ная: всѣ причастные къ литературѣ считали себя вынужденными стать въ опредѣленное отношеніе къ сатирѣ на варшавскую отсталость. Часть прессы горячо поддерживала Мицкевича. Мохнацкій полагалъ, что черезъ нѣсколько лѣтъ съ нимъ будутъ согласны и тѣ, кому теперь статья не понравилась. Старики, понявъ, что ударъ направленъ вовсе не на литературные вкусы, а на цѣлое міровоззрѣніе, взывали къ чувствамъ ува женія къ прошлому; сокрушались, что авторитеты Чарторыйскихъ и Снядецкихъ не говорятъ ничего «нынѣшней молодежи». Мицкевичъ уже не принималъ участія въ этой полемикѣ, которая продолжалась въ теченіе всего 1829 и еще въ 1830 году, пока болѣе серьезныя событія не отвлекли вниманія общества въ другую сторону. Однако Мохнацкій еще успѣлъ провозгласить тріумфъ романтизма въ своемъ извѣстномъ разсужденіи «О польской литературѣ ХІХ вѣка».
Изданіе двухтомнаго собранія сочиненій было послѣднимъ дѣломъ Мицкевича въ Россіи. Теперь онъ мечталъ только о поѣздкѣ за границу. Одновременно съ этимъ, повидимому, на тотъ случай, если разрѣшеніе не будетъ дано, поэтъ хлопочетъ о переселеніи въ Петербургъ и поступленіи на службу въ одно изъ центральныхъ петербургскихъ учрежденій. Наиболѣе удобнымъ изъ нихъ представлялась коллегія иностранныхъ дѣлъ, гдѣ ЧИСЛИЛОСЬ не мало людей, фактически не несшихъ никакой службы. Въ февралѣ 1829 года Мицкевичъ подаетъ прошеніе, на Высочайшее имя объ опредѣленіи его въ коллегію. Начинается длинная переписка между вѣдомствами, напечатанная проф. Вержбовскимъ. Кончается она письмомъ графа Нессельродо къ московскому генералъ - губернатору отъ 31 іюля 1829 года: «до свѣдѣнія моего дошло, пишетъ министръ иностранныхъ дѣлъ, что г. Мицкевичъ прежде, нежели учинено было распоряженіе объ опредѣленіи его въ коллегію, отправился въ чужіе края. По сей причинѣ, не находя нужнымъ причислять къ коллегіи чиновника, за границею пребываніе имѣющаго, я вмѣняю себѣ въ обязанность увѣдомить о семъ Ваше Сіятельство». Такимъ образомъ, сообщеніе самого Мицкевича въ письмѣ къ Лелевелю (въ началѣ 1829 года) о томъ, что онъ «поступилъ на службу въ коллегію иностранныхъ дѣлъ», оказывается преждевременнымъ. Дѣйствительно, уже въ мартѣ этого года поэтъ получилъ разрѣшеніе на выѣздъ за границу: сильныя связи въ
