то, что было видно отъ дворца, не отвѣчало моему ожиданію и представленію, — я досадовалъ на то, что видно такъ мало и что увидать остального невозможно ни подъ какимъ предлогомъ. Приходилось довольствоваться описаніями и создавать ссбѣ какіе угодно образы на слѣдующія темы: „Сѣни Обширнаго Міра“, „Сѣни Совершеннаго Спокойствія“, „Сѣни Прочнаго Мира“, „Спокойный Дворецъ Неба“, „Дворецъ Земного Отдохновенія“ или „Дворецъ Супруги Неба“, „Дворецъ Напряженія Мыслей“, „Храмъ Великаго Счастія“ и другія подобныя названія зданій Запрещеннаго города. Если же вы, читатель, придете на то мѣсто внутренней пекинской стѣны, гдѣ я стою въ настоящую минуту и откуда всего виднѣе доступныя части дворца, то вы увидите лишь слѣдующее: заросшую травою площадь, черезъ которую проходитъ вымощенная каменными плитами дорога, ведущая черезъ довольно неуклюжее зданіе, вродѣ сарая съ тройными воротами, на слѣдующій дворъ; увидите этотъ дворъ, также обнесенный стѣною, также съ каменною дорогою посрединѣ и со вторымъ подобнымъ, но болѣе красивымъ зданіемъ, имѣющимъ также трое воротъ; за нимъ виднѣются сады, и между деревьями возвышается рядъ углубляющихся въ перспективу зданій, съ довольно огромными крышами желтаго, зеленаго и синяго цвѣтовъ. Вотъ и все; но и это малое доступно глазу наблюдателя лишь въ общихъ чертахъ, потому что большое разстояніе мѣшаетъ видѣть какія-либо подробности. А всѣ ворота на заперти.
Спутникъ мой указалъ еще на немногія лучшія зданія города, возвышающіяся надъ общимъ уровнемъ домовъ; но они отстоятъ очень далеко отсюда и виднѣлись въ туманѣ. Кромѣ же этихъ немногихъ зданій, глазу рѣшительно не на чемъ остановиться. Пекинъ, разсматриваемый съ высоты, даже вовсе не имѣетъ характера города, и только по уходящемъ въ даль стѣнамъ, да отдаленности возвышающихся на нихъ башенъ и деревьевъ, можно судить о его значительной величинѣ; видомъ же своимъ онъ скорѣе походитъ на пригородъ или подгородное село, весьма богатое садами, между которыми разсѣяны дома съ сѣрыми крышами и такія же ограды. Отсюда же можно видѣть, что Пекинъ стоитъ среди огромной равнины, на сѣверной и западной окраинахъ которой возвышается вдали хребетъ Инъ-шань.
Мы прошли верстъ пять вдоль стѣны, миновавъ нѣсколько устроенныхъ на ней домиковъ, въ которыхъ живутъ караульщики для охраненія здѣсь… не знаю чего; при этихъ домикахъ находятся дворики, цвѣтники и содержатся нѣкоторыя домашнія животныя.
Стѣна настолько высока, что городской шумъ, когда находишься на ней, слышенъ слабо, а потому я черезъ нѣсколько времени услыхалъ странные, довольно нѣжные дрожащіе звуки, которые лились откуда-то сверху. Я долго искалъ ихъ источника, и спутникъ мой, замѣтивъ это,
