Стихотворенія H. М. Минскаго. Спб., 1887 г. Цѣна 1 руб. 50 коп. Собраніе стихотвореній даетъ возможность подвести итогъ поэтическо-литературной дѣятельности писателя за извѣстный періодъ времени. Самыя раннія изъ произведеній г. Минскаго помѣчены 1877 годомъ, послѣднія относятся почти къ настоящему времени, такъ какъ подъ ними выставленъ 1887 годъ. Тѣмъ не менѣе, мы думаемъ, что дока еще нельзя подводить полнаго и настоящаго итога даже за эти десять лѣтъ, такъ какъ нѣкоторыя стихотворенія не вошли въ это изданіе. Это обстоятельство не можетъ, однако же, помѣшать составить и теперь уже представленіе о талантѣ автора и о силѣ его произведеній, проникнутыхъ гуманными идеями, любовью къ родинѣ и народу… Правда, это любовь горожанина, интеллигента, горячо преданнаго народу, но любящаго его скорѣе отвлеченною любовью гуманности, чѣмъ любовью сына и брата. Это нерѣдко высказывается самимъ авторомъ, какъ, напримѣръ, въ стихотвореніи, озаглавленнымъ Деревня:
Я вижу вновь тебя, таинственный народъ,
О комъ такъ горячо въ столицѣ мы шумѣли.
Какъ прежде, жизнь твоя — увы — полна невзгодъ,
И нищеты ярмо безъ ропота и цѣли
Ты все еще влачишь, насмѣшливъ и угрюмъ.
Та-жь вѣра дѣтская и тотъ же древній умъ;
Жизнь не страшитъ тебя и гробъ тебѣ не страшенъ
Подъ сѣнію креста, вблизи родимыхъ пашенъ.
Загадкой страшною встаешь ты предо мной,
Зловѣщей, какъ миражъ среди степи безводной.
Кто лучше: я иль ты? Подъ внѣшней тишиной
Теченья тайныя и дно души народной
Кто можетъ разглядѣть? О, какъ постигнуть мнѣ,
Что скрыто у тебя въ душевной глубинѣ?
Какъ мысль твою прочесть въ твоемъ покорномъ взорѣ?
Какъ море, теменъ ты, — могучъ ли ты, какъ море?
Тебя порой отъ сна будили, въ руки мечъ
Влагали и вели, — куда? — ты самъ не вѣдалъ.
Покорно ты вставалъ… Не разъ средь грозныхъ сѣчь,
Дрожа, сраженный врагъ всю мощь твою извѣдалъ.
Какъ левъ безстрашный, ты добычу добывалъ,
Какъ заяцъ робкій, ты при дележѣ молчалъ…
О, кто-жь ты, наконецъ: герой великодушный,
Иль годный къ битвѣ конь, арапнику послушный?
Мы хотѣли указать только на это стихотвореніе, привести изъ него нѣсколько стиховъ, и не воздержались — выписали его сполна, — такъ оно цѣльно и характерно. И авторъ не разъ въ той или иной формѣ возвращается къ тѣмъ же вопросамъ, Онъ несомнѣнно любитъ народъ, видитъ его «невзгоды» и скорби, сочувствуетъ ему и самъ душою скорбитъ за него; но съ нимъ онъ скорбѣть не можетъ: отъ него онъ далекъ. Онъ силится «разглядѣть», что таится «въ душевной глубинѣ» народа, прочесть мысль народа въ его «покорномъ взорѣ», — и остается въ недоумѣніи передъ неразрѣшимою, «страшною загадкой». Въ этомъ-то, именно, и заключается слабость передъ русскимъ народомъ сильнаго своею европейскою цивилизаціей космополита-горожанина столичнаго. Нельзя ни разглядѣть, ни понять души народной, — надо носить ее въ себѣ. Везъ этого какъ бы гуманна и возвышенна ни была мысль поэта, какъ бы симпатичны ни были его произведенія и какъ бы ни были звучны его стихи, творчество останется безпочвеннымъ, не сольется съ творчествомъ народнымъ, отъ звуковъ его лиры не дрогнутъ русскія сердца, хотя умъ и признаетъ его талантъ, возвышенность его гуманныхъ идей… Вотъ пока, — не итогъ всей литературной дѣятельности г. Минскаго, а лишь результатъ того впечатлѣнія, которое производитъ на насъ только что вышедшій томъ его произведеній, несомнѣнно, блещущихъ сильнымъ и звучнымъ стихомъ, всегда правильнымъ и гибкимъ, образцомъ чему и доказательствомъ можетъ служить приведенное нами стихотвореніе.
Книга издана прекрасно во всѣхъ отношеніяхъ, и цѣна за нее назначена не высокая.