Гацисскій, Александръ Серафимовичъ, предсѣдатель Нижегородской архивной комиссіи, одинъ изъ выдающихся мѣстныхъ изслѣдователей, происходилъ изъ древняго рода Дахновичей, принявшихъ фамилію Гацисскихъ отъ пожалованнаго Григорію Дахновичу королемъ польскимъ Сигизмундомъ III за какія-то заслуги при осадѣ Смоленска имѣнія Гатцищи (гать, гатище). Серафимъ Петровичъ Г. (родился въ 1803 г.) получилъ степень лѣкаря въ Виленскомъ университетѣ, былъ въ молодости членомъ общества филаретовъ и образованіемъ выдѣлялся въ той русской провинціи, гдѣ служилъ всю жизнь: въ Малороссіи, Рязани и потомъ въ Нижнемъ-Новгородѣ; здѣсь онъ кончилъ жизнь помощникомъ врачебнаго инспектора. Онъ былъ женатъ на Генріетѣ фонъ-Петерсъ, дочери французскаго змигранта, скрывшаго свое настоящее имя и звавшагося Свободою по паспорту, пріобрѣтенному предъ пріѣздомъ въ Россію у какого-то чеха; мнимый Свобода поселился въ гор. Ревелѣ, гдѣ у него родилась отъ нѣмки дочь и гдѣ онъ умеръ, сохранивъ тайну своего происхожденія. Александръ Г. родился въ Рязани 30 мая 1838 г., а въ 1847 г. 15 ноября вмѣстѣ съ родителями прибылъ въ Нижній-Новгородъ. Въ шутливой собственной «некрологіи нѣкоего благонамѣреннаго литератора старца Александра» Г. замѣчаетъ, что онъ первые годы своего житія «провелъ подъ многоразличнымъ воздѣйствіемъ нѣсколькихъ національныхъ теченій: польскаго (отъ родителя), французско-ревельскаго (отъ родительницы), французско-швейцарскаго (отъ воспитателя М‑r Jacot) и чисто россійскаго (отъ няньки Орѣховой), и такимъ образомъ въ нѣкоторой степени самимъ рокомъ былъ подготовленъ къ дальнѣйшему произрастанію на почвѣ изъ смѣси французскаго съ нижегородскимъ». Вѣроисповѣданія Г. былъ евангелическо-лютеранскаго. Въ 1849 г. Г. былъ опредѣленъ въ Нижегородскую гимназію, которую окончилъ въ 1855 г. Товарищъ Г. по гимназіи, окончившій ее двумя годами раныпе, П. Д. Боборыкинъ описалъ ее въ романѣ «Въ путь-дорогу» въ качествѣ довольно скуднаго источника свѣта, но въ ней существовали извѣстныя традиціи литературныхъ и историческихъ интересовъ. Въ области мѣстной исторіи и этнографіи работалъ въ Нижнемъ въ сороковыхъ годахъ учитель гимназіи П. И. Мельниковъ, впослѣдствіи извѣстный писатель-расколовѣдъ (Андрей Печерскій), а изъ учениковъ его, еще на гимназической скамьѣ, обратили на себя вниманіе будущіе историки: К. Н. Бестужевъ-Рюминъ и С. В. Ешевскій. Г., по его словамъ, въ гимназіи занимался «неумѣреннымъ стихоплетствомъ». Въ 1855 г. онъ ѣдетъ въ Казанскій университетъ и поступаетъ на камеральный разрядъ юридическаго факультета. Въ университетѣ Г. засталъ то броженіе мысли, которое захватило Россію изъ края въ край по воцареніи Александра II. Въ началѣ Г. увлекся было тогдашнимъ студенческимъ бытомъ, попойками, бражничествомъ и ночными прогулками по улицамъ съ пѣснями, но подхватившему его кругу буршей не чужды были, если не научные, то литературные интересы. Самъ Г. писалъ сценки студенческаго быта, стихи на случай и проч., иногда участвовалъ въ товарищескихъ литературныхъ чтеніяхъ и спорахъ по ихъ поводу. Въ сохранившихся тетрадкахъ студенческаго времени Г. находимъ многочисленныя записи популярныхъ въ тѣ годы произведеній потаенной русской музы — запретные стихи Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Лаврова и друг., проникавшіе въ эту среду изъ-за границы, копіи цѣлыхъ статей Герцена и т. д.; списано также не мало и просто скабрезныхъ вещей, свидѣтельствующихъ о низкомъ культурномъ уровнѣ студенческой молодежи той поры. Составъ профессоровъ университета былъ довольно разнообразенъ, и рядомъ съ отсталыми провинціальными псевдоучеными работали люди, имя которыхъ осталось въ наукѣ. Г. слушалъ Ешевскаго, Пахмана, Н. П. Вагнера, Бутлерова, Мейера, В. И. Григоровича. Но въ общемъ студенты почти не учились. Когда рядъ болѣе выдающихся ученыхъ (Мейеръ, Пахманъ, Ешевскій и друг.) въ 1857—58 гг. покинулъ университетъ, тогда и Г., побуждаемый примѣромъ и письмами П. Боборыкина, перешедшаго изъ Казанскаго университета въ Дерптскій (нынѣ Юрьевскій), промѣнялъ въ 1858 году Казань на Петербургъ. Г. пробылъ въ Петербургскомъ университетѣ до конца 1859 года. Къ этому моменту относится и начало печатной литературной дѣятельностп Г. Въ №№ 25 и 27 «Искры» за 1859 г. былъ напечатанъ его очеркъ «Изъ записокъ офицера», написанный литературно, но не блещущій никакими художественными достоинствами, тѣмъ не менѣе произведшій нѣкоторое впечатлѣніе въ Нижнемъ-Новгородѣ, такъ что очеркъ ходилъ здѣсь по рукамъ въ переписанномъ видѣ. Въ томъ же году въ «Искрѣ» были напечатаны еще два беллетристическихъ наброска Г. Впослѣдствіи Г. въ беллетристической формѣ почти ничего не печаталъ, хотя въ его бумагахъ сохранились разнообразные опыты въ этомъ отношеніи, писанные даже въ зрѣлые годы: въ немъ билась художественная жилка, не получившая однако должнаго развитія. Прикосновеніе къ міру литературы (Г. тепло вспоминалъ обласкавшаго его редактора «Искры» Вас. Ст. Курочкина) и пребываніе въ столицѣ въ то оживленное время окончательно опредѣлили будущую дѣятельность Г., какъ человѣка горячо преданнаго литературѣ, раздѣлявшаго общіе передовые идеалы шестидесятыхъ годовъ и готоваго къ работѣ для проповѣди ихъ и водворенія въ жизни въ родной провинціи. Тяготѣніе со стороны Г. , къ послѣдней въ противоположность общей тягѣ тогдашней интеллигенціи въ столицы, вѣроятно, было въ связи съ тѣмъ настроеніемъ, которое пробивалось тогда въ Поволжьи и въ частности въ Казани, въ университетѣ и духовной академіи, и выражалось интересомъ къ областной жизни къ изученіямъ въ исторіи русскаго народа земскихъ и областныхъ началъ (проф. Казанскаго университета Щаповъ). Въ январѣ 1860 г. Г. снова пріѣхалъ въ Казанскій университотъ, а лѣтомъ былъ заграницей и въ теченіе мѣсяца слушалъ берлинскихъ профессоровъ. Курсъ, со степенью дѣйствительнаго студента по юридическому факультету, Г. окончилъ только въ 1861 г., послѣ извѣстныхъ студенческихъ волненій той поры. Въ томъ же году Г. пріѣхалъ въ Нижній-Новгородъ и 16 октября вступилъ въ службу младшимъ чиновникомъ особыхъ порученій при Нижегородскомъ губернаторѣ (А. А. Одинцовѣ). 23 апрѣля слѣдующаго года онъ опредѣленъ редакторомъ неоффиціальной части «Нижегородскихъ Губернскихъ Вѣдомостей». Въ то же время (25 сентября) онъ избранъ дѣйствительнымъ членомъ губернскаго статистическаго комитета, а 8 января 1865 г. назначенъ секретаремъ этого комитета. Эту службу онъ несетъ до 26 октября 1878 г., когда былъ уволенъ «по прошенію», вслѣдствіе столкновенія съ губернаторомъ Кутайсовымъ, обвинявшимъ Г. въ революціонныхъ замыслахъ и стремленіяхъ къ «сепаратизму», «въ чемъ — по выраженію Г. въ его автобіографіи — однако, весьма усомнился, вообще не предававшійся пороку сомнѣнія, тогдашній Министръ Внутреннихъ Дѣлъ ген. Тимашевъ». Г. удалось оправдаться и остаться въ Нижнемъ-Новгородѣ. 21‑го іюля 1880 года Г. вернулся къ должности секретаря статистическаго комитета. По службѣ онъ дошелъ до чина надворнаго совѣтника. Одновременно со служебной дѣятельностью Г. много отдавалъ силъ и общественной. Съ 1877 г. онъ состоитъ гласнымъ Нижегородскаго уѣзднаго и губернскаго земствъ и трехлѣтіе былъ членомъ губернской земской управы и заступающимъ мѣсто ея предсѣдателя. Съ 1879 г. онъ также состоитъ досмерти гласнымъ Нижегородской городской думы, а съ 1881 г. членомъ городской управы и заступающимь мѣсто городского головы. Кромѣ того, горячо участвуетъ въ различныхъ мѣстныхъ благотворительныхъ и просвѣтительныхъ организаціяхъ; такъ, онъ былъ учредителемъ Общества грамотности и т. п. Въ свою общественную дѣятельность Г. вноситъ много преданности и вниманія къ дѣлу и выдержанно и стойко проводитъ въ ней, съ молодости усвоенные, принципы гуманности и независимости общественнаго самоуправленія. Въ 1877 г., въ качествѣ временнаго предсѣдателя губернской земской управы, Г., хотя и былъ, какъ секретарь статистическаго комитета, всецѣло подчиненъ губернатору, далъ стойко отпоръ какимъ-то незаконнымъ требованіямъ его; земское собраніе стало на сторону Г.; это и послужило поводомъ къ упомянутому столкновенію съ Кутайсовымь (письмо К. Тихонравову 5 апрѣля 1879 г.). Въ это же время имъ сдѣлана замѣчательная попытка къ объединенію земскихъ дѣятелей губерніи въ періоды между сессіями, съ цѣлью обобщенія земскихъ вопросовъ и ояшвленія дѣятельности губернскаго земства; попытка, однако, не встрѣтила тогда сочувствія.
Но лучшія свои силы Гацисскій отдалъ литературной дѣятельности, въ качествѣ областного писателя, и научнымъ изученіямъ Нижегородскаго края, его исторіи съ древнѣйшихъ временъ, этнографіи, экономической его жизни и просвѣщенія. Въ шестидесятые годы Г. горячо взялся за оживленіе «Губернскихъ Вѣдомостей», и на его усердный зовъ откликнулись корреспонденты изъ уѣздныхъ городовъ и селъ, сообщая о мѣстныхъ дѣлахъ, съ особой любовью и въ приподнятомъ стилѣ повѣствуя о признакахъ пробужденія въ нижегородской глуши общественности, о появленіи школъ и библіотекъ, устройствѣ любительскаго спектакля и т. п. Нарождающаяся провинціальная публицистика и попытки съ ея стороны сколько-нибудь широко поставить мѣстные вопросы встрѣтили, однако, противодѣйствіе. Въ 1864 г. статья Гацисскаго въ 17‑мъ № газеты (О неизбѣжности благотворительности при существованіи нищеты) вызвала собственноручное письмо министра Валуева къ губернатору Одинцову съ указаніемъ на неумѣстность подобныхъ статей въ оффиціальномъ органѣ, вслѣдствіе чего статьи общаго содержанія въ «Губернскихъ Вѣдомостяхъ», по крайней мѣрѣ временно, прекратились. Первой частной газетой въ Нижегородскомъ Поволжьѣ былъ «Нижегородскій Справочный Ярмарочный Листокъ» нѣкоего Мельгунова, издававшійся въ 1860—1873 гг. Г. принималъ въ немъ дѣятельнѣйшее участіе съ 1862 года, а въ слѣдующемъ году, благодаря сочувствію губернатора Одинцова къ дѣятельности Г., «Листокъ» былъ переданъ въ аренду статистическому комитету, газетѣ было разрѣшено расширить программу, и Г. сдѣланъ ея фактическимъ редакторомъ; потомъ разрѣшено было выкинуть изъ названія газеты эпитетъ «Ярмарочный» и выпускать ее круглый годъ. Однако, въ 1872 г., когда газета уже выросла въ объемѣ и выходила четыре раза въ недѣлю, послѣдовало оффиціальное увѣдомленіе, что изданіе частной газеты «общелитературнаго и политическаго направленія» отнюдь не входитъ въ задачи губернскаго комитета, и къ слѣдующему году «Листокъ» прекратился. — Въ 1872—73 гг. Г. принялъ участіе въ замѣчательномъ казанскомъ газетномъ предпріятіи, организованномъ такими же, какъ Г., энтузіастами подъема провинціальной умственной жизни и созданія областной печати. Это была «Камско-Волжская Газета», начатая Н. Я. Агафоновымъ и К. В. Лаврскимъ (впослѣдствіи — членъ 1‑й Государственной Думы отъ г. Казани) и посвященная вопросамъ жизни Поволжья и вообще областной жизни. Газета велась вполнѣ литературно и живо, объединила многихъ дѣятелей не только Поволжья, но и Сибири (Ядринцевъ и Потанинъ), но въ началѣ 1874 г. прекратилась вслѣдствіе перенесенія цензуры ея изъ Казани въ Москву. Г. напечаталъ нѣсколько статей въ «Камско-Волжской Газетѣ» и сохранилъ въ своемъ архивѣ обширную переписку съ ея сотрудниками, проливающую свѣтъ на умственную жизнь провинціи первой половины семидесятыхъ годовъ. Въ срединѣ ихъ имя Г. получило весьма широкую извѣстность, особенно благодаря довольно шумному полемическому эпизоду изъ-за статьи Д. Л. Мордовцева, появившейся подъ заглавіемъ «Печать въ провинціи» въ журналѣ «Дѣло», кн. IX и X 1875 г. Въ то время можно было указать уже нѣсколько вполнѣ дѣльныхъ и серьезно поставленныхъ провинціальныхъ изданій, какъ «Камско-Волжская Газета», «Донъ» въ Воронежѣ, «Азовскій Вѣстникъ» въ Таганрогѣ, «Сибирь» въ Иркутскѣ, «Кіевскій Телеграфъ» и друг. Мордовцевъ же доказывалъ полную несостоятельность провинціи въ этомъ дѣлѣ созданія собственной печати и предсказывалъ смерть областному слову. Въ дружныхъ протестахъ со стороны, затронутыхъ Мордовцевымъ, провинціальныхъ литературныхъ силъ наиболѣе видное мѣсто заняла брошюра Г.: «Смерть провинціи или нѣтъ?» Это былъ наиболѣе серьезный и убѣдительный голосъ противъ неумѣстной претензіи на централизацію духовной жизни страны. Впослѣдствіи Мордовцевъ, переубѣжденный самымъ фактомъ роста провинціальной печати, напечаталъ въ газетахъ полупокаянное обращеніе къ Г., заявляя, что радуется своей ошибкѣ. Собственно, литературная дѣятельность Г. не представляетъ чего-либо законченнаго и цѣльнаго. Весь онъ, какъ писатель, безъ остатка размѣнялся на безчисленное множество мелочныхъ разнообразнѣйшихь статей и замѣтокъ, отдавшись черновой работѣ впервые оріентирующагося въ массѣ новаго матеріала изслѣдователя — собирателя фактовъ. Въ противоположность литераторамъ столицъ, которыхъ онъ сравнивалъ съ департаментскими чиновниками, Г. любилъ называть провинціальныхъ писателей волжскими бурлаками, т.‑е. людьми каторжнаго и неблагодарнаго труда. В. Г. Короленко далъ лучшую характеристику этого «литератора-обывателя», проводившаго въ косное сознаніе провинціальнаго общества самую идею печатнаго слова. Короленко пишетъ, что имъ «охватило какое-то жуткое чѵвство, близкое къ ужасу, при видѣ этой необъятной массы сырого матеріала, которою покойный окружилъ себя при жизни. Вырѣзки изъ газетъ, историческія брошюры, съ отмѣтками на поляхъ и подготовленныя для извлеченій, тетради съ различными выписками, столбы записныхъ книжекъ и заіѣмъ тучи отдѣльныхъ листковъ, исписанныхъ торопливымъ и мелкимъ, какъ бисеръ, почеркомъ». «Я собираю и классифицирую матеріалъ такъ, какъ-будто мнѣ предстоитъ работать до 80 лѣтъ», — говорилъ покойный. Но мнѣ кажется, что для этого моря литературнаго сырья не хватило бы десяти жизней, и невольное жуткое чувство проникало въ душу, при видѣ этой пучины, поглотившей даровитаго, но одинокаго труженика». Существеннѣйшее значеніе изъ разнообразныхъ научно-литературныхъ работъ Гацисскаго имѣютъ десять томовъ «Нижегородскаго Сборника», выходившаго въ теченіе 1867—1890 гг. отъ имени статистическаго комитета. Въ предисловіи къ одному изъ томовъ «Сборника» (VII) Г. основной задачей его называетъ — изслѣдованіе всѣхъ, по возможности, сторонъ народной жизни Нижегородскаго Поволжья въ его прошломъ и настоящемъ, и притомъ «не съ какой-либо временной, а, такъ сказать, съ вѣчной и многообъемлющей точки зрѣнія — путемъ печатанія преимущественно матеріаловъ для познанія ихъ». «Нашими задачами, — говорится въ другомъ предисловіи, — является простая запись существующаго, каково бы оно ни было, лишь бы оно освѣщало предметъ, подлежащій изслѣдованію, т.‑е. народъ и землю Нижегородскаго Поволжья, для того, чтобы знать и народъ, и землю его, и то, чѣмъ народъ и земля въ Нижегородскомъ Поволжьи выдѣляются изъ общей физіономіи нашего народа и всей нашей земли; когда всѣ подробности будутъ освѣщены, какъ слѣдуетъ, когда къ изученію народной жизни будетъ примѣненъ микроскопъ, какъ къ естествознанію, тогда только не будемъ мы смѣшивать слѣдствія съ причинами, такъ какъ будемъ мы дѣйствительно знать самихъ себя» (т. ѴІ). Изданіемъ сборниковъ Г. удалось пробудить и объединить всѣ мѣстныя скромныя научно-литературныя силы. Онъ собиралъ матеріалъ также въ экскурсіяхъ по губерніи и далъ рядъ разнообразныхъ своихъ и чужихъ работъ, освѣщающихъ мѣстную старину и мѣстный народный бытъ, положивъ начало серьезнымъ научно-статистическимъ изслѣдованіямъ, въ дополненіе и развитіе крайне недостаточныхъ и неудовлетворительныхъ способовъ, какими дѣйствовали до тѣхъ поръ статистическіе комитеты. Въ качествѣ секретаря статистическаго комитета, Г. пытался поднять и оживить работу этихъ учрежденій путемъ обмѣна мнѣній съ секретарями ихъ въ другихъ городахъ и даже устраивалъ при удобныхъ случаяхъ негласные небольшіе ихъ съѣзды и совѣщанія. Въ 1875 г. Г. редактировалъ II выпускъ «Сборника въ память перваго русскаго статистическаго съѣзда», помѣстивъ въ немъ также нѣсколько своихъ статей и докладовъ. Изданіе «Нижегородскаго Сборника» и оживленіе статистическаго комитета было наиболѣе производительной, для нослѣдующихъ научныхъ работъ и изслѣдованій, стороною трудовой жизни Г. Горячо любя театръ и слѣдя за инмъ въ Н.‑Новгородѣ, Г. издалъ въ 1867 г. книжку: «Нижегородскій театръ (1798—1867 гг.)», первый очеркъ по исторіи мѣстнаго театра съ данными, не безынтересными и для исторіи русскаро театра вообще. Къ 1873 г. относится брошюра «Школьное дѣло въ Нижегородскомъ Поволжьѣ» (г. Казань). Въ 1875—77 гг. Г. издавалъ «Нижегородку», путеводитель по Нижнему-Новгороду и Нижегородской ярмаркѣ, заключавшій также статьи и замѣтки для популяризаціи свѣдѣній по мѣстной исторіи и быту. До конца 70‑хъ годовъ Г. не мало корреспондировалъ о нижегородскихъ дѣлахъ во многихъ столичныхъ и областныхъ изданіяхъ, обычно подписываясь полной фамиліей. Съ годами и по мѣрѣ того, какъ ежедневная жизнь была захватываема дѣятельностью по земскому и городскому самоуправленію, Г. мало-по-малу отставалъ отъ участія въ текущей литературѣ и посвящалъ досуги исторіи края. Въ 1886 г. онъ издалъ сводный «Нижегородскій Лѣтописецъ», а въ 1887 году началъ изданіе сборника біографій «Люди Нижегородскаго Поволжья». Когда въ 1887 г. по почину Г. была открыта въ Н.‑Новгородѣ ученая архивная комиссія, она нашла уже для своей работы почву, значительно подготовленную и расчищенную. Г. до конца своихъ дней пылъ предсѣдателемъ комиссіи и душою ея. Имъ въ то время дополнена и исправлена археологическая карта Нижегородской губерніи, имъ же составленная еще въ 1877 году для III археологическаго съѣзда въ гор. Казани, и положено собранными имъ коллекціями основаніе историко-археологическому музею комиссіи (соединенному въ настоящее время съ художественнымъ городскимъ музеемъ). Задачей архивной комиссіи, кромѣ прямой ея обязанности архивовѣдѣнія, Г. ставилъ «какъ всевозможныя самостоятельныя изслѣдованія прошлаго мѣстнаго края, такъ и возможно широкую пропаганду и популяризацію этого прошлаго». Однимъ изъ средствъ такой популяризаціи онъ считалъ устройство торжествъ въ память лицъ и событій, особенно выдающихся въ прошломъ Нижегородскаго края; такъ, по его мысли устроено было чествованіе памяти основателя Н.‑Новгорода великаго князя Георгія Всеволодовича 3—4 апрѣля 1889 г. Въ общемъ, Г. отдалъ цѣликомъ свою жизнь и недюжинныя силы черновому, мелочному и разбросанному труду во всѣхъ областяхъ изученія мѣстнаго края. Онъ не создалъ ни одного труда, выходящаго за границы чисто мѣстнаго значенія, подавленный невозможностью сосредоточиться и подняться въ сферу обобщающихъ взглядовъ (чему мѣшало и то обстоятельство, что все-таки онъ не прошелъ настоящей научной школы, подготовляющей къ самостоятельной работѣ), но, во всякомъ случаѣ, онъ сдѣлалъ все, что возможно, въ качествѣ піонера научныхъ изученій, и имя его не будетъ забыто въ исторіи русской культурности. Для Нижняго и губерніи имя Г. говоритъ, конечно, особенно много. Здѣсь его знали и любили буквально старъ и младъ, и высоко цѣнили съ одной стороны такіе люди, какъ консерваторъ Мельниковъ, съ другой — люди, группировавшіеся съ конца 80‑хъ годовъ около губернскаго земства и В. Г. Короленко. Отдавшись мѣстнымъ историческимъ, этнографическимъ и статистико-экономическимъ изученіямъ, Г., въ концѣ концовъ, пріобрѣлъ складку нѣкоторой не только извинительной, но трогательной чудаковатости, о чемъ самъ говоритъ не безъ юмора въ своей автобіографіи: «Съ годами старецъ Александръ все болѣе и болѣе пріобрѣталъ спокойствія душевнаго, находимаго имъ въ нѣкоторой мономаніи его къ Нижегородовѣдѣнію и Нижегорододѣланію: окруживъ себя нижегородскими книгами, картинами, планами, картами, иконами, онъ чувствуетъ себя, какъ птица въ воздухѣ, рыба въ водѣ или кротъ въ норѣ; ступая по стогнамъ града и почти безошибочно опредѣляя встрѣчающихся ему на пути — угольниковъ изъ Красной Рамени, грушевниковъ изъ Сіухи, штукатуровъ изъ Бѣлгородья, столяровъ-пуреханъ изъ Жаровъ, онъ находитъ въ зтомъ немалое удовольствіе; считая вообще весь нижегородскій край своей научно-литературной вотчиной, закрѣпленной за нимъ нѣсколькими давностями спокойнаго ненарушеннаго владѣнія, изучая отдаленнѣйшія историческія эпохи во второй, послѣ-обѣденной половинѣ дня, съ тѣмъ, чтобы повторить ихъ на другой день до обѣда въ зданіи градской муниципіи, онъ былъ бы идеально счастливъ, если бы не былъ смущаемъ горькимъ сознаніемъ, что воспитанный на идеалахъ сороковыхъ годовъ и пропитанный переработаннымъ воплощеніемъ ихъ въ шестидесятыхъ, онъ никакъ не можетъ вполнѣ приноровиться къ отсутствію идеаловъ въ идеалахъ восьмидесятыхъ годовъ». Въ перепискѣ съ П. И. Мельниковымъ, который въ упомянутомъ столкновеніи Г. съ губернаторомъ Кутайсовымъ, оказалъ Г. существенную услугу заступничествомъ за него предъ властями, въ этой перепискѣ Г. характеризуетъ себя, какъ монаха по склонностямъ: «Еще съ самыхъ раннихъ лѣтъ предо мной носится, какъ идеалъ, пушкинскій Пименъ. Я страстно наблюдаю жизнь, и давнишняя моя мечта — быть въ спокойномъ положеніи лѣтописца, и потому коплю матеріалъ для того, чтобы писать мемуары. И не трагично ли, что до сихъ поръ меня одолѣваетъ только текущая работа?» 3 іюля 1889 года почитатели этого инока-подвижника областного оживленія торжественно отпраздновали тридцатилѣтіе его литературной дѣятельности, при чемъ дружно было отмѣчено разнообразіе ея; не говоря о мѣстной исторіи или хозяйственномъ бытѣ, даже естествоиспытатель Н. М. Сибирцевъ признавалъ, что естествознаніе обязано Г. собраніемъ многихъ полезныхъ свѣдѣній для позднѣйшихъ изслѣдователей, а его почвенная карта губерніи, приложенная къ V тому «Ниж. Сборника», къ статьѣ «Матеріалы для изученія хлѣбной производительности и хлѣбной торговли въ Ниж. губ.», «была въ числѣ немногихъ цѣнныхъ матеріаловъ, освѣщающихъ путь позднѣйшимъ изслѣдователямъ почвъ Ниж. губерніи». Въ тяжелые для Нижегородскаго края 1891—92 гг. Г. надорвалъ свое здоровье непосильной работой по борьбѣ сначала съ голодомъ въ губерніи (онъ былъ также вызываемъ въ Петербургъ для участія въ совѣщаніяхъ по организаціи продовольственнаго дѣла) и потомъ съ холерой въ Н.‑Новгородѣ. Онъ умеръ 27 апрѣля 1893 г. Его кончина была дружно отмѣчена всею печатыо, какъ крупная потеря для культурной жизни провинціи, въ особенности для Нижегородскаго края. Г. погребенъ на лютеранскомъ кладбищѣ г. Н.‑Новгорода, но отпѣтъ былъ по православному обряду. По его смерти, въ распоряженіе Нижегородской архивной комиссіи переданы: нижегородскій отдѣлъ его библіотеки и личный архивъ, особенно богатый письмами.
Неизданные матеріалы, хранящіеся въ Нижегородской ученой архивной комиссіи. Печатные матеріалы: 1) Изданіе Нижегор. уч. арх. комиссіи «Сборникъ въ память А. С. Гацисскаго». Нижній‑Новгородъ, 1887 г., въ 8‑ую д. л., ІV+56+61+50 стр. Содержаніе: Автобіографія Г.; Изъ исторіи областной печати, В. Г. Короленка; Воспоиинаніе объ А. С. Г. — Н. Я. Агафонова; Земская дѣятельность А. С. Г. и его взгляды на задачи земства, А. А. Савельева; Въ вотчинѣ кн. Пожарскаго, посмертный трудъ А. С. Г.; Описаніе его тридцатилѣтняго литературнаго юбилея, и другіе матеріалы. Съ приложеніемъ портрета и списка сочиненій. 2) «Сборникъ Ниж. арх. комиссіи», томъ IX. Въ память П. И. Мельникова. Нижній‑Новгородъ 1911 г., стр. 203—248, переписка Мельникова и Гацисскаго. 3) «Переписка И. А. Голышева съ разными учеными лицами». Изданіе подъ ред. А. В. С‑ва (Смирнова), не для продажи. Губерн. гор. Владимиръ, 1898 г., стр. 90—107. 4) «Матеріалы для біогр. К. Н. Тихонравова. Письма къ немѵ разныхъ лицъ. Подъ ред. А. В. Смирнова (не для продажи), г. Владимиръ, 1900, стр. 150—179. 5) «Журналъ XX засѣданія Ниж. губ. арх. комиссіи 23 мая 1893 г.», Рѣчи и доклады о Г. — А. А. Савельева, В. И. Снѣжневскаго и А. И. Звѣздина. 6) Дѣйствія Нижегородской губерн. арх. комиссіи, журналы и доклады засѣданій LѴІІІ—LХѴІІІ. Нижній-Новгородъ, 1903 г. Засѣданіе арх. ком. 27‑го апрѣля 1903 года, доклады о Г‑мъ — А. Звѣздина и Н. Агафонова. 7) В. Г. Короленко, «А. И. Богдановичъ», статья въ книгѣ: А. И. Богдановичъ, «Годы перелома», С.‑Пб. 1908, стр. VIII—XX. 8) Его же, «Покушеніе на генерала Баранова въ 1890 г.» («Минувшіе годы», 1908, августъ, стр. 167—168). 9) Ч. Вѣтринскій, «П. И. Якушкинъ въ Н.‑Новгородѣ», («Міръ Божій», 1908, апр., стр. 29—46). 10) Н. Н. Іорданскій, «А. С. Гацисскій и М. В. Овчинниковъ; по поводу десятилѣтія со дня ихъ смерти» (Отчетъ о состояніи начальныхъ училищъ г. Нижняго-Новгорода за 1903 г. Н.‑Новгородъ, 1904 г. 11) Ч. Вѣтринскій, «Поминки въ Нижнемъ по Н. Г. Чернышевскомъ (рѣчь Гацисскаго)» («Ниж. Листокъ» 1911, № 283, отъ 17 окт.). 12) Его же, «А. Н. Плещеевъ въ письмахъ къ А. С. Гацисскому» («Рус. Мысль» 1912 г., апрѣль). Изъ многочисленныхъ некрологовъ назовемъ: а) «Волгарь» 1893 г., №№ 95 и 96 (похороны, рѣчь В. Г. Короленка), б) «Новое Время» № 6165, в) «Новости», № 15, г) «Русская Жизнь», № 113, д) «Русскія Вѣдомости», № 115. См. также «Волгарь» 1894 г., № 89, «Русскія Вѣдомости» 1894 г., №№ 319, 327, 339 (статья Короленка, вошедшая въ сборникъ арх. ком.), «Самарская Газета» 1894 г., № 190, «Волжскіе мотивы», «Волжскій Вѣстникъ» 1893 г., №№ 110, 111, 131 и 139, «Русская Мысль» 1893 г., № 5, «Всемірная Иллюстрація» 1893 г., т. I, стр. 335.