8 ПОНЯТІЕ И СОДЕРЖАНІЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЪ. для дѣйствительности вообще юридическихъ сдѣлокъ. Изъ требованія нашего закона о необходимости болѣе или менѣе точнаго опредѣленія предмета обязательства, возможно выведеніе того заключенія, что и у насъ, подобно тому какъ и по праву римскому, обязательство можетъ быть почитаемо недѣйствительнымъ въ тѣхъ Случаяхъ, когда опредѣленіе его предмета предоставлено исключительно на усмотрѣніе должника. Вопросъ, далѣе, заключается еще только въ томъ—возможно ли считать допустимымъ у насъ, подобно тому какъ это допускается правомъ римскимъ и уложеніемъ саксонскимъ, предоставленіе опредѣленія предмета обязательства на усмотрѣніе или третьихъ лидъ, или даже самихъ сторонъ обязательства—кредитора и должника. Наши цивилисты вопроса этого или вовсе, не касаются, или же только указываютъ на неопредѣлительность предмета обязательства въ такомъ случаѣ, не разрѣшая вопроса о допустимости ея устраненія посредствомъ’предоставленія опредѣленія предмета обязательства усмотрѣнію третьихъ лицъ или же сторонъ обязательства, какъ Побѣдоносцевъ (Курсъ гр. при, т. Ш, стр. 21). Въ виду невозможности отыскать въ законѣ какія-либо указанія на недопустимость устраненія неопредѣлительности предмета обязательства такимъ способомъ слѣдуетъ, кажется, на самомъ дѣлѣ вопросъ этотъ разрѣшить въ смыслѣ утвердительномъ или въ смыслѣ допустимости и у насъ предоставленія опредѣленія предмета обязательства на усмотрѣніе третьихъ лицъ, или же справедливому усмотрѣнію даже самихъ сторонъ обязательства—кредитора и должника.
Какъ на третье, наконецъ, условіе-, необходимое для дѣйствительности обязательства, нѣкоторые наши цивилисты, какъ Голевинскій (Назв. соч. стр. 3), Побѣдоносцевъ (Курсъ гр. пр., т. НІ, стр. 2), Пассекъ (Назв. соч. стр.. 5) и Шершеневичъ (Учеб. рус. гр. лр., кзд. 2, стр. 343—345), указываютъ на то, чтобы обязательство представляло извѣстный интересъ для вѣрителя, при чемъ, они, однакоже, расходятся въ ихъ мнѣніяхъ относительно опредѣленія самого содержанія этого интереса, и именно, въ то время какъ Голевинскій прямо и категорически высказываетъ то мнѣніе, что для дѣйствительности обязательства необходимо, чтобы дѣйствіе, составляющее его содержаніе, имѣло имущественную цѣнность й доставляло вѣрителю извѣстную имущественную выгоду, Побѣдоносцевъ и ПІершеневичъ высказываются въ этомъ отношеніи неопредѣлительно, утверждая—первый, что для дѣйствительности обязательства необходима вообще наличность интереса въ немъ вѣрителя, а второй, что для этого нельзя считать достаточной наличность неимущественнаго интереса, если только исполненіе обязательства должника не обезпечено извѣстной неустойкой въ пользу вѣрителя, въ виду того, что обязательство, не поддающееся объективной оцѣнкѣ, представляется лишеннымъ всякой санкціи его исполненія, по невозможности принудить должника чѣмъ-либо къ его исполненію, а Пассекъ, напротивъ, прямо и категорически высказывается за достаточность для возникновенія обязательства наличности и неимущественнаго интереса для вѣрителя отъ дѣйствія, составляющаго его предметъ, лишь бы только совершеніе этого дѣйствія .было для него не безразличнымъ, а имѣло извѣстной' значеніе. Прежде всего, по поводу этихъ указаній нельзя не замѣтить, что они въ ихъ общемъ утвержденіи о необходимости для дѣйствительности обязательства наличности интереса для вѣрителя отъ дѣйствія, составляющаго его содержаніе, представляются не обоснованными данными, почерпнутыми изъ нашего закона, между тѣмъ какъ обоснованіе его этими данными представляется вовсе не особенно затруднительнымъ по соображеніи 418 ст; X т., относящей всякія обязательства, если и къ долговымъ, то все же къ имуществамъ извѣстнаго лица, изъ чего возможно то заключеніе, что они, какъ имущество, необходимо должны представлять для него и извѣстный интересъ и, притомъ, интересъ именно имущественный,
