на минуту въ кабинетҍ и, сдҍлавъ рукой знакъ Серафимҍ Петровнҍ, остался съ ней наединҍ.
— Вы сегодня были на каткҍ? — спросилъ я равнодушно.
— Да. Съ Шемуриной.
— А я васъ въ театрҍ сегодня видҍлъ. Съ Таней Черножуковой.
Она вспыхнула.
— Не можетъ быть. Что же, я лгу, что-ли?
— Конечно, лжете. Я васъ прекрасно видҍлъ.
— Вы приняли за меня кого-нибудь другого...
— Нҍтъ. Вы лжете неумҍло, впутываете массу лицъ, попадаетесь и опять нагромождаете одну ложь на другую...
Для чего вы солгали мужу о каткҍ?
Ея нога застучала по ковру.
— Онъ не любитъ, когда я встрҍчаюсь съ Таней.
— А я сейчасъ пойду и скажу всҍмъ, что видҍлъ васъ съ Таней въ театрҍ.
Она схватила меня за руку, испуганная, съ трясущимися губами.
— Вы этого не сдҍлаете?!
— Отчего же не сдҍлать?.. Сдҍлаю!
— Ну, милый, ну, хорошій... Вы не скажете... да? Вҍдь не скажете?
— Скажу.
Она вскинула свои руки мнҍ на плечи, крҍпко поцҍловала меня и, прижимаясь, прерывисто прошептала:
— А теперь не скажете? Нҍтъ?
*
Послҍ чтенія драмы — ужинали.
Серафима Петровна все время упорно избҍгала моего взгляда и держалась около мужа.
Среди разговора она спросила его.
— А гдҍ ты былъ сегодня вечеромъ? Тебя вҍдь не было съ трехъ часовъ.
Я съ любопытствомъ ждалъ отвҍта. Лязговъ, когда мы были вдвоемъ въ кабинетҍ, откровенно разсказалъ
на минуту в кабинете и, сделав рукой знак Серафиме Петровне, остался с ней наедине.
— Вы сегодня были на катке? — спросил я равнодушно.
— Да. С Шемуриной.
— А я вас в театре сегодня видел. С Таней Черножуковой.
Она вспыхнула.
— Не может быть. Что же, я лгу, что-ли?
— Конечно, лжёте. Я вас прекрасно видел.
— Вы приняли за меня кого-нибудь другого...
— Нет. Вы лжёте неумело, впутываете массу лиц, попадаетесь и опять нагромождаете одну ложь на другую... Для чего вы солгали мужу о катке?
Ея нога застучала по ковру.
— Он не любит, когда я встречаюсь с Таней.
— А я сейчас пойду и скажу всем, что видел вас с Таней в театре.
Она схватила меня за руку, испуганная, с трясущимися губами.
— Вы этого не сделаете?!
— Отчего же не сделать?.. Сделаю!
— Ну, милый, ну, хороший... Вы не скажете... да? Ведь не скажете?
— Скажу.
Она вскинула свои руки мне на плечи, крепко поцеловала меня и, прижимаясь, прерывисто прошептала:
— А теперь не скажете? Нет?
*
После чтения драмы — ужинали.
Серафима Петровна все время упорно избегала моего взгляда и держалась около мужа.
Среди разговора она спросила его.
— А где ты был сегодня вечером? Тебя ведь не было с трёх часов.
Я с любопытством ждал ответа. Лязгов, когда мы были вдвоём в кабинете, откровенно рассказал
