146 ПРАВО СОБСТВЕППОСТИ. согласно нашего закона, при наличности извѣстныхъ условій, пріобрѣтеніе права собственности па найденную вещь. Изъ всѣхъ нашихъ цивилистовъ едва ли только не одинъ Энгельманъ въ его статьѣ „О давности по русскому гражданскому праву “ совсѣмъ отрицаетъ за находкой значеніе способа пріобрѣтенія нрава собственности по нашему закону, признавая за ней значеніе только такого юридическаго факта, который порождаетъ право обязательственное, въ видѣ права находчика требовать вознагражденія съ собственника найденной имъ вещи, основаніе каковому утвержденію онъ видитъ къ томъ же правилѣ нашего закона о находкѣ, которое принимается обыкновенно всѣми другими нашими цивилистами за основаніе къ тому утвержденію, что находка при наличности извѣстныхъ условій можетъ имѣть значеніе и одного изъ способовъ пріобрѣтенія права собственности,. а именно въ тѣхъ словахъ этого правила, которыя указываютъ, что находка тогда только превращается въ нраво собственности, когда собственникъ найденной вещи не отыскивается, каковыя слова Энгельманъ принимаетъ въ томъ смыслѣ, какъ бы въ нихъ было сказано, что нраво находчика на вознагражденіе превращается въ этихъ случаяхъ въ право собственности па находку, изъ чего онъ и заключаетъ, что право собственности па находку, если и возникаетъ, то никакъ не непосредственно, а лишь вслѣдствіе невозможности осуществленія предшествующаго ирава обязательственнаго на вознагражденіе за нее, которое, поэтому, и обращается въ право собственности. На самомъ дѣлѣ, заключеніе это, однакоже, совсѣмъ не соотвѣтствуетъ точному смыслу правила 538 ст., по которому не право па вознагражденіе за находку обращается въ право собственности на нее, а самая находка, т.-е. найденная вещь при наличности извѣстныхъ условій обращается въ собственность находчика. вслѣдствіе чего и взглядъ Эпгельыапа па находку, какъ только па фактъ, порождающій обязательственное право находчива на вознагражденіе, долженъ быть отвергнутъ. Подтвержденіе тому, что по нашему закону находка должна быть принимаема именно въ значеніи одного изъ снособовъ пріобрѣтенія права собственности, Лихтенштадтъ справедливо усматриваетъ въ 91 ст. XXI главы Уложенія Алексѣя Михайловича 1649 г., „О разбойныхъ и татенныхъ дѣлахъ", показанной въ числѣ источниковъ правила 538 ст., которая, между прочимъ, постановляетъ, что если хозяинъ находки не сыщется, то она остается въ собственность нашедшаго, а если сыщется, то имѣетъ право выкупить вещь у находчика, заплативъ ему нолъ-цѣны ея, каковое постановленіе, но мнѣнію Лихтепштадта, указываетъ на то, что находчикъ, по мысли нашего закопа, даже съ самаго момента находки вощи, если хозяинъ неизвѣстенъ, можетъ считаться уже какъ бы ея эвентуальнымъ собственникомъ, обязаннымъ только къ возвращенію ея, въ случаѣ явки хозяина за ея полученіемъ, за извѣстный выкупъ (Судеб. прак. сената за 1890 г., стр. 41).
Въ правилѣ 538 ст. прежде указанія собственно послѣдствій находки, дающаго основаніе къ признанію за ней значенія одного изъ способовъ пріобрѣтенія права собственности, выражено и самое опредѣленіе понятія ея, какъ способа пріобрѣтенія этого права, въ слѣдующихъ начальныхъ словахъ ея: „Находкою называется обрѣтеніе вещей и другихъ движимыхъ имуществъ, которыхъ владѣлецъ неизвѣстенъ". Опредѣленіе это представляется, прежде всего, настолько недостаточнымъ въ отношеніи указанія возможныхъ объектовъ находки, а затѣмъ настолько узкимъ въ указаніи существенныхъ ея признаковъ, что вызвало серьезные коптраверсы между нашими цивилистами, главнымъ образомъ, по вопросу объ опредѣленіи самыхъ иризнаковъ находки. Такъ, нѣкоторые изъ нихъ, какъ напр., Мулловъ въ его статьѣ „Кладъ и находка" (Жур. Мин. Юст. 1863 г., кп. 1, стр. 46—47), Марковъ въ его замѣткѣ о практикѣ кассаціоннаго сената (Жур. гр. и тор.
