НАСЛѢДОВАНІЕ ПО ЗАКОНУ. 297 ванія имъ уже не можетъ принадлежать право заступить его въ осуществленіи такого права, котораго онъ спеціально въ наказаніе былъ лишенъ, и каковое лишеніе его этого права представляетъ скорѣе сходство съ конфискаціей, чѣмъ съ лишеніемъ права наслѣдованія, вслѣдствіе лишенія по суду лица всѣхъ правъ состоянія, или поступленія его въ монашество, каковыя обстоятельства законъ приравниваетъ по отношенію открытія наслѣдства смерти лица, чѣмъ и указываетъ, что оно должно терять и право наслѣдованія, вслѣдствіе только потери имъ вообще правоспособности къ обладанію имуществомъ и правами, но не потому, чтобы оно спеціально отнималось у него, какъ это имѣетъ мѣсто на основаніи 1566 ст. улож. о наказ., и почему осуществленіе его и представляется невозможнымъ за него его дѣтьми по праву представленія, равно какъ и въ случаяхъ утраты права наслѣдованія лицомъ, убившимъ наслѣдодателя, или покушавшимся на его убійство, какъ было объяснено мной нѣсколько выше. Не можетъ быть почитаемо правильнымъ заключеніе ихъ, раздѣляемое и нѣкоторыми другими нашими цивилистами и раздѣлявшееся прежде и сенатомъ, о томъ, что право наслѣдованія по праву представленія должно принадлежать нисходящимъ наслѣдника и въ случаяхъ отреченія его отъ наслѣдства или незаявленія имъ о его правѣ на наслѣдство, на томъ основаніи, что соображенія, выставленныя въ подкрѣпленіе заключенія ему противоположнаго, высказаннаго другими нашими цивилистами— Любавскимъ, Змирловымъ, Гессеномъ и Исаченко, а также и сенатомъ въ позднѣйшемъ его рѣшеніи—представляются болѣе вѣскими и скорѣе могущими быть извлеченными и изъ постановленій нашего закона, къ опредѣленію основаній возникновенія права наслѣдованія по этому праву относящихся, и въ виду которыхъ и, главнымъ образомъ, соображеній, выставленныхъ въ его подкрѣпленіе Гессеномъ и сенатомъ, должно быть признаваемо правильнымъ заключеніе, высказанное ими, которымъ они утверждаютъ, что право наслѣдованія по праву представленія въ этихъ случаяхъ потомкамъ наслѣдника принадлежать не можетъ. И въ самомъ дѣлѣ, какъ можно говорить о наслѣдованіи по праву представленія вмѣсто другого лица, разъ оно само распорядилось этимъ правомъ его, отрекшись отъ наслѣдства, и тѣмъ болѣе, когда оно еще не осуществило это его право или не вступило въ права наслѣдства, безъ особаго упоминанія въ законѣ о допустимости наслѣдованія по праву представленія въ этихъ случаяхъ, какъ это сдѣлано въ нѣкоторыхъ законодательствахъ иностранныхъ, и вслѣдствіе чего и слѣдуетъ признавать, что у насъ. въ этихъ случаяхъ, напротивъ, наслѣдство должно переходить не къ нисходящимъ наслѣдника, а къ другимъ наслѣдникамъ наслѣдодателя.
Съ другимъ положеніемъ сената, высказаннымъ имъ въ другомъ его рѣшеніи, о томъ, что наслѣдованіе нисходящихъ наслѣдника по праву представленія за него должно считаться допустимымъ' не только въ случаѣ смерти наслѣдника до момента открытія наслѣдства, но и въ случаѣ его смерти и по наступленіи этого момента и неосуществленія имъ его права наслѣдованія, напротивъ, врядъ ли можно согласиться, на томъ основаніи, что вступленіе его нисходящихъ въ его права вмѣсто него въ этомъ послѣднемъ случаѣ едва ли не слѣдуетъ считать скорѣе за самостоятельное наслѣдованіе ихъ послѣ него, а не за наслѣдованіе по праву представленія за него послѣ его восходящихъ, какъ объяснилъ Куницынъ въ его статьѣ.—„О правѣ племянницъ на указныя части изъ наслѣдства" (Жур. Мин. Юст. 1866 г., кн. 4, стр. 42), вслѣдствіе того, что обстоятельство его смерти по закону должно влечь за собой открытіе уже вновь наслѣдства послѣ него непосредственно, почему и его нисходящіе должны уже считаться за его непосредственныхъ наслѣдниковъ въ этомъ случаѣ, а не за наслѣдниковъ по праву представленія за него и несмотря на неосуществленіе имъ его права наслѣдованія при
