И вотъ, на небѣ появилась комета, ядро ея сіяло, хвостъ грозилъ розгой. На нее смотрѣли и изъ богатыхъ за́мковъ, и изъ бѣдныхъ домовъ, глазѣли и цѣлыя толпы, устремлялъ взоръ и одинокій путникъ, проходившій по безлюдной степи, и каждый при этомъ думалъ свое.
— Идите смотрѣть на небесное знаменіе! Какое великолѣпіе!—сказалъ кто-то, и всѣ повысыпали изъ дома смотрѣть на комету.
Но въ одной горницѣ еще остались двое: маленькій мальчикъ съ матерью. На столѣ горѣла сальная свѣчка, и мать увидала, что на фитилѣ образовался нагаръ въ видѣ стружки, а это означало, по народному повѣрью, скорую смерть мальчика,—стружка, вѣдь, наклонилась въ его сторону.
Мать вѣрила въ эту старинную примѣту. Но мальчику суждено было прожить на землѣ долгіе годы и увидать комету во второй разъ, болѣе шестидесяти лѣтъ спустя.
Мальчикъ не замѣчалъ нагара на свѣчкѣ, не думалъ о кометѣ, появившейся при немъ впервые. Передъ нимъ стояло на столѣ склеенное блюдечко съ мыльной водой, онъ погружалъ въ нее маленькую глиняную трубочку, бралъ въ ротъ другой конецъ ея и пускалъ мыльные пузыри—и большіе, и маленькіе. Они колебались и переливались всѣми цвѣтами радуги, изъ желтыхъ становились красными, изъ лиловыхъ голубыми, а потомъ вдругъ окрашивались въ ярко-зеленый цвѣтъ листьевъ, залитыхъ въ лѣсу лучами солнышка.
— Дай Богъ прожить тебѣ столько лѣтъ, сколько пустишь пузырей!—сказала мать.
— Охъ, какъ много!—воскликнулъ мальчикъ!—Этой мыльной воды хватитъ на вѣкъ!
И онъ продолжалъ выпускать пузырь за пузыремъ.
— Вотъ летитъ годъ! Вотъ еще! Гляди, какъ они летятъ!—приговаривалъ онъ. Два пузыря влетѣли ему прямо въ глаза; какъ ихъ защипало, закусало,—до слезъ! И въ каждомъ пузырѣ мальчикъ видѣлъ блестящую, ослѣпительную картину будущаго.
— Вотъ когда ее отлично видно!—кричали, между тѣмъ, сосѣди.—Идите же смотрѣть комету! Что вы засѣли тамъ!
Мать взяла мальчика за руку; пришлось ему положить тру-
И вот, на небе появилась комета, ядро её сияло, хвост грозил розгой. На нее смотрели и из богатых за́мков, и из бедных домов, глазели и целые толпы, устремлял взор и одинокий путник, проходивший по безлюдной степи, и каждый при этом думал своё.
— Идите смотреть на небесное знамение! Какое великолепие! — сказал кто-то, и все повысыпали из дома смотреть на комету.
Но в одной горнице ещё остались двое: маленький мальчик с матерью. На столе горела сальная свечка, и мать увидала, что на фитиле образовался нагар в виде стружки, а это означало, по народному поверью, скорую смерть мальчика, — стружка, ведь, наклонилась в его сторону.
Мать верила в эту старинную примету. Но мальчику суждено было прожить на земле долгие годы и увидать комету во второй раз, более шестидесяти лет спустя.
Мальчик не замечал нагара на свечке, не думал о комете, появившейся при нём впервые. Перед ним стояло на столе склеенное блюдечко с мыльной водой, он погружал в неё маленькую глиняную трубочку, брал в рот другой конец её и пускал мыльные пузыри — и большие, и маленькие. Они колебались и переливались всеми цветами радуги, из жёлтых становились красными, из лиловых голубыми, а потом вдруг окрашивались в ярко-зелёный цвет листьев, залитых в лесу лучами солнышка.
— Дай Бог прожить тебе столько лет, сколько пустишь пузырей! — сказала мать.
— Ох, как много! — воскликнул мальчик! — Этой мыльной воды хватит на век!
И он продолжал выпускать пузырь за пузырём.
— Вот летит год! Вот ещё! Гляди, как они летят! — приговаривал он. Два пузыря влетели ему прямо в глаза; как их защипало, закусало, — до слёз! И в каждом пузыре мальчик видел блестящую, ослепительную картину будущего.
— Вот когда её отлично видно! — кричали, между тем, соседи. — Идите же смотреть комету! Что вы засели там!
Мать взяла мальчика за руку; пришлось ему положить тру-
