скихъ журналахъ появляются извлеченія изъ сочиненія госпожи Сталь о Германіи, въ которыхъ объявлялась рѣшительная война псевдоклассицизму. Журналы перепечатывали ея отзывы о французской и нѣмецкой поэзіи, но не прибавляли отъ себя комментаріевъ. Эти послѣдніе рѣшился сдѣлать нѣмецкій педагогъ, близко стоявшій къ польской молодежи: въ программѣ познанской гимназіи за 1816 г. директоръ ея, Каульфусъ, напечаталъ на нѣмецкомъ языкѣ разсужденіе: „ Почему нѣмецкій языкъ и литературу слѣдуетъ предпочесть французскимъ въ дѣлѣ воспитанія?“ Нѣмецкая литература и болѣе нравственна, и болѣе говоритъ сердцу, чѣмъ французская. Такихъ писателей, какъ Клопштокъ или Шиллеръ, у французовъ нѣтъ, и вообще нѣмецкая литература болѣе ведетъ юношество къ общечеловѣческимъ идеаламъ, чѣмъ французская. Брошюра Каульфуса, очевидно, отвѣчала запросамъ времени, потому что ея появленіе было привѣтствовано въ „ Виленскомъ Дневникѣ“. Позже, въ 1818 году, „ Pamiętnik Warszawski“ неожиданно разразился гнѣвомъ по поводу брошюры Каульфуса, утверждая, что умозрительный характеръ нѣмецкой литературы могъ бы только породить пожаръ въ Польшѣ, если бы нѣмецкія произведенія (вродѣ „ Вертера“) распространялись въ обществѣ. ВЪ Доказательство правильности своихъ сужденій рецензентъ, ссылался на авторитетъ Яна Снядецкаго, который въ письмѣ къ нему далъ очень рѣзкій отзывъ о романтизмѣ, видя въ этомъ нацравленіи распущенность чувствъ и воображенія. Иначе смотрѣлъ на литературныя нововведенія мягкій и несклонный къ какимъ бы то ни было крайностямъ Каз. Бродзинскій. Въ мартѣ 1818 года появилась его статья Замѣтки о духѣ польской поэзіи“, которая печаталась до іюля въ „ Pamiętnik Warszawski“ и въ отдѣльномъ изданіи была озаглавлена: „ О классицизмѣ и романтизмѣ“. Врядъли Мицкевичъ могъ познакомиться съ окончаніемъ этой статьи раньше осени 1818 г.; едва ли варшавскій журналъ проникъ въ литовское захолустье, да и до него - ли было молодому студенту, увлеченному Марылей. Впослѣдствіи она оказала несомнѣнное вліяніе на выработку литературныхъ взглядовъ молодого романтика.
Значеніе этого разсужденія заключалось не столько въ осторожной, нерѣшительной критикѣ ложноклассицизма, сколько въ положительныхъ указаніяхъ на необходимость народности, какъ основного правила польской литературы. Народность же, по
