— Вы передали моему помощнику двѣсти рублей. Потрудитесь обозначить, кому вы назначаете ихъ?
— Вдовѣ, — сказалъ Вронскій, пожимая плечами. — Я не понимаю, о чемъ спрашивать.
— Вы дали? — крикнулъ сзади Облонскій и, прижавъ руку сестры, прибавилъ: — Очень мило, очень мило! Не правда ли, славный малый? Мое почтеніе, графиня.
И онъ съ сестрой остановился, отыскивая ея дѣвушку.
Когда они вышли, карета Вронскихъ уже отъѣхала. Входившіе люди все еще переговаривались о томъ, что случилось.
— Вотъ смерть-то ужасная, — сказалъ какой-то господинъ, проходя мимо. — Говорятъ, на два куска.
— Я думаю, напротивъ, самая легкая, мгновенная, — замѣтилъ другой.
— Какъ это не примутъ мѣръ, — говорилъ третій.
Каренина сѣла въ карету, и Степанъ Аркадьевичъ съ удивленіемъ увидалъ, что губы ея дрожатъ, и она съ трудомъ удерживаетъ слезы.
— Что съ тобой, Анна? — спросилъ онъ, когда они отъѣхали нѣсколько сотъ саженъ.
— Дурное предзнаменованіе, — сказала она.
— Какіе пустяки! — сказалъ Степанъ Аркадьевичъ. — Ты пріѣхала, это главное. Ты не можешь представить себѣ, какъ я надѣюсь на тебя.
— А ты давно знаешь Вронскаго? — спросила она.
— Да. Ты знаешь, мы надѣемся, что онъ женится на Кити.
— Да? — тихо сказала Анна. — Ну, теперь давай говорить о тебѣ, — прибавила она, встряхивая головой, какъ будто хотѣла физически отогнать что-то липшее и мѣшавшее ей. — Давай говорить о твоихъ дѣлахъ. Я получила твое письмо и вотъ пріѣхала.
— Да, вся надежда на тебя, — сказалъ Степанъ Аркадьевичъ.
— Ну, разскажи мнѣ все.
