тесь совершенно прозаической! Что такое вашъ бракъ, какъ не цѣпь, которая связываетъ только руки, а не души? Вѣрьте мнѣ: бываютъ признанія, даже безъ словъ, бываютъ обязанности, но безъ обязательствъ! Два сердца, пылающія на двухъ концахъ земли, бесѣдуютъ другъ съ другомъ, какъ звѣзды дрожащими лучами... Кто знаетъ! Можетъ быть, потому земля такъ стремится къ солнцу и потому она всегда такъ мила для мѣсяца, что они вѣчно смотрятъ другъ на друга и ближайшей дорогой бѣгутъ другъ къ другу, а сблизиться не могутъ!» «Довольно ужъ этого, - прервала Телимена, —я, по милости Божьей, не планета, а женщина; все остальное я знаю; перестаньте говорить вздоръ. А теперь я предостерегаю васъ: если вы пискнете хоть одно слово, чтобы сорвать мою свадьбу, то клянусь Богомъ, что вотъ съ этими ногтями я къ вамъ подбѣгу...» «Не буду, сказалъ графъ, мѣшать вашему счастью». И онъ отвратилъ глаза, полные печали и презрѣнія, и, чтобы наказать невѣрную любовницу, выбралъ предметомъ своихъ ухаживаній дочь подкоморія». Такимъ образомъ, у Телимены одна цѣль - выйти замужъ. Когда она убѣдилась, что Тадеушъ не женихъ для нея, она великодушно предоставила его Зосѣ и даже уговаривала Тадеуша, смущеннаго прошлымъ, что, въ сущности, ничего особеннаго не произошло. Было ли это великодушіе, какъ говорятъ нѣкоторые критики? Просто расчетъ человѣка, по натурѣ своей не злого, да къ тому же заинтересованнаго въ томъ, чтобы правда не вышла наружу.
Невѣста Тадеуша, Зося, являлась, конечно, главнымъ дѣйствующимъ лицомъ въ первоначальномъ замыслѣ поэмы, которая должна была представить идиллическую любовь въ тихой помѣщичьей усадьбѣ. И она такъ и осталась носительницей идиллическаго элемента въ «Панѣ Тадеушѣ». Но по мѣрѣ того, какъ этому элементу отводилось все менѣе мѣста въ произведеніи, которое превращалось въ народную эпопею, и образъ Зоси отодвигался на задній планъ. Она осталась только возможностью, и говорить объ ея образѣ можно, мнѣ кажется, лишь съ этой точки зрѣнія. Въ февралѣ 1834 года Мицкевичъ писалъ Одынцу, что «часто имѣлъ въ мысли его Софію (жену), когда писалъ героиню своей поэмы, Зосю». Едва ли однако для такого общаго образа, какимъ является эта героиня поэмы, нуженъ былъ живой оригиналъ. Это просто набросокъ, не успѣвшій достаточно оформиться, но, во всякомъ случаѣ, задуманный съ большой симпатіей. Сказать,
