— Конечно, будутъ. Ты скажешь, что, закончивъ, остался ею недоволенъ и сжегъ три акта. Для публики это канальски эффектно!
Черезъ недҍлю я узналъ, что въ Ялтҍ со мной случилось несчастье: взбираясь на горной кручҍ, я упалъ въ долину и вывихнулъ себҍ ногу. Опять началась длинная и утомительная исторія съ сидҍньемъ на куриныхъ котлеткахъ и яйцахъ.
Потомъ я выздоровҍлъ и для чего-то поҍхалъ въ Римъ... Дальнҍйшіе мои поступки страдали полнымъ отсутствіемъ всякой послҍдовательности и логики.
Въ Ниццҍ я купилъ виллу, но не остался въ ней жить, а отправился въ Бретань кончать комедію «На зарҍ жизни». Пожаръ моего дома уничтожилъ рукопись, и поэтому (совершенно идіотскій поступокъ!) я пріобрҍлъ клочекъ земли подъ Нюренбергомъ.
Мнҍ такъ надоҍли безсмысленныя мытарства по бҍлусвҍту и непроизводительная трата денегъ, что я отправился къ Стремглавову и категорически заявилъ:
— Надоҍло! Хочу, чтобы юбилей.
— Какой юбилей?
— Двадцатипятилҍтній.
— Много. Ты всего-то три мҍсяца въ Петербургҍ. Хочешь десятилетній?
— Ладно, — сказалъ я. — Хорошо проработанныя 10 лҍтъ, дороже безсмысленно прожитыхъ 25.
— Ты разсуждаешь, какъ Толстой, — восхищенно вскричалъ Стремглавовъ.
— Даже лучше. Потому что я о Толстомъ ничего не знаю, а онъ обо мнҍ узнаетъ.
V.
Сегодня справлялъ десятилҍтнiй юбилей своей литературной и научно просвҍтительной дҍятельности...
На торжественномъ обҍдҍ одинъ маститый литераторъ (не знаю его фамилiи) сказалъ рҍчь.
— Конечно, будут. Ты скажешь, что, закончив, остался ею недоволен и сжёг три акта. Для публики это канальски эффектно!
Через неделю я узнал, что в Ялте со мной случилось несчастье: взбираясь на горной круче, я упал в долину и вывихнул себе ногу. Опять началась длинная и утомительная история с сидением на куриных котлетках и яйцах.
Потом я выздоровел и для чего-то поехал в Рим... Дальнейшие мои поступки страдали полным отсутствием всякой последовательности и логики.
В Ницце я купил виллу, но не остался в ней жить, а отправился в Бретань кончать комедию «На заре жизни». Пожар моего дома уничтожил рукопись, и поэтому (совершенно идиотский поступок!) я приобрёл клочёк земли под Нюрнбергом.
Мне так надоели бессмысленные мытарства по белу свету и непроизводительная трата денег, что я отправился к Стремглавову и категорически заявил:
— Надоело! Хочу, чтобы юбилей.
— Какой юбилей?
— Двадцатипятилетний.
— Много. Ты всего-то три месяца в Петербурге. Хочешь десятилетний?
— Ладно, — сказалъ я. — Хорошо проработанные 10 лет, дороже бессмысленно прожитых 25.
— Ты рассуждаешь, как Толстой, — восхищённо вскричал Стремглавов.
— Даже лучше. Потому что я о Толстом ничего не знаю, а он обо мне узнает.
V.
Сегодня справлял десятилетний юбилей своей литературной и научно-просветительной деятельности...
На торжественном обеде один маститый литератор (не знаю его фамилии) сказал речь.
