Манефон, обещавшийся переложить египетскую историю из священных записей — так приступает иудейский историк к выдержке из египетскаго историка, — разсказавши прежде, как наши предки (израильтяне) в числе многих десятков тысяч прибыли в Египет и покорили туземцев, затем, сам, признавая, что, позже выбывши, они овладели нынешнею Иудеею, основали Иерусалим и построили храм, до сих пор следовал записям. Но потом, позволивши себе писать по разсказам всякия басни об, иудеях, наговорил невероятных вещей, желая смешать нас с толпою прокаженных и одержимых другими недугами людей, принужденных, как говорит он, бежать из Египта. Придумавши царя Аменофиса — ложное имя — и не дерзнув потому определить времени его царствования, хотя при других царях определенно указывает годы, — он привязывает (приурочивает) к нему некоторыя баснословия, почти забыв, что 518-ю годами ранее сам представил случившимся выход пастухов в Иерусалим. Царем же был Тетмозис, когда они вышли... Итак, признав столькими годами ранее выход отцев наших из Египта, затем вставивши подложнаго царя, он говорит, что этот пожелал видеть богов, как Ор, один из его царственных предшественников — и открыл это желание своему соименнику Аменофису, сыну Папия, слывшему причастным божественному естеству, по причине мудрости и предведения будущаго. Этот соименник сказал ему, что он может увидеть богов, если очистит всю страну от прокаженных и прочих нечистых (скверных) людей (др.-греч. ἀπό τε λεπρῶν καὶ τῶν ἄλλων μιαρῶν ἀνθρώπων). Обрадованный царь собрал из Египта всех с телесными недостатками (др.-греч. τοὺς τὰ σώματα λελωβημένους) — число их простиралось до восьмидесяти тысяч, — и послал их в каменоломни, находящияся на восточной стороне Нила, чтобы они работали там, равно как и назначенные туда другие египтяне (др.-греч. καὶ τῶν ἄλλων Αἰγυπτίων οἱ ἐγκεχωρισμένοι). В числе этих изгнанников, говорит, были некоторые и из образованных жрецов, одержимые проказой. Но тот Аменофис, мудрый муж и предсказатель, устрашился гнева богов к себе самому и царю, если увидят, что по отношению к ним (жрецам) употребляют насилие. И он предвидел, что некие (люди) вступят в союз с нечистыми и будут владеть Египтом около 13-ти лет. Но он не осмелился сам (лично) объявить это царю, а, оставивши записку обо всем, умертвил себя. Царь был в унынии“. Потом он (Манефон), продолжает И. Флавий — написал буквально так: „Спустя достаточное время с тех пор как они (изгнанные прокаженные) начали тяжелыя работы в каменоломнях, царь согласился на просьбу их отвести им для жилища и покрова опустевший тогда город пастухов, Аварис. По древнему богословию, этот город есть Тифонов. Занявши его и пользуясь удобным местоположением его для отложения (от правительства), они избрали себе предводителем некоего из илиопольских жрецов, по имени Осарсифа (др.-греч. Ὀσάρσηφον), и дали клятву повиноваться ему во всем. Этот прежде всего дал им закон не поклоняться богам и не воздерживаться ни от одного из особенно чтимых в Египте священных животных, но всех колоть и потреблять, также — не иметь общения ни с кем, кроме заговорщиков. Узаконив это и многое другое, преимущественно противное египетским обычаям, он заставил множество рабочих рук исправить стены города и быть готовыми к войне с царем Аменофисом. Сам же, посоветовавшись с другими жрецами и нечистыми, послал послов к изгнанным Тетмозисом пастухам в город, называемый Иерусалимом, и, объявивши все о себе и прочих, вместе с ним обесчещенных, просил их сообща идти войною против Египта; обещал же вести их сперва к Аварису, отечественному городу их предков, и доставить в изобилии все нужное (продовольствие) для всей массы народа, также — сражаться за них, если будет нужно, и легко покорить им страну. Те обрадованные все охотно устремились в путь, в числе около 200 тысяч мужей, и в непродолжительное время прибыли в Аварис. Аменофис же, царь египетский, когда узнал об их наступлении, немало смутился, вспомнив предсказание Аменофиса сына Папиева. И прежде созвавши народное собрание и посоветовавшись с главами его, он велел привести к себе священных животных, особенно важнейших, почитаемых в храмах, жрецам же по местам приказал скрыть как можно безопаснее изображения богов. А сына своего, Сетоса, который назывался также Рамессисом (др.-греч. Ῥαμεσσῆ), от (имени) отца Аменофисова Рампсиса (др.-греч. Ῥαψηοῦς), и которому было пять лет, — он поручил другу своему. Сам же выступил с прочими египтянами, которых было числом около 300 тысяча, воинственнейших (храбрейших, др.-греч. μαχιμωτάτων) мужей; но встретившись с врагами, он не вступил в сражение с ними, но, почитая это богоборством, поворотил назад и прибыл в Мемфис. Взявши с собою Аписа и прочих, пересланных туда священных животных, он тотчас отправился в Эфиопию со всем войском и толпою египтян. Царь же Эфиопии находился с ним в дружественных отношениях: поэтом он радушно принял его и снабдил всех людей его нужным для человеческаго пропитания из того, что доставляла страна его; назначил им города и деревни, достаточныя для тринадцатилетней определенной судьбою ссылки царя; он также расставил эфиопское войско на границах Египта, для охранения людей Аменофиса. Таковы были дела в Эфиопии. Солимляне же (жители Иерусалима), спустившись вместе с нечистыми из египтян, так жестоко поступали с людьми, что смотревшим тогда на их нечестие господство их казалось еще худшим, чем помянутых прежде (т. е. гиксы). Ибо они не только жгли города и деревни; но даже, не довольствуясь грабежом храмов (др.-греч. ἱεροσυλοῦντες) и осквернением изображений богов (др.-греч. ξόανα), они постоянно пользовались последними, как дровами для жарения (ὀπτανίοις) чествуемых священных животных, и заставляли жрецов и прорицателей убивать и резать их и выбрасывали их вон голых. Говорят, что давший им это государственное устройство и законы жрец, по происхождению илиополец, по имени Озарсиф (Ὀσαρσὶφ), (названный так) от илиопольскаго бога Озириса (др.-греч. Ὀσίρεως), когда перешел к этому народу, переменил имя и назвался Моисеем (др.-греч. Μωυσῆς)“.— „Вот что египтяне говорят об Иудеях, продолжает Иосиф Флавий, — да и многое другое (др.-греч. καὶ ἕτερα πλείονα) что я оставляю ради краткости. А Манефон прибавляет, что после этого Аменофис воротился из Эфиопии с большим войском, равно как и сын его (др.-греч. Ῥάμψης) имел войско; и сразившись оба с пастухами и нечистыми, победили их и, многих убивши, преследовали их до границ Сирии. Это и подобное этому написал Манефон.
Примечания
[править]Перевод осуществил Серединский Дмитрий Иванович (1856—1889), преподаватель преподаватель Екатеринославской духовной семинарии. Дореформенная орфография изменена на современную. В оригинальной публикации цитаты из древнегреческого текста переданы латиницей из-за отсутствия древнегреских шрифтов в типографии Екатеринославской духовной семинарии.