Страница:Адам Мицкевич.pdf/537

гу они подкрѣпляютъ чтеніемъ брошюрокъ и нѣсколькихъ французскихъ журналовъ, наименѣе распространенныхъ во Франціи. Ихъ можно сравнить съ нашими законодателями, упорно державшимися на основаніи конституціи, которой они не понимали, за гетманскую власть и liberum veto, сопротивлявшимися, несмотря на принятую въ сосѣднихъ странахъ новую тактику, заграничному вліянію (autoramentowi) и убѣжденіями, что, кромѣ нанародной кавалеріи, все остальное пустыя нѣмецкія выходки». Нужны широкіе горизонты, серьезная подготовка, поменьше дилетантства: такова основная мысль этого предисловія. «Классическіе рецензенты, разсуждающіе смѣло и нахально (zarozumiale) о важныхъ литературныхъ предметахъ, похожи на тѣхъ политикановъ изъ маленькихъ мѣстечекъ, которые, не читая даже заграничныхъ газетъ, вѣщаютъ о тайнахъ кабинетовъ и дѣйствіяхъ вождей. Счастливцы!» Это было не въ бровь, а въ глазъ салоннымъ политикамъ, которые задавали тонъ въ польскомъ обществѣ передъ возстаніемъ 1830 года, какъ и потомъ на эмиграціи, въ Парижѣ. Но то, чтобы было простительно въ годы невыносимой сердечной тоски и душевной пустоты, то было только смѣшно у этихъ «miasteczkowych politików». Значеніе разсужденія Мицкевича при всѣхъ его личныхъ выходкахъ и несправедливыхъ упрекахъ людямъ, которые въ свое время оказались очень полезны, заключается въ стремленіи влить свѣжую струю въ застоявшуюся атмосферу житейскаго прозябанія и самодовольства, встряхнуть людей, потребовать отъ нихъ дѣйствительной подготовки къ труду, настоящаго добросовѣстнаго знанія. И литературный вопросъ далеко вышелъ изъ рамокъ борьбы между двумя поэтическими школами. Мицкевичъ несъ съ собою новое мировоззрѣніе, трезвое и ясное, вовсе не романтическое. Напрасно Дмоховскій увѣрялъ въ «Przewodnik Warszawski», что все предисловіе написано въ «необыкновенномъ пароксизмѣ романтическаго безумія». Между собой классики переписывались съ еще большимъ негодованіемъ. А Мицкевичъ, который не могъ не знать объ ихъ встрѣчахъ у Потоцкаго съ Лелевелемъ, писалъ ему совершенно откровенно: «Это предисловіе только вступленіе къ отчаянной борьбѣ, которую я хочу вскорѣ начать, и въ которой я чувствую смѣлость выдержать до конца». Лелевель былъ не счень доволенъ выпадами Мицкевича. Буря поднялась страш-