въ 1888 г., другой писатель, Э. Кшичковскій, нашелъ эти 44 въ имени принца Людовика Наполеона (Xiąże Ludwik Napoleon = = XLN=XLIV = 44). С. Пташинскій въ книгѣ, спеціально посвященной этой загадкѣ, доказываетъ путемъ перечисленія подсчета буквъ во всѣхъ именахъ Мицкевича (Адамъ Бернардъ Наполеонъ, настоящія крестныя имена Мицкевича, затѣмъ его литературныя перевоплощенія: Густавъ Альфъ Конрадъ и наконецъ фамилія Мицкевичъ), что поэтъ имѣлъ въ виду самого себя. Кажется, трудно итти дальше въ произвольныхъ толкованіяхъ.
Наконецъ, въ послѣднемъ и, кажется, самомъ правдоподобномъ объясненіи передъ нами Литва, какъ названа была въ изданіи 1833 года вся эта часть «Дѣдовъ». А. Нѣмоевскій предложилъ сосчитать числовое значеніе буквъ, составляющихъ слово «Литва» ( 12+ 9 + 19 + 3 + 1), и получилось 44. Участіе Литвы въ польскомъ возстаніи Мицкевичу всегда казалось особенно знаменательнымъ и мистическимъ актомъ. «Это —одинъ изъ вопросовъ, связанныхъ съ великой задачей славянства», говорилъ онъ въ своихъ парижскихъ лекціяхъ. Изъ Литвы придетъ спаситель польскаго народа. Три столицы (Варшава, Краковъ, Вильна?) онъ объединитъ подъ своей властью. Отъ матери иноплеменки (Литвы) онъ происходитъ...
Конечно и это толкованіе не во всемъ ясно. Но самый вопросъ въ послѣдующемъ мистическомъ развитіи Мицкевича и его духовнаго дѣтища, товянизма, имѣлъ такое значеніе, что на немъ нельзя было не остановиться. Мицкевичъ не открылъ своей тайны, но не потому ли, что въ себѣ самомъ, уроженцѣ Литвы, онъ видѣлъ рокового мужа?
Рѣзкій контрастъ къ этимъ прекраснымъ возвышеннымъ сценамъ представляютъ тѣ сцены, въ которыхъ рисуются злыя силы тогдашней Польши и Литвы. Новосильцовъ спитъ, а около него толкутся черти, и страшные сны о царской немилости мучатъ его. Вмѣсто страшнаго и потрясающаго получается нѣчто смѣшное и безвкусное: театральный злодѣй Новосильцовъ, лубочные черти. Развѣ могъ Мицкевичъ вѣрить въ такое воплощеніе злой силы? Въ седьмой сценѣ онъ вводитъ насъ въ варшавскій салонъ, гдѣ ведутся бесѣды на текущія темы. Этой среды Мицкевичъ лично совершенно не зналъ, въ Варшавѣ онъ не былъ ни разу въ жизни: болѣе того, противъ Варшавы онъ имѣлъ преду-
