЛАМЕНА.
Мнѣ вображается она какъ сонъ теперь,
Предчувствую, что я въ любви моей нещастна
И сихъ сомнѣніевъ преодолѣть невластна;
Когда Позвѣздъ вѣнцы Геройски собиралъ,
Побѣдоносной мечь во браняхъ простиралъ,
Природы слѣдуя всеобщему уставу,
Любовью закипѣлъ, оставилъ громку славу,
Угодно было такъ сердиться небесамъ,
Что побѣдитель нашъ плѣнился мною самъ,
Казалось, что свой гнѣвъ смягчить хотѣли Боги,
Не въ плѣнъ мы ведены, но въ Царскіе чертоги;
Свиданья частыя, привычка, близость мѣстъ,
То здѣлали, что мнѣ пріятенъ сталъ Позвѣздъ;
Но Царства моего и сердца побѣдитель,
Теперь мнѣ кажется герой, а не любитель.
Представь прошедшія, представь Остана дни,
Позвѣзда прежняго съ Позвѣздомъ симъ сравни,
Ахъ! то ли сердце въ немъ и тѣль имѣетъ мысли!
Представь мою любовь, и дни разлуки счисли.
ОСТАНА.
Причины не могу разлуки сей понять,
Но я ни въ чемъ его не смѣю обвинять;
Однако нѣчто есть въ народѣ чрезвычайно,
Весь Царской дворъ семь дней себя содержитъ тайно,
Народъ приходитъ въ страхъ, не слышанъ гласъ Боговъ
И Князи къ нимъ не шлютъ ни жертвы ни даровъ,
Жрецы имъ предстоятъ въ слезахъ и не въ убранствѣ,
Не знаю о какомъ вѣщаютъ Христіянствѣ.
ПЛАМЕНА.
Не возмущался бы такой премѣной духъ,
О Христіянахъ мой давно исполненъ слухъ,
Что добродѣтели святой законъ сей учитъ,
Кто просвѣтится имъ, тотъ ближняго не мучитъ:
Конечно бы меня Позвѣздъ не позабылъ,
Когдабъ не варваръ онъ, a Христіянинъ былъ,
Премѣны сердца въ немъ страшуся, не закона,
И кажется боязнь другихъ страшняе она.
ОСТАНА.
Но чаю твой отецъ въ сей мысли не таковъ,
Не перемѣнитъ онъ закона и Боговъ.
ПЛАМЕНА.
Тотъ лутчей есть законъ и полнъ преданій ясныхъ,
Которой дѣлаетъ щастливыми нещастныхъ,
Которой къ честности удобенъ васъ привесть,
И Боги щедрые прямые Боги есть.
ОСТАНА.
Превзыдъ идетъ, въ очахъ его изображенна,
Душа въ глубокія печали погруженна.
ПЛАМЕНА.
О! небо грусти намъ и скорби не прибавь;
Но ты отсель поди, и съ нимъ меня оставь.
ПРЕВЗЫДЪ.
Остатокъ жалостной нещастливаго рода,
Коль кровь мою въ тебѣ еще хранитъ природа;
Всѣ радости въ своей неволѣ потуша,
Коль не лишилася всѣхъ силъ твоя душа;
Достойна будь меня, о! дочь моя любезна,
Мнѣ крѣпость твоея души теперь полезна.
Вооружай себя, и покажи теперь,
Что кровь моя въ тебѣ, и что моя ты дщерь.
ПЛАМЕНА.
Я жду единаго, отецъ мой, только слова,
На все я для тебя предать себя готова,
Ты мнѣ отецъ, ты мнѣ и повелитель будь,
Я вся въ твоихъ рукахъ…
ПРЕВЗЫДЪ.
Позвѣзда позабудь.
ПЛАМЕНА.
(нѣсколько подумавъ.)
Должна я, Государь, и сей приказъ исполнить,
Позвѣзда позабыть, и вѣкъ его не помнить…
Но я ль, родитель мой, ахъ! я ли въ томъ винна,
Что онъ плѣнился мной, что я къ нему склонна.
Не ты ли позволялъ питаться нашей страсти,
Не вы ль съ Владимиромъ оставили во власти,
Другъ съ другомъ видѣться, другъ друга намъ любить?
Трехлѣтней льзя ли жаръ въ минуту истребить!
ПРЕВЗЫДЪ.
Я думалъ ето самъ, что мы въ плачевной части
Отраду почерпнемъ изъ вашей нѣжной страсти;
Что похищенное мнѣ царство отдадутъ;
Что лавры спадшія короны процвѣтутъ,
Которые въ рукахъ злодѣйскихъ нынѣ вянутъ,
Но ты нещастлива, увы! я самъ обманутъ,
Надежда рушилась намъ льстяща третей годъ,
И весь Владимировъ ожесточился родъ,
И совѣсть изъ сердецъ и ужасъ истребили,
Пламена! знаешь ли, они Боговъ забыли.
ПЛАМЕНА.
Того забыть, кто намъ дни наши даровалъ,
И благо жизни сей вкушати намъ давалъ?
Не можно быть ни въ комъ душѣ такой тиранской.
ПРЕВЗЫДЪ.
Перемѣнили свой законъ на христіянской,
И святость прежняя отъ сихъ убѣгла мѣстъ,
Пламена, ужъ тебѣ невѣренъ сталъ Позвѣздъ;
Перемѣнился духъ, перемѣнились мысли,
Любовникомъ своимъ уже его не числи.
Мстиславъ къ себѣ въ чертогъ прійти мнѣ приказалъ,
И прерывая рѣчь пришедшу мнѣ сказалъ:
Владимиръ вѣчное оставилъ согрѣшенье,
И принялъ во Христа и Вѣру и Крещенье,
Перемѣнилъ на свѣтъ небесной вѣчну тьму,
Послѣдовали мы въ Крещеніи ему;
И ежели и ты Боговъ своихъ отступишь,
И здѣсь и въ небесахъ, о другъ мой! Царство купишь.
Молніеносная стрѣла не такъ разитъ,
Котора съ высоты изъ мрачныхъ тучь летитъ,
Какъ страшныя слова сіи меня разили,
Смутили весь мой духъ и сердце сквозь пронзили;
Окаменѣлъ я тутъ, и силы всѣ губя
Воображалъ себѣ, любезна дочь, тебя,
Какія горести почувствуешь жестоки,
Вообразилися мнѣ слезъ твоихъ потоки;
Однако, сколько я умѣлъ собрати силъ,
Намѣренье свое, отъ сихъ Князей таилъ,
И злобѣ полное далъ въ сердцѣ я пространство,
Мгновенно истребить зловредно христіянство.
Боговъ…..
ПЛАМЕНА.
Единаго имѣемъ мы Творца;
Не премѣняются, любя его сердца:
Лишь суевѣріе намъ дѣлаетъ соблазны;
Единъ во свѣтѣ Богъ, хотя законы разны.
За что меня ударомъ симъ губить,
Что измѣнилъ Позвѣздъ, и пересталъ любить.
ПРЕВЗЫДЪ.
Кто измѣнилъ богамъ и въ дружбѣ лицемѣренъ,
Тотъ можетъ ли своимъ любезнымъ быти вѣренъ?
И ты причислишся къ злодѣямъ и врагамъ,
Вступаясь за того, кто врагъ твоимъ богамъ;
Вирсанъ мой вѣрной другъ не знаетъ мщенья мѣры,
Колеблемы столпы увидя нашей вѣры,
Поставь себѣ въ законъ и въ долгъ примѣръ такой.
ПЛАМЕНА.
Ужъ не останется мнѣ жизни никакой;
Когда съ возлюбленнымъ Позвѣздомъ разлучаюсь,
То милости боговъ на вѣки я отчаюсь.
ПРЕВЗЫДЪ.
Стоная внутренно довольно я терпѣлъ,
И мѣры твоего упрямства зрѣть хотѣлъ;
Забудь жестокая, что я тебѣ родитель,
Когда твоей душѣ миляй боговъ любитель,
Лишаюсь дочери, о! Боги, наконецъ,
Но чувствую, что я еще ея отецъ.
Иль кровь моя въ тебѣ покорства не вѣщаетъ,
Туши свою любовь, отецъ тебя прощаетъ;
Ты ею матери своей тревожишь прахъ,
Которой въ тѣхъ лежитъ разрушенныхъ стѣнахъ,
Держава гдѣ моя во узы обращенна,
А ты родительскимъ злодѣемъ такъ прельщенна;
Воспомни прежнія тирановъ сихъ дѣла;
Представь, гражданъ своихъ разбросанны тѣла,
Которы на поляхъ терзаютъ хищны враны;
Сочти свои бѣды, сочти отцовы раны,
Во обстоятельства мои свои умъ впери,
И добродѣтельно ль ты мыслишь? разбери.
ПЛАМЕНА.
Совмѣстница любви святая добродѣтель!
Ты сердца моего и чувствъ моихъ свидѣтель,
Бывала ль ты отъ нихъ когда отлучена,
И искра совѣсти моей помрачена?
Хотя моя душа Позвѣздомъ сильно страстна,
Я не виновна тѣмъ, но больше я нещастна;
Но будетъ предпочтенъ любовнику отецъ,
За жертву такову мнѣ будетъ смерть вѣнецъ.
ПРЕВЗЫДЪ.
Я жалость таковымъ почувствую урономъ,
Но скрою въ гробъ тебя не такъ съ великимъ стономъ,
Какъ страстную тебя къ злодѣю живу зрѣть,
И сродникомъ своимъ врага боговъ имѣть;
А ты гони любовь, гони колико можно.
ПЛАМЕНА.
Что въ сердцѣ у меня, то съ сердцемъ вырвать должно!
ПРЕВЗЫДЪ.
Волнуетъ кровь мою противна рѣчь сія,
Люби Позвѣзда ты, но дочь не будь моя.
КОМНАТНОЙ.
Мой Князь меня сюда съ прошеньемъ посылаетъ.
Онъ самъ къ тебѣ въ чертогъ сей часъ прійти желаетъ;
Обѣимъ вамъ велѣлъ сіе сказати мнѣ:
Что хочетъ съ вами онъ пребыть наединѣ
ПРЕВЗЫДЪ.
Коль плѣнниковъ своихъ, о чемъ начальникъ проситъ,
Не утѣшаетъ ихъ прошеньемъ, но поноситъ.
Скажи, что можетъ онъ почтить приходомъ насъ,
Его желаніе я ставлю за приказъ.
ПРЕВЗЫДЪ.
A ты бесѣды сей старайся удаляться,
Гдѣ искры новыя досады воспалятся,
Его пришествіе меня не веселитъ,
Отраву горести моей оно сулитъ.
Поди, и помни то, что ты хотя нещастна,
Но мнѣ не дочь, когда со мною не согласна.
ПЛАМЕНА.
Послушну ты меня во всемъ воображай;
Но ахъ! для слезъ моихъ Князей не раздражай;
Подумай, что и жизнь и честь твоя и слава,
И я нещастная во власти у Мстислава;
И что рабы твои живущи во плѣну,
Надежду на тебя имѣютъ лишь одну;
Не наведи на насъ послѣдняго удара,
И малой искрою не причини пожара.
ПРЕВЗЫДЪ.
Я помню, что мое усердіе велитъ,
Которое во мнѣ къ богамъ моимъ горитъ;
Поди и возноси богамъ свое прошенье.
ПЛАМЕНА.
Пойду и принесу имъ плачь и сокрушенье.
ПРЕВЗЫДЪ одинъ.
О! боги, я престолъ и царство потерялъ,
Но васъ любя, на плѣнъ спокойно я взиралъ.
Хоть въ смертныхъ таковы сердца всегда бываютъ,
Что въ бѣдствіяхъ себя они отчаяваютъ:
Однако потерявъ державу и вѣнецъ,
Я не отчаялся при сихъ бѣдахъ въ конецъ;
A тѣ, которыхъ вы промчали въ свѣтѣ славу,
Моей державою возвысили державу.
Стремятся нову брань и съ вами начинать,
Дать новыхъ небесамъ боговъ и васъ изгнать;
Но какъ бы мысль моя себя ни возносила,
A къ силамъ плѣнника потребна ваша сила.
Небесны жители! поборствуйте по насъ,
Я немощенъ и слабъ, но жду всего отъ васъ.
МСТИСЛАВЪ.
Оставилъ ли свои ты мысли горделивы?
ПРЕВЗЫДЪ.
Не льзя оставить ихъ, вы щастливы и живы.
МСТИСЛАВЪ.
Превзыдъ, мой духъ твоимъ отвѣтомъ огорченъ,
Но дружеской къ тебѣ любовью привлеченъ,
Къ спокойству твоему изыскиваю средства,
Я ближнимъ почитать привыкъ тебя изъ дѣтства.
Плѣняющую всѣхъ премудростью, красой,
Любезну дочь твою, я чту своей сестрой.
Взаимной страсти ихъ отецъ мой не неволилъ
И брату моему вѣнчаться съ ней дозволилъ.
Его съ Пламеною взаимная любовь,
Соединитъ съ твоей Владимирову кровь;
Но затворяется теперь къ тому дорога,
Ты ложныхъ чтишь боговъ, мы чтимъ всесильна Бога.
Неравность вѣръ дѣлитъ согласіе сердецъ,
И разрываетъ сихъ любителей вѣнецъ.
Не огорчай любви, не оскорбляй ты младость.
ПРЕВЗЫДЪ.
Мученье ихъ и стонъ мнѣ будетъ въ грусти радость.
Не думай, чтобъ я былъ и слабъ и подлъ таковъ,
Пламениной любви чтобъ жертвовалъ боговъ.
Пускай и дочь моя, пускай твой братъ восстонетъ,
Ни стонъ любовничей, ни смерть меня не тронетъ!
МСТИСЛАВЪ.
Внимай, какъ съ ближними намъ жить велѣлъ Творецъ!
Мы отдаемъ тебѣ и скипетръ и вѣнецъ,
Сокровища твои, ключи престольна града,
Во мзду за то, спаси ты намъ себя отъ ада;
Отъ сердца отгони згущающуся ночь,
Крещеньемъ просвѣти свою прекрасну дочь;
Иль дружелюбіе такое презираешь?
ПРЕВЗЫДЪ.
Какія мнѣ пути ко щастью отворяешь!
Ты все преобразить намѣренъ естество.
Откуда новое вы взяли Божество?
МСТИСЛАВЪ.
Всегда лучи его въ глазахъ у насъ горѣли,
Но мы во слѣпотѣ сіянья ихъ не зрѣли,
Давно небесный знакъ въ семъ градѣ положенъ,
И крестъ на сей горѣ Андреемъ водруженъ;
На коемъ видѣлъ свѣтъ Исуса пригвожденна,
Кѣмъ сила адская и злоба побѣжденна,
Которой множествомъ исполнивъ міръ чудесъ,
За грѣшныхъ пролилъ кровь, и умеръ и воскресъ,
Сего Спасителя уже познали многи,
Онъ славою гремитъ, трепещутъ ваши боги,
Престань сомнѣніемъ своимъ себя губить;
Не понимать его ты созданъ, но любить.
Возри на шаръ земной, на небеса отверсты,
Премудрость всю сію Его создали персты;
Свѣтила многія о Богѣ говорятъ,
И славой вѣчною передъ тобой горятъ.
ПРЕВЗЫДЪ.
Похитивъ мой Престолъ, лиша меня градовъ,
Хотите вы лишить меня моихъ боговъ;
Чтобъ совѣсти своей и сердцу былъ измѣнникъ,
Я тѣломъ плѣнникъ вашъ, но духомъ я не плѣнникъ:
Не льстись его своимъ совѣтамъ покорять,
Онъ въ томъ не колебимъ, кто знаетъ умирать.
Я все почтеніе передъ тобой теряю,
Вы презрили боговъ, я всѣхъ васъ презираю.
Мучительски мой вѣкъ ты властенъ прекратить,
Однако отъ боговъ не можешь отвратить,
Но видно, что вашъ грѣхъ они пренебрегаютъ,
Что молніями васъ съ небесъ не пожигаютъ,
Однако бойтеся сей мерзости конца,
Еще осталися толь вѣрныя сердца.
МСТИСЛАВЪ.
Въ нихъ вѣруя лишенъ ты областей наслѣдныхъ,
А сей любовью къ нимъ, лишишся благъ послѣднихъ.
ПРЕВЗЫДЪ.
Я благо все мое къ богамъ въ любови чту,
Земное щастіе я ставлю въ суету.
О! Боги, коихъ мы единыхъ въ свѣтѣ знали,
Которымъ праотцы мои не измѣняли,
Берите въ руки громъ и тучи вспламеня,
Отмстите за себя, отмстите за меня.
МСТИСЛАВЪ.
Ни увѣщанія ни прозьбы не внушаетъ,
Насъ друга, а тебя невѣсты онъ лишаетъ.
ПОЗВѢЗДЪ.
Чтожъ дѣлать мы начнемъ, возлюбленный мой братъ?
МСТИСЛАВЪ.
Сей часъ велю ему оставить здѣшней градъ.
Указъ Владимировъ о немъ довольно ясенъ:
Когда своихъ боговъ покинуть онъ согласенъ,
И съ дочерью своей оставить прежней мракъ,
Имъ вольность возвратить и совершить вашъ бракъ;
A естьли щастія сего не пожелаетъ:
То въ градѣ съ нами жить ему не позволяетъ,
Велѣлъ его въ страны далеки отлучить;
Но ахъ! могу ль тебя о! братъ мой огорчить.
ПОЗВѢЗДЪ.
Тяжелѣ смерти мнѣ такое огорченье,
Могу ли я снести съ Пламеной разлученье:
Привыкъ съ ней видѣться, привыкъ ее любить,
Всѣ радости мои, съ Пламеной вмѣстѣ быть;
A страстно такъ любя и льститься мнѣ напрасно,
Чтобъ съ нею разлучась не умирать всечасно.
МСТИСЛАВЪ.
Съ тобою должны всѣ о ней мы слезы лить;
Но малодушія не можно похвалить,
Герою надлежитъ имѣти сердце строже.
ПОЗВѢЗДЪ.
Однако тажъ во мнѣ душа и сердце тоже.
То сердце, гдѣ сія красавица жила,
Котора мнѣ еще какъ жизнь моя мила;
Претвердо врѣзана въ груди моей Пламена.
МСТИСЛАВЪ.
Случается въ любви жарчайшей перемѣна.
Ея красы тебя въ свиданьѣ веселятъ,
Но ежели красу на долго отдалятъ,
И ежели себѣ ясняе ты представишь,
Что варварку любя, ты родъ свой обезславишь:
Забудешь красоту изгонишь страсть свою,
Котору слабостью единой признаю.
ПОЗВѢЗДЪ.
О! суемудріе людей ожесточенныхъ,
Подобіе сердецъ изъ камня изсѣченныхъ,
Любовь единою мечтою почитать!
И что она какъ сонъ удобна пролетать;
Утѣха звѣрская тягчить сердца плѣненны,
И разлучати ихъ, когда они сплетенны.
Любезный братъ, хоть ты препятства не являй,
Отцу Пламенину себя не подобляй,
И видя тяжкое страданіе любови,
Не мучь Мстиславъ, не мучь своей ближайшей крови!
МСТИСЛАВЪ.
Но чемъ тебѣ могу, скажи мнѣ, чемъ помочь!
ПОЗВѢЗДЪ.
Позволь мнѣ княжеску, позволь увидѣть дочь;
Поверженной предъ ней любовникъ на колѣни,
Въ слезахъ, въ отчаяньи произносящей пѣни,
Къ тому уговоритъ любезну наконецъ,
Чему противится теперь ея отецъ.
Едина капля слезъ имѣетъ много силы,
Надъ сердцемъ тѣхъ отцовъ, которымъ дѣти милы.
Когда черезъ нее отъ муки ихъ спасемъ,
Какое небесамъ веселье принесемъ!
Родитель нашъ сіе стараніе похвалитъ,
И брата братъ уже на вѣкъ не опечалитъ.
МСТИСЛАВЪ.
Поди, любезный братъ, имѣй во всемъ успѣхъ,
Утѣхи почерпну изъ вашихъ я утѣхъ;
Указъ Владимировъ до утра отлагаю.
ПОЗВѢЗДЪ.
Къ тебѣ любовь, къ тебѣ единой прибѣгаю,
ДѢЙСТВІЕ II.[править]
ПРЕВЗЫДЪ.
Не внемлю ничего.
ПЛАМЕНА.
Коль любишь ты боговъ!
Постой, не отрицай моихъ полезныхъ словъ.
ПРЕВЗЫДЪ.
Что хочешь мнѣ сказать? скажи, я позволяю.
ПЛАМЕНА.
Оставимъ здѣшней градъ, о томъ я умоляю.
ПРЕВЗЫДЪ.
Отмстя своимъ врагамъ, оставимъ здѣшней градъ,
Съ которымъ согласилъ свое свирѣпство адъ,
Ты плачешь? иль враги боговъ тебѣ любезны?
ПЛАМЕНА.
Оставь утѣхой мнѣ мои потоки слезны.
ПРЕВЗЫДЪ.
Еще ли ты Князей дерзаешь защищать?
Еще ль препятствуешь злодѣйство ихъ отмщать?
Еще ли наглость ихъ и грѣхъ тебя не тронетъ?
Трепещутъ небеса, земля подъ нами стонетъ.
И небо и земля отмщенье вопіютъ:
Что мѣста ихъ богамъ въ семъ градѣ не даютъ;
Перунъ, владѣющій всея вселенной Трономъ,
Поверженъ въ капищѣ, на землю палъ со стономъ.
Увы! возможно ли остаться въ сихъ стѣнахъ,
Повсюду множатся убійства, плачь и страхъ,
Затьмиласъ честь божницъ, лишилось небо славы,
Мы должны за боговъ лить рѣки здѣсь кровавы.
ПЛАМЕНА.
Но боги могутъ ли спасти уже тебя,
Коль сами защищать безсильны и себя?
Преодолѣть себя въ любви моей умѣю;
Но увы! родитель мой…..
ПРЕВЗЫДЪ.
Постой, я разумѣю!
Отверстой бездны ты передъ собой не зришь,
Коль вреденъ пламень сей, которымъ ты горишь.
Своей холодностью гордишься ты напрасно,
Плѣнилась Княземъ ты, его ты любишь страсно;
Не видишь ввергнута въ любовныя мечты,
Что ты гнѣвишь боговъ, меня безчестишь ты,
Но можешь ли сіе презрѣніе представить:
Они велѣли намъ чрезъ сутки градъ оставить;
И больше насъ имѣть друзьями не хотятъ;
Однако небеса за то врагамъ отмстятъ,
Когда свою любовь къ злодѣямъ ихъ изгонишь,
Такою жертвою на жалость ихъ преклонишь.
ПЛАМЕНА.
Свидѣтели тому да будутъ небеса,
Что стану забывать Князей съ сего часа,
И сколько ни должна сама съ собой сражаться,
Не будетъ, можетъ бытъ, Позвѣздъ мнѣ воображаться.
Тоской съѣдаема, гонимая судьбой,
Въ пустыни я пойду рыдати за тобой;
Но мы, не получа отъ нихъ себѣ прощенья,
Оставимъ сихъ враговъ, оставимъ безъ отмщенья,
Да боги судятъ тѣхъ, кто хочетъ ихъ забыть;
Научимъ Христіянъ, какъ ближняго любить.
ПРЕВЗЫДЪ.
Иль можешь о врагахъ своихъ жалѣть во вѣки?
ПЛАМЕНА.
Жалѣю ихъ, они такіе жъ человѣки.
ПРЕВЗЫДЪ.
Единъ имѣютъ видъ разумна существа,
Которы признавать не станутъ божества;
И кто себя отъ благъ небесныхъ отчуждаетъ,
Тотъ варварски себя убити принуждаетъ.
ПЛАМЕНА.
Но жертва небесамъ противна такова.
ПРЕВЗЫДЪ.
Не внятны мнѣ твои совѣты и слова;
Что дѣлать надлежитъ, про то уже я знаю;
Забудь ихъ мщеніе, съ сего я начинаю.
ПЛАМЕНА.
Исполню твой приказъ, любезной мой отецъ,
Но симъ и учини отмщенію конецъ;
Иль прозьбы ты мои и слезы уничтожишь.
ПРЕВЗЫДЪ.
Прошеньемъ симъ, на нихъ мою досаду множишь.
Отъемлется отъ глазъ моихъ надежды лучь!
Бѣгущихъ на меня сверканье вижу тучь!
И каждымъ небо мнѣ грозящее ударомъ,
Въ жестокости своей не грянетъ, мнится, даромъ.
О! боги, кои насъ въ сей городъ привели,
Страдалъ ли кто другой такъ много на земли?
Въ цвѣтущей младости свободу потеряла,
На материну смерть, на плѣнъ друзей взирала;
Текущу кровь гражданъ я зрѣла во слезахъ,
Отечество мое въ неволѣ и въ цѣпяхъ;
А ты, которая въ неволѣ мнѣ польстила,
И рано въ сердцѣ мнѣ любовь стрѣлу пустила;
Въ тѣхъ лѣтахъ, въ кои ты незнаема другимъ,
Свершила ярость всю надъ сердцемъ ты моимъ.
О! Князь, невѣрной Князь, о коемъ, естьли можно,
И мыслить мнѣ по смерть мою уже не должно,
Ты щастливъ, естьли могъ легко меня забыть,
Увы! я не могу тебѣ подобна быть:
И клятвы данныя и нѣжности явленны,
На вѣки въ памяти моей запечатлѣнны;
Нещастная, спѣши изъ сихъ ужасныхъ мѣстъ,
Прости въ послѣдній разъ, невѣрной Князь Позвѣздъ.
Дай небо, чтобъ твою цвѣтущу въ славѣ младость,
Никто не оскорблялъ, и украшала радость;
Чтобъ ты забывъ меня души не огорчалъ,
Моимъ подобныхъ слезъ другой не приключалъ.
ОСТАНА.
Ты плачешь, ты грустишь, прекрасная Пламена!
ПЛАМЕНА.
Вотъ сколъ мнѣ тяжела случаевъ перемѣна;
Не устаетъ мой рокъ бѣды мнѣ приключать,
Одну промчитъ напасть, чтобъ новую начать;
И такъ меня влечетъ чрезъ всю нещастну младость:
Изъ радости въ печаль, a изъ печали въ радость;
А нынѣ рокъ во всей свирѣпости спѣшитъ,
Въ послѣдней грянетъ онъ и всѣ бѣды свершитъ.
ОСТАНА.
Иль жители небесъ на насъ ожесточали,
Пріумножая намъ еще печаль къ печали;
Или не тронетъ ихъ мужей плачевный гласъ,
Которой слышится по граду въ етотъ часъ.
ПЛАМЕНА.
А я нещастная всѣхъ болѣе теряю,
На стѣны Кіевски въ послѣдніе взираю,
И только утренней зари настанетъ часъ,
Уже повелѣно изъ града выслать насъ.
Вотъ сколь нещастна я, и вотъ Позвѣздъ сколь вѣренъ.
ОСТАНА.
Въ любви и въ мужествѣ совсѣмъ онъ безпримѣренъ;
Сей плѣнникъ удивить побѣдой хочетъ свѣтъ,
Но узы онъ свои не скоро перерветъ;
Его раскаянье твоихъ очей во власти,
Взгляни, и въ немъ опять увидишь пламень страсти.
ПЛАМЕНА.
Льзя ль сердце каменно, Остана, умягчить?
ОСТАНА.
Такъ силься ты себя отъ страсти излѣчить.
ПЛАМЕНА.
Изъ сердца выгнать страсть довольно я старалась,
Но можно ль, чтобъ тоска мнѣ въ сердцѣ не вперялась.
Возможно ль горести хоть мало уменьшить,
Не проливати слезъ и сердца не крушить.
Пловецъ, къ пристанищу которой притекаетъ,
Коль вѣтръ его корабль обратно отвлекаетъ,
Отчаянъ на земли спокойну жизнь имѣть,
Напасти новыя готовясь претерпѣть,
Счисляетъ, отъ него утѣхи отдаленны,
Счисляетъ, горести съ волнами соплетенны.
Такъ я нещастная слезъ токи отеревъ,
И на пріятности спокойствія возрѣвъ,
Лишь только береговъ спокойствія коснулась,
Не вижу щастія! въ надеждѣ обманулась!
И упованіе свое должна пресѣчь!
Остана, можно ли слезамъ моимъ не течь?
ОСТАНА.
Позвѣздъ идетъ, скрывай мученіе сердечно.
ПЛАМЕНА.
Онъ ищетъ не меня въ чертогахъ сихъ конечно!
ПОЗВѢЗДЪ.
Не зналъ я въ жизнь свою часовъ скучняе сихъ,
Въ которы не видалъ пріятностей твоихъ,
И нѣтъ примѣру въ томъ, сколь время толь пріятно,
Въ которое съ тобой увидѣлся обратно.
ПЛАМЕНА.
Не страсть мою Позвѣздъ, не пламень, не красы,
Я ссылку вображать должна въ сіи часы.
ПОЗВѢЗДЪ.
Пришли уже часы съ тобою мнѣ разстаться;
Но разъ они пройдутъ, и вѣкъ не возвратятся,
Взаимны клятвы намъ не нужно повторять:
Послѣднихъ сихъ минутъ, любезная, не трать;
Не обличай меня напрасною виною!
Ты можешь навсегда остаться здѣсь со мною.
ПЛАМЕНА.
Не внятенъ словъ твоихъ о! Князь, порядокъ весь,
На что желаешь ты, чтобъ я осталась здѣсь?
На толь, чтобъ всякой часъ отъ грусти умирала,
И на любовника невѣрнаго взирала?
ПОЗВѢЗДЪ.
Достоинъ ли Позвѣздъ суровости такой?
Какъ свѣтъ моимъ очамъ, такъ нуженъ твой покой;
Разлука малая, закона перемѣна,
Для постоянныхъ душъ въ любови не измѣна,
Но что ни дѣлалъ я, и гдѣ я ни бывалъ,
Твоихъ пріятностей нигдѣ не забывалъ.
Оставилъ я боговъ и принялъ Христіянство;
A въ сердцѣ сохранилъ къ Пламенѣ постоянство.
Твои достоинства, любовь и красоту,
Пламена, божествомъ я непремѣннымъ чту;
И сколь ни суетны въ любови человѣки,
Ты въ сердцѣ у меня останешься на вѣки.
Когда я отъ тебя, драгая, убѣгалъ,
И вмѣстѣ быть съ тобой часы пренебрегалъ?
Ты душу вѣрную безвинно укоряешь.
ПЛАМЕНА.
На что меня, Позвѣздъ, на что ты увѣряешь?
Ты больше мнѣ тоски навелъ съ сего часа,
Пускай бы скрылась я въ пещеры и лѣса,
Пускай бы думала, что мнѣ Позвѣздъ не вѣренъ,
Мой плачъ бы сносенъ былъ, и стонъ мой былъ умѣренъ,
Твердя невѣрности твои по всякой часъ,
Мой пламень можетъ быть, въ разлукѣ и погасъ.
ПОЗВѢЗДЪ.
Еще осталося послѣднее намъ средство,
Прервать печаль твою, мое окончить бѣдство,
На радость премѣнить мученіе и стонъ:
Оставь своихъ боговъ, и нашъ прими законъ.
ПЛАМЕНА.
Не радость мнѣ сулятъ въ законѣ вашемъ ночи,
Лишь только легкой сонъ мои затворитъ очи:
Мечтанья страшныя приходятъ въ мысли мнѣ;
Весь Кіевъ кажется въ смятеньѣ и въ огнѣ,
Вездѣ сверкающи мечи, кровавы рѣки,
Какъ тигры мечутся другъ къ другу человѣки,
Тебя отъ глазъ моихъ густая кроетъ тьма,
Отца лишаюся, кончая жизнь сама.
ПОЗВѢЗДЪ.
Душа печалію несносной сокрушенна,
Пустымъ видѣніемъ бываетъ устрашенна;
Но дать покой душѣ и сердцу своему,
Теки въ объятія ты къ Богу моему:
Его селенія всегда спокойства полны,
И суевѣрія неслышны тамо волны.
ПЛАМЕНА.
Не знаю, какъ почесть мнѣ Бога твоего;
Какой мнѣ ожидать щедроты отъ него?
Когда не уповалъ ты на другова бога,
Не затворялась намъ къ супружеству дорога,
Меня изъ города сего не высылалъ,
Со мною вмѣстѣ быть ты всякой часъ желалъ.
ПОЗВѢЗДЪ.
Твоими прелестьми и красотою плѣнной,
Коль хочешь, я пойду съ тобой на край вселенной,
Тамъ въ самой нищетѣ, въ гоненіи, въ тоскѣ,
Въ пещерахъ земляныхъ, на зноѣ, на пескѣ,
Гонимъ родителемъ, гонимъ своей судьбою,
Я щастливъ буду тѣмъ, что буду я съ тобою.
ПЛАМЕНА.
Прилично ль плѣнницѣ такую страсть внушать,
Чтобъ ей Героевъ свѣтъ, отцовъ дѣтей лишать.
О! Князь, любезной Князь, пришло намъ разставаться,
Нѣтъ пользы никакой слезами обливаться,
Не можемъ никово мы въ жалость привести,
Все кончилось для насъ, прости, Позвѣздъ, прости!
Мы разныхъ чтимъ боговъ, одинъ хотя смягчится,
Другой на зло ему на насъ вооружится;
Пора намъ лестную надежду оставлять.
ПОЗВѢЗДЪ.
Слаба любовь, слаба коль можетъ размышлять,
Но что же ты начнешь, своимъ богамъ подвластна?
ПЛАМЕНА.
Умру тебѣ вѣрна, гонима и нещастна.
ПОЗВѢЗДЪ.
Не мучь души моей и сердца ты не рви,
Не возмущай, Княжна, взаимныя любви;
Не убивай меня печальными словами,
Не нами страждешь ты, мы страждемъ оба вами.
Могу ли потерять, любезная, тебя,
Съ такой горячностью и вѣрностью любя,
Тебя, которая какой мнѣ взглядъ являетъ,
Судьбою дней моихъ и сердцемъ управляетъ;
Которой щастіе и славу посвятилъ,
Любимымъ ею быть, лишь тѣмъ себя и льстилъ.
Кто царства покорять назначенъ былъ судьбою,
Къ твоимъ ногамъ, Княжна, поверженъ предъ тобою,
Внемли жестокая мою послѣдню рѣчь;
Останься ты со мной иль въ грудь вонзай мнѣ мечь.
ПЛАМЕНА.
О! щастіе почто ты съ нами не согласно,
Когда взаимно мы другъ друга любимъ страсно?
Ты рвешся, я стеню, любовью мы горимъ,
Но сей горячности успѣховъ мы не зримъ,
ПОЗВѢЗДЪ (Воставъ.)
Почтожъ другъ друга мы почто мы спознавали?
ПЛАМЕНА.
Чтобъ вѣчно мучились и слезы проливали.
СТРАЖЪ.
(съ письмомъ къ Позвѣзду)
Отъ воина сіе письмо я получилъ,
Просилъ, чтобъ я тебѣ сей часъ его вручилъ,
И только онъ ко мнѣ съ письмомъ своимъ явился,
Велѣлъ тебѣ отдать, и вскорѣ удалился.
ПОЗВѢЗДЪ (читаетъ письмо.)
Едва луна взойдетъ и нощи придетъ часъ;
Кровопролитіе сей городъ угрожаетъ,
Превзыдъ на Христіанъ полки вооружаетъ;
Спасайтеся Князья, и сохраните насъ.
О преужасна вѣсть!
ПЛАМЕНА.
О! вы минуты строги.
ПОЗВѢЗДЪ.
Вотъ сколь отецъ твой лютъ, коль злобны ваши боги.
ПЛАМЕНА.
Сумнительна, мой Князь, мнѣ вѣдомость сія.
ПОЗВѢЗДЪ.
Сего ли слѣдствія ждала любовь моя?
ПЛАМЕНА.
Тебя во гнѣвъ любовь, меня въ тоску ввергаетъ.
ПОЗВѢЗДЪ.
Меня любовь къ моимъ гражданамъ возжигаетъ;
Влюбясь въ тебя мечи и брани я забылъ,
Но сынъ отечества и въ самой страсти былъ.
Се душу преданну любовныя забавѣ,
Зоветъ природы гласъ къ оружію и славѣ;
Мнѣ ты мила и милъ покой гражданъ моихъ.
ПЛАМЕНА.
Постой, не буди лютъ въ намѣреньяхъ такихъ:
За гнѣвомъ не гонясь, вы гнѣва ожидайте,
И скоро подданныхъ, Князья, не осуждайте;
Не такъ, какъ звѣрь стада, стремитеся терзать,
Преступника всегда не поздно наказать,
Людскія слабости терпи и ихъ приклонишь;
Не обратишь того къ себѣ, кого ты гонишь.
ПОЗВѢЗДЪ.
Отецъ твой предпріялъ похитить нашъ вѣнецъ.
ПЛАМЕНА.
Коль скоро обвиненъ нещастной мой отецъ!
Позволь съ родителемъ, позволь мнѣ изъясниться,
Успѣетъ, ежели виновенъ онъ, казниться;
Успѣешь ты любовь къ отечеству явить,
Успѣешь и меня, о! Князь мой, умертвить.
ПОЗВѢЗДЪ.
Злодѣевъ собственныхъ терпѣньемъ укрощаю,
Но общаго сыскавъ злодѣя не прощаю.
ПЛАМЕНА.
Такъ сыщешь, можетъ быть, во мнѣ врага себѣ.
ПОЗВѢЗДЪ.
Постой, еще даю свободы часъ тебѣ,
Хоть казни праведной злодѣямъ не спастися,
Лишь только ты склонить родителя почтися:
Что ежели онъ правъ, то бъ въ дружеской залогъ
Теперь прислалъ тебя къ Владимиру въ чертогъ,
Съ наперстницей своей отъ стражи нашей чтимы,
Межъ нашихъ пастырей вы будете хранимы.
ПЛАМЕНА.
На долго ль требуешь своимъ залогомъ насъ?
ПОЗВѢЗДЪ.
Грозяща туча намъ когда уйдетъ изъ глазъ,
Сумнѣнія свои и страхи мы оставимъ,
Тебя къ родителю чрезъ сутки мы представимъ.
ПЛАМЕНА.
Не только тѣмъ, но чтобъ спокойство укрѣпить,
И кровію отца согласна искупить.
Безъ огорченія сей часъ предъ васъ предстану,
И выведу тебя сей жертвой изъ обману.
ПОЗВѢЗДЪ.
Княжна, прости любви къ отечеству моей.
ПЛАМЕНА.
Довольно жертвую, мой Князь, любови сей,
Будь вѣренъ столько ты взаимной нашей страсти.
ПОЗВѢЗДЪ.
Мной царствуетъ она, я весь у ней во власти.
ПОЗВѢЗДЪ одинъ.
Во всей моей душѣ является премѣна.
Все здѣлать изъ меня умѣла ты Пламена:
Умѣла мнѣ пути ко славѣ затворить,
Умѣла въ плѣнника героя претворить;
A бывъ толико мнѣ въ сіи часы опасна,
Казалась вдвое ты очамъ моимъ прекрасна.
Проснись, Позвѣздъ, проснись, загладь свои вины,
Мнѣ сердце вопіетъ изъ самой глубины:
Что подкрѣпляешь ты намѣренье безбожно,
Злодѣю самому что здѣлать больше можно?
Измѣна силится, престольный гибнетъ градъ,
Ты къ прелестямъ пустилъ старанія и взглядъ,
Прекрасный солнца лучь отъ зрѣнія стремится,
Померкла предо мной земля и небо тьмится;
Но гдѣ могу искать отъемлемыхъ лучей,
Окромѣ дорогихъ Пламениныхъ очей?
Безъ ней и Скипетръ мнѣ и слава безполезна,
И мнѣ съ отечествомъ равно она любезна.
Я много для нея на свѣтѣ семъ гублю,
Но бѣдственну красу какъ душу я люблю.
ДѢЙСТВІЕ III.[править]
ПРЕВЗЫДЪ.
Доколѣ темна нощь сей городъ покрываетъ,
И въ чувства христіянъ сны сладки проливаетъ.
Для полученія Геройскаго вѣнца,
Соединимъ свои и руки и сердца,
Нещастіемъ теперь со мною всѣ вы равны,
Но часъ одинъ пройдетъ и будемъ паки славны.
Во громахъ слышится боговъ небесныхъ гласъ,
Противу ихъ враговъ на брань зовущей насъ:
Велятъ къ оружію бѣжать, сложить оковы,
Перуны ихъ по насъ поборствовать готовы;
И каждой съ небеси вѣщаетъ намъ ударъ:
Отъ новой мерзости земной очистить шаръ.
Отверзлись древнія родительскія гробы,
Ихъ кости вопіютъ изъ темныя утробы:
Потомки слабыя, забыли вы боговъ,
Нашъ прахъ мятется здѣсь стопами ихъ враговъ.
Безсмертныя въ своемъ терпѣньѣ безпримѣрны,
Но знать они хотятъ, и вы колико вѣрны.
О! други, вѣдайте, что насъ сего часа,
Къ отмщенію зовутъ земля и небеса;
Не подлую они вамъ славу предлагаютъ,
Которы храбрыя сердца пренебрегаютъ;
Но съ нею соплетенъ похвальнѣйшій уронъ,
За что вступаемся, о! други? за Законъ,
За похищенную отцевъ моихъ державу,
За кровныхъ, за друзей, за нашу прежню славу;
Пріятно въ подвигахъ такихъ животъ скончать,
Еще пріятнѣе побѣды получать.
Вы славны воины не робкими сердцами,
Украшенны у насъ отнятыми вѣнцами,
И повелители отцевъ моихъ странамъ,
По общей горести вы братья стали намъ;
Но сохраняете ль въ семъ дѣлѣ постоянство?
Не измѣнимъ богамъ.
Погибни христіянство!
ПРЕВЗЫДЪ.
Сгустилася уже надъ градомъ темна ночь,
И время настаетъ мою спасати дочь;
Ступайте въ разныя изъ храминъ сихъ дороги,
И приближайтеся подъ царскія чертоги,
Туда Пламену я послалъ Князьямъ въ залогъ,
Чтобъ лутче окончать дѣла начаты могъ,
Но утѣшенія въ побѣдахъ не убавить,
Старайтесь мнѣ ее съ Останою представить.
Сіе стараніе почту въ небесный даръ,
И будетъ явенъ вашъ къ богамъ усердный жаръ.
Съ возможной хитростью обманъ употребите,
Потомъ колите всѣхъ, терзайте и рубите.
ВИРСАНЪ.
Не должно времени давать безъ пользы течь,
Пора, о! государь, мечи свои извлечь;
Отъ коихъ помощи ждетъ цѣлая вселенна,
Въ тѣхъ къ чадамъ быть должна любовь запечатлѣнна;
И слава у боговъ и сила отнята,
Но капля крови ихъ враговъ не пролита.
ПРЕВЗЫДЪ.
Любовью сей любви къ богамъ я не убавлю,
Что Христіянамъ дочь на муки не оставлю;
Довольно крови имъ на жертву принесемъ,
И Гнѣвъ ихъ утолимъ, хоть дочь мою спасемъ.
ВИРСАНЪ.
Спасати надлежитъ Пламену осторожно,
Но пусть она умретъ, когда спасти не можно.
ПРЕВЗЫДЪ.
Другимъ на то примѣръ я первой покажу,
Для имени боговъ о дщери не тужу.
Когда ея, къ моей печали, не избавятъ,
За всѣхъ насъ умереть, пускай ее оставятъ.
На жертву принося богамъ дѣтей отецъ,
Пріемлетъ иногда безсмертія вѣнецъ.
О! боги, кои насъ подвигли къ брани славной,
Подайте намъ успѣхъ, съ намѣреніемъ равной.
Вооружайтеся, ступайте, ждите насъ,
Мы вамъ къ сраженью знакъ дадимъ чрезъ трубный гласъ.
И стража третія во градѣ лишь минется,
Рѣками литься кровь по Кіеву начнется.
ПЕЧЕНѢГЪ.
Сего мы только ждемъ.
КІЕВЛЯНИНЪ.
Разрушся городъ весь.
ВИРСАНЪ.
Пойдемъ спасать боговъ.
ПРЕВЗЫДЪ.
Вирсанъ останься здѣсь.
ПРЕВЗЫДЪ.
Кипяща грудь моя мнѣ ужасъ возѣщаетъ,
И нѣкій Богъ извлечь мой мечь мнѣ запрещаетъ,
Не знаю, злоба ли моя меня страшитъ,
Или за дочь мою мнѣ сердце говоритъ;
Боюся самъ себя, колеблюсь наединѣ,
Мнѣ надобны друзья, я ихъ не зналъ до нынѣ.
Что я начну теперь?
ВИРСАНЪ.
Даю тебѣ совѣтъ:
Коль гласъ боговъ тебя за нихъ отмщать зоветъ,
Рази доколь сердца свирѣпство развращаетъ,
Сей бурѣ тишину медленье возвращаетъ;
Медленіемъ въ сердцахъ погаснетъ злоба ихъ,
И могутъ наконецъ простить враговъ своихъ.
Свирѣпство множится при бунтахъ и растится,
Когда одна глава другой во слѣдъ катится;
И къ человѣчеству теряется любовь,
Когда ручьямъ во слѣдъ течетъ ручьями кровь.
Отложенны часы ко брани, духъ тревожатъ,
Опасность навлекутъ, отчаянье умножатъ.
За чемъ ты мѣшкаешь, коль громъ въ твоихъ рукахъ,
Ударь, и загорятъ сердца въ твоихъ полкахъ.
ПРЕВЗЫДЪ.
Не знаю, что мои стенанья извлекаетъ,
И жалость лютый ядъ по сердцу распускаетъ.
Я въ жизни въ первой разъ сію вздыхаю ночь:
О! слабости сердецъ родительскихъ, о! дочь.
ВИРСАНЪ.
Дивлюся зря тебя, мой Князь, въ такой премѣнѣ,
Я вѣрной другъ тебѣ и сродникъ я Пламенѣ;
Примѣромъ крѣпость мнѣ была всегда твоя,
И жалости другой не зналъ на свѣтѣ я,
Окромѣ той, когда взята твоя держава,
И нашихъ праотцевъ разсыпалася слава.
Не зналъ я горестныхъ другихъ на свѣтѣ словъ,
Опричь біющихся гражданъ моихъ оковъ;
Лишь то одно меня нещастье только тронетъ,
Коль сродникъ мой, лишась короны, въ узахъ стонетъ,
Коль въ жизни мило что, то мнѣ не дочь мила,
Но шлемъ, мое копье, мой мечь, моя стрѣла;
A ты боговъ своихъ и славу забываешь,
И въ узахъ будучи по дѣтяхъ унываешь.
ПРЕВЗЫДЪ.
Не уличить меня, любезный другъ, ни чемъ,
Кленусь богами я, кленусь моимъ мечемъ;
Кто первый съ Знаменемъ Христовымъ мнѣ предстанетъ,
Тотъ встрѣтитъ смерть во мнѣ, и жизнь его увянетъ.
ВИРСАНЪ.
Пойдемъ доколь ясна надъ градомъ симъ луна.
ПРЕВЗЫДЪ.
Что вижу? боги, мнѣ Пламена отдана!
ПРЕВЗЫДЪ.
Надежду на себя вы боги подтвердили,
Что дщерь мою отъ рукъ тиранскихъ свободили.
Чемъ, воины, воздать услуги вамъ сіи,
Что возвратили дочь въ объятія мои.
ПЛАМЕНА.
Не открывали мнѣ они къ тебѣ дороги,
Щедроты Княжески, мнѣ воины и боги,
Совѣтовать меня послали, и просить:
Возставить дружество и распри погасить.
ПРЕВЗЫДЪ.
Изъ мыслей у тебя любовь не вылетаетъ,
И запрещенными страстями сердце таетъ.
Ково бы ни просилъ, ково бъ ни принуждалъ.
Мнѣ камень бы отвѣтъ не такъ жестокой далъ,
ВИРСАНЪ.
Отверзитъ черезъ часъ заря златыя двери,
А ты, о! Государь, не покидаешь дщери,
Оставь ее, оставь и къ славѣ поспѣшай.
ПРЕВЗЫДЪ.
Послѣднія меня утѣхи не лишай,
О! Другъ мой, къ чадамъ ты любви не зналъ конечно,
Я чувствую теперь волненіе сердечно.
Въ смятенномъ сердцѣ семъ природы слышенъ гласъ:
Объемлешь, можетъ быть, ее въ послѣдней разъ.
ПЛАМЕНА.
Опасно для меня покоящеся море,
И буря, кажется, его взволнуетъ вскорѣ.
Что значатъ таковы объятія и рѣчь?
Что значатъ, Государь, твой стонъ, твой страхъ, твой мечъ?
Я вижу тучи стрѣлъ, по воздуху шумящи,
Я слышу облака издалека гремящи;
Скажите мнѣ, куда, куда идете вы?
ВИРСАНЪ.
Въ невѣрныя сердца вонзать мечи.
ПЛАМЕНА.
Увы!
Но гдѣ же ваша честь, гдѣ клятвы постоянство?
ПРЕВЗЫДЪ
(указывая на мечь.)
Я клятву далъ ему востать на христіянство.
ПЛАМЕНА.
Но прежде, нежели здѣсь будетъ кровь ихъ течь.
Вонзай въ меня, вонзай хотящей крови мечь.
ПРЕВЗЫДЪ.
Вліянной отъ боговъ на казнь, ты страстью тлѣешь,
Ты за любовника и жизни не жалѣешь,
А бѣдствіе мое въ глазахъ твоихъ мечта,
Не жалокъ я тебѣ, какая слѣпота!
Но ахъ! что вижу я, ты носишь крестъ тиранка!
ПЛАМЕНА.
У ногъ твоихъ лежитъ нещастна Христіянка!
ПРЕВЗЫДЪ.
О! Новой Богъ, моихъ боговъ ты побѣдилъ!
Коль ту къ себѣ привлекъ, котору я родилъ!
Проклятая! какъ громъ въ тебя не ударяетъ!
Какъ пропастей тебѣ земля не отворяетъ?
ПЛАМЕНА.
Знаменованная и духомъ и водой,
Спокойствіе души пріобрѣтаю мздой.
ВИРСАНЪ.
Злодѣйка, ты свое спокойство прославляешь,
Когда съ родителемъ народъ свой погубляешь;
Я женскихъ слабостей въ умѣ не вображалъ,
И въ первую въ тебя вонзилъ бы свой кинжалъ.
ПРЕВЗЫДЪ.
Чему послѣдовать, природѣ иль закону?
Простить… Но боги мнѣ простятъ ли слабость ону?
Сражу невѣрную и должность собрегу…
Ахъ! рукъ на кровь свою подняти не могу,
Употреби свою, Вирсанъ, мнѣ въ помощь руку,
И смертію ея мою окончи муку,
Клялся я Христіянъ злодѣйски умерщвлять,
И первую во адъ мнѣ должно дочь послать;
Я казни отъ боговъ терпѣлъ на свѣтѣ многи,
Но зляе казни сей не зналъ до нынѣ боги.
ПЛАМЕНА.
Но не должна ли я боговъ была оставить,
Чтобъ свой народъ спасти, отъ узъ тебя избавить,
Согласіе сердцамъ принесть и миръ подать,
Вселиться въ Божей градъ, мукъ вѣчныхъ не видать!
ВИРСАНЪ.
Злодѣйствуя она, злодѣйство прибавляетъ.
ПРЕВЗЫДЪ.
И душу самую безчестную являетъ,
Твоя взнесенна мать по смерти въ небеса,
Рыдаетъ на тебя взглянувъ сего часа,
Окровавленна вся тебѣ являетъ раны,
Которы дали ей друзья твоя тираны.
И предки славные, на сей взирая знакъ,
Гнушаются тобой и отвращаютъ зракъ.
Но я не думаю, что ты рожденна нами,
И не тебя пріявъ я обвилъ пеленами;
Изъ нѣдръ своихъ извергъ тебя ужасной адъ,
Не сердце у тебя въ груди, змѣиной ядъ.
ВИРСАНЪ.
Боговъ разгнѣвала, отца ты огорчила,
Какую жъ пользу симъ крестомъ ты получила?
ПЛАМЕНА.
Спокойство на земли, на небесахъ вѣнецъ,
И твердый духъ являть предвидя свой конецъ.
ПРЕВЗЫДЪ.
Кажи свой твердый духъ, умри злодѣйка люта,
Безчестнымъ лишней вѣкъ сей жизни и минута;
Влеки на смерть, влеки, Вирсанъ, сію змѣю,
И кpoвію ее очисти кровь мою.
Умри несытая мученьями моими!
Забыла ты боговъ, отца забыла съ ними!
О! сердце, тигровыхъ свирѣпѣе сердецъ,
Смотри въ какую скорбь поверженъ твой отецъ.
Поди.
ВИРСАНЪ.
Преступница, поди, поди со мною;
Ты множишь каждый мигъ мой гнѣвъ своей виною.
На жалкія слова и на притворну рѣчь,
Отвѣтствовать тебѣ сей острый будетъ мечъ.
ПЛАМЕНА ПРЕВЗЫДУ.
Въ послѣдній разъ твои я руки лобызаю!
ПРЕВЗЫДЪ.
Цѣлуй, что мечь въ тебя не ими я вонзаю.
ПЛАМЕНА.
Любезный мой отецъ!
ПРЕВЗЫДЪ.
Нѣтъ жалости къ тебѣ.
ПААМЕНА.
Жалѣй не обо мнѣ, жалѣй ты о себѣ.
ПРЕВЗЫДЪ одинъ.
Простите боги мнѣ, что слезы проливаю,
Я ими тяжкой грѣхъ дочернинъ омываю;
Она была въ моей печали мнѣ нужна,
Но измѣнила вамъ и умереть должна.
ОСТАНА.
Я видѣла теперь Княжну отсель влеченну,
Твердящу во слезахъ Позвѣзда, огорченну;
Мнѣ слѣдовать за ней Вирсанъ пути пресѣкъ.
Невинну агницу куда сей тигръ повлекъ?
ПРЕВЗЫДЪ.
Принять достойну мзду за то непостоянство,
Кому въ развратну мысль вперится Христіянство.
ОСТАНА.
Предчувствую, что ей оставить будетъ свѣтъ,
Въ пріятной младости ссѣчется красный цвѣтъ.
Любезная Княжна, Позвѣздъ, Позвѣздъ нещастной.
ПРЕВЗЫДЪ.
Послѣдуетъ за ней ея любовникъ страстной,
Который совращать привыкъ съ прямыхъ путей,
Для прихотей своихъ несмысленныхъ дѣтей.
Соединенныя на свѣтѣ семъ любовью,
Соединятся пусть во адѣ, мерзкой кровью.
.
ОСТАНА.
О! Боже праведный, невинность защищай!
Опасность ихъ своимъ рабамъ съ небесъ вѣщай.
ПРЕВЗЫДЪ.
Пришелъ отмщенья часъ, ужъ небо стало рдѣться,
Пойдемъ; но что за шумъ въ чертогахъ раздается?
ОСТАНА.
Увы! то, можетъ быть, Пламенинъ смертной стонъ.
Тиранъ, казни меня за тотъ же ты законъ;
Пускай мы жертвуемъ твоей единой злобѣ,
Знай, приняли съ Княжной крещеніе мы обѣ.
ПРЕВЗЫДЪ.
Еще одинъ ударъ. Смутился духъ мой весь!
Постой!… Поди за мной!… иль нѣтъ, останься здѣсь,
Умри проклятая!… мои трепещутъ ноги!
Темнѣетъ все въ глазахъ….
Гдѣ я ?… Погибъ я, боги!
МСТИСЛАВЪ.
Изрядными себя дѣлами ты прославилъ,
Для сихъ ли ты злодѣйствъ закона не оставилъ?
Для сей ли честности любовь къ богамъ хранилъ?
Что умыслы на насъ разбойничьи чинилъ,
И тѣ ли милости они тебѣ являютъ,
Что кровь невинну лить тирански позволяютъ?
Возставить дружество въ залогъ привелъ намъ дочь,
Кровавую для насъ уготовляя ночь;
Но злоба въ слабыя сердца ихъ вдохновенна,
Твоихъ сообщниковъ устами откровенна;
Открылся твой подлогъ, разсѣянъ злой совѣтъ.
Раскаялися всѣ; ты каишся ли?…
ПРЕВЗЫДЪ.
Нѣтъ!
A васъ приводитъ ли въ раскаянье тиранство,
Что данной мной залогъ склонили въ Христіянство.
Не обличаюся я совѣстію въ томъ,
Что я приготовлялъ противу грома громъ;
Въ злодѣйствахъ были вы со мною оба равны,
Я къ славѣ укоснѣлъ, такъ вы и стали славны.
ПОЗВѢЗДЪ.
Не разжигали мы сердецъ къ смятенью въ ночь,
Не привлекалъ никто твою къ закону дочь,
Но въ мысляхъ у нее любовь къ нему живуща,
И къ Богу всякой часъ невидимо влекуща,
Разбили мракъ ее и къ свѣту привели;
Нужняе солнца онъ живущимъ на земли.
Не сѣтовать на насъ, благодарить обязанъ,
Что дщерь спасли отъ узъ, которыми ты связанъ.
Но ты, Остана, здѣсь, ты здѣсь и гдѣ Княжна?
ОСТАНА.
Ужъ поздо въ мысль твою она вображена.
Успѣла я ее съ Вирсаномъ шедшу встрѣтить,
И послѣ не могла пути ея примѣтить.
ПОЗВѢЗДЪ.
Сія ужасна вѣсть какъ громъ меня разитъ!
Гдѣ дѣлася Княжна, ты вѣдаешь, Превзыдъ?
ПРЕВЗЫДЪ.
Се плодъ любви твоей, тиранства и обмана:
Преобратили вы родителя въ тирана,
Въ злодѣйство прежнюю мою къ себѣ пріязнь;
A ей вы навели мученіе и казнь.
ПОЗВѢЗДЪ.
Не понимаю словъ, скажи ты мнѣ яснѣе!
ПРЕВЗЫДЪ.
Когда бы ты, злодѣй, любилъ ее страснѣе,
И христіянствомъ въ ней души не растравлялъ,
Не мучился бы я, и дочь не умерщвлялъ.
ПОЗВѢЗДЪ.
И дочь не умерщвлялъ! О! лютой мой мучитель!
Ахъ! нѣтъ, Пламенѣ ты злодѣй, а не родитель.
Возможноль мнѣ мою любезну мертву зрѣть!
Теку спасать ее, иль съ нею умереть.
ПРЕВЗЫДЪ.
Довольно я теперь имѣю утѣшенья,
Что половина вамъ учинена отмщенья,
Что за обманъ своихъ злодѣевъ накажу:
Она пріемлетъ казнь! Я больше не скажу.
МСТИСЛАВЪ.
Ты скажешь, извлеку я тайны всѣ наружу,
И муками тебя къ признанію принужу.
ПРЕВЗЫДЪ.
Бесчестно принимать уставы отъ враговъ.
Не вашъ мнѣ внятенъ гласъ, мнѣ внятенъ гласъ боговъ;
Они небесною трубою мнѣ вѣщаютъ,
Что мнѣ дочернее убивство отпущаютъ.
Узнать о казни сей во вѣкъ себя не льсти,
Вынь сердце ты мое и постояннымъ чти.
Я дочери лишенъ, державы не имѣю,
Боговъ не вижу здѣсь и жизни не жалѣю.
ОСТАНА.
Почто продлилася до сихъ часовъ она,
Но можетъ быть, уже кончается Княжна!
МСТИСЛАВЪ.
Пойдемъ, я братниной любви во всемъ радѣя,
Мученьемъ извлеку всю тайну изъ злодѣя.
ОСТАНА.
О! горестная частъ, но все онъ ей отецъ.
ПРЕВЗЫДЪ.
Доволенъ рвеніемъ злодѣйскихъ я сердецъ.
ОСТАНА.
Гдѣ намъ искать, мой, князь Пламену!
ПОЗВѢЗДЪ.
Нѣтъ Пламены!
Трепещетъ грудь моя, мои хладѣютъ члены.
Все множитъ ужасъ мой! О небо можетъ быть
Никто ужъ ей теперь не можетъ пособить!
Пойдемъ. Мнѣ къ ней пути сей острый мечь покажетъ,
Гдѣ встрѣтится Вирсанъ, подъ нимъ о ней мнѣ скажетъ.
Постой, Вирсанъ, постой.
ПОЗВѢЗДЪ (остановясь)
Пламенинъ слышу гласъ.
ВИРСАНЪ. (выходя на театръ)
Не отложу часа.
ПОЗВѢЗДЪ. (бросается къ Вирсану)
Умри, злодѣй, сей часъ.
ПЛАМЕНА.
(въ тоже время бросясь между ими)
Что дѣлаешь, мой князь!
ПОЗВѢЗДЪ.
Злодѣя наказать,
И сколь ты мнѣ мила, хочу я доказать.
ПЛАМЕНА.
Я знаю, что меня, мой князь, нелестно любишь,
Но будешь ты жалѣть, когда ево погубишь;
Онъ прежнюю вражду на дружбу премѣнилъ,
Онъ мой защитникъ сталъ и жизнь мнѣ сохранилъ.
ПОЗВѢЗДЪ.
Прости, Вирсанъ, моей любви къ княжнѣ безмѣрной,
И будь отнынѣ мнѣ и братъ и другъ мой вѣрной.
Любезная княжна! лишаяся тебя,
Я въ горести моей не чувствовалъ себя.
И былъ бы твой отецъ отъ казни неизбѣженъ;
Но безопасналь ты, еще я не надеженъ.
ВИРСАНЪ.
Лишь Христіянку въ ней отецъ ея призналъ,
Хотя подъ клятвою въ свирѣпствѣ приказалъ:
Замучить мнѣ ее, и сердце взявъ изъ мертвой,
Принесть его богамъ предъ олтарями жертвой.
Я велъ ее туда и ярость собиралъ;
Но зрѣніе свое незапно потерялъ,
И шелъ не зналъ куда, въ невѣдомы дороги:
Нечаянно пришелъ съ Пламеной въ тѣ чертоги,
Гдѣ ваши пастыри въ слезахъ молитвы льютъ,
И Богу похвалы въ смиреніи поютъ.
Вскипѣла кровь моя незнаемымъ смятеньемъ,
Я клику Христіянъ исполнился почтеньемъ.
Внутрь храмины вошедъ я слезы лилъ рѣкой,
Послыша въ первой разъ въ душѣ своей покой.
И мнилось Ангели Христа мнѣ возвѣщали,
Крещеньемъ просвѣтить меня, мнѣ обѣщали.
Спѣшилъ я умыслъ вамъ Превзыдовъ объявить,
Но горести твоей невѣсты обновить;
Услышали, что страхъ удача потушила,
Что взятъ ея отецъ; она сюда спѣшила.
ПОЗВѢЗДЪ.
Достойну приметъ мзду за злобу онъ свою.
ПЛАМЕНА.
Иль не жаль тебѣ востать на кровь мою!
На толь тебя люблю, на толь я христіянка,
Что здѣлаюсь отцу злодѣйка и тиранка;
Когда отъ бѣдствія ево я не спасу,
Ты мечь въ него вонзишь, я руку вознесу.
ПОЗВѢЗДЪ.
О преступленіяхъ его уже не помню,
Хотя онъ мнѣ злодѣй, но что велишь исполню.
ПЛАМЕНА.
Чтобъ въ сихъ стѣнахъ, гдѣ онъ Пламену возрастилъ,
Гдѣ проклялъ дочь свою, въ послѣдокъ и простилъ,
Чтобъ сердца моего увидя постоянство,
Почувствовалъ и самъ, сколь свято христіянство.
ПОЗВѢЗДЪ.
Пойду успѣхъ твоимъ желаньямъ обрѣсти.
ВИРСАНЪ.
О! небо, возсіяй въ немъ свѣтъ произвести.
ДѢЙСТВІЕ IV.[править]
МСТИСЛАВЪ.
Ни совѣсть, ни боязнь тебя не уличаетъ,
И каменную грудь ничто не умягчаетъ.
Отъемлешь жалости упрямствами у насъ:
Пришелъ уже тебѣ послѣдней въ жизни часъ,
И славу ты свою и жизнь свою теряешь;
Изъ казней и вѣнца ты казни избираешь.
Отъ царства своего ты отвращаешь взглядъ,
Съ престола временна низходишь вѣчно въ адъ;
A мы, горя къ тебѣ въ любви чистосердечной,
Даемъ престолъ тебѣ и здѣсь и въ небѣ вѣчной;
Мы отворяемъ свѣтъ слѣпой твоей душѣ;
Но я бесѣдую, Превзыдъ, съ тобой вотще:
Въ глазахъ твоихъ моимъ глазамъ изображенна,
Душа любовію къ твоимъ богамъ ражженна.
ПРЕВЗЫДЪ.
Ражженна сердца къ нимъ во вѣкъ не потушу,
Отъемли жизнь мою, о томъ лишь я прошу.
Тиранъ! Влечешь меня ты къ новому обѣту,
Чтобъ небу я солгалъ, себѣ и вамъ и свѣту.
Коль вамъ я покорюсь, боговъ пренебрегу;
Коль вамъ не стану мстить, то совѣсти coлгy.
И что во градѣ семъ мой умъ ни вображаетъ,
То все противъ тебя меня вооружаетъ.
Причины многія мнѣ вамъ злодѣемъ быть,
Не знаю ни одной, за что бы васъ любить.
МСТИСЛАВЪ.
За то хотя люби, что ты исполненъ ядомъ,
Толики пропасти изрывъ подъ нашимъ градомъ,
И наше дружество на вѣкъ отринувъ прочь,
Въ родствѣ съ Владимиромъ свою увидишь дочь.
ПРЕВЗЫДЪ.
Она жива еще! О! праведные боги;
Одна досада мнѣ родитъ досады многи.
МСТИСЛАВЪ.
Жива еще, и живъ наперсникъ твой Вирсанъ,
Которому тобой приказъ тиранской данъ,
Дающу смерть Княжнѣ законъ ему открылся:
Онъ свѣта въ немъ искать въ пещеры затворился;
Изчезли баснями вперенныя мечты,
Всѣ вырвались изъ нихъ, одинъ остался ты.
ПРЕВЗЫДЪ.
Что ты ни говоришь, что мнѣ ни открываешь,
По части у меня отъ сердца отрываешь.
Когда имѣлъ ко мнѣ какую ты пріязнь,
Не мучь мя всякой часъ, и дай послѣдню казнь.
МСТИСЛАВЪ.
Объятый тьмою духъ не можетъ просвѣтиться!
Не хочетъ дочь моя еще съ тобой проститься.
Природа дѣйствуетъ всегда въ ея крови,
Она къ тебѣ еще исполнена любви.
ПРЕВЗЫДЪ.
Предстать передо мной я ей не дозволяю,
И злость любовію ея усугубляю.
Престань меня, тиранъ, на подлости склонять;
Нѣтъ дщи у меня, мнѣ нѣкого принять.
Казни меня скорѣй, покажешь справедливость!
Все можетъ предпріять моя нетерпѣливость.
Благодари богамъ, что я лишенъ меча,
И смертію моей ищи себѣ врача.
МСТИСЛАВЪ.
Кто мещетъ громъ съ небесъ и бури укрощаетъ,
Кто движетъ Океянъ и вѣтрамъ запрещаетъ,
Тотъ варварски сердца кипящія предъ нимъ,
Коль хочетъ, усмиритъ дыханіемъ однимъ.
Не страшны мнѣ твои угрозы и отвѣты,
Прими отъ дочери послѣдніе совѣты.
Ни въ чемъ я не могу Пламенѣ отказать,
Но ты умрешь по томъ, я долженъ то сказать!
ПРЕВЗЫДЪ.
Коль нѣтъ убѣжища инаго мнѣ изъ свѣта,
Пускай, скоряй придетъ ко мнѣ убійца ета.
МСТИСЛАВЪ.
Ну, мнѣ уже теперь не льзя тебя спасти,
Прости, о! гордый врагъ, въ послѣдній разъ прости.
Дай, небо, чтобъ тебѣ Пламена свѣтъ открыла.
ПРЕВЗЫДЪ.
Чтобъ ничего она о томъ не говорила.
МСТИСЛАВЪ.
Съ печальной мыслію отселѣ отхожу,
И о погибели души твоей тужу.
ПРЕВЗЫДЪ одинъ.
Ты чаешь жизнь мою отнять безчеловѣчно,
Но щастіе даешь и житіе мнѣ вѣчно;
За бѣдства, коихъ здѣсь я много перенесъ,
Могу ль отчаяться я жительства небесъ.
Среди горящихъ звѣздъ бесѣдуя съ богами,
Увижу скипетры и троны подъ ногами.
Земной увижу кругъ, лишенной тишины,
Мучительства на немъ, злодѣйства и войны;
Поверженныхъ Царей увижу на колѣни;
Ихъ славу гибнущу, какъ облачныя тѣни.
И подлой лестію отравленны сердца,
Тѣснящися кругомъ фортуны и вѣнца,
Съ охотой, варвары, съ охотой умираю,
Боговъ, друзей, дочь, тронъ, я вами все теряю.
Несносно стало мнѣ злодѣевъ щастье зрѣть;
Несносно бѣдствовать, и должно умереть.
И дочь и другъ меня гонима оставляютъ,
Свилися двѣ змѣи и сердце уязвляютъ;
Колеблюсь какъ корабль безъ всякихъ оборонъ:
И бури на меня ревутъ со всѣхъ сторонъ.
Стенящу въ узахъ сихъ среди злодѣйска града,
Убѣжище мнѣ смерть, и смерть моя отрада:
Она отъ глазъ моихъ отниметъ гнусной свѣтъ,
Гдѣ правды не видать, лукавство гдѣ живетъ,
Гдѣ наглость бодрствуетъ и гдѣ премудрость дремлетъ,
Гдѣ царствуетъ порокъ и шаръ земной объемлетъ;
Гдѣ честный странствуетъ, ликуетъ гдѣ злодѣй,
Прибытокъ собственной другъ первой y людей.
Рабы, начальники, главы Самодержавны,
Природою своей и бѣдствіями равны.
Печали равныя вамъ рокъ жестокій далъ,
И нѣтъ ни одного, ктобъ въ свѣтѣ не страдалъ.
Недавно было то, о! лютой рокъ, недавно,
Что я народами владычествовалъ славно;
И смертныхъ тысящи живущи на земли,
Простерты предо мной, меня какъ бога чли!
Вельможи пышныя, ближайшія мнѣ други,
Клялися кровь пролить въ угодность и въ услуги;
A нынѣ, цѣлой свѣтъ во кругъ меня молчитъ,
Лишь стонъ мой слышится и цѣпъ сія звучитъ,
Въ темницу заключенъ, увы! какъ подлой плѣнникъ,
И на площадь ведусь казниться, какъ измѣнникъ!
О! солнце, на меня бросающе лучи,
Сіяніе свое, скоряе помрачи;
Отверзи къ вѣчности, отверзи мрачны двери!
Не дай увидѣть мнѣ моей злодѣйки дщери.
ПЛАМЕНА. (вдали)
Плачевный видъ очамъ, о! горька часть моя,
Въ оковахъ мой отецъ, увы! что вижу я!
ПРЕВЗЫДЪ.
Исполнилось твое желаніе, тиранка,
Я смерть приму, а ты жива и Христіанка.
Насыть моей тоской, насыть свой злобной духъ,
И услаждай моимъ стенаньемъ звѣрской слухъ!
ПЛАМЕНА.
Взгляни на грусть мою, на муки прежестоки,
На страхъ! на рвеніе! на скорбь! на слезны токи!
Узнаешь какова мнѣ стала жизнь мила,
И насыщаться ли тоской твоей пришла.
ПРЕВЗЫДЪ.
Пришествіемъ своимъ ты смерть мнѣ возвѣщаешь,
И мечь къ моей главѣ, злодѣйка, приближаешь;
Пронзаетъ грудь мою, какъ молнія, твой взглядъ,
И ласковы слова вливаютъ въ сердце ядъ!
Оставь меня, не множь моей при смерти муки.
ПЛАМЕНА.
Взложи ты на меня дрожащи въ узахъ руки,
Послѣдней милости нещастну не лиши,
И душу клятвами смущенну разрѣши.
Не легче я твоихъ ношу на ней оковы,
Мнѣ мука вѣчная, заклятія отцовы.
ПРЕВЗЫДЪ.
Заклятія мои въ пустыя ставь мечты;
Когда забыть боговъ не убоялась ты.
ПЛАМЕНА.
Нашла я сущаго Создателя неложно,
Но ахъ! другова мнѣ отца найти не можно.
Не отнимай его на вѣки у меня,
И съ нимъ не погубляй нещастну дочь кленя;
Но пользуйся, увы! послѣднею минутой,
Спаси себя, спаси, спаси отъ смерти лютой,
И сирою меня на свѣтѣ не покинь:
Влекущей въ вѣчну тьму тебя, законъ отринь.
Я видѣла уже мечи и мѣсто лобно,
Гдѣ сходится народъ, твой вѣкъ окончить злобно.
Увы! родитель мой.
ПРЕВЗЫДЪ.
Туда я и спѣшу,
И при концѣ тебя отъ клятвы разрѣшу:
Да будетъ жизнь твоя, какъ смерть моя ужасна,
Да вѣчно мучишся Позвѣздомъ тщетно страсна;
Чтобъ кровь, которую безвинно я пролью,
Вліялася кипя въ невѣрну грудь твою.
Раскаяньемъ тебѣ отцову смерть отмщала,
Проклятія мои и день и ночь вѣщала,
Чтобъ смерть моя была началомъ бѣдъ твоихъ,
И зрѣла мертву тѣнь мою между живыхъ.
ПЛАМЕНА.
Терзаюся и такъ довольно, мой родитель,
Мнѣ бѣдной, будь отецъ, не буди мнѣ мучитель.
ПРЕВЗЫДЪ.
Злодѣйка, удались.
ПЛАМЕНА.
Никто не вображалъ,
Чтобъ ты на жизнь…
ПРЕВЗЫДЪ.
(Увидя кинжалъ y Пламены.)
Постой, я зрю кинжалъ!
ПЛАМЕНА.
На что тебѣ, на что?
ПРЕВЗЫДЪ.
Пламена будь въ надеждѣ,
Что можешь дочерью моею быть, какъ прежде.
ПЛАМЕНА.
Что здѣлать мнѣ велишь?
ПРЕВЗЫДЪ.
Мой рокъ вообрази,
Кинжалъ свой извлеки и въ грудь мою вонзи!
ПЛАМЕНА.
Какое страшное желанье, мой родитель!
Нѣтъ, въ свѣтѣ не бывалъ еще такой мучитель,
Чтобъ въ чадахъ собственныхъ желалъ имѣть убійцъ.
Ахъ! развѣ тигръ такихъ раждаетъ кровопійцъ.
ПРЕВЗЬІДЪ.
A ты не разъ была убійцей мнѣ, тиранка!
Влюбилась во врага и стала Христіянка;
Не въ прекращеньѣ дней убійство только есть!
Но тоже убивать, отнять покой и честь.
Ты всякой день меня душевно уязвляешь,
И разъ вонзить въ меня кинжала не желаешь.
Пронзай мнѣ грудь.
ПЛАМЕНА.
Кто кровь родительску прольетъ:
На небо кровь сія отмщенье вопіетъ.
ПРЕВЗЫДЪ.
Не избѣгутъ и тѣ гоненія небесна,
Когда родителя ссѣкаетъ смерть безчесна;
А дѣти могутъ ихъ спасти, и не хотятъ.
Рази меня, и всѣ вину твою простятъ.
ПЛАМЕНА.
Нѣтъ! рукъ своихъ въ крови отцовой не омою.
ПРЕВЗЫДЪ.
Подай кинжалъ! свой вѣкъ ссѣку своей рукою.
ПЛАМЕНА.
О! варварской примѣръ дочернія любви;
Получишь ты его омыть въ моей крови.
ПРЕВЗЫДЪ.
Тогда моя душа съ твоею согласится,
И кровь отеческа съ дочерней съединится;
Другъ друга поразя, обнимемся, падемъ,
И въ жалость мы враговъ и въ зависть приведемъ.
Твоя рука дрожитъ, тебѣ безчестье нравно;
Ты подлу жизнь свою боишься кончить славно.
ПЛАМЕНА.
O! Небо, не причти мнѣ въ грѣхъ грѣха сего.
ПРЕВЗЫДЪ.
Не мучь меня, и дай кинжалъ.
ПЛАМЕНА.
(Намѣрясь заколоться.)
Возьми его.
ПОЗВѢЗДЪ.
Рази, меня рази сперьва своимъ кинжаломъ,
И послѣ умирай безчестной смерти жаломъ.
ПРЕВЗЫДЪ.
Или завидуешь и въ нашей смерти намъ?
Ты съ нею мнѣ пути пресѣкъ ко всѣмъ странамъ.
Куда глаза свои, куда мы ни возводимъ,
Мы въ ней убѣжище послѣднее находимъ.
ПОЗВѢЗДЪ.
Кому достойно смерть приняти надлежитъ,
Нигдѣ меча ее нигдѣ не убѣжитъ;
И надъ главой твоей коса ее сверкаетъ,
Умрешь, коль мысль твоя боговъ не отвергаетъ.
ПРЕВЗЫДЪ.
Тиранъ, не думай ты, Превзыда истребя,
Что Фуріи терзать престанутъ и тебя;
Та вредная краса, чѣмъ взоръ твой нынѣ льстится,
Тебѣ змѣей, какъ мнѣ, и ядомъ обратится.
ПЛАМЕНА.
О! Боже, мысль его и сердце просвѣти,
И клятвы отъ меня далеко отврати.
ПОЗВѢЗДЪ.
Всѣ ближнія твои пріемлютъ нашу вѣру.
ПРЕВЗЫДЪ.
Но вамъ не произвесть во мнѣ сію химеру.
Тѣмъ паче будетъ мнѣ перунъ мой милосердъ.
Что я къ моимъ богамъ единъ пребуду твердъ;
A вы, которыя ихъ лики здѣсь разшибли,
Чтобъ лютой казнію повсеминутно гибли,
Чтобъ зрѣли здѣсь отцы въ сынахъ своихъ враговъ,
За то, что правду вы изгнали и боговъ.
ВОЕНАЧАЛЬНИКЪ.
Мстиславъ черезъ меня указъ свой объявляетъ:
Когда Превзыдъ себя въ упрямствѣ углубляетъ,
То больше продолжать не можетъ онъ пріязнь,
И требуетъ его къ себѣ на судъ и казнь.
Не можетъ удержать молвы народа ждуща,
На смерть всеобщаго злодѣя вопіюща.
Когда онъ другъ богамъ, на смерть его веду.
ПРЕВЗЫДЪ.
Я другъ имъ, вамъ я врагъ, и смерть принять иду.
ПЛАМЕНА.
Постой, родитель мой… о! Князь… о! дочь нещастна.
Прости…
ПРЕВЗЫДЪ.
Ты больше мнѣ, чѣмъ смерть сама, ужасна.
ПОЗВѢЗДЪ.
Что пользы намъ въ слезахъ, коль силы нѣтъ помочь!
ПЛАМЕНА.
Увы! казня отца, любить не думай дочь.
Иль впрямъ ты думаешь, что я такая львица,
Чтобъ милъ остался мнѣ родительской убійца;
Чтобъ цѣлой свѣтъ ко мнѣ презрѣніе имѣлъ,
И мой порокъ по всей вселенной загремѣлъ.
Не мни, что я на то закономъ просвѣщалась,
Чтобъ я отечествомъ и родомъ возгнушалась.
Тобой мы лишены державы и вѣнца,
Лишася матери, лишаюся отца.
Враговъ своихъ любить Евангеліе учитъ,
A вы казните ихъ и совѣсть васъ не мучитъ.
ПОЗВѢЗДЪ.
Сколь мало я тобой, сколь мало я любимъ,
Я щастіе твое чту щастіемъ своимъ.
Забвенны войски мной, меня не видятъ други,
Всѣхъ жертвую тебѣ, и малы тѣ услуги.
Раздоры въ градѣ семъ мятежъ и бунтъ чиня,
Не высланъ твой отецъ отселѣ для меня;
А ты суровой мнѣ такой отвѣтъ сказала.
ПЛАМЕНА.
Любовь отъ варварства не рѣдко изчезала.
Ты будучи мнѣ милъ и сердце полоня,
Не учини своей злодѣйкою меня.
Твои свирѣпости меня къ свирѣпству нудятъ,
Владѣтели на казнь владѣтелей не судятъ.
За что щитаете вы подданными насъ?
Мы жили въ тишинѣ, не вѣдая о васъ.
За чемъ оставили, за чемъ Днепровы бреги,
Прешли вершины горъ, лѣса, глубоки снѣги?
За тѣмъ ли, чтобъ на насъ поднять кровавой мечь,
И древней Царской родъ безчестно въ плѣнъ повлечь.
Не виненъ мой отецъ, когда и вы суровы,
Что збросить онъ хотѣлъ невольничьи оковы;
Свобода всякому на свѣтѣ дорога;
А я нещастная, любя его врага,
Передъ любовникомъ безъ пользы рвусь и плачу,
Когда черезъ него отца вторично трачу.
ПОЗВѢЗДЪ.
Вступаясь за враговъ всеобщихъ для тебя,
Врагомъ отечества я дѣлаю себя.
ПЛАМЕНА.
Инъ другомъ я тебя отечеству оставлю,
И рода твоего ни чемъ не обезславлю.
Въ тоскѣ и въ горести мой вѣкъ летѣлъ поднесь,
Въ дни младости моей что дѣлаю я здѣсь?
То гнѣвъ родительской на васъ я утоляю;
То васъ къ родителю на жалость умоляю;
Но, ахъ! нещастная, куда ни притеку,
Со всѣхъ сторонъ себѣ презренье навлеку;
Какъ будто зданіе, подпоръ своихъ лишенно,
Такъ щастіе мое разсыпалось мгновенно;
И стало нѣкому слезъ горькихъ отереть.
Пойду въ тоскѣ рыдать и въ грусти умереть.
ПОЗВѢЗДЪ.
О! слезы нѣжныя, такое ваше свойство:
Преобращать въ игру и славу и геройство,
Подвластнымъ вамъ сердцамъ законы подавать,
И нудить иногда свой долгъ позабывать;
Желаю токи слезъ твоихъ, Княжна, отерти,
Но ужасаюся спасти отца отъ смерти.
ПЛАМЕНА.
Не можно ничего теперь мнѣ представлять,
Но только долгъ велитъ отца мнѣ избавлять:
Коль любишь ты, его увидеть я въ надеждѣ,
Но на тебя взглянуть не соглашуся прежде.
ПОЗВѢЗДЪ.
Утѣха и тоска, мнѣ твой прелестной взглядъ.
ПЛАМЕНА.
Поди, мнѣ слышится, что весь мятется градъ!
Заразы новыя ты въ грудь мою кидаешь,
И къ новымъ слабостямъ Позвѣзда принуждаешь.
Кто думалъ, что придутъ когда такіе дни,
Что сердце любяще сраженія одни,
Не знающей другихъ утѣхъ, другой науки,
Опричь копья и стрѣлъ, и слушать трубны звуки,
Привыкшей вкругъ себя текущу видѣть кровь,
Съ такой горячностью почувствуетъ любовь!
Оружіе для ней и славу покидаю,
Злодѣевъ побѣдя, любви не побѣждаю.
ДѢЙСТВІЕ V.[править]
ПЛАМЕНА.
Повсюду слышенъ вопль! смятеніе въ полкахъ!
Ты весь вооруженъ! печаль въ твоихъ очахъ!
Какая здѣлалась на сихъ часахъ премѣна?
ПОЗВѢЗДЪ.
О! коль нещастны мы, любезная Пламена!
ПЛАМЕНА.
Какой намъ рокъ грозитъ?
ПОЗВѢЗДЪ.
Жестокой твой отецъ!
Онъ хочетъ возвратить измѣной свой вѣнецъ.
И славу и законъ и честь пренебрегаетъ,
Ужасную войну въ народѣ возжигаетъ.
ПЛАМЕНА.
Коль я мила тебѣ, смущенье отложи,
Что здѣлалъ мой отецъ, что здѣлалъ онъ, скажи!
ПОЗВѢЗДЪ.
Когда спѣшить къ суду меня ты убѣждала,
Гдѣ милость, a не казнь Превзыда ожидала,
Туда пришелъ. Но тамъ нещастна не видавъ,
Смущался духомъ я, его напрасно ждавъ;
И вдругъ услышали за градскою стѣною,
Обыкновенной шумъ и крикъ передъ войною;
Тогда взбѣжали мы на верьхъ высокихъ горъ;
Покрыты воинствомъ поля представилъ взоръ.
Перуновы полки въ оружіи стоящи,
Мы стрѣлы видѣли отъ нихъ къ стѣнамъ летящи,
Передъ колеблемыхъ сумнѣніями насъ,
Раскаяся предсталъ одинъ злодѣй сей часъ.
Сказалъ, что на пути Превзыда оступили,
Язычески жрецы, и стражу подкупили,
Что съ ними онъ за градъ стремился убѣжать,
Единомышленныхъ на брань вооружать,
И яростью своей вдыхая имъ тиранство,
Какъ буря сильная восталъ на Христіянство.
ПЛАМЕНА.
Прошли теперь мои ужасныя мечты;
Отецъ мой свобожденъ, что хочешь, дѣлай ты.
ПОЗВѢЗДЪ.
Мстиславъ со множествомъ полковъ за стѣны вышелъ.
Я тучи видѣлъ стрѣлъ и сѣчу ратну слышелъ.
Весь Кіевъ, кажется на трубный гласъ течетъ;
И честь меня туда и мой законъ влечетъ.
ПЛАМЕНА.
О! честь, о! ложна честь, земнаго язва круга,
Спокойствія лишать и убивать другъ друга.
Не удержу тебя и славы не лишу,
Но о позволенномъ тебя, мой Князь, прошу:
Герой побѣдою доволенъ пребываетъ,
Коль врагъ его сраженъ, онъ злобу забываетъ.
Превзыда побѣдя коль жизнь его спасешь,
Какую радость мнѣ, любезный, принесешь!
Ты щедролюбіемъ вездѣ себя прославишь,
И почитать себя враговъ своихъ заставишь.
ПОЗВѢЗДЪ.
Но чаешь ли, чтобъ твой отецъ о насъ тужилъ,
Когда злодѣйски смерть на насъ вооружилъ?
ПЛАМЕНА.
Ты самъ бы здѣлалъ тожъ кончая жизнь въ неволѣ.
ПОЗВѢЗДЪ.
Я слышу вопль, прости.
О! градъ, о! ратно поле,
Вы щастья моего положите конецъ.
Увы! сражаются съ любовникомъ отецъ;
Къ обѣимъ равною любовью пригвожденна,
Я кѣмъ нибудь изъ васъ останусь побѣжденна.
Мнѣ грѣхъ желать, чтобъ мой отецъ имѣлъ успѣхъ,
И побѣдить отца желать Позвѣзду, грѣхъ.
О смерти чьей изъ нихъ мнѣ вѣсть ни принесется,
Полъ-сердца моего той вѣстью оторвется;
Однако я любовь свою превозмогу,
И дружество къ моимъ гражданамъ собрегу.
Къ гражданамъ дружество! но кто твои граждане?
Кто братья и отецъ, Пламена, Христіане.
Уже не должно мнѣ родства инова знать.
Но можно ли мечту всечасную отгнать!
Я вижу вкругъ себя стенящи кровныхъ тѣни,
Изъ ада вышедши и приносящи пѣни;
Что мало я свое отечество люблю!
Спокойтеся на часъ, я жертву вамъ явлю.
Коль небу внятенъ гласъ, которой возсылаю,
Побѣды своему народу я желаю.
Смѣшенныхъ въ сердцѣ чувствъ сама не разберу,
Ахъ! ежели умретъ Позвѣздъ, и я умру.
О! солнце, видяще кроваву брань и люту,
Сокрой свои лучи, затьмись въ сію минуту,
Не дай сраженію сильняе воскипѣть,
Чтобъ духъ Князей сердца смирить могла успѣть;
A естьли бъ ихъ сердецъ ничемъ не примирила,
Чтобъ смертію своей ихъ бѣдства предварила.
Прежалостны часы, о! должность, о! любовь,
Объемлетъ сердце грусть, и обливаетъ кровь.
ПЛАМЕНА.
Остана! ты меня едину оставляешь,
Я рвусь! a ты изъ глазъ вeceліе являешь.
ОСТАНА.
Мстиславъ на верьхъ побѣдъ и славы возлетѣлъ.
ПЛАМЕНА.
Не льзя, чтобъ мой отецъ былъ живъ, иль жить хотѣлъ.
ОСТАНА.
Не вѣдаю о томъ, любезная Пламена,
Но въ градъ уже внесли Перуновы знамена.
Уже по улицамъ извѣстія даны,
Что Христіянскія враги побѣждены,
Мстиславъ къ тебѣ идетъ, и все тебѣ разскажетъ.
ПЛАМЕНА.
Спокойство, Государь, твое лице мнѣ кажетъ,
И побѣдительской имѣешь ты вѣнецъ,
Всѣ радуются здѣсь: ахъ живъ ли мой отецъ?
МСТИСЛАВЪ.
Примѣромъ Божескихъ дѣтей, тѣ дѣти служатъ,
Которы объ отцахъ стараются и тужатъ,
Но ты въ своемъ отцѣ злодѣя обща зришь,
На что жалѣешь ты о немъ и говоришь?
ПЛАМЕНА.
Не должны дѣти быть своимъ отцамъ судьями,
Не предо мною онъ преступникъ, передъ вами;
Христовъ законъ мнѣ то на сердцѣ начерталъ,
Чтобъ всякъ родителя любилъ и почиталъ:
Злодѣйства и убійствъ сама я ненавижу;
Но, ахъ! въ злодѣѣ семъ родителя я вижу,
Котораго во мнѣ еще ліется кровь,
И съ кѣмъ спрягла меня естественна любовь.
МСТИСЛАВЪ.
Отецъ твой живъ, Княжна! и въ варварствѣ спокоенъ;
Но дочери такой имѣти недостоенъ.
Не умягчается его тиранскій гнѣвъ,
Въ оковахъ онъ своихъ ярится будто левъ.
Хоть не осталося ему надежды болѣ,
Сообщники его какъ прахъ развѣянъ въ полѣ,
Которы бунтъ ему воздвигнуть помогли,
Отмстительнымъ мечемъ, какъ жатва, полегли;
Отецъ твой мечется со всѣми въ силахъ споря,
Какъ лодка малая среди кипяща моря;
Но братъ мой наконецъ побѣду совершилъ,
Превзыда взялъ въ полонъ и жизни не лишилъ;
Оставилъ я теперь его съ бунтовщиками,
Исполнить царску власть сей часъ передъ полками.
ПЛАМЕНА.
Такъ я иль за отца стараться не должна!
МСТИСЛАВЪ.
Онъ живъ останется, не рвись, не рвись, Княжна,
Но что въ твоемъ лицѣ является премѣна?
Умѣрь свою тоску, прекрасная Пламена!
Умѣрь, тебя о томъ твой проситъ братъ и другъ,
Ты вся смутилася и поблѣднѣла вдругъ.
ПЛАМЕНА.
Тоскующа душа всю мысль мою смущаетъ,
И сердце тяжкую печаль мнѣ предвѣщаетъ.
Все грустно, что себѣ на умъ ни вображу,
Не вѣдаю, о чѣмъ вздыхаю, и тужу.
МСТИСЛАВЪ.
Воздастся радостьми твоихъ вздыханій трата:
Се вѣстникъ къ намъ идетъ съ отвѣтами отъ брата.
ВѢСТНИКЪ.
О Князь! нещастный Князь!
МСТИСЛАВЪ.
Что принялъ онъ конецъ?
ВѢСТНИКЪ.
Нещастная Княжна!
ПЛАМЕНА.
Увы! казненъ отецъ.
ВѢСТНИКЪ.
Ахъ! для чего Позвѣздъ сей казни не исполнилъ,
Рыданьемъ городъ весь Превзыдъ бы не наполнилъ.
ПЛАМЕНА.
Конечно кто изъ нихъ другъ друга погубилъ?
ВѢСТНИКЪ.
Отецъ твой твоего любовника убилъ!
МСТИСЛАВЪ.
Громовой мнѣ ударъ!
ПЛАМЕНА.
Ну, часть моя рѣшилась!
Пламена бѣдная, ково и кѣмъ лишилась!
МСТИСЛАВЪ.
Въ срединѣ города, при множествѣ людей,
Увы!… Скажи мнѣ, какъ убилъ его злодѣй?
ВѢСТНИКЪ.
Плачевна смерть его твою печаль умножитъ.
МСТИСЛАВЪ.
Незнаніе о ней мой пуще духъ тревожитъ.
ВѢСТНИКЪ.
Когда твой братъ враговъ Христовыхъ побѣдилъ,
Въ оковахъ Князя ихъ онъ въ городъ сей вводилъ,
Не сумнѣвались мы, что прежнія пріязни
Спасутъ измѣнника еще отъ смертной казни.
Надъ плѣнниками далъ ты брату полну власть,
И тѣмъ-то общая произошла напасть.
Привелъ убійцу онъ предъ Царскіе чертоги,
Гдѣ смерть готовили Позвѣзду адски боги,
Оковы снять съ него твой братъ намъ приказалъ,
И въ примиреніе Превзыда лобызалъ:
Будь другъ намъ говорилъ, не думай о измѣнѣ,
За щастіе свое благодари Пламенѣ.
Когда герой сію съ злодѣемъ кончилъ рѣчь,
Всѣхъ плѣнниковъ простилъ и Князю отдалъ мечь.
Сообщники его злодѣйску мысль отгнали,
Раскаясь плакали, и всѣ Христа признали.
Одинъ Превзыдъ въ жару злодѣйства своего,
На Князя бросился… и мечь вонзилъ въ него….
ПЛАМЕНА.
Увы!…
ВѢСТНИКЪ.
Какъ стрѣлы мы къ нему тогда летѣли,
И вырвать у него проклятый мечь хотѣли;
Намъ поздно было тутъ усердіе казать,
Стремились мы сего убійцу растерзать;
Но захватя Позвѣздъ своей рукою рану,
Колеблясь подходилъ къ убійцѣ и тирану.
И на плеча взложа и руки и главу,
Сей агнецъ говорилъ сему свирѣпу льву:
Не ты, Превзыдъ, моей кончины сталъ причина,
Не ты! нещастная отъемлетъ жизнь судьбина.
Мой рокъ уже ничемъ не будетъ отвращенъ,
Такъ Богъ опредѣлилъ; ты долженъ быть прощенъ,
Но смертію моей почувствующимъ трату,
Будь Христіянинъ ты, и буди другомъ брату.
Пламену перестань упрямствомъ сокрушать.
По томъ, когда ужъ онъ тяжелѣ сталъ дышать,
Смущенныхъ взоры глазъ ко мнѣ Позвѣздъ направилъ,
Сказавъ: проси, чтобъ братъ Пламену не оставилъ,
И чтобъ отца ее во всемъ простилъ, проси;
A ей послѣднее прощенье отнеси!
Скажи: что смерть моя была необходима;
Нещастна тѣмъ она, что мной была любима.
По томъ себя вести сюда намъ знакъ давалъ,
Но вдругъ вострепетавъ, сей красной цвѣтъ увялъ.
Надъ тѣломъ весь народъ Позвѣздовымъ рыдаетъ,
Лишь только варварства Превзыдъ не покидаетъ.
Но се! его ведутъ.
МСТИСЛАВЪ.
(Закрывая рукою свои глаза.)
Несносныя бѣды!
Я вижу ногъ ево кровавые слѣды,
Се кровь пролитая тобой.
ПЛАМЕНА.
(Подходя къ отцу, увидѣла кровавой слѣдъ, и сказавъ слѣдующія полстиха,
упала въ руки къ Останѣ.)
О! мой родитель!
МСТИСЛАВЪ.
(Увидя Пламену въ отчаяніи возрыдалъ, и по томъ говоритъ Превзыду.)
Злодѣйская душа! О! варваръ, о! губитель.
ПРЕВЗЫДЪ.
Да, я злодѣй своимъ и божескимъ врагамъ!
Се кровь, которая лилась къ моимъ ногамъ.
МСТИСЛАВЪ.
A ты не каешься, и то тебя не тронетъ!
Что градъ вокругъ тебя и дочь и Князь твой стонетъ.
Но можетъ ли злодѣй о комъ жалѣть!
ПРЕВЗЫДЪ.
Жалѣю,
Что я теперь меча другова не имѣю:
Твою пронзити грудь не дрогнулабъ рука,
И полилась бы здѣсь кровавая рѣка.
Мучители, меня вы съ честью разлучили!
И къ варварству меня и къ звѣрству пріучили!
ПЛАМЕНА.
(Собравъ чувства, взглянула на Превзыдову одежду, и
сказавъ слѣдующей стихъ, пришла въ безпамятство)
Ево одежда вся въ Позвѣздовой крови.
ПРЕВЗЫДЪ.
Се мзда послѣдняя слѣпой твоей любви.
Внимай, что кровь сія обѣимъ вамъ вѣщаетъ:
Смотрите, какъ Превзыдъ злодѣямъ отомщаетъ.
МСТИСЛАВЪ.
Къ нещастью нашему, тиранъ, ты въ свѣтъ рожденъ,
Къ нещастью царствовалъ, къ нещастью побѣжденъ.
О! мой любезный братъ, отшелъ ты днесь къ покою.
Но кѣмъ ты кончилъ вѣкъ? Злодѣйскою рукою!
Владимиръ! съ торжествомъ ты въ городъ сей идешь,
Но лютой вѣсти сей родитель мой не ждешь.
Любезна сына ты омоешь слезнымъ токомъ.
Другова ты почтешь кончины братней рокомъ;
Утѣха дружества и братства моего!
Надежда воинства и города всего!
Цвѣтуща молодость! О! здравіе безцѣнно!
Увы! погасло все, погасло все мгновенно!
ПРЕВЗЫДЪ.
Подобно вами такъ затмился мой вѣнецъ,
Подобно дочери лишился въ ней отецъ.
МСТИСЛАВЪ.
Въ одномъ я откажу, мой братъ, твоей пріязни,
Что варвара сего не свобожу отъ казни.
ПРЕВЗЫДЪ.
Главѣ моей не такъ язвителенъ твой мечь,
Какъ сердцу ваша власть и горда ваша рѣчь.
ПЛАМЕНА.
О! Князь, любезной Князь! отъятый смертью злою,
На мысль приходишь ты единою мечтою.
Въ послѣдней разъ ты мнѣ, прости, проговорилъ,
На вѣкъ сомкнулъ уста и очи затворилъ.
Ахъ! всуе къ небесамъ я возсылаю пѣни.
Рыданія живыхъ не внемлютъ мертвы тѣни;
Я слѣдую за нимъ
МСТИСЛАВЪ.
Напомни ты законъ.
ПЛАМЕНА.
Увы! лишилъ меня возлюбленнаго онъ,
Осталось умирать мнѣ всякой часъ стократно.
Смотри, тебѣ на скорбь мою смотрѣть пріятно.
МСТИСЛАВЪ.
Не долго будетъ онъ на нашу скорбь взирать,
Ступай съ мученіемъ, разбойникъ, умирать.
ПЛАМЕНА.
Что дѣлать я должна ?
ПРЕВЗЫДЪ.
(Бросясь къ Пламенѣ, выхватилъ у ней
кинжалъ, закололся, и возвращая сказалъ.)
Послѣдуй мнѣ.
МСТИСЛАВЪ.
О! Боже, сколько бѣдъ навелъ онъ сей странѣ.
ПЛАМЕНА.
Погибли отъ меня отецъ мой и любезной.
О! небо, грянь въ меня и кончи вѣкъ мой слезной.
Мнѣ жизнь мучительна, противенъ здѣшней свѣтъ…
Увы! Позвѣздъ меня… Позвѣздъ къ себѣ зоветъ!
Сыскать кратчайшую къ любезному дорогу:
Въ пустыню скроюся, и посвящуся Богу.