Принимая во вниманіе свидѣтельство профессора Чезаре Ломброзо о медіумическихъ явленіяхъ, обнаруживающихся въ присутствіи Евзапіи Паладино, нижеподписавшіеся собрались здѣсь, въ Миланѣ, чтобы имѣть съ нею рядъ сеансовъ съ цѣлью, — провѣрить эти явленія, подвергнувъ ихъ возможно строгимъ опытамъ и наблюденіямъ. Всего было 17 сеансовъ, происходившихъ на квартирѣ г. Финци (въ улицѣ Монте-ди-Піетá, 11) отъ 9 до 12 час. вечера.
Приглашенный на эти сеансы г-мъ Аксаковымъ медіумъ былъ представленъ г-мъ Кіайа, который присутствовалъ только на одной трети сеансовъ, — на первыхъ и наименѣе важныхъ.
Въ виду возбужденія, вызваннаго извѣстіями объ этихъ сеансахъ, попавшими въ прессу, a также въ виду различныхъ сужденій, высказанныхъ тою же прессою о г-жѣ Евзапіи и г. Кіайа, мы нашли полезнымъ безотлагательно опубликовать слѣдующій краткій отчетъ о нашихъ опытахъ и наблюденіяхъ.
Прежде, однако, чѣмъ приступить къ дѣлу, мы считаемъ должнымъ замѣтить, что результаты опытовъ не всегда отвѣчали нашимъ ожиданіямъ. Не потому, чтобы былъ недостатокъ въ фактахъ, казавшихся или бывшихъ дѣйствительно замѣчательными, a потому, что въ большей части случаевъ мы лишены были возможности примѣнять къ нимъ тѣ правила экспериментированія, которыя въ другихъ областяхъ опытнаго знанія считаются необходимыми для достиженія вѣрныхъ и неоспоримыхъ результатовъ.
Въ числѣ этихъ правилъ самое важное состоитъ въ томъ, чтобы разнообразить условія опыта такимъ образомъ, чтобы можно было выдѣлить дѣйствительную причину или, по крайней мѣрѣ, непремѣнныя условія каждаго отдѣльнаго явленія. Вотъ именно въ этомъ-то отношеніи опыты наши и представляются намъ недостаточными.
Правда, что часто медіумъ, желая показатъ свою добросовѣстность, предлагалъ по собственному почину видоизмѣнить нѣкоторыя условія того или другаго опыта, a подчасъ, по собственной иниціативѣ, и производилъ подобныя измѣненія. Но въ большинствѣ случаевъ измѣненія эти, съ нашей точки зрѣнія, касались условій довольно безразличныхъ. Напротивъ, такія измѣненія, которыя, по нашему мнѣнію, казались необходимыми, чтобы разсѣять всякое сомнѣніе относительно истиннаго значенія опыта, признавались медіумомъ невозможными, или, если и были пущены въ ходъ, то, въ большинствѣ случаевъ, не приводили ни къ какому результату или къ неопредѣленному.
Мы не считаемъ себя вправѣ истолковывать этотъ фактъ тѣми оскорбительными догадками, которыя вмѣстѣ съ тѣмъ представляются для многихъ и самымъ простымъ объясненіемъ, и за которыя ратовали нѣкоторыя газеты.
Мы полагаемъ, напротивъ, что здѣсь приходится имѣть дѣло съ явленіями, свойства которыхъ намъ неизвѣстны, и признаемся, что не знаемъ условій, необходимыхъ для ихъ обнаруженія. Хотѣть установить такія условія, по нашему произволу, было бы столь же безразсудно, какъ и хотѣть произвести барометрическій опытъ Торичелли съ трубкою, имѣющею на днѣ отверстіе, или дѣлать злектростатическіе опыты въ средѣ, насыщенной влажностью, или фотографическіе, выставляя напередъ чувствительныя пластинки на полный дневной свѣтъ. Но даже и допустивъ все это (а ни одинъ здравомыслящій человѣкъ въ этомъ сомнѣваться не можетъ), тѣмъ не менѣе, остается фактомъ, что помянутая невозможность видоизмѣнять опыты по нашему усмотрѣнію значительно уменьшила цѣнность и интересъ произведенныхъ опытовъ, лишая ихъ во многихъ случаяхъ той полной доказательности, къ которой, коль скоро приходится имѣть дѣло съ такого рода фактами, не только имѣешь право, но и обязанность стремиться. Вотъ почему, во многихъ случаяхъ, наши опыты не могли быть настоящими опытами, но были просто наблюденіями надъ тѣмъ, что происходило при данныхъ условіяхъ, не нами постановленныхъ.
По этой причинѣ мы пройдемъ молчаніемъ весьма многіе изъ произведенныхъ опытовъ и слегка только коснемся тѣхъ, которые намъ самимъ казались малодоказательными, и по отношенію къ которымъ заключенія наблюдателей могли не сходиться, и напротивъ, мы остановимся съ бóльшими подробностями на тѣхъ опытахъ, относительно которыхъ, не смотря на вышеупомянутое затрудненіе, намъ казалось была достигнута нѣкоторая степень достаточной достовѣрности.