Снѣжокъ.
— Что это такое глухая? — спрашиваетъ маленькій Карлъ-Филипъ у своей мамы утромъ, во время одѣванія.
Произведя цѣлое дознаніе по поводу возникновенія этого вопроса у Карла-Филипа и такъ ничего и не добившись отъ него, мама начала длинное описаніе разныхъ увѣчій и несчастій. Мать, сознающая всю лежащую на ней отвѣтственность, должна думать о будущемъ и, слѣдовательно, сообщить своему сыну какъ можно больше полезныхъ знаній. Такимъ образомъ, Карлъ-Филипъ узналъ, что такое слѣпой и глухой. И только послѣ этого, мама перешла къ описанію глухоты. Но къ этому моменту одѣваніе Карла-Филипа пришло къ концу, и онъ горѣлъ отъ нетерпѣнія скорѣе вырваться на волю. Да къ тому же онъ уже успѣлъ позабыть свой вопросъ и ломалъ себѣ голову надъ тѣмъ, какъ это можно не видѣть. Онъ прищуриваетъ одинъ глазъ, но тѣмъ не менѣе продолжаетъ прекрасно видѣть все. Тогда онъ приходитъ къ утѣшительному выводу, что слѣпымъ бываешь только тогда, когда спишь, а это такъ и должно быть, потому что иначе невозможно заснуть.
Вслѣдъ за этимъ онъ выбѣгаетъ изъ дѣтской и заглядываетъ къ папѣ, но папа ушелъ на свою обычную утреннюю прогулку. Тогда Карлъ-Филипъ идетъ отыскивать горничную. И какъ только онъ ее увидалъ, ему въ голову приходитъ фраза, которую вчера произнесла его мама: «Можно подумать, что она глухая!» — Это она сказала какъ разъ по адресу Лины, и теперь Карлъ-Филипъ снова вспоминаетъ свой вопросъ.
— Лина, — спрашиваетъ онъ озабоченно, — что такое глухая?
— Это когда не слышишь.
— Совсѣмъ не слышишь? — Карла-Филипа вдругъ осѣняетъ блестящая мысль, и онъ смотритъ на горничную. — Какъ иногда ты, Лина?
— Помилуй Богъ, я, кажется, не глухая!
Карлъ-Филипъ хитро улыбается. Онъ понимаетъ, что Лина шутитъ. А онъ очень любитъ ея шутки. Въ эту минуту изъ спальной раздается: «Лина!» Онъ это ясно слышитъ и наклоняетъ голову набокъ, чтобы удобнѣе было наблюдать.
Лина продолжаетъ вытирать пыль, какъ ни въ чемъ не бывало.
Карлъ-Филипъ вопросительно смотритъ на нее. Какое-то смутное чувство подсказываетъ ему, что она отлично слышала, но не хочетъ идти.
Изъ спальной во второй разъ раздается: «Лина!», но и это не производить ни малѣйшаго впечатлѣнія на нее.
Карлъ-Филипъ нѣсколько разъ киваетъ головой. Теперь онъ знаетъ, въ чемъ выражается глухота. И онъ говоритъ:
— Лина глухая.
— Вовсе нѣтъ.
— Мама два раза звала Лину.
— Ахъ, ты, Господи… да неужели! — Лина швыряетъ пыльную тряпку на столъ и мчится къ двери.
Карлъ-Филипъ задумчиво идетъ въ дѣтскую. Въ его мозгу происходитъ усиленная работа, и онъ старается разобраться въ этомъ хаосѣ мыслей, и связать ихъ въ нѣчто цѣлое. Но на полу лежать его новые кубики, и онъ скоро забываетъ только что мучившую его проблему. Въ его воображеніи встаетъ картина великолѣпнаго сказочнаго замка съ башенками и зубцами, и онъ начинаетъ ставить кубики другъ на друга
— Карлъ-Филипъ! — кричитъ изъ сосѣдней комнаты папа.
Мальчикъ вздрагиваетъ, но все же кладетъ еще одинъ кубикъ на стѣну почти достроеннаго замка. Онъ чувствуетъ, что долженъ послушаться и пойти къ отцу; это его зовутъ завтракать. Но замокъ еще не конченъ, а кромѣ того, онъ сегодня кое-чему научился. Карлъ-Филипъ нехотя поднимается и сейчасъ же снова садится на полъ. А потомъ онъ забываетъ о томъ, что его звали.
— Иди же, Карлъ-Филипъ, папа и мама ждутъ тебя!
Карлъ-Филипъ не трогается съ мѣста. Лина еще разъ зоветъ его и съ тѣмъ же результатомъ. Тогда она приводитъ на помощь кухарку.
— Карлъ-Филипъ, сейчасъ же иди, какъ тебѣ не стыдно.
Карлъ-Филипъ спокойно продолжаетъ строить. Онъ твердъ и непоколебимъ.
Мама замѣчаетъ, что въ дѣтской что-то неладно, и спѣшитъ туда — Карлъ-Филипъ!
Ни слова въ отвѣтъ.
— Вотъ видите, барыня, какой онъ упрямый, — говоритъ кухарка.
Для мамы теперь становится дѣломъ чести отвлечь Карла-Филипа отъ поглотившихъ его мыслей. Она повторяетъ его имя значительно строже, но съ тѣмъ же результатомъ. Тогда приходитъ папа.
— Карлъ-Филипъ!
— Я не слышу, я глухой.
Папа беретъ своего маленькаго мальчика на руки и уноситъ въ столовую. За завтракомъ родители хранятъ почти торжественное молчаніе, и Карлъ-Филипъ видитъ по ихъ лицамъ, что они недовольны. Но его совѣсть чиста. Лина не слышала, когда мама звала ее. А Карлъ-Филипъ увѣренъ: мама знаетъ, что Лина слышала. И онъ съ аппетитомъ ѣсть. Но необычное молчаніе начинаетъ дѣйствовать на него, и ему дѣлается не по себѣ. Онъ неувѣренно смотритъ на отца, потомъ на мать. Они избѣгаютъ его взгляда, значить они сердятся. Карлъ-Филипъ понять не можетъ, что онъ сдѣлалъ, но вѣрно это что-нибудь ужасное. Ему стыдно, и онъ мечтаетъ о томъ, чтобы скорѣе выйти изъ-за стола. Онъ благодаритъ родителей и спѣшитъ въ дѣтскую къ своимъ кубикамъ.
— Да, онъ упрямъ, — говоритъ мама.
— Гм! — Папа еще не составилъ себѣ на этотъ счетъ опредѣлённаго мнѣнія, но озабоченность мамы отражается на его лицѣ. Затѣмъ у родителей начинается разговоръ, въ которомъ они дѣтскія чувства и переживанія мѣрятъ на свой собственный аршинъ. И чѣмъ больше они говорятъ, тѣмъ серьезнѣе звучатъ ихъ голоса.
Маленькій Карлъ-Филипъ видитъ ихъ въ открытую дверь. Про его совѣсть и говорить нечего, она у него молчитъ. Но онъ слышитъ заглушенные голоса родителей, и у него екаетъ сердце. Онъ смотритъ на свою постройку, и тутъ онъ вдругъ замѣчаетъ, что это самые обыкновенные деревянные кубики. Сказочнаго замка нѣтъ… Глаза Карла-Филипа наполняются слезами.
На дворѣ большими бѣлыми хлопьями идетъ снѣтъ.
Карлу-Филипу хочется, чтобы выглянуло солнце. На мамѣ сегодня надѣто красивое пушистое платье. Карлъ-Филипъ любитъ тереться щекой объ эту мягкую ткань, но теперь мама на него сердится, и онъ не смѣетъ подойти жъ ней. Онъ задумчиво смотритъ въ окно. Какіе большіе хлопья, онъ никогда не видалъ такихъ. Онъ слѣдитъ за ихъ полетомъ, и въ голубыхъ дѣтскихъ глазахъ появляется мечтательное выраженіе. Потомъ онъ встаетъ и идетъ къ двери.
Въ столовой родители все еще продолжаютъ разговаривать. Маленькое сердечко Карла-Филипа больно сжимается. Въ эту минуту онъ хочетъ только одного — какъ-нибудь развеселить маму, сдѣлать такъ, чтобы она засмѣялась, взяла его къ себѣ на колѣни и крѣпко обняла. Но какъ это сдѣлать?…
Онъ безшумно отворяетъ дверь и выходить на крыльцо. Его манятъ къ себѣ небольшіе бѣлые хлопья — онъ весь горитъ желаніемъ доставить своей мамѣ радость. Вотъ почему онъ сдѣлалъ то, что меньше всего долженъ былъ дѣлать. Карлъ-Филипъ это самъ сознаетъ и уже собирается шмыгнуть обратно въ дверь, какъ вдругъ взглядъ это падаетъ на бѣлую мягкую пелену снѣга, лежащую у самаго основанія виллы.
— Ахъ, какъ красиво! — думаетъ Карлъ-Филипъ. Такой бѣлый и мягкій! Нѣсколько секундъ онъ стоитъ, не двигаясь, весь поглощенный созерцаніемъ. Глаза его блестятъ. Ему въ голову приходитъ внезапная мысль. Мама любитъ снѣгъ, она это сказала тогда… когда… онъ забылъ, когда именно, но онъ нашелъ способъ развеселить ее.
На ципочкахъ онъ сходить съ лѣстницы во дворъ, быстро наклоняется и соскребываетъ ручонками снѣгъ. Ему холодно, больно щиплетъ пальцы, но онъ не обращаетъ на это вниманія и дѣлаетъ небольшой снѣжокъ. Онъ понесетъ его мамѣ. Она такъ любитъ снѣгъ. — Вотъ то она обрадуется, когда увидитъ этотъ снѣжокъ!
Крѣпко прижавъ снѣжокъ къ себѣ, онъ спѣшитъ обратно домой. Никто не замѣтилъ его отсутствія и, успокоенный, онъ рѣшительно идетъ черезъ переднюю. Онъ весь такъ и сіяетъ; сейчасъ онъ войдетъ къ мамѣ и дастъ ей снѣжокъ. Но вдругъ онъ останавливается, на его личикѣ появляется хитрое выраженіе. А что, если онъ сдѣлаетъ ей сюрпризъ? Мама часто дѣлаетъ ему сюрпризы, а Карлъ-Филипъ находитъ, что нѣтъ ничего веселѣе сюрпризовъ. Онъ спрячетъ снѣжокъ, и мама неожиданно найдетъ его.
Карлъ-Филипъ прокрадывается въ гардеробную мамы. Съ трудомъ отпираетъ дверь. Карлъ-Филипъ стоить въ полумракѣ и ищетъ глазами подходящее мѣсто. Вонъ тамъ на полкѣ кардонка отъ маминой шляпы. Онъ взбирается на сундукъ и приподнимаетъ крышку кардонки. Въ ней лежитъ мамина лѣтняя шляпа, украшенная красивыми нарядными цвѣтами. — Ахъ, какъ красиво, думаетъ Карлъ-Филипъ; онъ опускаетъ снѣжокъ въ цвѣты и любуется. Вотъ онъ лежитъ тамъ среди пестрыхъ цвѣтовъ, этотъ (маленькій бѣлый — комочекъ снѣга. — Какъ красиво! — повторяетъ въ восторгѣ Карлъ-Филипъ. Потомъ онъ осторожно спускается съ сундука и выходить изъ гардеробной; — Ахъ, какъ мама обрадуется, когда найдетъ въ цвѣтахъ этотъ снѣжокъ!
Весь этотъ день Карлъ-Филипъ ходитъ съ таинственной, многообѣщающей улыбкой на лицѣ. Онъ наслаждается. Въ ушахъ у него уже раздается радостное восклицаніе матери и довольный смѣхъ отца. Что за плутишка, этотъ Карлъ-Филипъ.
Но какъ ужасно трудно молчать. У него такъ и чешется языкъ открыть свою тайну, и онъ нѣсколько разъ готовъ спросить маму, не нужно ли ей пойти за чѣмъ-нибудь въ гардеробную. Но Карлъ-Филипъ геройски владѣетъ собой. Онъ возвращается къ постройкѣ своихъ замковъ, и на время забываетъ снѣжокъ. Но вечеромъ онъ вспоминаетъ о немъ и…
— Мама!
— Будь умникомъ и спи.
— Да, но…
— Ты долженъ слушаться.
Карлъ-Филипъ слушается. Не оттого, что онъ это считаетъ своей обязанностью, но больше потому, что сонъ слипаетъ ему глаза. Однако, прежде, чѣмъ заснуть, онъ замѣчаетъ, что голосъ мамы звучитъ строже обыкновеннаго. Онъ немного озадаченъ и сейчасъ же засыпаетъ.
На слѣдующій день Карлъ-Филипъ окончательно забылъ о томъ сюрпризѣ, который онъ приготовилъ мамѣ. А черезъ нѣсколько дней Лина вдругъ заявляетъ:
— Барыня, въ гардеробной показалась сырость.
— Неужели?.. — Оказывается, что съ одной стѣны течетъ. Послѣ тщательныхъ розысковъ открываютъ причину.
Карлъ-Филипъ вспоминаетъ все и радостный, спѣшитъ въ гардеробную. Тутъ онъ вдругъ видитъ маму, которая, покраснѣвъ отъ досады, разсматриваетъ свою испорченную шляпу. Карлъ-Филипъ тоже краснѣетъ, потомъ разражается плачемъ.
— Тебѣ жаль маминой шляпы?
<так в журнале>преступленіе, и вмѣстѣ съ тѣмъ, чувствуетъ, что никогда не будетъ въ силахъ разобраться во все-мъ этомъ. Цѣлый сказочный замокъ, одинъ изъ самыхъ прекрасныхъ, которые когда-либо воздвигала его фантазія, разрушился, и на его развалинахъ стоялъ самъ смотритель, убитый и уничтоженный. Онъ хотѣлъ доставить радость, сюрпризъ и… ууу… ууу… ууу!.. Смутный страхъ передъ трудностями бытія заставляетъ его проливать горькія слезы.
— Я хотѣлъ, чтобы ты развеселилась, мама. — Вотъ все, что отъ него удалось добиться.
Мама окончательно не понимаетъ Карла-Филипа. Она пожимаетъ плечами и разсѣянно проводитъ рукой по волосамъ.
— Какой ты непослушный! Ну, на этотъ разъ ничего. Шляпа вышла изъ моды, и мама во всякомъ случаѣ собиралась купить себѣ новую.
Карлъ-Филипъ стоитъ растерянный и недоумѣвающе смотритъ передъ собой большими удивленными глазами. Потомъ онъ уепокиваегся. Сегодня онъ еще разъ убѣдился въ томъ, какъ безнадежно трудно маленькому мальчику понять взрослыхъ, и тотъ міръ, въ которомъ онъ живетъ.
А отецъ и мать, сознающіе всю лежащую на нихъ отвѣтственность, долго сидятъ въ этотъ вечеръ и серьезно обсуждаютъ ту сложную проблему, которая называется воспитаніемъ. Въ концѣ-концовъ, они приходятъ къ тому выводу, что строгость это единственный способъ воздѣйствованія на Карла-Филипа. И, скрѣпя сердце, они рѣшаются прибѣгнуть къ этой мѣрѣ.