— Ишь, гусище-то у тебя какой!—сказалъ крестьянинъ.—У него и жира и пера вдоволь! А, вѣдь, любо было бы поглядѣть, стой онъ на привязи у нашей канавки! И старухѣ моей было бы для кого собирать объѣдки да обрѣзки овощей! Она часто говоритъ: „Ахъ, кабы у насъ былъ гусь!“ Ну вотъ, теперь есть случай добыть его… и она его получитъ! Хочешь мѣняться? Я дамъ тебѣ за гуся овцу, да спасибо въ придачу!
Тотъ не отказался, и они помѣнялись; крестьянинъ получилъ гуся. Между тѣмъ онъ дошелъ до городской заставы; тутъ была толкотня, люди и животныя такъ и кишѣли по всей дорогѣ вдоль канавы, вплоть до картофельнаго поля сторожа. Въ полѣ бродила курица сторожа, но ее привязали къ изгороди веревочкою, чтобы она не испугалась народа и не отбилась отъ дома. Она была короткохвостая, подмигивала однимъ глазомъ и вообще на видъ была курица хоть куда. „Кокъ, кокъ!“ бормотала она; что хотѣла она этимъ сказать, я не знаю, но крестьянинъ, слушая ее, думалъ: „Лучше этой курицы я и не видывалъ. Она красивѣе насѣдки священника; ее бы я взялъ! Курица вездѣ сыщетъ себѣ зернышко, почитай что сама себя прокормитъ! Право хорошо было бы смѣнять на нее гуся.“—Хочешь мѣняться?—спросилъ онъ у сторожа.
— Мѣняться! Отчего-жь!—отвѣтилъ тотъ, и они помѣнялись. Сторожъ взялъ себѣ гуся, а крестьянинъ курицу.
Не мало таки дѣлъ сдѣлалъ онъ на пути въ городъ, а жара стояла ужасная, и онъ сильно умаялся. Не худо было бы теперь и перекусить да выпить! А постоялый дворъ тутъ какъ тутъ. Къ нему онъ и направился, оттуда же выходилъ въ эту минуту работникъ съ большимъ, туго набитымъ мѣшкомъ, и они встрѣтились въ дверяхъ.
— Что у тебя тамъ?—спросилъ крестьянинъ.
— Гнилые яблоки!—отвѣтилъ работникъ.—Несу полный мѣшокъ свиньямъ!
— Такую-то уйму?! Вотъ бы поглядѣла моя старуха! У насъ въ прошломъ году уродилось на старой яблонѣ всего одно яблочко, такъ мы берегли въ сундукѣ, пока оно не сгнило! „Все же это показываетъ достатокъ въ домѣ!“—говорила старуха. Вотъ бы посмотрѣла она на такой достатокъ! Да, надо будетъ порадовать ее!
— А что вы дадите за мѣшокъ?—спросилъ парень.
— Что дамъ? Да вотъ курицу!—И онъ отдалъ курицу,
— Ишь, гусище-то у тебя какой! — сказал крестьянин. — У него и жира и пера вдоволь! А, ведь, любо было бы поглядеть, стой он на привязи у нашей канавки! И старухе моей было бы для кого собирать объедки да обрезки овощей! Она часто говорит: «Ах, кабы у нас был гусь!» Ну вот, теперь есть случай добыть его… и она его получит! Хочешь меняться? Я дам тебе за гуся овцу, да спасибо в придачу!
Тот не отказался, и они поменялись; крестьянин получил гуся. Между тем он дошёл до городской заставы; тут была толкотня, люди и животные так и кишели по всей дороге вдоль канавы, вплоть до картофельного поля сторожа. В поле бродила курица сторожа, но её привязали к изгороди верёвочкою, чтобы она не испугалась народа и не отбилась от дома. Она была короткохвостая, подмигивала одним глазом и вообще на вид была курица хоть куда. «Кок, кок!» бормотала она; что хотела она этим сказать, я не знаю, но крестьянин, слушая её, думал: «Лучше этой курицы я и не видывал. Она красивее наседки священника; её бы я взял! Курица везде сыщет себе зёрнышко, почитай что сама себя прокормит! Право хорошо было бы сменять на неё гуся.» — Хочешь меняться? — спросил он у сторожа.
— Меняться! Отчего ж! — ответил тот, и они поменялись. Сторож взял себе гуся, а крестьянин курицу.
Не мало таки дел сделал он на пути в город, а жара стояла ужасная, и он сильно умаялся. Не худо было бы теперь и перекусить да выпить! А постоялый двор тут как тут. К нему он и направился, оттуда же выходил в эту минуту работник с большим, туго набитым мешком, и они встретились в дверях.
— Что у тебя там? — спросил крестьянин.
— Гнилые яблоки! — ответил работник. — Несу полный мешок свиньям!
— Такую-то уйму?! Вот бы поглядела моя старуха! У нас в прошлом году уродилось на старой яблоне всего одно яблочко, так мы берегли в сундуке, пока оно не сгнило! «Всё же это показывает достаток в доме!» — говорила старуха. Вот бы посмотрела она на такой достаток! Да, надо будет порадовать её!
— А что вы дадите за мешок? — спросил парень.
— Что дам? Да вот курицу! — И он отдал курицу,
