Наконецъ въ 1776 году появился плодъ этихъ усиленныхъ занятій: «Изслѣдованiя о природѣ и причинахъ богатства народов» въ двухъ большихъ томахъ.
Тотъ же Юмъ, не оставлявшій въ покоѣ своего друга, привѣтствовалъ теперь его такимъ письмомъ: «Euge! Belle! Любезный мой Смитъ, я очень доволенъ вашимъ трудомъ. Читая его, я освободился отъ тягостнаго безпокойства. На сочиненіе это возлагалась такая большая надежда и вами самими, и вашими друзьями, и публикой, что я трепеталъ при его появленіи и теперь чувствую большое облегченіе. Если я и сомнѣваюсь еще, чтобы оно сразу же стало самой популярной книгой, то только потому, что чтеніе ея обязательно требуетъ большого вниманія, а публика такъ мало склонна удѣлять его чему бы то ни было. Но книга ваша отличается глубиной, основательностью, проницательностью и въ ней разсыпана такая масса примѣровъ и любопытныхъ фактовъ, что она должна въ концѣ концовъ привлечь всеобщее вниманіе. Вы вѣроятно много исправили въ ней во время вашего послѣдняго пребывания въ Лондонѣ. Если бы вы были теперь со мной, я поспорилъ бы съ вами относительно нѣкоторыхъ вашихъ принциповъ. я не могу согласиться, что поземельная рента входитъ составной частью въ цѣну продуктовъ, и полагаю, что цѣна эта опредѣляется исключительно количествомъ и спросомъ». Далѣе Юмъ указываетъ еще на нѣкоторыя, по его мнѣнію, погрѣшности и говоритъ, что обо всемъ этомъ, какъ и о сотнѣ другихъ вопросовъ, удобнѣе всего было бы побесѣдовать лично, что здоровье его быстро разрушается, и онъ надѣется, что Смитъ не откажется повидаться съ нимъ.
Съ перваго пробуждения сознательной критической мысли, когда юноша Смитъ зачитывался «Трактатомъ о человѣческой природѣ» и до полнаго расцвѣта его генія, выразившагося въ «Изслѣдованіяхъ о богатствѣ народовъ», Юмъ, великій скептикъ XVIII вѣка, поддерживаетъ его и любовно слѣдитъ за нимъ, какъ мать за своимъ сыномъ. Поддерживаетъ и слѣдитъ; нѣтъ, мало того. Въ началѣ онъ наставляетъ и открываетъ передъ своимъ юнымъ другомъ цѣлый новый міръ мысли, а потомъ обсуждаетъ и выясняетъ съ нимъ вопросы, составившіе предметъ книги, ознаменовавшей собою наступленіе новыхъ распорядковъ въ экономической жизни народовъ. О Смитѣ мы можемъ мыслить только въ связи съ Юмомъ; иначе его трудно себѣ представить. Тогда какъ обратнаго сказать нельзя. Теперь Смитъ достигалъ апо-
Наконец в 1776 году появился плод этих усиленных занятий: «Исследования о природе и причинах богатства народов» в двух больших томах.
Тот же Юм, не оставлявший в покое своего друга, приветствовал теперь его таким письмом: «Euge! Belle! Любезный мой Смит, я очень доволен вашим трудом. Читая его, я освободился от тягостного беспокойства. На сочинение это возлагалась такая большая надежда и вами самими, и вашими друзьями, и публикой, что я трепетал при его появлении и теперь чувствую большое облегчение. Если я и сомневаюсь еще, чтобы оно сразу же стало самой популярной книгой, то только потому, что чтение её обязательно требует большого внимания, а публика так мало склонна уделять его чему бы то ни было. Но книга ваша отличается глубиной, основательностью, проницательностью и в ней рассыпана такая масса примеров и любопытных фактов, что она должна в конце концов привлечь всеобщее внимание. Вы вероятно много исправили в ней во время вашего последнего пребывания в Лондоне. Если бы вы были теперь со мной, я поспорил бы с вами относительно некоторых ваших принципов. я не могу согласиться, что поземельная рента входит составной частью в цену продуктов, и полагаю, что цена эта определяется исключительно количеством и спросом». Далее Юм указывает еще на некоторые, по его мнению, погрешности и говорит, что обо всём этом, как и о сотне других вопросов, удобнее всего было бы побеседовать лично, что здоровье его быстро разрушается, и он надеется, что Смит не откажется повидаться с ним.
С первого пробуждения сознательной критической мысли, когда юноша Смит зачитывался «Трактатом о человеческой природе» и до полного расцвета его гения, выразившегося в «Исследованиях о богатстве народов», Юм, великий скептик XVIII века, поддерживает его и любовно следит за ним, как мать за своим сыном. Поддерживает и следит; нет, мало того. В начале он наставляет и открывает перед своим юным другом целый новый мир мысли, а потом обсуждает и выясняет с ним вопросы, составившие предмет книги, ознаменовавшей собою наступление новых распорядков в экономической жизни народов. О Смите мы можем мыслить только в связи с Юмом; иначе его трудно себе представить. Тогда как обратного сказать нельзя. Теперь Смит достигал апо-
