зашевелились, а облака понеслись по небу; видно было даже, какъ скользила по картинѣ ихъ тѣнь.
Затѣмъ Оле приподнялъ Яльмара къ рамѣ, и мальчикъ сталъ ногами прямо въ высокую траву. Солнышко свѣтило на него сквозь вѣтви деревьевъ, онъ побѣжалъ къ водѣ и усѣлся въ лодочку, которая колыхалась у берега. Лодочка была выкрашена красною и бѣлою краской, паруса блестѣли, какъ серебряные, и шесть лебедей, въ золотыхъ коронахъ, съ сіяющими голубыми звѣздами на головахъ, повлекли лодочку вдоль зеленыхъ лѣсовъ, гдѣ деревья разсказывали о разбойникахъ и вѣдьмахъ, а цвѣты—о прелестныхъ маленькихъ эльфахъ и о томъ, что разсказывали имъ бабочки.
Чудеснѣйшія рыбы съ серебристою и золотистою чешуей плыли за лодкой, ныряли и плескали въ водѣ хвостами; красныя, голубыя, большія и маленькія птицы летѣли за Яльмаромъ двумя длинными вереницами; комары танцовали, а майскіе жуки гудѣли; всѣмъ хотѣлось провожать Яльмара, и у каждаго была для него наготовѣ сказка.
Да, вотъ такъ было плаванье!
Лѣса то густѣли и темнѣли, то становились похожими на чудеснѣйшіе сады, освѣщенные солнцемъ и усѣянные цвѣтами. По берегамъ рѣки лежали большіе хрустальные и мраморные дворцы; на балконахъ ихъ стояли принцессы, и все это были знакомыя Яльмару дѣвочки, съ которыми онъ часто игралъ.
Всѣ онѣ протягивали ему руки, и каждая держала въ правой рукѣ славнаго обсахареннаго пряничнаго поросенка. Яльмаръ, проплывая мимо, схватывался за одинъ конецъ пряника, принцесса крѣпко держалась за другой, и пряникъ разламывался пополамъ; каждый получалъ свою долю, но Яльмаръ побольше, принцесса поменьше. У всѣхъ дворцовъ стояли на часахъ маленькіе принцы; они отдавали Яльмару честь золотыми саблями и осыпали его дождемъ изюма и оловянныхъ солдатиковъ,—вотъ что значитъ настоящіе-то принцы!
Яльмаръ плылъ черезъ лѣса, черезъ какіе-то огромные залы и города… Проплылъ онъ и черезъ тотъ городъ, гдѣ жила его старая няня, которая няньчила его, когда онъ былъ еще малюткой и очень любила его. И вотъ онъ увидалъ ее; она кланялась, посылала ему рукою воздушные поцѣлуи и пѣла хорошенькую пѣсенку, которую сама сложила и прислала Яльмару:
зашевелились, а облака понеслись по небу; видно было даже, как скользила по картине их тень.
Затем Оле приподнял Яльмара к раме, и мальчик стал ногами прямо в высокую траву. Солнышко светило на него сквозь ветви деревьев, он побежал к воде и уселся в лодочку, которая колыхалась у берега. Лодочка была выкрашена красною и белою краской, паруса блестели, как серебряные, и шесть лебедей, в золотых коронах, с сияющими голубыми звёздами на головах, повлекли лодочку вдоль зелёных лесов, где деревья рассказывали о разбойниках и ведьмах, а цветы — о прелестных маленьких эльфах и о том, что рассказывали им бабочки.
Чудеснейшие рыбы с серебристою и золотистою чешуёй плыли за лодкой, ныряли и плескали в воде хвостами; красные, голубые, большие и маленькие птицы летели за Яльмаром двумя длинными вереницами; комары танцевали, а майские жуки гудели; всем хотелось провожать Яльмара, и у каждого была для него наготове сказка.
Да, вот так было плаванье!
Леса то густели и темнели, то становились похожими на чудеснейшие сады, освещённые солнцем и усеянные цветами. По берегам реки лежали большие хрустальные и мраморные дворцы; на балконах их стояли принцессы, и всё это были знакомые Яльмару девочки, с которыми он часто играл.
Все они протягивали ему руки, и каждая держала в правой руке славного обсахаренного пряничного поросёнка. Яльмар, проплывая мимо, схватывался за один конец пряника, принцесса крепко держалась за другой, и пряник разламывался пополам; каждый получал свою долю, но Яльмар побольше, принцесса поменьше. У всех дворцов стояли на часах маленькие принцы; они отдавали Яльмару честь золотыми саблями и осыпа́ли его дождем изюма и оловянных солдатиков, — вот что значит настоящие-то принцы!
Яльмар плыл через леса, через какие-то огромные залы и города… Проплыл он и через тот город, где жила его старая няня, которая нянчила его, когда он был ещё малюткой и очень любила его. И вот он увидал её; она кланялась, посылала ему рукою воздушные поцелуи и пела хорошенькую песенку, которую сама сложила и прислала Яльмару:
