И такъ, всѣ чудесныя явленія, которыя мы наблюдали въ полной или почти полной темнотѣ, какъ-то: сильное отдергиваніе стульевъ вмѣстѣ съ сидящимъ на нихъ лицомъ, прикосновенія рукъ, огоньки, отпечатки пальцевъ и проч., мы получили теперь, не теряя ни на одну минуту медіума изъ виду. Поэтому сеансъ 6 октября былъ для насъ очевиднымъ и абсолютнымъ подтвержденіемъ вѣрности нашихъ прежнихъ впечатлѣній въ темнотѣ, — неоспоримымъ доказательствомъ того, что для объясненія явленій, происходящихъ въ полной темнотѣ, нѣтъ никакой необходимости предполагать обманъ со стороны медіума или иллюзію съ нашей; онъ доказалъ, что явленія въ темнотѣ могутъ происходить отъ тѣхъ же причинъ, которыя производятъ ихъ и въ томъ случаѣ, когда медіумъ видимъ при достаточномъ свѣтѣ для контроля надъ нимъ и его движеніями.
Печатая этотъ краткій, далеко не полный отчетъ о нашихъ опытахъ, мы должны еще высказать и слѣдующія наши убѣжденія:
1) Что въ данныхъ условіяхъ ни одно изъ явленій, полученныхъ нами при болѣе или менѣе сильномъ свѣтѣ, не могло быть ннкакимъ способомъ поддѣлано;
2) Что подобное же убѣжденіе мы должны высказать и относительно большей части явленій, происходившихъ въ полной темнотѣ. Для незначительной части этихъ послѣднихъ мы могли бы допустить, вообще, возможность поддѣлки ихъ какимъ-нибудь искуснымъ ухищреніемъ медіума; но послѣ сказаннаго выше очевидно, что подобное предположеніе было бы не только неправдоподобно, но въ нашемъ случаѣ и безполезно, ибо если даже и допустить его, тѣмъ не менѣе совокупность фактовъ, хорошо удостовѣренныхъ, никоимъ образомъ не пострадала бы отъ этого[1]).
Впрочемъ мы признаемъ, что съ точки зрѣнія точной науки наши опыты оставляютъ желать многаго; предпринимая ихъ, мы не могли знать заранѣе, что для нихъ понадобится; снаряды же и различные аппараты, нами употребленные, должны были изготовляться и придумываться самими гг. Финци, Джероза и Эрмакора.
Но и того, что мы видѣли и констатировали, достаточно въ нашихъ глазахъ, чтобъ доказать, что явленія эти вполнѣ достойны научнаго вннманія.
Считаемъ своимъ долгомъ выразить здѣсь г. д-ру Эрколе Кіайя наше уваженіе и нашу признательность за то, что, не смотря на преслѣдовавшія его насмѣшки и нареканія, онъ столько лѣтъ, съ такимъ терпѣніемъ и такимъ рвеніемъ, продолжалъ развитіе медіумическихъ способностей этого замѣчательнаго субъекта, стараясь обратить на него вниманіе людей науки и преслѣдуя при этомъ только одну цѣль: торжество непопулярной истины.
Джіованни Скъяпарелли (Schiaparelli), директоръ миланской астрономической обсерваторіи.
Анджело Брофферіо, профессоръ философіи (въ миланскомъ лицеѣ).
Джузеппе Джероза, профессоръ физики въ высшемъ королевскомъ земледѣльческомъ училищѣ въ Портичи.
Дж. Б. Эрмакора, докторъ физики (изъ Падуи).
Джіоржіо Финци, докторъ физики (въ Миланѣ).
Карлъ Дю-Прелъ, докторъ философіи (изъ Мюнхена).
Александръ Аксаковъ, редакторъ-издатель журнала «Psychische Studien», въ Лейпцигѣ.
На нѣкоторыхъ сеансахъ присутствовали и другія лица, въ числѣ которыхъ были:
Шарль Ришэ, профессоръ медицинскаго факультета въ Парижѣ, редакторъ «Revue scientifique» (на 5-ти сеансахъ).
Чезаре Ломброзо, профессоръ медицинскаго факультета въ Туринѣ (на 2-хъ сеансахъ).
Примечания[править]
- ↑ Вслѣдствіе нѣкоторыхъ высказываемыхъ недоумѣній, мнѣ остается добавить, что мы нѣсколько разъ осматривали Евзапію; особенно тщательно, по собственному ея требованію, осматривалъ ее проф. Рише, причемъ всѣхъ насъ она попросила удалиться. Вообще мы такъ безцеремонно обращались съ ея ногами и юбками, что отсутствіе какихъ бы то ни было снарядовъ было для насъ вполнѣ очевиднымъ. A. А.