Потом10V нанял пришедшую сюда с города Повенца с соловецкими богомольцами Повенецкого крестьянина Михаилы Фёдорова до пристани Пигматки сойму с палубою за шесть рублей, в которую переложивши экипаж, в озеро Онего поехал в половине пятого часа, с нанятыми мною 4 человеками гребцами. С начала по выезде из устья на озеро был маленький дождик, кой скоро и утих, потом настал большой нам боковой ветр, с помощию которого ехали парусом неподалеку от левого берега.
Проехавши от Вознесенского погоста (или устья) 30 вёрст, в 11-м часу пристали к деревне Рыбной; в ней обогревшись и отужинавши, взяв в рассуждении попутного ветра гребцов только двух, поехали от неё в час пополуночи парусом без гребли, близ того ж левого берега.
Отъехавши от деревни Рыбной 40 вёрст, в среду 11-го числа в семь часов утра пристали к острову Брусну. Сей остров во обширности до десяти вёрст; на нём был мужеской монастырь, который при положении монастырей в штат испразднён, а теперь в имеющейся здесь старой деревянной во имя Николая Чудотворца церкви службу отправляет белый священник, который живет против церкви, от устья на левом берегу озера, расстоянием от того острова в версте. В доме онаго священника напившись чаю и пофриштиковавши, при благополучной погоде и прямопопутном ветре (или фордовне) пустился отсель в 9 часов без гребцов, двумя парусами, самою большою озера Онега салмою или плёсом на 60 вёрст, где нет с берега до берега островов. NB. Сия салма пролегает против Петрозаводской губы.
Едучи ж самою срединою озера, подъезжаючи к Климентскому острову и монастырю, было в нашем виду в правой стороне шесть небольших островов, именующихся Климентскими. Проехавши от острова и погоста Брусна тою салмою 60 вёрст, в 6-м часу пристал к острову и монастырю Климентскому. Сей остров в обширности длиною 30, шириною от двух до трёх и до пяти вёрст, гораздо лесист и травлив. На нём с приезду на самом берегу Климонтской монастырь; в нём церквей: 1-я, деревянная, Живоначальной Троицы; 2-я, деревянная ж, Сретению Господню и Николаю Чудотворцу; 3-я, каменная, Захарию и Елисаветы, построена от подаяния государыни Елисаветы Петровны 1000 руб. во имя её патрона; во оной церкви препочивают под спудом мощи преподобного Ионы, уроженца Новгородского, который, собственным своим иждивением построивши сей монастырь, собрал до 50 человек монахов; но тому назад лет о 18 все монахи отсель разведены по другим монастырям, и хорошая церковная утварь, а также ризы и книги, и бывшие во владении крестьяне, земли и рыбные ловли отобраны; к отправлению ж в тех церквах Божией службы определен белый священник с дьячком и пономарём. Им для прокормления себя приходских дворов не дано, и жалованья не определено, а кормятся от службы проезжающим в Соловки богомольцам молебнов, малым на том острове хлебопашеством и рыбною на озере Онеге (в котором ловится палья и лососи, и лахи, сиги, язи и прочая озёрная рыба) ловлею, а другого никакого промыслу не имеют, а оттого живут очень бедно. На оном острове имеется в жительстве писанных по четвертой ревизии дворцовых крестьян полторы тысячи душ, которые на одном же только оном острове имеют хлебопашество и сенной покос, промышляют же они в озере Онеге ловлею рыбы, отходят в заработки на состоящие по Свири заводы строении галиотов и в Санкт-Петербург. Здесь есть два приходских погоста, первый — на Сенной Губе, в нём деревянная церковь Николаю Чудотворцу; второй — Кисской, в нём две деревянных церкви: первая — Преображению Господню, вторая — Иоанну Златоусту; и крестьяне, живущие на острове, на два оных погоста разделены поровну.
В Климентском монастыре, отслужив храмам и преподобному молебен, напившись чаю и отужинавши, поехал в 10 часов вечера парусом. Отъехавши от монастыря вёрст 8, за утишением ветра, стали на якоре.
А 12-го числа, в четверток, с помощию малого ветра, пустились греблею, и проехавши версты две, виден был в левой стороне на матерой земле погост Типиницкой; в нём деревянная церковь Нерукотворённому Образу и апостолам Петру и Павлу. Проехав от Климентского монастыря 80 вёрст, в 11 часов утра остановился для обеда возле погоста и деревни Кузарана. Здесь деревянная церковь, в ней три престола (или храма): 1-я Рождеству Богородицы, 2-я Рождеству Иоанна Предтечи, 3-я Варвары великомученицы. Из оной деревни, напившись чаю, пообедавши и взяв четырёх гребцов, при тихой погоде, поехал греблею пополудни в два часа. Отъехавши от деревни вёрст пять, был в стороне на Вырозере (так называется выдавшийся в левый берег в матёрую землю из озера Онега изрядной величины залив) погост Вырозерский; в нём деревянная церковь Николаю Чудотворцу. Отсель стал нам боковой попутный ветр, и отпустя гребцов, поехал парусом. А как езда была неподалёку от левого берега, то видны были погосты: 1-й Тавосский, в нём две деревянных церкви, одна Живоначальной Троицы, другая великомученику Георгию; 2-й Шуйский, в нём три деревянных церкви, первая — Благовещению Пресвятыя Богородицы, вторая — Николаю Чудотворцу, а третья — Илии Пророку.
Неподалёку от Вырозера на берегу озеря Изавони, на мысу, где поворачивают в Палиостровский и Соловецкий монастыри, построена Зосиму и Савватию маленькая деревянная часовня, возле которой все проезжающие богомольцы, купечество и прочие люди для поклонения преподобным Зосиму и Савватию, останавливаются и, в случае противной большой погоды, в сделанный возле её нарочно для того кельи ожидают попутного ветра или тишины.
Проехавши от деревни и погоста Кузарана 50 вёрст, в 10 часов вечера пристали к Палиостровскому монастырю и острову. Сей монастырь построен на состоящем на озере Онеге длиною до трёх, шириною до двух вёрст каменном, в некоторых местах голом, а в других мхом, лесом и землёю немного покрытом острове; в нём две старых деревянных церки: 1-я Рождеству Богородицы, 2-я, тёплая, Захарию и Елисаветы; между оных церквей деревянная часовня, в которой препочивают под спудом мощи преподобного Корнилия, уроженца Псковского, начальника и строителя из своего имения онаго монастыря, кои хранятся в запечатанной государем Петром Великим гробнице. Здесь в часовне лежат в виду зрителей железные вериги и пояс, в коих, сказывают, он спасался. Строение во оном монастыре всё старое деревянное, весьма обветшавшее, а ничего не починивают. В нём теперь живут один иеромонах, два монаха и один белец; им, как на починку церквей и монастыря, так и на содержание себя, денег нисколько из казны за неположением сего монастыря в штат не выдаётся, и богомольцев мимо проезжающих бывает гораздо мало; а содержат они монастырь и себя очень бедно: десятьми пустошами или селами и четырьмя водяными мучными мельницами (а особливо, как мне видится, приёмом беглых), кои даны от разных близ сего острова живущих господ во владение онаго монастыря при жизни преподобного Корнилия, чему поныне минуло семьсот лет; при отобрании ж от монастырей всех таковых земель и крестьян, от онаго показанные земли и мельницы затем не взяты, что имеются в нём на них от Бориса Годунова, Ивана Васильевича, Алексея Михайловича, Петра Великого, Елисаветы Петровны и от прочих прежних государей и царей, за собственноручным их подписанием числом 23 грамоты (оригинальные взяты в синод, а в монастырь даны с них копии), по которым они и поныне владеют и обмежёваны под монастыри же; землю они обработывают сами, для чего и бывает у них в рабочую летнюю пору работных людей человек сто и больше, а мельницы отдают в оброк.
[По преданиям словесным известно происхождение следующее в сём монастыре. Когда своенравные старообрядцы в Соловецком монастыре упорством здравому рассудку и законодательной власти навлекли на себя строгое наказание от царя Алексея Михайловича, тогда оставшиеся ханжи с учителями своими разбрелись в разные стороны, между которыми тысячи полторы скрылись в Палиостровском сём острове и монастыре. Воинский наряд после помянутого наказания в Соловках возвращался уже обратно к Москве и, может быть, ни намерения, ни приказания не имел, чтоб заехать к ним для их обращения; но развращённые их умы и расстроенные страхом воображения такое им вдохнули отчаяние, что засели в церковь деревянную числом до полуторых тысяч и с своими настоятелями, и там, в страшном заблуждении мнимого их страдальчества, сожглись беспощадно.
[Достопамятно ещё и то в сём монастыре, что в него посылалися знатные особы княжеских фамилий на заточения и пострижения, но какие именно, то за похищением летописцев, за невежеством живущих ныне в нём, добраться не можно. На нём показывают еще пещеру каменную, в которой будто преподобный Корнилий спасался: в неё ход из деревянной часовни; тесная сия ущелина не имеет довольно места, чтоб лечь и вытянуться человеку, не имеет ни окна, ни печи, ни горна, ниже крышки для защиты от дождя, снега и ветров; и для того думать надобно, что это баснь выдуманная лжеверием, а простодушным суеверием подкрепленная].
Во оном монастыре отпраздновавши храмам и отслушавши 13-го числа, в пятницу, литургию, покопавшись в их бумагах, пообедавши, поехал с помощию попутного ветра в половине 2-го часа пополудни.
Отъехавши от монастыря 15, а всего от Вознесенского устья и погоста озером Онегом 275 вёрст, в четыре часа пополудни ж пристали к Суземской или Данилова раскольничьего монастыря пристани Пигматки.
По правой или по Вытегорской стороне озера Онега есть чья-то стеклянная фабрика, но работа оной не дошла до моего сведения. А левая сторона озера занятая частью Корелами, говорят, имеет множество жителей, которые по изобилию железных руд имеют множество частных железных заводцев; в некоторых из них, сказывают, делают нарочитый уклад невысокой цены и порядочное количество. Живущие по обеим сторонам Онега дворцовые и экономические крестьяне почти всё раскольники, живут очень бедно, ибо хлебопашества у них ещё меньше, чем у крестьян, живущих по Свири, да и урожай гораздо хуже, а привозят себе рожь, овёс и ячмень водою, покупаючи мало что не на весь год в городе Ладоге и Вытегре, на что заработывают деньги, отходя мужчины в Петербург и Петрозаводск в разные работы, иные на целый год, а другие на лето, а оставшиеся дома жгут в Петрозаводск для продажи на заводы уголье, гонят дёготь и ездят с грузом с Петрозаводска в Петербург, а больше никакого промыслу не имеют. Хотя ж в озере Онеге и довольно ловится разной рыбы, а именно: пальи и лососей и лохов, лещей, судаков, сигов, щук, окуней и прочих мелких озёрных и речных рыб, а изредко и шерашперов, однако ж, они от оной ловли большой прибыли не имеют, затем что только продают одним проезжающим, да и то весьма дешёвою ценою, а в города продавать не возят, а довольствуются сами рыбою во весь год.