1805 год
Апрель.В начале сей главы, долженствующей содержать в себе описание Нангасакской пристани, намерен я упомянуть кратко о прежних сведениях европейцев об островах Японии, помещение чего здесь, может быть, признано будет не непристойным.
Как давно известно европейцам существование японского государства, о том имеем мы только вероподобные предположения. Кажется первыми известиями о существовании сей земли обязаны мы славным путешественникам Рубрукуй и Марко Паоло, странствовавшим в средине 13 столетия. Достоверным быть кажется, что Япония открыта случайным образом в половине шестнадцатого столетия. Повествуют, что первый, сообщивший известия о существовании Японии, был португалец Фернанд-Меидец-Пинто (находившийся на китайской йонке под начальством славного тогдашнего морского разбойника Самипочека), который в 1542 году во время плавания из Макао к островам Ликео занесен был к берегам японским[1]. Хотя три другие португальца, пристававшие в том же году по объявлению их, к берегам острова Сатцума, и оспоривают честь первого открытия Пинто, однако чрез то ни время обретения, ни нация, коею сие учинено, нимало между собою не разнствуют. Гишпанцы начали скоро потом также посещать Японию. Но сообщение их с сею землею продолжалось короткое время, невзирая на близость Филиппинских островов, обещавшую выгоднейшую торговлю между сими двумя богатыми странами. Поводом однакож начальной бытности гишпанцев в Японии было кораблекрушение, а не торговое предприятие. Манильский губернатор на пути своем 1609 года в Новую Гишпанию занесен был бурею к берегам Японии под 35°50′ широты, где корабль его разбился. Император отправил его со всеми спасшимися людьми на построенном агличанином Адамсом (о коем скоро за сим упомянуто будет) корабле в Акапулько. Сие приключение имело то следствие, что гишпанцы в 1611 году отправили к японскому императору посольство со знатными подарками[2]. С истребления христианской веры в Японии загражден навсегда и вход в оную как гишпанцам, так и португальцам. Первые не покушались уже более и в новейшие времена к возобновлению с японцами прежней связи, могшей быть для обеих сторон весьма выгодною.
Голландцы, образовавшие в продолжение сего времени собственное государство, сделавшееся посредством свободного образа правления и предприимчивого их духа богатым и сильным, не могли не желать участия в торговле с Япониею, хотя оная для них, не имевших тогда еще владений в Индии, и не могла быть столь выгодною, как для португальцев и гишпанцев. Случай благоприятствовал их намерениям. В 1600 году пришел случайно к восточным берегам Японии голландский корабль, принадлежавшей к эскадре, которая в 1598 году под командою адмирала Магу и Симона де Кордеса отправлена была из Текселя в Ост-Индию. Первым штурманом в зскадре находился агличанин Виллиам Адамс, и ему обязаны голландцы началом своей торговли с Япониею. Голландская зскадра погибла на пути своем, чрез Магелландский пролив и в южном океане, выключая корабль, которым управлял Адамс, пришедший 19 апреля 1600 года в порт Бунго, лежащий под 35°30′ северной широты. Адамс имел счастье понравиться чрезвычайно японскому императору, который оказал ему великие милости, но не позволил возвратиться в свое отечество. Известия, сообщенные Адамсом голландцам в Батавию о пребывании его в Японии и о возможности открытия с оною торговли, побудили голландскую Ост-Индийскую компанию отправить в Японию один корабль 1609 года. Чрез посредство императорского любимца Адамса, торговля учредилась, и голландцам позволено было завести в Фирандо свою факторию[3]. Доныне они только одни пользуются благоприятством японцев, состоящим в том, что им при уничижительных ограничениях позволено производить из Батавии торговлю, откуда приходит теперь в Нангасаки ежегодно два малых купеческих судна. В 1641 году через три года после изгнания из Японии португальцев, что конечно последовало не без старательного содействия голландцев, изгнаны и сии последние из Фирандо и заключены навсегда в маленький островок, лежащий неподалеку от Нангасаки называемый Дезима.
Агличане в одно почти время с голландцами и именно в 1613 году, также чрез посредство соотечественника своего Адамса получили позволение иметь свою факторию, на острове Фирандо, но их торговля невзирая на то, что агличан приняли весьма хорошо в Японии, и что им предоставлены были выгоднейшие к продолжению оной условия, скоро прекратилась[4]. Что понудило агличан оставить Японию, сие неизвестно. Если бы они из Японии были изгнаны, то оставшиеся там голландцы верно бы о том не умолчали. После многократно покушались опять агличане войти снова в торговую связь с японцами, но покушение их всегда было без всякого успеха. В 16З7 году пришли в Нангасаки четыре корабля подъ начальством адмирала лорда Водделя из Макао, где их принять не хотели; они имели и в Нангасаки такую же неудачу как и в Макао[5]. В 1673 году пришел еще один аглинский корабль в Нангасаки, однако в приеме оного было равномерно отказано под предлогом, будто бы японцы узнали, что аглинской король Карл I имеет в супружестве португальскую принцессу. В 1803 году, в том же самом, в котором мы вышли из России, учинили они новое предприятие, но всё без удачи, а именно сообщество аглинских купцов в Калькутте отправило в Нангасаки под начальством капитана Тори один корабль с весьма богатым грузом, но он принужден был удалиться от японских берегов в 24 часа. Таковое ж торговое предприятие американцев в 1801 или 1802 году было безуспешно. Французы не отваживались никогда на испытание в том своего счастья.
Из всего вышеупомянутого явствует, что около двух с половиною столетий уже посещали Японию разные европейские народы и почти двести лет прошло, как европейцы бывают ежегодно в Нангасаки. Но и по сие время нет ни точного определения широты и долготы, ни верной карты Нангасакской пристани, одной из лучших в целом свете, которая во владении европейцев сделалась бы еще преимущественнее. Кемпфер, Шарлевуа и Тунберг хотя и показывают широту и долготу Нангасаки, однако совсем неверно. Карта гавани, приложенная к кемпферову путешествию, содержит великие погрешности. В четвертой части отменного собрания карт г-на Дальримпля, находятся многие, представляющие Нангасакскую пристань, сочиненные по старым аглинским и голландским чертежам, но они не лучше кемпферовой, выключая только No. 27, содержащий карту юго-западного берега Японии, на которой показана широта мыса Номо, города Нангасаки и входа в залив довольно верно, а особливо по тогдашнему времени. Точнейшее определение положения Нангасаки находится на общей карте, сочиненной французским географом Барбье дю Боккаж, приложенной к дантрекастову путешествию, изданному бывшим с ним естествоиспытателем Лабиллирдвером. В показанной на оной долготе и широте нашли мы весьма малую, почти неприметную разность, но я думаю, что столь близкое сходство приписать надобно одному случаю, потому, что в Нангасаки до нас не было произведено никаких астрономических наблюдений, ежели исключить лунное затмение, которое там было наблюдаемо в 1612 году. Сие затмение также было наблюдаемо в Макао, и по оному найдена разность меридианов между сими двумя городами 1 час или 15°, но как долгота Макао есть 113°37′19″[6], то выходит долгота города Нангасаки по сему наблюдению, 128°37′19″ то есть 114° меньше истинной. Мне неизвестно, были ли деланы еще астрономические наблюдения в Нангасаки после упомянутого нами выше.
О наблюдении лунного затмения в 1612 году упоминается в сочинениях Парижской Академии Наук.
(Memoirs de l’Academie Royale des Sciences depuis 1666, jusqu’ à 1699 Tom. VII. seconde Partie pag. 96. Paris. Edit. 4. 1729) следующими словами:
„En l’anné 1612, les Péres d’Aleni et Ureman observèrent une Eclipse de Lune à Macao le 8 de Novembre.
„Le commencement à 8°,40′; la fin à 11°,45′.
„Le Pere Charles Spinola, qui eut le bonheur d’être brulé á petit feu dans le Japon pour la Foy de Jesus Christ, qu’il étoit allé y precher, observa à Nangasachy Capitale du Japon, le commencement de cette Eclipse à 9°,30′,
„Donc la difference entre les meridiens de Macao et de Nangasachy est 1°, qui vaut 15°.
„Donc la difference en Longitude entre Paris et Nangasachy (la longitude de Macao étant 111°,26′)=126°,26′.
«В 1612 году эзуиты Алени и Уреман наблюдали в Макао затмение луны 8 ноября, начало в 8ч, 30′, а конец в 11ч, 45′.
Карл Спинола, которой имел счастье быть сожжен в Японии малым огнем за веру во Иисуса Xриста, которую он там проповедовал, наблюдал в Нангасаки, японской столице, начало сего затмения в 9ч, 30′, почему разность меридианов между Макао и Нангасаки есть 1 час или 15°. Но как долгота Макао от Парижа есть 111°26′, следовательно разность долготы между Парижем и Нангасаки есть 126°26′.»
Наблюдение Спинолы есть не совершенно, ибо он наблюдал только начало сего затмения, почему и верного определения долготы города Нангасаки от него ожидать нельзя. Присем надобно удивляться, что уже за 900 лет долгота города Макао была определена с великою точностью, ибо долгота сего города, известная в 1612 году, не больше 7 или 10 минут от лучших новейших наблюдений разнствует. Широта Макао в сем же 1612 году эзуитами Алеии и Уреманом определена с довольною точностью, то есть 22°23′.
Капитан Бурней в хронологической своей истории об открытиях на южном море (a chronological history of the Discoveries in the south seas James Burney) разыскав долготу Нангасаки, отвергнул найденную Спинолою долготу, но он другою дорогою нашел долготу сего города 130°06′, которая от истинной долготы разнствует весьма мало, а именно он выводил ее из известной долготы острова Тсуса и расстояния между сим островом и Нангасаки.
Кажется, что Бурней взял долготу Тсуса среднюю между найденною Лаперузом и Бротоном, и среднее расстояние сего острова от Нангасаки, между определениями Кемпфера и Валентина, как ниже явствует.
| Северная оконечность острова Тсуса по наблюдениям Лаперуза | 129°37′[7] |
| По наблюдениям Бротона | 129°30′ |
| Следовательно среднее | 129°33′30″ |
Разность меридианов между островом Тсус по Кемпферу 40′[8]; по Валентину 25; среднее = 32°30′ следовательно долгота Нангасаки
Погрешность широты Нангасаки, показанной во французском астрономическом месяцослове (Connoissance des temps), в котором определение широт и долгот почитается впрочем самым вернейшим, составляет 13 минут. Определенная выше упомянутым капитаном Тори в 1803 году подходит весьма близко к истинной. По его наблюдениям, сообщенным мне в Кантоне капитаном Макентошем, заслуживающим по сведениям своим об ост-индских и китайских водах всякое уважение, город Нангасаки лежит под 32°45′ широты, и 229°45′ долготы западной от Гринвича. Но сие определение в свет не издано, хотя и есть одно из всех мною приведенных, которое можно принять за истинное, поелику оно учинено недавно и притом агличанином, кои не предпринимают никогда плавания в водах ост-индийских без хронометра, и к лунным наблюдениям весьма привычны. Капитан Тори находился в Нангасакском заливе только 24 часа, а потому и нельзя упрекать его в том, что определенная им долгота разнствует от нашей почти полуградусом. Разность в широте напротив того весьма малозначуща.
Мы поступили бы подобно торгующим в Японии голландцам, если бы умолчали о морских наблюдениях и примечаниях, учиненных нами во время продолжительного нашего здесь пребывания, тем более, что может европейцам и долго еще загражден будет вход в Нангасаки.
Карта Нангасакского залива сделана при обстоятельствах весьма неблагоприятных: нам не позволено было ни разъезжать в заливе, ни приставать где-либо к берегу. Но я ручаюсь за верность оной. Тщательность трудившихся в составлении ее вознаградила то достаточно. Для правильного составления оной измерено более тысячи углов, что учинено как из разных мест якорного стояния, так и в Кибаче и Мегасаки. Разность широт сих последних мест, найденная точными наблюдениями принята основанием связи треугольников, служивших к составлению карт[9], на коей означены все виденные пункты. Впрочем, строгий надзор Японцев был причиною, что многие части залива остались неизвестными, как то: малые заливы по обеим сторонам входа, проливы между островами, составляющими залив Нангасакский и севернейшая часть залива на другой стороне города. Но более всего сожалительно, что юго-западный вход в Нангасаки остался неизведанным. В проливе сем видны многие большие камни и японцы по оному не плавают, но при всём том думать можно, что по точнейшем испытании нашелся бы оный судоходным. Сия отменная пристань была бы тогда еще удобнее при двойнохм входе и выходе. Глубина мест означена только по направлению нашего пути. Оную приказывал я измерять во время хода беспрестанно, невзирая на негодование японцев.
Хотя карта сия и достаточна уже для безопасного достижения якорного места, однако я не почитаю излишним сообщить здесь и некоторые краткие примечания, могущие облегчить то еще более.
Вход в Нангасакскую пристань лежит под 32°43′45″ широты и 230°15′00″ долготы западной, в средине залива Киузиу[10], который составляется южным мысом Номо и северным мысом Сейрот. Он от мыса Гото, лежащего под 32°34′50″ и 231°16′00″, находится на OtN в 51 миле, а от восточнейших из островов Гото в расстоянии 33 миль, но может быть, и еще ближе от цепи малых каменных островов, простирающихся от первых к NO и, вероятно, соединяющихся с мысом Сейрот, чрез что по-видимому, проход между сим мысом и островами делается невозможным. По известиям Японцев могут проходить оным одни только лодки. Верное определение широты входа подает надежный способ ко взятию точного курса, если мореплаватель о своей широте известен. Но буде нельзя было сделать наблюдения, и возбудится чрез то сомнение о безопасности курса, тогда гористый берег послужит довольным признаком положения Нангасаки. Берег у мысов Номо и Сейрот возвышен мало; напротив того, Нангасаки окружен высокими горами, между коими особенно отличается хребет плоских гор с весьма высокою оконечностью на юге. Он лежит почти на востоке, несколько южнее от входа. Лучше всего держаться в средине между островами Гото и берегом острова Киузиу, направляя курс к северо-востоку до параллели входа, а потом плыть прямо на Ост. В сем направлении скоро увидеть можно гору, лежащую за городом Нангасаки, которая и в дальнем расстоянии довольно приметна. По приближении ко входу за 9 или 10 миль открывается зрению одно высокое дерево, стоящее на острове Ивосима на южной стороне от входа. Если сие дерево, видимое с лишком за 10 миль, будет находиться на SO 85°, тогда усматривается оно на одной линии с упомянутою высокою горою. При наблюдении сих приметных признаков нельзя никак удалиться от направления, которым плыть следует. Если же, по усмотрении берега Киузиу, держать курс к мысу Номо (как то мы сделали, искав вход в Нангасаки двенадцатью милями южнее) и плыть вдоль берега, тогда не только можно подвергнуться опасности быть увлеченным к большим каменьям, в случае маловетрия и прилива, сильно действующего во время полнолуния и новолуния, но и удобно признать вход, находящийся под 32°40′ широты за истинный, который хотя и ведет к городу Нангасаки, однако будучи не испытан, может быть опасным.
Мыс Номо, составляющий южную оконечность залива Киузиу, лежит под 32°35′10″ широты и 230°17′30″ долготы. Он состоит из горы с раздвоенною вершиною и в некотором расстоянии кажется островом. Вблизи особенно он приметен по большому камню, пред ним лежащему. Между мысом Номо и входом в гавань, также и островами, из коих один довольной величины, находится множество больших каменьев. Некоторые из островов сих отличаются явственно тем, что, подобно Папенбергу в Нангасакском заливе, покрыты деревьями от подошвы до самой вершины. Позади островов и больших каменьев находится губа, ограничиваемая с южной стороны по большей части плоским, весьма хорошо обработанным берегом, которой далее во внутренность становится гористее и горы простираются к NW, до города Нангасаки великими один от другого близлежащими рядами, кои насаждены аллеями и рощами. За мысом Номо имеет берег юго-восточное направление. Здесь вероятно находится большая губа, показанная на японских картах под именем залива Арима, но мы оного не могли изведать. Последняя, виденная нами земная оконечность лежит в широте 32°30′00″, долготе 230°11′00″.
Мыс Сейрот лежит от мыса Номо NW 11°,30′ в 25 милях, а от входа на NW 31° в 1712 милях, под широтою 32°58′30″ долготою 230°25′. Он сам собою невысок и приметен по снижению его на SO, но от сего снижения возвышается берег к северу и есть вообще гористее, нежели у мыса Номо. К югу от мыса Сейрот находятся многие острова, из коих больший и ближайший называется Натсима, а южнейший Китсима. Сии острова и мыс Сейрот видели мы только при входе нашем в залив 8 октября, и при переходе с первого места ко входу в гавань на другой день. Погода при отходе нашем 10 апреля благоприятствовала мало к явственному рассмотрению северной части сего залива, но, невзирая на то, можно было взять в полдень несколько пеленгов, которые совокупно с прежними от 8 и 9 октября определяют положение как надводных больших камней и островов залива, так и самого мыса Сейрот с довольною точностью.
Нангасакской залив можно разделить на три части, потому, что оный состоит из трех разных рейдов, из коих каждой весьма безопасен. Первый внешний на западе от Папенберга, второй средний на востоке от сего же острова, а третий внутренний пред самым городом. Мы стояли на каждом из сих трех рейдов довольное время, почему я и намерен описать оные особенно и подробно: вход образуется с южной стороны северною оконечностью острова Иво-Сима, а с северной мысом Факунда[11]. Сии обе оконечности лежат NO и SW 40°; расстояние одной от другой составляет 213 мили. В средине входа глубина 33 сажени; стояв на оной нашли мы дно из песку мелкого серого. Она уменьшается мало-помалу в направлении OSO, которое есть курс ко внешнему рейду, имеющему глубину 22 и 25 саженей, грунт густой, зеленый ил, покрытой песком мелким. Сей внешний рейд, находящийся на западе от Папенберга, защищен со всех сторон совершенно, выключая NW и WNW ветров, которые дуют во время NO муссона редко и не бывают никогда сильны, почему рейд и безопасен в сие время года. Якорное место весьма надежно. Мы стояли на нём только восемь дней, в которые крепкого ветра не было, но с немалым трудом могли поднять якорь. Во второй раз препроводили тут же только одну ночь, но и тогда поднятие якоря было трудно. Итак, располагаясь пробыть там короткое время, как обыкновенно и случается, довольно лечь фертоинг на якоре и верпе. Наш верп лежал к северу на глубине 18 саженей.
Рейд окружается следующими островами. На западе и югоз-ападе находится гористой остров Иво-сима, направление коего почти N и S, длина 112 мили. Хребет гор, составляющий сей остров, разделяется в средине низкою долиною, на которой видно несколько домов. На возвышении северной половины острова стоит одно дерево, видимое из отдаленности и вероятно означает вход в гавань. Нам особливо способствовало оно к соединению плана гавани с определенными прежде местами с морской стороны. На продолжении хребта гор, простирающемся от дерева почти прямо к северо-востоку, находится ровное место, на коем стоит немалое селение, окруженное прекрасною рощею. В том же направлении на 14 мили от берега лежит большой камень, который как я думаю, во время полного прилива покрывается водою. На OSO от Иво-сима находится другой остров, Така-сима. Сии острова разделяются проливом шириною едва в полмили, но весьма чистым от всяких каменьев, потому, что мы видели проходившую оным китайскую йонку, которая как по худому строению, так и по неискусному управлению, имеет нужду в весьма безопасном проходе. На северо-востоке от Така-сима находится остров Каяк-сима, разделяющийся от первого, может быть, проливом, наполненным большими каменьями, а может быть и соединяющийся узким перешейком, но сего не могли мы обстоятельно изведать. Во всяком случае проход между оными должен быть невозможен и для самых малых лодок. Сие тем вероятнее, что острова сии прилежат один другому весьма тесно, как и на карте показано. На севере от Каяк-сима находятся несколько каменных островов, называемых Канда-сима, далее на северо-востоке небольшой остров Амиабур, имеющий в окружности около 112 мили, отделяющийся от Каяк-сима узким проливом, шириною едва ли в четверть мили. На северо-восточной оконечности острова Амиабура стоит японская крепость, то есть строение, обвешенное полосатою холстиною, в коем нет ни пушек, ни ружей. Японские толмачи расказывали, что близ Амиабура лежит подводный камень, о который рыбаки разрывают часто свои сети, почему и дано острову сие название. Ибо Амиа значит сеть, а бур — разорванный или поврежденный. Острова Така-сима, Каяк-сима, Канда-сима и Амиабур окружают внешний рейд от SW до SO. На востоке, в расстоянии около двух миль лежит матерый берег, на северо-востоке Папенберг, а на севере остров Камино-сима, имеющий в окружности около двух миль. От последнего простирается к западу еще цепь островов каменных, между коими, кажется, нет никакого прохода и для малых лодок. Камино-сима окружен многими рифами и отделяется, как от матерого берега, так и от Папенберга узким проливом, коим могут проходить только лодки. На восточной оконечности острова Камино-сима находится по японскому образу состроенная крепость, называемая Симбо. По пеленгам, взятым с якорного нашего места на внешнем рейде, на глубине 25 саженей, находились от нас: дерево на острове Иво-сима SW 83°, Папенберг NO 76°,30′, северная оконечность острова Иво-сима NW 85°. Во время кратковременного якорного стояния на внешнем рейде при отходе нашем в море, где глубина была 24 сажени, показали пеленги положение сих предметов почти одинаковое с прежним.
Средний рейд, или восточной от Папенберга, окружен со всех сторон берегом и столько же безопасен, как и внутренний. Грунт первого надежнее, нежели второго, хотя и не может равняться с грунтом внешнего рейда. К западу оного лежит Папенберг, небольшой остров, имеющий едва полмили в окружности, высочайший из всех находящихся островов в заливе и отличающийся осебенно тем, что со всех сторон от подошвы до вершины насажден рядами деревьев. Японцы называют его Така-бока-сима. Имя Папенберг дано ему, сказывают, потому, что католицкие священнослужители низвержены будто бы с горы сей во время истребления христиан в Японии. К юго-западу находятся острова Амиабур, Каяк-сима и Така-сима и несколько далее к югу вышепомянутый пролив, который хотя и ведет в море, но примеченный при юго-западных ветрах бурун показывает, что он наполнен камнями, и что проход по оному вероятно затруднителен, а может быть и вовсе невозможен. Впрочем оный служит к тому, что делает средний рейд безопасным. Но чтоб совершенно от всех ветров быть закрыту, надобно становиться на якорь ближе к Папенбергу. Во время тифона в начале октября сорвало с якорей корабли голландские, стоявшие на внутреннем рейде, но с китайскими йонками, находившимися на среднем рейде того не приключилось, хотя их якори и деревянные, следовательно гораздо хуже якорей голландских. К югу и востоку лежит правый берег пролива, идущего к городу, на северо-востоке город Нангасаки, на севере и северо-западе часть левого берега Нангасакского пролива и остров Камино-сима. Глубина, начиная от внешнего рейда до среднего, уменьшается мало-помалу от 25 до 17 саженей. При переходе сем не нужно ничего более наблюдать, как только держаться ближе к Папенбергу, нежели к противолежащему берегу; к оному приближаться можно на кабельтов, ибо глубина и в сем расстоянии 18 и 20 саженей. Голландские корабли при отходе своем держались к нему почти на полкабельтова.
На NO 31°, от Папенберга в расстоянии на 13 мили лежит малый, плоский, весь лесом покрытый остров, которой называется Носуми-сима (крысий остров). Он почти одинакой величины с Папенбергом. Сто тридцать сажен далее в том же направлении находится малая губа Кибач, в коей глубина от 10 до 6 саженей. Сие место во всём Нангасакском заливе есть самое лучшее для починки кораблей, потому что берега внутреннего рейда вообще столько отлоги, что корабль подойти близко не может. На левом берегу губы Кибач отведено было нам для прогулки прежде упомянутое морским тростником огороженное место. Длина оного едва равнялась с длиною корабля нашего, следовательно нимало не соответствовало оно своему назначению, для астрономических же наблюдений было очень полезным.
Кораблям, приходящим в первой раз в Нангасаки, не советовал бы я останавливаться для японского судна, выходящего навстречу миль за несколько, но идти прямо на рейд внешний, и даже средний, что учинено может быть без малейшей опасности, а особливо при юго-западном мусоне. Помощь японцев ко входу в залив совсем не нужна. Они задерживают только около двух дней во входе, где при малейшей буре претерпеть можно бедствие. Сверх того надобно будет тогда нанять около ста лодок, которые прибуксировали бы корабль к Папенбергу, что соединено бывает с неудовольствием и потерею многих сот саженей веревок. Ибо японцы, оставляя буксир, отрезывают оного по нескольку саженей.
Курс от среднего рейда на внутренний или к городу Нангасаки NO 40°; расстояние 213 мили; глубина уменьшается мало-помалу от 18 до 5 саженей. Точно на половине пути, где пролив шириною едва в 400 саженей, расположены по обеим сторонам императорские батареи, или лучше сказать караульни. Строений много, но пушки ни одной. Подобные им батареи построены и еще на многих местах по обеим сторонам канала, ширина коего не превосходит 500, в некоторых местах не более 300 саженей. Если бы японцы разумели укреплять сии батареи по-европейски, тогда Нангасаки был бы неприступным. Но в настоящем его состоянии представляет какое-либо европейское беззащитное приморское местечко. Один фрегат с несколькими бомбардирскими судами может разорить Нангасаки в несколько часов. Японцы не в состоянии сделать никакого сопротивления, невзирая на многолюдство сего города. На правом берегу близ императорской караульни, находится губа, наполненная всегда мелкими судами, коей глубина достаточна без сомнения и для больших судов. Подобных сей губе находится и еще несколько по обеим сторонам Нангасакского канала, но первая по своему прекраснейшему местоположению особенно примечательна. Она казалась также обширнее всех прочих. Мы не могли осмотреть ни одной из них.
Внутренней рейд не так надежен, как средней, ибо дно его состоит из жидкого ила и он находясь против самого канала не защищен нимало от SW ветра. Итак, якорное стояние близ Папенберга гораздо спокойнее. Надежда стояла во внутрением заливе на глубине 514, в 400 саженях от Десимы, находившейся от нас NO 40° и в 250 от жилища нашего посланника Мегасаки, лежащего близ самой китайской фактории и находившегося от нас на SO 80°.
Среднее из множества наблюдений, учиненных для определения широты Кибача и Мегасаки, снесенные с планом гавани, показало широту:
| Средины города | 32°44′50″ | северн. |
| Кибача | 32,43,15, | 5. |
| Мегасаки | 32,44,02. | |
| Флагштока Десимы | 32,44,18. | |
| Входа к Нангасаки | 32,43,40. |
| Долгота определена по большой части посредством лунных расстояний, коих г-н Горнером и мною взято в первые месяцы нашего пребывания более 1000. Среднее из 287 взятых мною западных расстояний луны от солнца, показало долготу Кибача | 230°18′1″. |
| 277 восточных | 230°2′41″. |
| Итак среднее из 564 расстояний | 230°10′21″. |
| Среднее из наблюдений г-на Горнера: | |
| 204 западных | 230°19′00″. |
| 260 восточных | 230°10′35″. |
Следовательно долгота Кибача по среднему из всех 1028 расстояний:
| Выходит | 230°10′28″ | запад. |
| Средина города лежит восточнее Кибача | 2′35″. | |
| Итак долгота Нангасаки будет | 230°7′53″. | |
| Или круглым числом | 230°8′00″. | |
| Долгота входа | 230°13′00″. | запад. |
Склонение магнитной стрелки, по среднему из всех наблюдений, учиненных на внешнем и среднем рейде, вышло 1°45′36″ западное. Над наклонением не могли мы произвести никаких наблюдений, потому, что инклинаториум наш от тифона совершенно расстроился.
В первые три месяца нашей здесь бытности, не позволяли нам съезжать с корабля вовсе, а потому и нельзя было сделать никаких примечаний над приливом и отливом. Наблюдениями сего рода, занимались мы только с генваря по апрель, и оные в сие время производимы были почти ежедневно с величайшею точностью младшим штурманом Сполоховым. В последние шесть недель нашего здесь пребывания продолжали делать беспрерывные наблюдения чрез целый день до самой темноты ночи, и притом часто от осьми до двенадцати наблюдений деланы были в один час. Как сие происходило во время равноденствия, то и вероятно, что упражняющиеся в теории сих явлений выведут из наблюдений наших немаловажные заключения. Мне неизвестно ни одно место, которое было бы столь удобно для наблюдений над приливом и отливом, как Нангасакская гавань. Здесь перемена оных бывает весьма правильна, поверхность воды всегда спокойна; при одних только сильных бурях чувствительно бывает небольшее волнение. Желательно, чтобы голландцы доставили продолжение сих наблюдений и в другие времена года, но я опасаюсь, что сего без особенного повеления правительства не последует.
Прикладной час 7ч,44′ определял я всегда по соответствующим высотам. Быв в состоянии сделать разные наблюдения между каждою переменою, мог я взять среднее из многих. Самые полные и низкие воды случаются во время четвертого прилива и отлива после сизигий и квадратур. Высочайшие полные воды случились 2 апреля, чрез два дня по новолунии, когда луна находилась в перигее и горизонтальный параллакс ее был 60′00″; возвышение воды было 11 футов 5 дюймов, при слабом северном ветре; нижайший отлив случился 25 марта, чрез два дня по квадратуре, спустя три дня после апогея и столько же по равноденствии; высочайший прилив составлял в сей день только один фут и два дюйма, при слабом северном ветре.
Метеорологические подробные наблюдения, учиненные мною в шестимесячное пребывание, помещены в третьей части. Погода, продолжавшаяся в первые три месяца, была столь прекрасна, что климат Нангасаки может предпочесться всем прочим, ежели не полагать, что сей год был особенный, что и вероятно могло быть следствием тифона, очистившего атмосферу совершенно. Теперь прилагается краткое извлечение из таблиц, содержащих в себе наблюдения о состоянии погоды в каждом месяце.
В сем месяце господствовал ветер северо-восточный пассатный, начавшийся вместе с тифоном, бывшим в первой день. Он дул иногда и от NW, два раза даже от W и SW, однако каждый раз по несколько только часов. Погода стояла вообще прекраснейшая; 24 числа только было небо облачное и шел дождь около двух часов. Наибольшее возвышение барометра в ясную погоду, при слабом NO ветре =29,99; наименьшее же при пасмурном небе и свежем ветре от W, =29,62; гигрометр[12] не показывал влажности выше 44, термометр показывал в каюте высочайшую степень теплоты 10 числа. Ртуть в оном поднялась в 9 часов утра в совершенной тени до 20°,2. Нижайшее стояние термометра случилось 22 числа поутру в 7 часов при свежем ветре от NOtO. Ртуть опустилась на 1012 градусов. Термометр и гигрометр подвержены были каждый день великим переменам. Стояние первого переменялось часто, даже в каюте, четырью и пятью градусами, но в тени на шканцах от 6 часов утра до полудня нередко 9 и 10 градусами. До 9 часов пред полуднем покрывался залив каждый день правильно густым туманом, которой, вероятно, происходил от великой перемены теплоты и холода.
Ветер дул почти беспрестанно между севером и востоком. 4 числа через три дня по новолунии сделалась буря от юга и сопровождалась громом и сильным дождем; ветер отошел вдруг пополудни от востока к юго-востоку, а потом к югу и продолжался до полуночи; после сделался вдруг от севера и произвел ясную погоду. Такой же весьма сильный ветер от юга дул с порывами 13 числа за три дня пред полнолунием; 28-го тремя днями прежде новолуния сделалась опять буря с сильными порывами от востока, однако продолжалась недолго. Роса примечена была в сем месяце такая же, как и в прошедшем, и была всегда так велика, что палуба делалась поутру совсем мокрою. По поводу старинных рассказов, делал я одною ночью опыт весьма тонким и белым платком кисейным, чтобы узнать, не содержит ли в себе роса какой-либо краски, однако перемены в цвете не оказалось ни малейшей. В сем месяце был воздух вообще холодноватый, но случалась часто погода весьма теплая, перемена теплоты и холода происходила весьма внезапно, так например: термометр показывал 13 числа поутру 10 градусов теплоты, в полдень 20, пополудни в 3 часа 24° в тени; на другой день в те же часы двенадцатью градусами менее, а на третий день только 8 градусов. Поутру в 6 и 7 часов теплота была редко более 6 и 7 градусов, а весьма часто 4 и 412. Барометр стоял вообще очень высоко, почти три дня сряду показывал между 30,25 и 30,20 при умеренном северном ветре и безоблачном небе; самая низкая степень барометра была 29,66 при крепком ветре от SO. Дождь шел только при крепких южных ветрах.
Кроме трех последних дней сего месяца продолжалась отменно хорошая погода, исключая крепкие ветры от юга. Ветер дул всегда от NO, редко и кратковременно от SW; в последние дни месяца начал отходить ветер от NO к N, потом дул прямо от N и NNW, был свеж и так холоден, что термометр опустился до +2 градусов, а 27 числа, поутру в 8 часов до +112, при совершенном безветрии. Самое высокое стояние термометра было 7 числа =16° в тени, при свежем WSW ветре. Барометр стоял необыкновенно высоко; в продолжение целого месяца ртуть редко опускалась ниже 30 дюймов, часто поднималась до 30,10. Самая меньшая высота барометра была 29-го при крепком SW ветре; ртуть опустилась в продолжение 18 часов до 29,77. Надежным предвестником хорошей погоды был всегда густой туман, который так же, как и в прошедшем месяце, стоял до 9 часов, после уничтожался действием солнечных лучей. При южном ветре не бывало никогда тумана. Перемены гигрометра происходили от одних только туманов.
Зима начинается, кажется, здесь с сим месяцем, в котором сделалось гораздо холоднее прежнего. 2 числа опустилась ртуть в термометре одним градусом ниже точки замерзания, при умеренном ветре от NtO и совершенно ясной погоде. 31 числа поутру в 5 часов термометр опустился также ниже точки замерзания 112 градус., но в два часа пополудни ртуть поднялась в тени до 1312 градусов; итак, через 9 часов произошла разность 15 градусов. Погода стояла притом чрезвычайно хорошая. Кроме сих двух случаев не опускался термометр никогда ниже точки замерзания. Впрочем, средняя его высота (хотя в разные часы дня и весьма различная) была в полдень обыкновенно между 7 и 11 градус., а поутру в шесть часов между 3 и 6 град. Ветер дул по большей части от NNO и NNW. Ветры от SW и SO сопровождались всегда дождем и бурею. Худая погода случалась часто не только при южных, как то было в прежних месяцах, но даже и при северных ветрах. Снег шел в виде крупы только однажды при крепком северном ветре; горы покрыты были им несколько часов. Буря и худая погода случались по-прежнему во время новолуния и полнолуния. Густой туман, бывший в прошедших месяцах постоянно каждое утро, случался в сем месяце гораздо реже, но за оным следовала всегда хорошая погода. Во время тумана показывал гигрометр каждый раз большую степень влажности, нежели во время сильного и продолжительного дождя. Высота барометра была почти всегда более 30 дюймов.
Сей месяц и генварь только могут назваться зимними. В последних числах февраля уже начал делаться воздух теплым даже при северных ветрах. Господствующий ветер был N и NNW, дул довольно свежо, а при новолунии и полнолунии, очень крепко, 15-го, 16-го и 17-го продолжалась сильная буря от NNW со снегом и градом. Термометр показывал полуградусом ниже точки замерзания. Дождь шел почти при всяком ветре. Сверх северных господствовавших ветров, дули также слабые, кратковременные от SW и WSW. В окончании месяца отходил ветер часто от севера к югу, однако редко продолжался долее одного часа и притом был весьма слаб от SW и W. Обыкновенная высота барометра превосходила 30 дюймов; 26 числа только при продолжительном дожде, за коим следовала сильная буря, опустилась ртуть на 29,67, но как скоро принял ветер прежнее направление, то ртуть поднялась опять выше 30 дюймов. О самой меньшей высоте термометра упомянуто выше; самая большая высота оного в тени на вольном воздухе при слабом SO ветре, была 1512 и 1534, но только в полдень. Гигрометр показывал такие же перемены, какие и в прошедшем месяце.
Сей месяц может назваться пред прочими бурным. Ветры дули столько же часто от SW, как и от NO; первые были вообще весьма жестоки; они сопровождались всегда продолжительными дождями, однако по объявлению японцев, дождливое время начинается обыкновенно с SW муссоном, которой настает не прежде мая в полной своей силе. Сделанные нами выше сего примечания, что тремя днями прежде и тремя днями после новолуния и полнолуния бывают крепкие ветры, повторилися и в сем месяце. Через два дня по равноденствии дул весьма крепкий ветер от S и SW с жестокими порывами. Самая великая буря, бывшая при нас в Нангасаки, случилась 26 числа через пять дней по равноденствии и четыре дня по новолунии: ночью еще с 25-го на 26-е сделался ветер крепкий от SW, поутру отошел он к SO, после опять к S и SW; порывы были чрезвычайно сильны. Сей шторм утих скоро по полудни; японцы называли его тифоном и он иногда мало уступал бывшему октября 1-го. За сим бурным днем последовали безветрие и туман, продолжавшийся три дни. Высота барометра была необыкновенно велика и именно 29,64; 17 и 23 чисел во время штормов не столь сильных, как 26-го показывал барометр 29,61; а октября 1-го 1804 еще ниже почти тремя дюймами. Окружавшие нас горы и близость берега, вообще причинили, может быть, сию необыкновенную высоту барометра, как то мы приметили и в порте Св. Петра и Павла. Состояние атмосферы было в сем месяце также очень переменно, как и в прежних. Северный ветер, а особливо следовавший за крепким южным, сопровождался всегда холодом. 2 и 16 чисел была самая большая высота термометра: ртуть поднималась в тени до 16 градусов. Самая меньшая высота оказалась до 2 и 112 градусов. 17 числа при сильном дожде и крепком юго-западном ветре показывал гигрометр большую степень влажности, а именно 55°; итак, пятью градусами более против случившегося до сего времени.
По 18 день сего месяца, в который последовал наш выход из Нангасаки, продолжался NO муссон в полной своей силе. Ветер дул почти беспрерывно от N и NNO, по большей части умеренный. В ночи с 4 на 5 число, чрез четыре дня по новолунии сделался шторм от NNO с дождем; на другой день был он тише и небо прояснилось. В последние дни нашего здесь пребывания дул ветер очень слабый и погода стояла вообще хорошая. 18 числа чрез четыре дня по новолунии и несколько часов после нашего отхода настал сильной шторм от SO и продолжался около двух дней. Сему шторму предшествовало двухдневное безветрие, во время коего начал барометр опускаться; высота его, в последние дни первой половины сего месяца, была очень велика, а именно 30 дюймов и 212 линии. В продолжение первых дней месяца стоял однако барометр особенно низко; он не поднимался выше 29,40; итак, показывался ниже, нежели в сильные штормы, бывшие в Нангасаки, однако, несмотря на то, ветер дул в сие время очень умеренный от NO, но небо было весьма мрачное. Самая большая высота термометра случилась в сем месяце 4 числа при слабом ветре от NO и OSO, термометр стоял почти через целый день на 20 градусах. 17 числа при совершенном безветрии ртуть поднималася в оном до 18 и 19° от 10 часов утра до 6 часов вечера; самая меньшая высота термометра была 14 дня поутру в 6 часов; ртуть показывала неполные шесть градусов. Обыкновенная высота термометра была между 8 и 19 градусами.
Примечания[править]
- ↑ Histoire du Japon, par Charlevoix. Paris 1754 in 12 Tome 2. pag. 4.
- ↑ Enticks naval history, in folio pag 390
- ↑ Enticks naval history in folio, стр. 390—395. У писателя сего находятся в годах ошибки, вместо 1600 года, написано 1588, а вместо 1598, 1586. Смотри также Burneys chronological History of the discoveries in the south seas Vol. II. pag. 186—198 и Harris Collection of Voyages Vol. I. pag. 856 edit 1600.
- ↑ Грамота японского императора к аглинскому королю Иакову и торговый трактат, заключенный с японским правительством, капитаном Джон Сарисом от имени Ост-Индской компании помещены в сочинении Г. Энтика. Enticks naval history in folio pag. 395..
- ↑ Voyage de Hagenaar aux Indes, dans le Recueil des Voyages, qui ont servi à l’ etablissement et aux progrès de la compagnie des Indes Orientales. Tome IX. pag. 471. О экспедиции лорда Водделя не упоминается однакож в сочинении Энтика.
- ↑ В 12 главе второй части сего пушешествия найти можно доказательство, почему я долготу Макао полагаю в 113°37′19″.
- ↑ Северная оконечность Тсуса лежит, по карте Лаперуза N. З9. его путешествия, в восточной долготе от Парижа 127°37′ или 129°57′ от Гринвича. Из первой главы второй части моего путешествия увидеть можно, что долгота Тсуса по собственным Лаперузовым определениям, не есть 129°57′, но 129°22′, ибо карты плавания его в 1787 году от Маниллы до Камчатки имеют вообще погрешность от 26°31′ до 79°11′.
- ↑ Северная оконечность острова Тсуса по нашим определениям, лежит 39′ к западу от Нангасаки.
- ↑ По той причине, что мы никак не могли непосредственно измерить основания.
- ↑ Залив сей назвал я по имени острова, на коем находится город Нангасаки.
- ↑ Северной мыс входа, не имеющий никакого собственного имени назвал я именем города Факунда, лежащего недалеко от оного у открытого залива.
- ↑ Высочайшая степень влажности по нашему гигрометру, по многократном оного в воде испытании, не простиралась более 70°, степень сухости по испытанию на солнце не превосходила 15 и 18°.
