ПРЕКРАЩЕНІЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЪ. -465 этому праву его. Нашъ , законъ, указывая на это основаніе. прекращенія* договоровъ, говоритъ объ отреченіи вѣрителя: отъ его права требовать исполненія по немъ въ цѣломъ или въ части, какъ объ одностороннемъ актѣ, отъ него исходящемъ, между тѣмъ какъ право ..римское и уложеніе саксонское для силы* отреченія вѣрителя отъ ■ его требованія требуютъ наличности согла-. сія должника;: уложеніе же итальянское, напротивъ, подобно нашему закону о необходимости согласія .или,' все равно, принятія послѣднимъ, отреченія вѣ-. рителя ничего не говоритъ. По мнѣнію изъ нашихъ цивилистовъ Кавелина и. Побѣдоносцева (Курсъ гр. пр., т. ІИ* стр. ; 135), а также и сената (рѣвд. 1870 г. № 1,280; 1880: г. № 196), по. точному смыслу нашего закона, отреченіе вѣрителя отъ его права требовать исполненія обязательства въ цѣломъ или въ части имѣетъ значеніе односторонняго его волеизъявленія,. должен-; ствующаго имѣть дѣйствіе, какъ основаніе прекращенія или зтмепыпенія обя-: зательства и безъ согласія на это должника. Мнѣніе Мейера о необходимости для силы отреченія вѣрителя отъ его права требовать удовлетворенія по его обязательству наличности согласія должника, напротивъ, представляется не вполнѣ опредѣлительнымъ, такъ, какъ онъ, замѣтивъ сперва, что вѣритель дѣйствуетъ въ этомъ случаѣ односторонне, затѣмъ прибавляетъ, что одностороннее отступленіе вѣрителя отъ этого права его имѣетъ значеніе дара, и дѣйствіе его должно быть обсуждаемо какъ дареніе* вслѣдствіе чего, насколько вообще существенно для дѣйствительности даренія принятіе дара, настолько же и для прощенія долга существенно согласіе должника. Такимъ же образомъ квалифицируетъ прощеніе долга и уложеніе саксонское; нашъ законъ,-напротивъ, такого значенія этому дѣйствію вѣрителя не присвоиваетъ, и хотя оно и имѣетъ сходство съ дареніемъ, но въ то же время и существенно отлит чается отъ него тѣмъ, что дареніе заключается въ положительномъ дѣйствіи дарителя, совершеніе котораго представляется невозможнымъ безъ принятія его лицомъ одареннымъ, между тѣмъ какъ отреченіе отъ права требовать исполненія обязательства есть такое отрицательное дѣйствіе, совершеніе котораго представляется возможнымъ и въ видѣ односторонняго акта безъ участія или согласія должника, вслѣдствіе чего, въ виду отсутствія въ нашемъ законѣ требованія для силы его, какъ основанія прекращенія обязательствъ, наличности согласія должника, слѣдуетъ скорѣе считать правильнымъ мнѣніе Кавелина, Побѣдоносцева и сената, отрицающихъ необходимость для силы его наличности у насъ этого послѣдняго обстоятельства.
Неопредѣлительнымь правило нашего закона о разсматриваемомъ основаніи прекращенія обязательствъ представляется въ томъ отношеніи, что въ немъ вовсе не указываются условія, необходимыя для силы и дѣйствія акта отреченія вѣрителя отъ его права требовать исполненія обя-, зательства. Павда, въ немъ указывается, что отреченіе это недѣйствительно, если оно учинено во вредъ третьему лицу,, но дѣло въ томъ, что указаніе это никакого опредѣленія условій, необходимыхъ для силы и дѣйствія его собственно между самими сторонами обязательства не заключаетъ, а есть не болѣе, какъ повтореніе того общаго правила нашего закона, которымъ вообще всѣ акты и сдѣлки, клонящіеся ко вреду третьихъ лицъ, объявляются недѣйствительными. Въ виду того обстоятельства, что отреченіе вѣрителя отъ его права требовать исполненія обязательства есть такой актъ, который, какъ и всякая юридическая сдѣлка, направленъ на произведеніе извѣстныхъ юридическихъ послѣдствій, н относительно восполненія допущеннаго въ законѣ пробѣла по отношенію опредѣленія условій, необходимыхъ для его силы и дѣйствія, ничего болѣе не остается, какъ признать, что онъ долженъ быть восполненъ по соображеніи тѣхъ опредѣленій закона, въ которыхъ указываются условія, необходимыя для дѣйствительности юридическихъ сдѣлокъ вообще, но. соображеніи каковыхъ опредѣленій и признать, что для его дѣйствительности
ОІІОТ. І'УСОК. ГРАЖД. ПРАВА, т. ш. 30
