дефицитъ. Но докторъ, знаменитый петербургскій докторъ, находившійся въ пріятельскихъ отношеніяхъ къ Алексѣю Александровичу, занялъ много времени. Алексѣй Александровичъ и не ждалъ его нынче и былъ удивленъ его пріѣздомъ и еще болѣе тѣмъ, что докторъ очень внимательно разспросилъ Алексѣя Александровича про его состояніе, послушалъ его грудь, постукалъ и пощупалъ печень. Алексѣй Александровичъ не зналъ, что его другъ, Лидія Ивановна, замѣтивъ, что здоровье Алексѣя Александровича нынѣшній годъ нехорошо, просила доктора пріѣхать и посмотрѣть больного. „Сдѣлайте это для меня“, сказала ему графиня Лидія Ивановна.
— Я сдѣлаю это для Россіи, графиня, — отвѣчалъ докторъ.
— Безцѣнный человѣкъ! — сказала графиня Лидія Ивановна.
Докторъ остался очень недоволенъ Алексѣемъ Александровичемъ. Онъ нашелъ печень значительно увеличенною, питаніе уменьшеннымъ и дѣйствія водъ никакого. Онъ предписалъ какъ можно больше движенія физическаго и какъ можно меньше умственнаго напряженія и главное никакихъ огорченій, то-есть то самое, что было для Алексѣя Александровича такъ же невозможно, какъ не дышать, и уѣхалъ, оставивъ въ Алексѣѣ Александровичѣ непріятное сознаніе того, что что-то въ немъ нехорошо и что исправить этого нельзя.
Выходя отъ Алексѣя Александровича, докторъ столкнулся на крыльцѣ съ хорошо знакомымъ ему Слюдинымъ, правителемъ дѣлъ Алексѣя Александровича. Они были товарищами по университету и, хотя рѣдко встрѣчались, уважали другъ друга и были хорошіе пріятели и оттого никому, какъ Слюдину, докторъ не высказалъ бы своего откровеннаго мнѣнія о больномъ.
— Какъ я радъ, что вы у него были, — сказалъ Слюдинъ. — Онъ не хорошъ, и мнѣ кажется… Ну что?
— А вотъ что́, — сказалъ докторъ, махая черезъ голову Слюдина своему кучеру, чтобъ онъ подавалъ, — вотъ что́, — сказалъ докторъ, взявъ въ свои бѣлыя руки палецъ лайковой перчатки и натянувъ его. — Не натягивайте струны и попробуйте пере-
