Приглашение к обеду (Державин)

Приглашение к обеду
автор Гавриил Романович Державин (1743—1816)

См. Стихотворения 1795. Дата создания: 1795. Источник: Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота. — СПб.: Изд. Имп. Академии наук, 1864. — Т. 1. Стихотворения. Часть I. — С. 665—669.

Приглашение к обеду

1.‎Шекснинска стерлядь золотая,
Каймак и борщ уже стоят;
В графинах вина, пунш, блистая
То льдом, то искрами, манят;
С курильниц благовонья льются,
Плоды среди корзин смеются
Не смеют слуги и дохнуть,
Тебя стола вкруг ожидая;
Хозяйка статная, младая^[1]
Готова руку протянуть.

2.‎Приди, мой благодетель давный^[2],
Творец чрез двадцать лет добра!
Приди, — и дом, хоть не нарядный,
Без резьбы, злата и сребра,
Мой посети: его богатство —
Приятный только вкус, опрятство
И твердый мой, нельстивый нрав.
Приди от дел попрохладиться,
Поесть, попить, повеселиться
Без вредных здравию приправ.

3.‎Не чин, не случай и не знатность^[3]
На русский мой простой обед
Я звал, — одну благоприятность;
А тот, кто делает мне вред,
Пирушки сей не будет зритель.
Ты, ангел мой, благотворитель!
Приди — и насладися благ;
А вражий дух да отженется,
Моих порогов не коснется
Ничей недоброхотный шаг!

4.‎Друзьям моим я посвящаю,
Друзьям и красоте сей день;
Достоинствам я цену знаю,
И знаю то, что век наш тень;
Что лишь младенчество проводим,
Уже ко старости приходим,
И Смерть к нам смотрит чрез забор:
Увы! то как не умудриться,
Хоть раз цветами не увиться
И не оставить мрачный взор?

5.‎Слыхал, слыхал я тайну эту,
Что иногда грустит и царь;
Ни ночь, ни день покоя нету,
Хотя им вся покойна тварь.
Хотя он громкой славой знатен,
Но ах! и трон всегда ль приятен
Тому, кто век свой в хлопотах?
Тут зрит обман, там зрит упадок:
Как бедный часовой тот жалок,
Который вечно на часах !

6.‎Итак, доколь еще ненастье
Не помрачает красных дней,
И приголубливает Счастье
И гладит нас рукой своей;
Доколе не пришли морозы,
В саду благоухают розы,
Мы поспешим их обонять.
Так! будем жизнью наслаждаться,
И тем, чем можем, утешаться, —
По платью ноги протягать.

7.‎А если ты иль кто другие^[4]
Из званых, милых мне гостей,
Чертоги предпочтя златые
И яства сахарны царей,
Ко мне не срядитесь откушать;
Извольте мой вы толк прослушать:
Блаженство не в лучах порфир,
Не в вкусе яств, не в неге слуха,
Но в здравьи и спокойстве духа.
Умеренность есть лучший пир^[5].

Комментарий Я. Грота

По свидетельству Остолопова (Ключ к соч. Д., стр. 64), писано в мае месяце. Из приглашенных по этому случаю лиц поэт в примечаниях упоминает князя П. А. Зубова, И. И. Шувалова и графа А. А. Безбородко.

Стихотворение это было напечатано в изданиях: 1798 г., стр. 371, и 1808, ч. I, LVI.

На первом из приложенных рисунков «муж в русском платье приглашает к обеду; вкруг него сухие ветви, обвитые повиликою, означают дружество»; на втором представлена чаша с виноградом; возле лежит узда, как эмблема умеренности.

1. Хозяйка статная, младая. — За несколько месяцев до этого обеда Державин, овдовев, женился на Дарье Алексеевне Дьяковой, высокой и стройной. См. примеч. 1 под предыдущею пьесою, также стр. 585. Относительно первого стиха этой строфы заметим, что в издании 1798 г. и в рукописях читается Шекшинска. На местах народ говорит: Шексна, или Шехна (откуда Пошехонье). Водящаяся в этой реке стерлядь действительно отличается желтым цветом своего мяса. Каймак — малороссийское кушанье, приготовляемое из молока. Вместо второго стиха было в первоначальной рукописи:

   Говядина и щи стоят.

2. Приди, мой благодетель давный — Хотя в Объяснениях Державина этот стих отнесен как к И. И. Шувалову, так и к гр. А. А. Безбородке, но очевидно, что тут собственно должно разуметь только первого, который еще в казанской гимназии покровительствовал Державину, как высший начальник этого училища. Оттого-то в первоначальной рукописи и было сказано: чрез тридцать лет (см. вариант в). Впоследствии поэт изменил выражение, желая вероятно, чтоб и Безбородко мог приложить к себе эту строфу. Из Записок Державина (Р. Б., стр. 115 и след.) видно, что он еще в 1776 г. встретился с Безбородкой; из других же обстоятельств известно, что они и после оставались всегда в хороших отношениях. О чувствах Державина к Шувалову лучше всего свидетельствуют его Эпистола на возвращение этого вельможи из чужих краев (см. выше стр. 50), Ода На выздоровление Мецената (стр. 120) и Урна (под 1797 г.).
3. Не чин, не случай и не знатность. — Само собою разумеется, что слово случай употреблено здесь в старинном значении успеха при дворе.
4. А если ты иль кто другие и проч. — Между прочими был зван любимец императрицы кн. Зубов; он и обещал приехать, но перед обедом прислал сказать, что его государыня удержала. К нему-то и относится этот стих (Об. Д.). О нем см. выше, стр. 598, примеч. 1 под пьесою К лире.
5. Умеренность есть лучший пир. — «Этот заключительный стих трудно согласить с описанием роскошного обеда в 1-й строфе» (Галахов).