Пока сборникъ этотъ печатался «Отчетъ Комитета Діалектическаго Общества» (Report of the committee of the Dialectical Society on Spiritualism, 1871. London, Longmans), о которомъ въ немъ не разъ упоминалось, успѣлъ выдти изъ печати. Это книга въ 400 страницъ. До моихъ рукъ она еще не дошла; но изъ октябрьскаго нумера «Spiritualist»’а, я могу сообщить нѣсколько существенныхъ свѣдѣніи о значеніи и содержаніи этого труда.
Діалектическое Общество было основано въ 1867 г., въ Лондонѣ, подъ предсѣдательствомъ извѣстнаго англійскаго ученаго, члена Королевскаго Общества и Парламента, Сэра Джона Лёббока (J. Lubbock), «для философскаго обсужденія всякихъ вопросовъ, въ особенности тѣхъ, которые лежатъ въ корню несогласій, разъединяющихъ человѣчество», и, не въ примѣръ другимъ обществамъ. рѣшилось не исключать изъ разсужденій своихъ предметы политическіе, религіозные или другіе, затрогивающіе общепринятыя понятія. Въ программѣ основателей Общества мы, между прочимъ, читаемъ:
«Лондонское Діалектическое Общество принесетъ много пользы, если ему удастся содѣйствовать тому убѣжденію, что высказывать мнѣнія о спорномъ вопросѣ, отказываясь въ то же время отъ изслѣдованія доказательствъ, есть поступокъ совершенно недостойный разумнаго существа, и что единственный методъ для раскрытія истины — это подвергать свои понятія испытанію нещадной критики противоположныхъ воззрѣній. Свобода рѣчи и мысли, не менѣе свободы личной, есть естественное, прирожденное право всякаго человѣка. Боязнь высказывать мнѣнія, потому только, что они не популярны, свидѣтельствуетъ о нѣкоторой степени нравственной трусости, порожденной продолжительнымъ преслѣдованіемъ. Безстрашно высказывать истину, или то, что мы считаемъ за истину, хотя бы она признавалась и не многими, есть обязанность всякаго, кто свободное выраженіе своихъ сужденій считаетъ своимъ правомъ, а расширеніе человѣческаго знанія — своимъ долгомъ. Но общество еще не дошло до той степени развитія, чтобъ дозволить своимъ членамъ честно и свободно выражать свои убѣжденія, не подвергая ихъ за это болѣе или менѣе тяжкой отвѣтственности. Вслѣдствіе этого происходитъ, что люди воздерживаются отъ высказыванія мнѣній своихъ, которыя, если они ошибочны, могли бы быть исправлены, а если истинны, то — приняты. Въ лондонскомъ же Діалектическомъ Обществѣ никто не услышитъ не только упрека за высказанное имъ какое бы то ни было мнѣніе, но, напротивъ, встрѣтитъ въ сотоварищахъ своихъ поддержку для дальнѣйшаго изложенія своихъ воззрѣній… Будемъ твердо помнить тотъ фактъ, что въ продолженіи всей исторіи міра, голосъ авторитета постоянно противился всякой новой истинѣ: съ искреннимъ желаніемъ учить и, въ тоже время, учиться, будемъ старательно слѣдовать примѣру древнихъ діалектиковъ, — не соблазняясь похвалами однихъ, не смущаясь нападками другихъ, но сознавая честность и чистоту нашихъ намѣреній, направленныхъ къ преуспѣянію человѣка въ мудрости и счастіи».
На такихъ то основаніяхъ Діалектическое Общество, честно занимаясь изслѣдованіемъ различныхъ непопулярныхъ предметовъ, рѣшилось, по предложенію одного изъ членовъ своихъ, доктора медицины Эдмундса, подвергнуть своему изслѣдованію и спиритуализмъ. Для этой цѣли общество, въ 1869 году, назначило особый комитетъ изъ тридцати шести членовъ, большинство которыхъ было крайне предубѣждено противъ спиритуализма и, приступая къ дѣлу, надѣялось окончательно изобличить этотъ великій обманъ. Газеты и журналы торжествовали въ ожиданіи скораго разоблаченія этой чудовищной лжи. Чрезъ два года, комитетъ, распавшійся на шесть отдѣленій для изслѣдованія сего вопроса путемъ личнаго опыта, представилъ совѣту общества отчетъ свой, въ которомъ подтвердилъ дѣйствительность всѣхъ тѣхъ явленій, которыя лежатъ въ основѣ спиритуализма. Совѣтъ растерялся; онъ не ожидалъ такого исхода. 20 іюля, 1871 г., разсмотрѣвъ отчетъ и позабывъ свою прекрасную программу, онъ постановилъ:
«Поблагодарить Комитетъ за труды его; что же касается до желанія его, чтобъ представленный имъ отчетъ быль напечатанъ отъ имени Общества, то оно не можетъ быть уважено».
Это постановленіе, съ одной стороны, служитъ наилучшимъ доказательствомъ, что Діалектическое Общество не ожидало, чтобъ комитетъ его могъ придти къ такому результату, а съ другой — свидѣтельствуетъ о вполнѣ безпристрастномъ и честномъ отношеніи сего послѣдняго къ своему предмему.
Вслѣдствіе такого постановленія, комитетъ единогласно рѣшилъ напечать отчетъ отъ своего собственнаго имени въ томъ видѣ, в-ь которомъ онъ нынѣ и предлагается публикѣ. Вотъ
„Мм. Гг. Комитетъ, назначенный вами для изслѣдованія явленій, называемыхъ „духовными“ (spiritual manifestations), честь имѣетъ донести:
1. Комитетъ имѣлъ пятнадцать засѣданій, на которыхъ выслушалъ показанія тридцати трехъ лицъ о явленіяхъ, совершившихся, по словамъ ихъ, въ ихъ личномъ присутствіи.
Комитетъ получилъ письменныя показанія, относящіяся до сихъ явленій, отъ тридцати одного лица.
Комитетъ обратился къ людямъ науки, публично высказавшимся въ пользу или противъ подлинности сихъ явленій, съ просьбою о содѣйствіи ему личнымъ присутствіемъ или указаніями.
Комитетъ въ особенности приглашалъ присутствовать тѣхъ лицъ, которыя гласно заявили, что приписывали эти явленія обману или самообольщенію.
Комитету легко удалось получить показанія отъ людей, вѣрящихъ въ эти явленія и ихъ необыкновенное происхожденіе, но получить показанія отъ такихъ лицъ, которыя приписывали ихъ обману или самообольщенію — ему почти вовсе не удалось.
Такъ какъ комитету представлялось наиболѣе важнымъ, чтобъ онъ изслѣдовалъ эти явленія личнымъ опытомъ и наблюденіемъ, то онъ распался на отдѣленія, что казалось ему лучшимъ средствомъ для достиженія цѣли.
Шесть отдѣленій было составлено. Всѣ они доставили отчеты свои, изъ которыхъ явствуетъ, что значительное большинство членовъ комитета сдѣлались дѣйствительными свидѣтелями различныхъ видовъ сихъ явленій, безъ помощи или присутствія всякаго медіума по профессіи, хотя большая часть членовъ приступила къ изслѣдованіямъ съ явнымъ скептицизмомъ.
II. Эти отчеты, при семъ прилагаемые, подтверждаются одинъ другимъ, и, какъ видно, сводятся къ слѣдующимъ положеніямъ:
1) Что звуки весьма разнообразнаго характера, исходящіе, по видимому, изъ мебели, полу и стѣнъ комнаты, — при чемѣ вибраціи, сопровождающія эти звуки, часто явственно ощутимы для осязанія — имѣютъ мѣсто, безъ всякаго мышечнаго дѣйствія или механическаго приспособленія.
2) Что движенія тяжелыхъ тѣлъ имѣютъ мѣсто безъ всякаго механическаго приспособленія или соразмѣрной траты мышечной силы присутствующихъ, а часто и безъ всякаго къ нимъ прикосновенія кого бы то ни было.
3) Что эти движенія и звуки часто происходятъ въ такое время и такимъ образомъ, какъ этого желаютъ присутствующіе, и, посредствомъ простыхъ условныхъ знаковъ, даютъ отвѣты и складываютъ осмысленныя сообщенія.
4) Что отвѣты или сообщенія, такимъ образомъ получаемыя, бываютъ, большею частію, обыкновеннаго содержанія; но иногда правильно сообщаются факты, извѣстные только одному изъ присутствующихъ лицъ.
5) Что условія, при которыхъ явленія эти имѣютъ мѣсто, различны. Присутствіе нѣкоторыхъ лицъ представляется необходимымъ и главнымъ условіемъ для происхожденія сихъ явленій, а присутствіе другихъ лицъ — неблагопріятнымъ для нихъ. Эта разность дѣйствія не находится, однакожъ, по видимому, въ связи съ вѣрой или невѣріемъ въ эти явленія.
6) Что, тѣмъ не менѣе, происхожденіе явленій не всегда обезпечивается присутствіемъ или отсутствіемъ тѣхъ или другихъ лицъ.
III. Устныя и письменныя показанія, полученныя комитетомъ, не только свидѣтельствуютъ о происхожденіи явленій, одинаковыхъ съ тѣми, которыя были констатированы отдѣленіями комитета, но также и другихъ, болѣе разнообразнаго и необыкновеннаго характера.
Эти показанія могутъ быть вкратцѣ сведены къ слѣдующему:
1) Тридцать свидѣтелей показали, что оин видѣли, какъ тяжелыя тѣла, — въ нѣкоторыхъ случаяхъ люди — тихо подымались на воздухъ и оставались тамъ нѣкоторое время безъ всякой видимой или осязаемой поддержки.
2) Четырнадцать свидѣтелей показали, что они видѣли руки или лица, не принадлежавшія никому изъ присутствовавшихъ, но, на видь, полныя жизни и движенія. Свидѣтели иногда касались до этихъ рукъ и даже схватывали ихъ, почему и увѣрены, что тутъ не было обмана или самообольщенія.
3) Пять свидѣтелей показали, что какія то невидимые дѣятели (agency) прикасались къ различнымъ частямъ ихъ тѣла, и часто — въ указанномъ мѣстѣ, когда руки всѣхъ присутствующихъ были видимы.
4) Тридцать свидѣтелей показали, что они слышали какъ музыкальныя піесы были хорошо сыграны на музыкальныхъ инструментахъ, до коихъ но видимому никто не касался.
5) Пять свидѣтелей показали, что они видѣли, какъ раскаленнные угли возлагались на руки или головы различныхъ особъ, не причиняя нн боли, ни ожога; и три свидѣтеля показали, что они сами подвергались тому же, и безъ всякаго вреда.
6) Восемь свидѣтелей показали, что они, посредствомъ стуковъ, письма, или инымъ способомъ, получили подробныя свѣденія, вѣрность которыхъ была въ то время неизвѣстна ни имъ самимъ, ни кому либо изъ присутствующихъ, и которыя, по наведеніи справокъ, оказались вѣрными.
7) Одинъ свидѣтель показалъ, что онъ получилъ самое подробное сообщеніе, которое, однакожъ, оказалось совершенно ошибочнымъ.
8) Три свидѣтеля показали, что въ ихъ присутствіи были произведены, карандашемъ и красками, рисунки, въ столь короткое время и при такимъ условіяхъ, гдѣ человѣческой дѣятельности не было мѣста.
9) Шесть свидѣтелей показали, что они получали извѣстія о будущихъ событіяхъ, и что, въ нѣкоторыхъ случаяхъ, часъ и минута были въ точности предсказаны за нѣсколько дней и недѣль до событія.
Нѣкоторые изъ свидѣтелей изложили свои взгляды на источникъ сихъ явленій.
Нѣкоторые приписываютъ ихъ дѣятельности отрѣшившихся отъ тѣла человѣческихъ существъ, нѣкоторые демонскому наважденію, другіе психологическимъ причинамъ, а иные обману или самообольщенію.
Комитетъ обратилъ также вниманіе и на литературу этого предмета, и при семъ прилагается списокъ сочиненій для пособія тѣмъ, которые могли бы пожелать заняться этимъ вопросомъ далѣе.
На основаніи всего вышеизложеннаго и, принимая во вниманіе:
Высокій характеръ и высокій умъ многихъ лицъ, бывшихъ свидѣтелями фактовъ самыхъ необыкновенныхъ;
Степень подтвержденія сихъ свидѣтельствъ отчетами всѣхъ отдѣленій комитета;
Отсутствіе всякаго доказательства обмана или самообольщенія, относительно большей части явленій;
Исключительный характеръ самихъ явленій;
Великое множество людей всѣхъ классовъ общества и во всемъ образованномъ мірѣ, которое, болѣе или менѣе, вѣритъ въ сверхъестественное происхожденіе сихъ явленій.
И что, до сихъ поръ, никакого научнаго объясненія для нихъ не имѣется —
Комитетъ, представляя сей отчетъ, считаетъ долгомъ высказать убѣжденіе, что предметъ этотъ достоинъ болѣе серьёзнаго вниманія и болѣе тщательнаго изслѣдованія, чѣмъ тѣ, которымъ онъ доселѣ подвергался.
Комитетъ покорнѣйше проситъ, чтобъ отчетъ этотъ и отчеты отдѣленій, вмѣстѣ съ прилагаемыми показаніями и перепиской, были напечатаны и изданы“.
Чтобъ читатель могъ составить себѣ понятіе о практическихъ пріемахъ, къ которымъ прибѣгали отдѣленія для производства своихъ изслѣдованій, прилагаю для примѣра, вслѣдъ за симъ,
Со дня назначенія своего, 16 февраля, 1869 г., отдѣленіе имѣло сорокъ засѣданій для производства изслѣдованій и опытовъ.
Всѣ засѣданія эти имѣли мѣсто на частныхъ квартирахъ членовъ комитета, съ тою именно цѣлію, чтобъ устранить возможность предварительно устроенныхъ механизмовъ или приспособленій.
Мебель была каждый разъ та, которая обыкновенно находилась въ комнатѣ.
Столы были во всѣхъ случаяхъ тяжелые, обѣденные, требующіе большаго усилія, чтобъ двигать ихъ. Самый малый изъ нихъ имѣлъ 5 ф. 9 д. длины и 4 ф. ширины, самый большой имѣлъ 9 ф. 3 Д. длины и 4½ ф. ширины, и соотвѣтствующій вѣсъ.
Комнаты, столы и прочая мебель были неоднократно подвергаемы тщательному осмотру до — во время — и послѣ опытовъ, для удостовѣренія, что тутъ не скрывалось механизма, снарядовъ или иныхъ приспособленій, посредствомъ которыхъ звуки или движенія могли бы быть произведены.
Опыты производились при свѣгѣ газа, горѣвшаго надъ столомъ, за исключеніемъ немногихъ случаевъ, особо въ протоколахъ означенныхъ.
Въ нѣкоторыхъ случаяхъ, члены отдѣленія, во вреѣя опыта, сидѣли подъ столомъ.
Отдѣленіе старательно избѣгало обращаться къ медіумамъ но профессіи или наемнымъ. Всѣ медіумы были изъ числа членовъ отдѣленія, — лица, занимающія извѣстное общественное положеніе, безупречной честности, не преслѣдовавшія никакой корыстной цѣли, ничего не имѣвшія выиграть обманомъ, но рисковавшія, попавшись въ немъ, все потерять.
Отдѣленіе имѣло нѣсколько засѣданій безъ присутствія медіума, съ тою именно цѣлію, чтобъ испытать, удастся ли имъ произвести, какими бы то ни было усиліями воли, явленія, сходныя съ тѣми, которыя наблюдаются въ присутствіи медіума (при этомъ слѣдуетъ понимать, что во всемъ этомъ отчетѣ слово „медіумъ“ употребляется просто для обозначенія лица, безъ присутствія котораго описанныя явленія или вовсе не имѣютъ мѣста, или бываютъ рѣже, и съ гораздо меньшею силою). Отдѣленію не удалось, однакожъ, никакими стараніями произвести хотя что либо подходящее къ тому, что оно видѣло и слышало при обычномъ способѣ изслѣдованія.
Всякое средство, какое, совокупными усиліями всею отдѣленія, могло быть придумано, было испытано съ терпѣніемъ и настойчивостію. Опыты были произведены при большемъ разнообразіи условій, и отдѣленіе прибѣгало къ различнымъ замысловатымъ способамъ для повѣрки своихъ наблюденій и исключенія возможности обмана или самообольщенія.
Отдѣленіе ограничилось, въ отчетѣ своемъ фактами, засвидѣтельствованными всѣми членами его въ совокупности, — фактами, осязательными для чувствъ, и реальность которыхъ могла быть доказана до очевидности.
Изъ числа членовъ отдѣленія, около четырехъ-пятыхъ приступили къ изслѣдованію, для котораго они были назначены, съ полнымъ скептицизмомъ относительно реальности предполагаемыхъ явленій, и съ твердымъ убѣжденіемъ, что они происходятъ или отъ обмана, или отъ самообольщенія, или отъ невольнаго мышечнаго дѣйствія. Только вслѣдствіе неотразимой очевидности, при условіяхъ, исключавшихъ всякую возможность принятія какого либо изъ сихъ способовъ толкованія, и послѣ испытаній и повѣрокъ много разъ повторенныхъ — самые скептическіе изъ членовъ отдѣленія были постепенно и противъ воли своей убѣждены, что явленія, имѣвшія мѣсто во время ихъ продолжительнаго изслѣдованія, были — подлинные факты.
Результатъ сихъ продолжительныхъ и тщательно произведенныхъ опытовъ сводится къ слѣдующимъ окончательнымъ выводомъ:
1) Что при нѣкоторыхъ физическихъ или психическихъ условіяхъ одного или нѣсколькихъ присутствующихъ лицъ, проявляется сила способная приводить въ движеніе тяжелыя тѣла, безъ всякаго употребленія мышечной силы, безъ прикосновенія, и безъ всякаго вещественнаго сообщенія между сими тѣлами и тѣлами присутствующихъ лицъ.
2) Что эта сила можетъ производить отчеливо слышные звуки, исходящіе, повидимому, изъ твердыхъ тѣлъ, не находящихся въ прикосновеніи и не имѣющихъ никакого видимаго или вещественнаго сообщенія съ тѣломъ кого-либо изъ присутствующихъ лицъ. Что звуки эти дѣйствительно исходятъ изъ твердыхъ предметовъ, это доказано было вибраціями, ясно ощутимыми, при прикосновеніи къ симъ предметамъ.
3) Что сила эта часто направляется чѣмъ то разумнымъ.
Тѣ или другія изъ явленій имѣли мѣсто при тридцати четырехъ засѣданіяхъ отдѣленія.
Описаніе одного опыта и способа веденія его всего лучше покажетъ тщательность и осторожность, съ которыми комитетъ производилъ свои изслѣдованія.
Покуда кто либо изъ находящихся въ комнатѣ прикасался, или даже имѣлъ возможность прикоснуться — пальцемъ, ногою или даже платьемъ — къ движущемуся или звучащему предмету, — не могло быть полной увѣренности въ томъ, что движенія или звуки не производились лицемъ, прикасавшимся, такимъ образомъ, къ испытуемому предмету.
Поэтому былъ произведенъ слѣдующій опытъ: послѣ того какъ присутствовавшіе, въ числѣ одиннадцати человѣкъ, просидѣли за обѣденномъ вышеописаннымъ столомъ въ продолженіи сорока минутъ и произошли разныя движенія и звуки, стулья были обращены спинками къ столу, въ разстояніи девяти дюймовъ отъ него. Затѣмъ всѣ присутствовавшіе встали колѣнями на стулья, а руки положили на ихъ спинки. Въ такомъ положеніи ноги, очевидно, были обращены въ противоположную отъ стола сторону и никакимъ образомъ не могли быть поставлены подъ него или касаться пола. Затѣмъ руки были протянуты надъ столомъ, въ разстояніи около четырехъ дюймовъ отъ его поверхности.
Въ такомъ положеніи прикосновеніе къ какой либо части стола было физически невозможно.
Менѣе чѣмъ чрезъ минуту столъ, никѣмъ не тронутый, двинулся четыре раза; сперва пять дюймовъ въ одну сторону, потомъ двѣнадцать дюймовъ въ противоположную, затѣмъ еще около четырехъ дюймовъ и. наконецъ, еще около шести дюймовъ.
Затѣмъ руки были положены на спинки стульевъ, въ разстояніи около фута отъ стола. При этихъ условіяхъ, столъ двинулся опять четыре раза, на четыре и на шесть дюймовъ. Послѣ того, всѣ стулья были отодвинуты на одинъ футъ отъ стола. Всѣ стали на нихъ на колѣни, какъ прежде. Всѣ заложили руки свои за спину, такъ что тѣла ихъ были за полтора фута отъ стола, при чемъ спинки стульевъ находились между ними и столомъ. При этихъ условіяхъ, столъ двинулся опять четыре раза, какъ прежде. Во время этого рѣшительнаго опыта, менѣе чѣмъ въ продолженіи получаса, столъ двигался, безъ прикосновенія или возможности прикосновенія къ нему кого либо изъ присутствующихъ, двѣнадцать разъ, въ различныя стороны, и иногда — по указанію присутствовавшихъ.
Послѣ того, столъ былъ тщательно осмотрѣнъ, опрокинутъ, разобранъ, — но ничего не открылось. Во время всего опыта газъ горѣлъ надъ столомъ полнымъ огнемъ.
Отдѣленіе имѣло случай засвидѣтельствовать въ совокупности до пятидесяти подобныхъ движеній безъ прикосновенія, на восьми различныхъ засѣданіяхъ, на квартирахъ различныхъ членовъ отдѣленія, принимая, при этомъ, для повѣрки, самыя тщательныя мѣры, какія только оно могло общими усиліями придумать.
Во всѣхъ этихъ опытахъ надъ движеніемъ безъ прикосновенія, были приняты крайнія предосторожности, чтобъ устранить возможность механическаго или инаго приспособленія. Но эта возможность устранялась отчасти и тѣмъ, что движенія происходили въ разныя стороны и по разнымъ направленіямъ, что потребовало бы содѣйствія многихъ рукъ и ногъ, которыя, вслѣдствіе величины и вѣса стола, не могли бы быть пущены въ дѣло безъ видимаго употребленія мышечной силы. Всѣ руки и ноги были ясно видимы, и всякое ихъ движеніе было бы немедленно открыто.
Тутъ не могло быть и самообольщенія. Движенія производились съ одного мѣста комнаты до другаго, и были видимы одновременно для всѣхъ. Это было дѣломъ измѣренія, а не предположенія или воображенія.
Отдѣленіе не нашло ничего такого, что подтверждало бы обыкновенное предположеніе, что присутствіе скептическихъ лицъ препятствуетъ нѣкоторымъ образомъ проявленію или дѣйствію силы.
Отдѣленіе не получило, въ общемъ результатѣ, никакихъ доказательствъ, относительно природы или источника этой силы, но только относительно вопроса — существуетъ она или нѣтъ.
Въ заключеніе отдѣленіе выражаетъ свое единогласное убѣжденіе, что единственное важное физическое явленіе, которое было ему доказано, — а именно, что движеніе можетъ бытъ произведено въ твердыхъ тѣлахъ безъ вещественнаго къ нимъ прикосновенія, силою доселѣ неизвѣстною, дѣйствующею на неопредѣленномъ разстояніи отъ человѣческаго организма и внѣ области мышечнаго действія — должно быть подвержено дальнѣйшему научному изслѣдованію, съ цѣлію уясненія его настоящаго источника, свойства и значенія.
Протоколы опытовъ, произведенныхъ при каждомъ засѣданіи, и результатовъ ихъ, при семь отчетѣ прилагаются».
Въ то время какъ въ Англіи появились замѣчательные, опыты г. Крукса надъ психической силой и отчетъ комитета Діалектическаго Общества о спиритуализмѣ, наша литература также обогатилась двумя произведеніями по этой части: 1) статьею «Православнаго Обозрѣнія» (августъ и октябрь, 1871), подъ заглавіемъ: «Новѣйшій спиритизмъ и его связь съ древними языческими суевѣріями и заблужденіями», и 2) книгою г. Сумарокова «Что такое спиритизмъ и его явленія». С.-Петербургъ, 1871.
Первое изъ этихъ произведеній, (судя по первымъ двумъ вышедшимъ статьямъ), есть ничто иное, — чтобъ выразиться самымъ благодушнымъ и почтительнымъ образомъ, изъ уваженія къ достойному журналу, его обнародовавшему, — какъ сказка о спиритизмѣ, — фантазія на эту тему, разыгранная весьма посредственнымъ артистомъ. Иначе нельзя отозваться о композиціи, составленной изъ несуществующихъ фактовъ, несуществующихъ авторовъ и несуществующихъ сочиненій, бездоказательныхъ положеній, ложныхъ цитатъ, и другихъ подобныхъ диковинокъ, собранныхъ по окольнымъ дорогамъ изъ десятыхъ рукъ, — не говоря уже про нещадное обращеніе съ логикой. Слова свои я могу подтвердить документально, но для этого потребовалось бы написать цѣлый томъ, который, тѣмъ не менѣе, не уничтожитъ факта, что подобная сказка нашла себѣ мѣсто на страницахъ «Православнаго Обозрѣнія». Еслибъ исторія могла привлекать своихъ лѣтописцевъ къ суду, тогда — дѣло другое, было бы изъ чего тратить время…
Что касается до втораго произведенія, книги г. Сумарокова «Что такое спиритизмъ и его явленія», то это дѣйствительно вопросъ, но безъ отвѣта. На первой страницѣ г. Сумароковъ обѣщаетъ «изложить все, что извѣстно до сихъ поръ о физическихъ явленіяхъ, производимыхъ медіумами». Но изъ пятидесяти страницъ, которыя авторъ посвящаетъ этому изложенію, очевидно, что въ обѣщаніи своемъ онъ пропустилъ три буквы, что онъ хотѣлъ изложить только то, что ему извѣстно объ этихъ явленіяхъ, — что совершенно измѣнило бы смыслъ его труда и могло бы вполнѣ послужить ему въ защиту. Безъ этихъ же трехъ буквъ книга не выдерживаетъ критики. Сначала спиритизмъ и его явленія осмѣяны; потомъ на одной страничкѣ дѣлается уступка, упоминается объ «исключительныхъ натурахъ», о «привиллегированныхъ медіумахъ», при которыхъ бываютъ явленія, «выходящія изъ ряда обыкновенныхъ» (стр. 49). Затѣмъ, послѣ разныхъ дисгрессій, излагается теорія для доказательства, что «всѣ явленія физическаго (?) спиритизма сводятся къ проявленію нѣкоторыхъ свойствъ нашего духа» (стр. 221). Но въ чемъ же состоятъ всѣ эти явленія, и чѣмъ отличаются обыкновенныя отъ необыкновенныхъ, привиллегированные медіумы отъ непривиллегированныхъ, и т. д. — осталось вопросомъ. Такимъ образомъ, мы имѣемъ цѣлый трактатъ о явленіяхъ, неизвѣстно какихъ, и цѣлую теоріию для объясненія — неизвѣстно чего.
Пора надѣяться, что на будущее время, наши писатели о спиритизмѣ перестанутъ пробавляться слухами и сплетнями, и единственнымъ Кардекомъ, но обратятся къ подлиннымъ источникамъ спиритуализма, изъ коихъ нѣкоторые достаточно указаны въ этомъ сборникѣ.