чиваютъ услугой! Но все-таки выгоднѣе было бы продать эту лошадь или промѣнять на что-нибудь болѣе подходящее и полезное. Только на что бы такое?
— Ну, ужъ тебѣ это лучше знать муженекъ!—сказала жена.—Теперь какъ разъ ярмарка въ городѣ, поѣзжай туда да и продай лошадку или промѣняй съ выгодой! Ужъ что ты сдѣлаешь, то всегда ладно! Поѣзжай съ Богомъ!
И она повязала ему на шею платокъ,—это-то она все-таки умѣла дѣлать лучше мужа—завязала его двойнымъ узломъ; очень шикарно вышло! Потомъ она пригладила шляпу старика ладонью и поцѣловала его прямо въ губы. И вотъ, онъ поѣхалъ на лошади, которую надо было или продать или промѣнять въ городѣ. Ужъ онъ-то зналъ свое дѣло!
Солнце такъ и пекло, на небѣ не было ни облачка! Пыль по дорогѣ стояла столбомъ, столько ѣхало и шло народу—кто въ тележкѣ, кто верхомъ, а кто и просто пѣшкомъ. Жара была страшная; солнопекъ и—ни малѣйшей тѣни по всей дорогѣ.
Шелъ тутъ и какой-то человѣкъ съ коровой; вотъ ужъ была корова, такъ корова, чудесная! „Вѣрно и молоко даетъ чудесное!“ подумалъ нашъ крестьянинъ. „То-то была бы мѣна, если бы смѣнять на нее лошадь!“—Эй, ты тамъ, съ коровой?—крикнулъ онъ.—Поговоримъ-ка! Видишь мою лошадь? Я думаю, она стоитъ подороже твоей коровы! Но такъ и быть: мнѣ корова сподручнѣе! Помѣняемся?
— Ладно!—отвѣтилъ тотъ, и они помѣнялись.
Дѣло было слажено, и крестьянинъ могъ повернуть восвояси,—онъ, вѣдь, сдѣлалъ, что было нужно; но разъ ужъ онъ вздумалъ побывать на ярмаркѣ, такъ и надо было—хотя бы для того только, чтобъ поглядѣть на нее. Вотъ онъ и пошелъ съ коровой дальше. Шагалъ онъ быстро, корова не отставала, и они скоро нагнали человѣка, который велъ овцу. Овца была добрая, въ тѣлѣ, съ густою шерстью.
„Вотъ отъ такой бы я не прочь!“ подумалъ крестьянинъ. „Этой бы хватило травы на нашемъ краю канавы, а зимою ее можно держать въ избѣ. По правдѣ-то, намъ сподручнѣе держать овцу, чѣмъ корову. Помѣняться развѣ?“
Владѣлецъ овцы охотно согласился, мѣна состоялась, и крестьянинъ зашагалъ по дорогѣ съ овцой. Вдругъ, у придорожнаго плетня онъ увидалъ человѣка съ большимъ гусемъ подъ мышкой.
чивают услугой! Но всё-таки выгоднее было бы продать эту лошадь или променять на что-нибудь более подходящее и полезное. Только на что бы такое?
— Ну, уж тебе это лучше знать муженёк! — сказала жена. — Теперь как раз ярмарка в городе, поезжай туда да и продай лошадку или променяй с выгодой! Уж что ты сделаешь, то всегда ладно! Поезжай с Богом!
И она повязала ему на шею платок, — это-то она всё-таки умела делать лучше мужа — завязала его двойным узлом; очень шикарно вышло! Потом она пригладила шляпу старика ладонью и поцеловала его прямо в губы. И вот, он поехал на лошади, которую надо было или продать или променять в городе. Уж он-то знал своё дело!
Солнце так и пекло, на небе не было ни облачка! Пыль по дороге стояла столбом, столько ехало и шло народу — кто в тележке, кто верхом, а кто и просто пешком. Жара была страшная; солнопёк и — ни малейшей тени по всей дороге.
Шёл тут и какой-то человек с коровой; вот уж была корова, так корова, чудесная! «Верно и молоко даёт чудесное!» подумал наш крестьянин. «То-то была бы мена, если бы сменять на неё лошадь!» — Эй, ты там, с коровой? — крикнул он. — Поговорим-ка! Видишь мою лошадь? Я думаю, она стоит подороже твоей коровы! Но так и быть: мне корова сподручнее! Поменяемся?
— Ладно! — ответил тот, и они поменялись.
Дело было слажено, и крестьянин мог повернуть восвояси, — он, ведь, сделал, что было нужно; но раз уж он вздумал побывать на ярмарке, так и надо было — хотя бы для того только, чтоб поглядеть на неё. Вот он и пошёл с коровой дальше. Шагал он быстро, корова не отставала, и они скоро нагнали человека, который вёл овцу. Овца была добрая, в теле, с густою шерстью.
«Вот от такой бы я не прочь!» подумал крестьянин. «Этой бы хватило травы на нашем краю канавы, а зимою её можно держать в избе. По правде-то, нам сподручнее держать овцу, чем корову. Поменяться разве?»
Владелец овцы охотно согласился, мена состоялась, и крестьянин зашагал по дороге с овцой. Вдруг, у придорожного плетня он увидал человека с большим гусём под мышкой.
