слышала, какъ они обступили меня, и въ ту же минуту въ воздухѣ засвистѣло, загремѣло, точно изъ пушки выпалило; ледъ взломало, но весь народъ былъ уже на плотинѣ, гдѣ меня обдавало дождемъ искръ. Я спасла ихъ всѣхъ. Только мнѣ-то, вѣрно, не подъ силу было перенести холодъ и весь этотъ страхъ, вотъ, я и очутилась тутъ у воротъ рая. Говорятъ, они открываются даже для такихъ бѣднягъ, какъ я! На землѣ у меня нѣтъ больше крова, но, конечно, это еще не даетъ мнѣ права войти въ рай!
Тутъ врата райскія открылись, и ангелъ позвалъ старуху. Входя туда, она обронила соломинку изъ своей постели, которую подожгла, чтобы спасти столько людей, и соломинка превратилась въ чисто золотую, стала рости и принимать самыя причудливыя, красивыя очертанія.
— Вотъ что принесла съ собою бѣдная старуха!—сказалъ ангелъ.—А ты что принесъ? Да, да, знаю, ты не ударилъ пальцемъ о палецъ во всю свою жизнь, не сдѣлалъ даже ни единаго кирпичика. Ахъ, если бы ты могъ вернуться на землю и принести оттуда хоть такой кирпичъ! Кирпичъ твоей работы наврядъ-ли годился бы куда-нибудь, но все же онъ показывалъ бы хоть доброе желаніе сдѣлать кое-что. Но возврата нѣтъ, и я ничего не могу сдѣлать для тебя!
Тогда вступилась за него бѣдная старуха съ плотины:
— Братъ его сдѣлалъ и подарилъ мнѣ много кирпичей и обломковъ; изъ нихъ я слѣпила свою убогую лачужку, и это ужъ было огромнымъ счастьемъ для меня, бѣдняги! Пусть же всѣ эти обломки и кирпичи сочтутся ему хоть за одинъ кирпичъ! Его братъ оказалъ мнѣ милость, теперь этотъ бѣдняга самъ нуждается въ милости, а тутъ, вѣдь, царство Высшей Милости!
— Братъ твой, котораго ты считалъ самымъ ничтожнымъ,—сказалъ ангелъ:—честное ремесло котораго находилъ унизительнымъ, вноситъ теперь за тебя лепту въ небесную сокровищницу. Тебя не отгонятъ прочь, тебѣ позволятъ стоять тутъ за дверями и придумывать, какъ бы поправить твою земную жизнь, но въ рай тебя не впустятъ, пока ты воистину не совершишь кое-чего.
— Ну, я бы сказалъ все это куда лучше!—подумалъ резонеръ, но не высказалъ своей мысли,—и это уже было съ его стороны кое-что.
слышала, как они обступили меня, и в ту же минуту в воздухе засвистело, загремело, точно из пушки выпалило; лёд взломало, но весь народ был уже на плотине, где меня обдавало дождём искр. Я спасла их всех. Только мне-то, верно, не под силу было перенести холод и весь этот страх, вот, я и очутилась тут у ворот рая. Говорят, они открываются даже для таких бедняг, как я! На земле у меня нет больше крова, но, конечно, это ещё не даёт мне права войти в рай!
Тут врата райские открылись, и ангел позвал старуху. Входя туда, она обронила соломинку из своей постели, которую подожгла, чтобы спасти столько людей, и соломинка превратилась в чисто золотую, стала расти и принимать самые причудливые, красивые очертания.
— Вот что принесла с собою бедная старуха! — сказал ангел. — А ты что принёс? Да, да, знаю, ты не ударил пальцем о палец во всю свою жизнь, не сделал даже ни единого кирпичика. Ах, если бы ты мог вернуться на землю и принести оттуда хоть такой кирпич! Кирпич твоей работы навряд ли годился бы куда-нибудь, но всё же он показывал бы хоть доброе желание сделать кое-что. Но возврата нет, и я ничего не могу сделать для тебя!
Тогда вступилась за него бедная старуха с плотины:
— Брат его сделал и подарил мне много кирпичей и обломков; из них я слепила свою убогую лачужку, и это уж было огромным счастьем для меня, бедняги! Пусть же все эти обломки и кирпичи сочтутся ему хоть за один кирпич! Его брат оказал мне милость, теперь этот бедняга сам нуждается в милости, а тут, ведь, царство Высшей Милости!
— Брат твой, которого ты считал самым ничтожным, — сказал ангел: — честное ремесло которого находил унизительным, вносит теперь за тебя лепту в небесную сокровищницу. Тебя не отгонят прочь, тебе позволят стоять тут за дверями и придумывать, как бы поправить твою земную жизнь, но в рай тебя не впустят, пока ты воистину не совершишь кое-чего.
— Ну, я бы сказал всё это куда лучше! — подумал резонёр, но не высказал своей мысли, — и это уже было с его стороны кое-что.
